Мэм, вы знали Сьюзанн Пит? Марлини не любил тянуть кота за бантик и чаще всего начинал допрос с главного, повергая собеседников в шок.
Сьюзанн Пит? Переспросила Маргарет и посмотрела на меня. Допустим.
Где она? Спросила я. Маргарет отошла к тахте у окна, села, достала из заднего кармана пачку сигарет, посмотрела на нас и закурила.
Я отправила ее в больницу.
Марлини поежился.
Ее там нет. И дома тоже.
Маргарет выпустила долгую струю серо-синего дыма и расслабилась.
Тогда я не знаю, где она. Она должна быть дома.
Питер оглянулся на меня, потом посмотрел на Оливера и тот, выйдя вперед, спросил:
Мэм, Вы знали, что вашего брата подозревали в изнасилованиях? Спросил он.
В изнасилованиях, сэр? Заикаясь, переспросила девушка, наклонившись вперед. Вы, наверное, ошиблись. Его подозревали в убийствах тех мужчин. Она потерянно смотрела то на меня, то на Питера.
Нет, мисс, никто не ошибается. Ваш брат подозревается в серии изнасилований в штате Огайо. Повторил Оливер.
Маргарет истерично рассмеялась, склонившись вниз и прикрывая лицо ладонями.
Мэм? Вы знаете, что произошло? Я подошла к ней и положила руку на плечо, но она резко дернулась, что мне пришлось отступить.
Нет. Покачала она головой и посмотрела мне в глаза.
Я на секунду замерла от ее гипнотического взгляда. Меня, словно, током прошибло от этих влажных, наполненных болью глаз, свербящих дыру в моем сознании.
О каких изнасилованиях идет речь? Прошептала она.
Марлини обошел меня и сел рядом с женщиной.
Вы можете сказать, бывал ли Ваш брат в Цинциннати? Спросил он.
Конечно. Кивнула Маргарет. Мы родом оттуда. Потом родителей перевели сюда по работе, а мы поступили здесь в Ю Ди Си и остались. Наши родители умерли три года назад: во время путешествия по Африке заразились лихорадкой Эбола.
Я отвела глаза, не в силах больше выносить это. Женщина, сидящая передо мной, была на два года младше, но уже перенесла столько боли, сколько ни одному из нас не видеть и за всю жизнь.
Как часто он ездил в Огайо? Продолжал допрос Питер.
Я знала, что он также сочувственно относится к горестям пострадавших, но на работе пытается абстрагироваться от этого. На самом деле, у него своей боли достаточно.
Маргарет встала с дивана и вышла из комнаты на минуту оставив нас в полном неведении, но тут же вернулась с кожаной записной книжкой.
Здесь все поездки моего брата. Он часто наведывался туда. Там остались наши друзья, да и в последнее время компания в которой он работал вела переговоры с одной фирмой в Цинциннати, так что приятное с полезным. Женщина впервые улыбнулась.
Я посмотрела на нее и испытала волну боли, прошедшую через меня. Я словно прочувствовала все, что пережила она, на себе. Смерть родителей, подозрения к брату, его гибель, теперь это дело об изнасилованиях.
Мы можем взять ее? Спросил Питер.
Женщина кивнула.
Почему ее не забрала полиция? С укором спросила я, обращаясь скорее к Райдеку, чем к Маргарет.
Мы обыскивали только вещи Джереми, а эта книжка, видимо, была у его сестры. Пояснил детектив, с обвинительной интонацией в адрес Мэгги.
Да, я забрала ее. Согласила она. Это важно? Она выглядела как девчонка, которая поцарапала коленку, убегая из соседского сада, в котором воровала яблоки, а теперь чувствовала за собой вину.
Питер поднялся с дивана и успокаивающе положил свою руку женщине на плечо.
Все нормально, Маргарет. Но лучше было ничего не скрывать.
Женщина отступила на шаг назад и стыдливо посмотрела в пол.
Мы пойдем, Мэгги. Если что-то еще вспомните, у Вас есть мой телефон. Я улыбнулась ей, как могла мягко и повела мужчин за собой.
Некоторое время, пока мы шли к машине, никто не проронил ни слова.
Мне жаль ее. Заговорил, наконец, Оливер.
Я посмотрела на него и вспомнила секрет Барбары. Это невольно заставило меня улыбнуться.
Не волнуйся, Нолл. Скоро тебе придется переживать о другом. Интригующе сказала я и завела автомобиль.
