И тут вдруг у меня в голове, будто выключатель сработал:
Ревность! Воскликнул я, и Кетрин обескуражено посмотрела на меня.
Ревность? Поморщившись, переспросила она.
Я снова сел перед ней на корточки, но теперь уже в глазах у меня светились искры.
Ревность! Подтвердил я. Он может ревновать их к их успеху. Может, он простой служащий, ремонтный рабочий, садовник, клерк или еще кто. Он не имеет доступа к их возможностям и ревнует их.
Кетрин покачала головой.
Но почему разу парами? Почему не убивать всех подряд?
Я пожал плечами.
Потому что он ревнует и к их отношениям тоже. Это крепкие семейные пары, у которых во всем идиллия. Они же молодожены!
А у него ни денег, ни женщины. Закончила за меня Кет.
Я кивнул:
Как-то так.
Она отвела глаза в немой задумчивости, но, судя по взгляду, соглашалась с моими доводами.
Надо связаться с Оливером и Барб.
Я улыбнулся так искренне, насколько был способен. Слава Богу, все начало успокаиваться. Может, это дело окажется легче, чем предполагалось.
***
Так ладно, Уинстер, что-то подсказывает мне, что я должна проверить насколько ты знаком с нашей легендой. Барбара удобнее уселась в кресле, отстегнула ремень, после того как самолет набрал высоту, и с видом учительницы уставилась на мужа, как на нерадивого ученика. У Вас есть чем поделиться с классом?
О, кажется, сегодня я подготовил домашнее задание. Ответил мужчина, деловито ухмыляясь.
Какая удача! Заметила она и раскрыла папку, в которой были записаны все данные об Оливере и Барбаре Бетроуд. Так, ладно, дата нашего знакомства?
14 февраля 2001 года. Ты пришла ко мне за юридической консультацией по вопросу получения наследства от своей французской тетушки. Выдал исчерпывающий ответ Нолл.
Барбара удовлетворенно хмыкнула, но останавливаться на этом не собиралась.
Где прошло наше первое свидание?
В ресторане «Потомак». Ты была в черном крепдешиновом платье на тонких бретельках, с длиннющим разрезом до середины бедра и весь вечер пока мы танцевали, я намеревался подсмотреть в чулках ты или в колготках.
Не сомневаюсь, что ты бы так и поступил, если бы это правдой. Отметила женщина.
Мне повезет? С надеждой спросил Уинстер.
Когда состоялась наша свадьба? Проигнорировала его вопрос женщина.
6 сентября 2002 года. Он назвал реальную дату.
Барбара кивнула и захлопнула папку.
Нам нужно придумать какую-нибудь романтическую историю, желательно слезливую. Сообщила она.
Нолл вопросительно посмотрел на нее.
Понимаешь, Оливер, люди любят расспрашивать молодоженов о всяких глупостях. И, по их мнению, у каждого должна быть жалостливая история любви. Пояснила женщина. Что-то типа: «Мы решили прогуляться, но тут начался ливень, зонта у нас не было, и ты благородно предложил мне свой пиджак, укрывая мою голову им. В этот момент я поняла, что ты именно тот на кого всегда можно положиться». Закатив глаза, произнесла она.
Почему мы не можем рассказать им правду? Спросил мужчина с глупым видом.
Какую правду? Удивилась Барбара. Не думаю, что им понравиться история о том, как ты вытаскивал меня из рук обезумевшего убийцы.
Такого не было. Покачал головой Уинстер.
Вот видишь, даже в этом приходится врать. Улыбнулась его жена.
В этот момент к ним подошла молоденькая стюардесса и, чуть наклонившись, полушепотом спросила:
Мистер и миссис Бетроуд?
Агенты переглянулись и мужчина кивнул.
Это вам. Стюардесса протянула ему продолговатый лист бумаги, сложенный пополам.
Развернув его, Оливер прочел написанную ровным, аккуратным почерком единственную фразу:
«Вы хорошо смотритесь вместе».
Что там? Заглянула ему через плечо напарница и, прочитав записку, посмотрела на Нолла. От кого она?
Понятия не имею, пожал тот плечами и, привстав, обернулся, чтобы осмотреть салон. Не увидев никого подозрительного, он снова сел и добавил: Видимо, за нами уже следят.
***
Послушай, Олаф, ты думаешь, что полиция найдет их? Поинтересовалась Лилиан, медленно разрезая большой кусок хорошо прожаренной говядины, на своей тарелке. Она сначала разделила его на две половины, потом каждую разрезала еще пополам и только потом от четвертинки отрезала по маленькому кусочку.
