***
Когда Марлини и Робинсон вошли в кабинет врача, там помимо Месбаха и Оливера сидели еще двое. Незнакомый им мужчина лет сорока, крупный, с широким доброжелательным лицом присел на самый край стола и, уставившись в одну точку на полу, перебирал пальцами. Рядом с ним в кресле, в котором прошлый раз сидели агенты, расположилась молодая девушка, наклонившая голову, почти достав подбородком до груди. Ее плечи поникли, а руки как плети свисали вниз.
Доктор Месбах? Осторожно окликнула его Кетрин.
Все мгновенно повернули головы к открывшейся двери и вздрогнули от неожиданности.
О, агенты. С облегчением выдохнул Месбах. Он подбежал к агентам и чуть ли не раздавил их ладони в рукопожатии.
Кетрин, недоумевая, посмотрела на Оливера, но тот держался в стороне, будто бы так и должно было быть.
Я ждал вас. Месбах повернулся к тем двоим незнакомцам, которые были в комнате и представил их вошедшим. Это доктор Беннани, а это сестра Кадури.
Второй мужчина подошел к агенту Робинсон и с улыбкой кота, слопавшего канарейку, протянул ей руку. Женщина, чуть приподняв бровь, мягко ответила на рукопожатие и слегка улыбнулась.
Можете называть меня Гораций. Все еще улыбаясь, проговорил мужчина.
Гораций? Еще сильнее удивившись, переспросила Кетрин, упрямо высвобождая руку из навязчивого захвата доктора Беннани.
У моих родителей был «пунктик» по поводу римской поэзии. Словно извиняясь, пояснил мужчина.
Оу. Воскликнула Кет, немного отходя от него.
Марлини, молча наблюдавший за подобной «учтивостью» доктора не осознавал, как сжимал кулак в кармане брюк. Он изо всех старался держать себя в узде, чтобы не ощутить соприкосновение челюсти этого нахала и своего кулака. Ну, уж нет! Теперь, когда он, наконец, выложил Кетрин всю правду, он не позволит просто так слопать ее у него же на глазах. Питер знал и видел достаточно четко, как реагируют мужчины на его напарницу. Но никак не мог привыкнуть к тому, что каждый раз, когда они появляются вместе, всем мужчинам приходится повязывать слюнявчики. К счастью, Кет, чаще всего, почти всегда, никак не реагировала на эти инсинуации, и один ее взгляд мог пригвоздить к месту даже Чарльза Мэнсона. Марлини усмехнулся сам себе. Что ты сделаешь? Вы договорились, что все забудете, но никто не давал обещаний начать все заново. Она ничего тебе не должна и ты.
Я Кеби. Представилась молодая сестра, чуть привстав с кресла.
Марлини вынужден был вернуться в реальный мир, хотя и с большой неохотой.
Итак, доктор Месбах, что Вы хотели нам показать? Уточнил Оливер.
Месбах прокашлялся и протянул агенту помятый старый свиток, перевязанный черной лентой. Уинстер наморщил лоб и неуверенно взял бумагу. Через несколько секунд его лицо с напрягшимися губами, опущенными уголками рта озарилось той эмоцией, которую Кет знала лучше других, чувствуя, что имеет такое же выражение лица. Это была эмоция негодования, но не негодования от злости или от неудачи, а негодование от бессилия. Он зачитал вслух все, что там было написано:
И сказал Господь Моисею: завтра встань рано и явись пред лице фараона. Вот, он пойдет к воде, и ты скажи ему: так говорит Господь: отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение. А если не отпустишь народа Моего, то вот, Я пошлю на тебя и на рабов твоих, и на народ твой, и в домы твои песьих мух, и наполнятся домы Египтян песьими мухами и самая земля, на которой они живут; и отделю в тот день землю Гесем, на которой пребывает народ Мой, и там не будет песьих мух, дабы ты знал, что Я Господь среди земли; Я сделаю разделение между народом Моим и между народом твоим. Завтра будет сие знамение. Так и сделал Господь: налетело множество песьих мух в дом фараонов, и в домы рабов его, и на всю землю Египетскую: погибала земля от песьих мух
О, мой Бог! Не нужно этого всего! Кеби схватилась за голову и, буквально, вжалась в колени.