***
Если Вы думаете, что я не заметил, как этот заморыш смотрел на мою Кет, то вы слишком меня недооцениваете. Этот дебил Райдек чуть язык не проглотил, когда увидел наши объятия. Моя Кет С каких пор она стала моей? С каких пор я пасу тех, с кем она спит? Или с кем не спит? Черт, да я веду себя как жирный ребенок, которому не достался последний хот-дог на детском празднике. Я знаю, что чуть не оторвал руку этому детективу при встрече, но видит Бог, я сделаю это и оторву ему еще много чего другого, если узнаю, что он приставал к моей женщине.
Марлини, мать твою, ты обкурился что ли? Голос Кетрин вернул меня в наш кабинет в Гувер-билдинг.
Наш маленький уютный кабинет. Чистый и ухоженный, со старым диванчиком, просиженным посередине, раздолбаным проектором и цветком в горшке. И этим запахом. Запахом моей Кет. Она наполнила этот кабинет собой, своей чувственностью, своей силой, своей чуткостью, своей страстью, своей мудростью.
Марлини! Она шлепнула меня по плечу и я, наконец, увидел окружающее меня пространство.
Я сидел за своим столом, а Кетрин склонилась надо мной. О, черт, ну почему она была сегодня в водолазке! Ведь у меня был бы шанс заглянуть в ее декольте. Судьба, ты слишком жестока ко мне.
Где ты витаешь? Она злобно смотрела на меня, в то же время с каким-то неопределенным беспокойством.
Прости, родная. Я просто задумался. Я глупо усмехнулся и сонно посмотрел на нее.
Она скрестила руки на груди и отошла.
Отлично. Вернись на землю и скажи, что ты думаешь обо всем этом? Ее голос оставался строгим, но, по крайней мере, уже не кипел яростью.
Прости? Переспросил я нерешительно. Она, очевидно, что-то рассказывала мне, а я все прослушал.
Марлини! Она буквально взвыла от негодования. У тебя, что разжижение мозгов?! Тебе сделали лоботомию в Огайо?
Хотите еще одно признание? Она такая сексуальная, когда злится. Ее личико краснеет, а голос повышается на несколько децибел, и я знаю, что она готова разодрать мне кожу своими ногтями от негодования, но это заводит меня как ничто.
Ты всегда беспокоишься за меня, сладкая. Попытался прийти я в чувство, отвлекая ее неуместной шуткой.
Она промолчала, на грани терпения, все же ожидая моего ответа.
Ну что? Что я тебе скажу? Да, я прочел всю записную книжку этого Джереми. Думаешь, почему я такой сонный, потому я весь день копался в его грязном белье. Потирая лицо, ответил я. Образно. Поспешил добавить я, подняв руки, будто она могла понять мои слова буквально.
Мы, как и ожидалось, не нашли Сьюзанн Пит ни дома, ни где бы то ни было еще. И патруль, выставленный возле ее дома, не засек никого ни до вчерашнего дня, ни после него. Значит, Маргарет, все же солгала, когда говорила, что отправила ее домой. Потому что и она, согласно сведениям наблюдателей, не мелькала и близко у дома Пит. Кстати, за ней мы тоже установили наблюдение. ФБР, наверняка, разорится.
И что? Требовала Кетрин продолжения.
А где Оливер? Вдруг спросил я.
Почему этот женатый засранец все время опаздывает. Я знаю, у него есть причина опаздывать в виде потрясающей жены под боком каждое утро, но Черт, у меня тоже могла быть такая причина Кетрин Нет, паршивец, не ходи туда Не думай об этом Не сейчас Ты сам просрал свое счастье, так что заткнись!
Он едет. Просто ответила Кет, подавая мне кофе.
О, Господи, что же ты делаешь? Ты можешь быть хоть чуточку менее привлекательной? Например, иметь волосатые ноги или не уметь готовить, или носить круглые очки с толстыми стеклами и юбку с прорехой на боку?
Я выпил ее кофе залпом и вернул кружку обратно, безмолвно прося добавки.
Ты собираешь говорить или мы будем ждать Нолла? Спросила она, возвращая чашку, снова полную кофе.
Собираюсь. Кивнул я. Короче, все полезное, что удалось извлечь, так это то, что он однозначно был в Цинциннати в те вечера, когда происходили изнасилования. Он вылетал туда по делам фирмы, о чем и записано в его блокноте.
Кетрин поморщилась и отвернулась к кофеварке налить себе кофе и, предоставив тем самым мне возможность рассмотреть ее потрясающую фигурку в обтягивающей юбке чуть ниже колен и приталенном коротком пиджачке цвета темной морской волны.