Ее муж еще помнил об утренней ссоре и, боясь обидеть жену, решил поддержать разговор.
Не знаю, к тому же с чего все взяли, что они были похищены. Мало ли куда могли деться молодые, только что поженившиеся люди? Наивно предположил он.
Какой ты дурак! Бросила ему Лилиан. Разве если бы они уехали по собственной воле, то стали бы держать это втайне от своих родных и друзей? К тому же в их домах нашли следы сопротивления и кровь. Женщина произнесла последнее слово с пугающей интонацией.
Лилиан, это могут быть просто слухи. Попытался остановить ее Олаф, но женщину уже раззадорило.
Нет, ты только подумай: похищение в нашем элитном, закрытом комплексе! В «Парадизе»! Вот так поворот! Да здесь со времен открытия ничего хлеще краж серебряных вилок прислугой не случалось.
Ну, будем надеяться, что дальше этого и не зайдет. Мысленно молясь о прекращении этого диалога, ответил Олаф.
Да уж конечно! Удивительно только как твои вездесущие журналюги не пронюхали про эти дела. Сказала женщина, недовольная тем, что муж никак не хочет поддержать разговор.
Скорее всего, полиция не разглашает подробности. Пояснил мужчина.
О, смотри, новые соседи подъехали!
Женщина встала из-за стола и подошла к окну, беззастенчиво отдернув занавески и наблюдая за такси, привезшим чету Бетроуд к дому, напротив коттеджа Гилморов.
О, женщина! Воскликнула Лилиан так, будто бы впервые видела представительницу прекрасного пола. Будет с кем поговорить. Осуждающе посмотрела она на мужа, тоже подошедшего к окну, чтобы посмотреть на новых жильцов.
Стоит с ними познакомиться. Сообщила она и, не успел муж ее остановить, как миссис Гилмор вылетела на улицу.
Дом Барбары и Оливера, который теперь «принадлежал» им, представлял собой двухэтажный особняк с пшеничного цвета облицовкой, переходящей в белые колонны на фасаде, поддерживающие полуовальный балкон второго этажа и в тоже время создающие просторную террасу перед входом в коттедж.
Дорожки к дому были вымощены гранитной плиткой, огибающей зеленые лужайки с беседкой, декоративным фонтанчиком и шикарными многоплановыми цветниками с одной стороны и настоящим садом кустарников с другой. Ближе к дому, дорожка расходилась на несколько веток, ведя к входу в коттедж, к гаражу и провожая на задний двор, где расположилась зона «тюленьего отдыха», как назвал ее Оливер: бассейн, несколько шезлонгов и крытая тентом обеденная площадка. Рядом с бассейном в прикрытом вьющимися растениями палисаднике, прямо в его центре стояла высокая ванна-джакузи, уже наполненная к приезду хозяев.
Смотри-ка, тебе не кажется, что это лучшее место, чтобы отпраздновать наше новоселье, милая. Съязвил Оливер, наклонившись над ухом жены, указывая на джакузи.
Конечно, дорогой, но не в этой жизни. Процедила Барбара.
Мужчина хотел еще что-то сказать, но женщина быстро развернулась, желая поскорее осмотреть дом изнутри и избавиться от постоянных подколов супруга.
Внутри вилла была не менее прекрасна, чем снаружи: высоченные потолки с гипсовой лепниной и узорчатой керамической мозаикой; мраморные полы, отливающие роскошным блеском; шикарная мебель достойная аристократов, созданная из самых дорогих пород дерева, обитая эксклюзивными тканями, метр которой стоит больше, чем годовая зарплата агента ФБР.
Оливер, напомни мне об этом доме, когда во время следующего расследования мы будем жить в дешевом придорожном мотеле с неисправным душем. Мысли обо всем этом великолепии будут согревать мою душу. Произнесла женщина, разглядывая репродукции картин Титанов Возрождения, развешенных на стенах гостиной.
Поверь, я и сам вряд ли забуду это. Улыбнулся Уинстер в ответ, ставя чемоданы возле белой мраморной лестницы, начищенной до глянцевого блеска.
В этот момент раздался звонок и мужчина, взяв домофонную трубку, посмотрел на маленький видеоэкран, на котором мелькали Лилиан и Олаф Гилмор.