Это же великоОна неожиданно прервалась на полуслове и я подумал, что она обожглась, наливая кофе, но она повернулась с таким ошеломленным лицом, будто ей только что вручили Пулитцеровскую премию.
Кет? Озабоченно окликнул я.
Она все еще молчала, водя глазами по кабинету и крепко сжимая в руках чашку с кофе.
Я почти приподнялся со своего места, чтобы проверить все ли с ней в порядке, когда она заговорила.
Господи, это же очевидно! Она поставила кружку на тумбочку и приложила руку ко рту.
Что очевидно? Уточнил я, кривя рот.
Она схватилась за голову и зашагала по комнате.
Сьюзанн Пит могла как-то выяснить, кто был насильником ее девочки
Ребекки Пит. Уточнил я.
Да. Кет подошла к окну и встала рядом со мной. Она жаждала мести, Питер, ты понимаешь?!
До меня, наконец, дошло к чему она ведет.
Она хотела отомстить насильнику своей дочери, но имени его не знала. Она лишь знала, как он выглядит, поэтому кромсала всех подходящих по типажу. Она очень религиозный человек, что может объяснить выбор способа убийства. Я буквально засветился, выдавая по капле теорию.
Конечно, Марлини! Все сходится! Она пошла на эти курсы при церкви, чтобы немного освободиться от угнетающих мыслей, но познакомилась там с Маргарет. Маргарет рассказывает о смерти брата и Сьюзанн понимает, что Джереми и был ее врагом номер один. Она снова наклонилась ко мне и, схватив за плечи, крепко поцеловала в лоб. Господи, ты гений! Она засмеялась и я, услышав этот дразнящий звук, рассмеялся сам.
Мы даже не заметили, как вошел Оливер. Он остановился в дверях и прокашлялся.
Ребята, только не говорите мне, что решили пожениться, потому что мое сердце не выдержит такого потока радости.
Он сиял, как звезда на погонах Теренса во время его службы на Ближнем Востоке.
Кетрин распрямилась и отошла от меня, широко улыбаясь.
Барбара рассказала тебе?
Я что один тут ни хрена не понимаю?
Ты знала?! Оливер ткнул в нее пальцем, выражая искусственное недовольство.
Кет пожала плечами.
Маленькая месть от Вселенной. Ты первый узнал о моем ребенке, я первая узнала о твоем. Она продолжала улыбаться и обняла Нолла.
Тот захохотал и приподнял Кетрин на руках, немного покружив по кабинету, а я по-прежнему не мог врубиться. Кто-то подсыпал мне тормозной жидкости в кофе. Какой ребенок? О чемониговорят Я пытался въехать в ситуацию, пока Кет, покачиваясь в объятиях Нолла, смеялась, заразительно и непристойно.
Ребенок Барбара Нолл Первая узнала о твоем ребенке О! Бинго!
Барбара беременна?! Выпалил я неожиданно сам для себя, вскочив со стула.
Нолл и Кет повернулись ко мне, и Оливер протянул свою руку мне.
Да, друг. Я скоро стану отцом.
Его слова стали медом для моей души. Я знал, что они хотели ребенка, еще с тех пор как не были женаты, и я знал, что они будут отличными родителями.
Господи Иисусе, Оливер, чертов ты засранец! Засмеялся я, подходя к ним и обнимая. Папаша! Позовешь на крестины?
Оливер улыбнулся еще шире, если это вообще возможно.
Хэй, я не крестил твою дочь.
Он сказал это прежде, чем подумал и мы на мгновение притихли, буравя взглядом друг друга, но Кет, по обыкновению, нашла выход.
Ничего, Нолл, следующего нашего ребенка будешь крестить ты. Она взяла его руку и лукаво посмотрела на меня.
Я несколько секунд переваривал слова Кетрин. Следующего нашего ребенка? Кетрин Робинсон говорила о наших с ней общих детях? В смысле о моих и ее?
Оливер снова издал прерывистый смешок, а Кет засмеялась вслед за ним.
Господи, этот день не может закончиться отвратительно, так потрясающе начавшись.
***
Ты не говорила, что встречаешься с этим твоим агентом Марлини?
Оу, оу, оу, герои! Конечно, мне не хватало только ревнивого временного напарника, как будто мне не хватает ревнивого постоянного.
Я с ним и не встречаюсь. Ответила я.
Ну, это же правда?
О, ну конечно. А ребенка вам вручили в качестве награды за раскрытие особо важного дела?
Я впервые искренне рассмеялась комментарию Райдека.
Да, все подчиненные заместителя директора Теренса не останутся бездетными. Вот и агента Уинстера скоро та же участь. Все еще смеясь, ответила я.
Райдек пожал плечами.
Питер и Оливер стояли у ворот дома нашей новой подозреваемой и окатили меня таким взглядом будто от меня зависела развязка Первой Мировой войны. Они хоть и отчитывались перед Теренсом о проделанной в Огайо работе, все равно добрались до места раньше нас с Райдеком, задержавшимися из-за ожидания ордера на обыск в доме Пит.
Добрый вечер, джентльмены. Я ослепительно улыбнулась.
Кетрин. Лейтенант Райдек. Питер прищурился, словно, мы не виделись с ним сегодня в офисе.
Я готова была покатиться с истерики по асфальту. Этот великовозрастный ребенок такой забавный, когда ревнует.
Мы готовы? Спросила я.
Всегда готовы, мэм. Отдал мне честь Оливер.
Отлично. Кивнула я. Тогда давайте сразу договоримся, что я начну говорить первой. Ок? Это не затронет ваше мужское самолюбие?
О, нет. Наше самолюбие уже задето. Марлини сказал это в шутку, но я услышала не совсем то, что было сказано.
Поверить не могу, что Райдек мог настолько сильно задеть Питера. Райдек и Питер? Неужели Марлини действительно думал о нас с этим детективом как о чем-то серьезном? Господи, мне никогда не понять мужчин. И вся моя жизнь один большой аргумент в пользу последнего тезиса.
Мы поднялись на третий этаж и даже не удосужились постучать. Собственно стучать-то было не во что. Дверь сворочена с петель и пластом лежала на полу захламленного коридора малогабаритной квартиры.
Я посмотрела на мужчин позади себя и они, судя по одинаковому выражению лиц, думали о том же, о чем и я. Какого хрена вообще делает внешнее наблюдение, если можно так беззастенчиво выбить дверь подозреваемой и уйти?
Миссис Пит. Я окликнула хозяйку, но ответа не последовало.
Мы вчетвером, как по указке одновременно достали пистолеты и крепко сжимая их в руках, вышли в узкую комнату, окна которой были завешаны темной, оттенка крови тряпкой, прибитой гвоздями к стене.
Посреди комнаты на петле, судя по узлу наспех скрученной, но прочной, висела миссис Пит.
Если она не Гарри Гудини, вызывай криминалистов. Опуская пистолет, пробормотал Питер.
***
Это Сьюзанн Пит. Самоубийство. Барбара встала рядом с трупом и безучастно смотрела на снятую и завернутую в простыню женщину, чье тело стало рыхлым и одутловатым с прозрачно-синим оттенком кожи.
Откуда ты узнала? Спросила я.
На бирке написано. Буркнула она и протянула мне удостоверение личности.
На карточке напечатана фотография умершей с ровно выведенными печатными буквами:
Сьюзанн Эмилия Пит, 1956 г.р. Огайо, Цинциннати. Прочитала я, медленно.
Как видишь, я открыла в себе экстрасенсорные способности. Усмехнулась Барбара.
Всегда говорила, что беременность открывает кучу возможностей. Ответила я с той же улыбкой.
Мы переглянулись, перекинувшись понимающими взглядами, и одновременно посмотрели в коридор. Питер и Оливер допрашивали соседа миссис Пит, изредка кивая головами в такт хриплой прокуренной речи собеседника.
Оливер и Питер, наши коллеги, наши партнеры, наши герои, наши защитники, наши мужчины.
Наши мужчины.
«Нет». Я покачала головой во внутреннем диалоге.
Барбара имела его на законных основаниях. Он принадлежал ей. Питер не принадлежал никому. И мне, тем более. Он не был моим. Ни в ту ночь, когда мы впервые переспали в его квартире на Мэрион Стрит, где он жил в то время. Он не был моим в то утро, когда приехал ко мне повторить наше приключение. Он не был моим, когда мы расстались. Он никогда не принадлежал мне.
Кетрин?
Я оглянулась и посмотрела в лицо Барбаре. Счастливая женщина, получившая своего мужчину. Я завидовала ей и даже не смейте меня упрекать. Хотя, можете упрекать. Мне все равно. Я завидую ей, но это не значит, что я перестаю любить ее.
Все нормально? Поинтересовалась она.
Я улыбнулась.
Нормально. Кивнула я. Ты закончила?
Барбара еще раз повернулась к телу миссис Пит и поморщилась.