Кажется, у нас гости. Предупредил Оливер и открыл ворота.
Двое молодых людей вошли на просторную территорию виллы, осматриваясь по сторонам, оценивающим взглядом.
Здравствуйте! Приветственно улыбнулся Нолл, появившийся на пороге в обнимку с Барбарой.
Добрый вечер! Мы ваши соседиувидели, что вы уже приехали и зашли поздороваться на минутку. Объяснила гостья.
Я Олаф, а это моя жена Лилиан. Представился мужчина.
Все пожали друг другу руки и дружелюбно улыбнулись.
Было видно по всему, что Лилиан не терпелось посмотреть виллу новых жильцов и внутри, и снаружи, но напряженный вид Барб дал понять, что это мероприятие придется отложить.
Вы давно живете здесь? Спросила Уинстер, только чтобы поддержать разговор.
Около двух лет. Мы живем в доме напротив и всегда будем рады гостям. Мило улыбалась Лилиан. А! Она уже хотела задать еще какой-то вопрос, но муж почти незаметно наступил ей на ногу, дав понять, что сейчас разговор не уместен, но Лилиан только грозно посмотрела на Олафа и продолжила: А вы давно женаты?
«Началось», подумала про себя Барб.
Чуть меньше года. Это наше первое совместное приобретение. Окидывая взглядом коттедж, указал Оливер.
О, всегда приятно начинать с таких покупок, не правда ли? Произнес Олаф, которому и самому было некомфортно в сложившейся обстановке.
А когда мы с Олафом поженились, этот дом уже принадлежал ему. Сообщила Лилиан.
Барб посмотрела на женщину, скрывая за своей милой улыбкой, желание пристрелить эту назойливую соседку.
Я надеюсь, вам здесь понравится. Сказал Олаф, взяв свою жену под руку. Что ж, не будем вам мешать. Еще увидимся.
Он махнул рукой и чуть ли не силой утащил любопытную жену домой.
Уинстеры стояли на пороге вплоть до того, как ворота за гостями захлопнулись, натянуто улыбаясь.
Черт бы побрал этих богачей. Злобно буркнула женщина, сбросив со своего плеча руку мужа, и вошла в дом.
Оливер понял, что это дело не будет самым легким.
***
Вчера он, несмотря на свой низкий рост и худощавое телосложение, смог вытащить тела двух человек из дома и протащить их еще несколько метров вглубь леса. Его тогда не хватило на то, чтобы вырыть им могилу и сейчас тяжелое дыхание было единственным звуком, раздававшемся в вечернем лесу. Мужчина достал пачку сигарет из заднего кармана рабочего комбинезона и закурил, присев на тела своих жертв.
Да, ребятки, вы были хорошими образцами. Я надеялся, что мы сможем поработать вместе подольше. Как же так, как же так. Наигранно сокрушался он, затягиваясь терпким табаком дешевой сигареты.
Отдохнув, он снова потащил тела дальше в лес, пока не увидел приметное деревоэто был один из молодых дубов, посаженных не так давно. Его ствол раскололся на две части во время последней грозы, но не упал на землю, задержавшись благодаря сильным ветвям стоящих рядом деревьев.
Из-под нависших над землей сухих веток преступник достал лопату, вымазанную в засохшей глине и земле, и выкопал неглубокую траншею, в которую сбросил тела умерших молодоженов. Он вытер пот, проступивший от напряженной физической работы, да еще и в синтетическом костюме, и, оперевшись на черенок воткнутой в землю лопаты, задумчиво посмотрел на выпавшую из покрывала голую ногу женщины.
Ну что ж, вот вы и исполнили клятву, данную у алтаря. «В горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии» Процитировал он стандартную клятву жениха и невесты.
Он быстро присыпал их тела землей и, похлопав несколько раз по холмику над их могилой, добавил:
Даже смерть не разлучила вас, мерзавцы.
***
Я так устала, что уснуть не смогу.
Я вошел в квартиру вслед за Кет, открыв ей двери и держа на руках Рейч. Девочка дергала меня за уши и громко смеялась, когда я кряхтел от ее манипуляций. Кетрин поставила бумажные пакеты с продуктами на стол в гостиной и, болтая руками, нагнулась вперед.
О, Господи, если я умру когда-нибудь, пусть в том месте, куда попадет моя душа, не будет сварливых старух, плаксивых детей и старых дев в период климакса. Она все еще стояла, наклонившись вперед, снимая напряжение со спины. Да, этот вечер в супермаркете был не самым легким, хотя я и пытался развеселить ее, строя рожицы и прикладывая к своим глазам картошку.
Я посадил Рейчел на диван, всучив ей в руки плюшевого жирафа и подошел к Кет.
Встань ровно. Приказал я.
Она чуть повернула голову, предостерегающе посмотрев на меня, но я так же твердо повторил:
Встань ровно.
Она выполнила мою просьбу и напряглась напротив меня.
Расслабься, я не собираюсь тебя кусать. Я наклонился над ее ухом и выдохнул как можно более ровно, хотя мой организм реагировал на нее вполне очевидно, и мне оставалось лишь молиться, чтобы она не придвинулась ближе.
Марлини, что ты делаешь? Ее голос дрожал, а шея покраснела.
Пытаюсь тебе помочь, ты же помнишь, что я хорош в этом? Я усмехнулся, хотя сейчас было, в общем-то, не до смеха, по крайней мере, мне.
В этом? Кетрин выпалила свой вопрос так быстро и громко, что даже Рейч, отвлеклась от своей игрушки и уставилась на нас.
В мануальной терапии. Я наклонился над ней, обжигая затылок своим дыханием, и медленно провел ладонями по шее, чуть задевая скулы большими пальцами.
Питер.
О, Пресвятая Дева Мария, она шепчет! Она произнесла мое имя с таким придыханием, что я чуть было не умер прямо там, от раздирающего меня желания. Мои руки продолжили свое путешествие по ее плечам, скидывая с нее легкий льняной пиджак. Она что-то невнятно бормотала и хмыкала, я краем глаза посмотрел на дочь, которая как ни в чем не бывало, продолжала возиться со своим жирафом. Она же не будет помнить, что сейчас происходит между ее родителями?
Я помню, что читал где-то о русском классикеЛьве Толстом, который помнил себя с 6 месяцев. Или это был не он? О, Боже, как я могу думать о литературе, когда в моих руках стонет такая женщина! Ну, ладно, пусть не стонет, и не то чтобы в моих руках, но все же. Она была такая мягкая, такая расслабленная, податливая сейчас. Я легко повернул ее к себе лицом и увидел раскрасневшиеся щеки.
Питер. Она посмотрела на меня, сквозь полуприкрытые веки, медленно двигая губами.
Только один поцелуй, Кетрин, я неспешно преодолевал расстояние между нашими губами, уже чувствуя ее запах так отчетливо, что мог бы укусить его, я обещаю, только один.
Я получил негласное заверение, когда Кетрин посмотрела на мои губы и быстро опустил свой рот на ее.
Ее губы были похожи на спелые ягоды, от нее пахло сладким ароматом духов и вечернего города, смешанным с запахом океанского бриза. Откуда она берет эти запахи? Я обхватил ее за талию, а она опустила руки мне предплечья. Поцелуй, который был так приторен растворил вместе с собой границу, которую мы оба так боялись обойти или сломать. Теперь первый кирпич из этой стены был вытащен и оставалось только стукнуть по ней кулаком, чтобы она рассыпалась. Я не хотел прерывать этот миг, но помнил свое обещание. Я слишком много задолжал ей, слишком много слов было брошено на ветер и я не мог не выполнить своего теперешнего обещания. Я медленно отодвинулся от нее и посмотрел в лицо. Ее глаза были закрыты, а на губах мелькала маленькая улыбка.
Я уже почти забыла это. Она еле слышно проговорила, посмотрев на меня снизу вверх.
Я притянул ее к себе, обвивая руки вокруг ее спины и мысленно пообещал напоминать ей этот вкус почаще. Или себе.
***
Барб, я понимаю, что тебе неловко, но это необходимо. Оправдывался Оливер, будто он был виноват в этом назначении.
Я понимаю. Коротко ответила женщина.
Молодые люди расстилали большую двуспальную кровать, готовясь ко сну после утомительной дороги. Женщина старалась держаться невозмутимо, но Нолл замечал ее смущение.
Я обещаю, что это быстро закончится. Мы очень скоро найдем преступника, и уже этот уик-энд будем проводить в Вашингтоне. Его речь не выглядела многообещающей, хотя мужчина и пытался вложить в свои слова как можно больше уверенности.
Да, конечно. Ровно ответила Барбара. Разрешишь мне первой воспользоваться душем, дорогой? Она, дразня, поиграла бровями, хотя ее глаза были по-прежнему напряженными.