Простите, прошептал Питер. Когда и где вы обнаружили это?
Месбах качнул головой, бегло указав на девушку, сидящую рядом с ним в кресле.
Я нашла это. Откликнулась медсестра.
Кеби, Вы не могли бы рассказать, как это произошло? Кетрин взяла у Оливера сверток и прочла его еще раз и потом протянула Питеру, который, тем не менее, отказался.
Да, да, конечно. Судорожно сглотнула женщина. Я была на своем посту, когда ко мне подошел мужчина. Такой обычный, понимаете? Взволнованно заговорила она. Я не разглядела его толком. Он был в форме санитара, и поэтому я не обратила внимания
Кеби, я понимаю. Продолжай. Вежливо попросила агент Робинсон.
Хорошо. Кивнула девушка. Он заполнил какую-то анкету или что-то в этом роде. Я даже не поняла толком. Только когда он ушел, то я нашла этот сверток у себя на столе.
Она принесла мне этот сверток, и мы сразу же позвонили вам. Добавил Месбах.
Кетрин наклонилась к Марлини так близко, что соприкоснулась кончиками пальцев с манжетой его рубашки. Этот невинный физический контакт как током ударил доктора Беннани, все время смотрящего только на нее. Теперь глупая самодовольная улыбка, будто бы Кетрин только что пригласила его на свидание, спала с лица.
Что это означает, агенты? Спросил доктор.
Думаю, это мы должны спросить у Вас. Переадресовал вопрос Оливер.
Месбах испуганно посмотрел на нее и тут же отвел глаза.
Послушайте, доктор, Вы звоните нам с надеждой на помощь, но мы не можем оказать ее, пока не будем знать от кого Вас защищать. Надавил на него Уинстер.
Да, Вы правы. Признал врач.
Он сел в свое кресло и положил руки на стол.
Я думаю, что это было адресовано мне.
Рашид?! Воскликнула шокированная Кеби, но мужчина одним движением руки остановил ее.
Я был связан с теми первыми жертвамитеми, кто умер от сепсиса. Я знал их очень хорошо. Их убили и теперь хотят убить меня. Разведка просила меня, настоятельно просила не говорить, но теперь уже не имеет никакого значения. Я
Доктор Месбах, если Вы боитесь разведки, то мы уже говорили с агентами Насером и Халфани. Предупредил Марлини.
Месбах покивал, но не верил.
Они принимали наркотики легкие, незначительные. Не слишком убеждено проговорил Месбах.
Вы помогали доставать их? Предположила Кет.
Да. Чуть поколебавшись, кивнул Месбах.
Кет бросила на напарников многозначительный взгляд.
И Вы думаете, что их убили за, Оливер не успел договорить.
Я не знаю. Перебил его Месбах. Я просто говорю о том, что если это пришло ко мне
Подождите, мистер Месбах, Питер вскинул руки, словно получив небесное озарение. Почему Вы подумали, что этот свиток предназначается Вам?
Кеби принесла его мне. Простодушно заявил он.
Агенты одновременно посмотрели на девушку, но та тут же отстранилась.
Я не знала, куда еще идти? К кому я могла пойти? Я принесла его тебе! Объяснила она.
Кетрин посмотрела на Питера. Его глаза сузились, и скулы напряженно выступили.
То есть, нет никаких указаний, что свиток предназначался именно Вам. Подытожил Питер.
Месбах посмотрел на Кеби, Кеби на него, а доктор Беннани просто блуждал непонимающим взглядом по всем присутствующим.
Нет никаких сведений, повторил слова агента доктор, будто бы таким образом пытался вникнуть в их истинную суть.
В любом случае, мистер Месбах, сейчас это не тот вопрос, над которым Вам необходимо задуматься. Мы свяжемся с агентами из разведки, и они обеспечат Вашу безопасность. Старался смягчить обстановку Уинстер.
Если адресат другой, тоНедоумевал Беннани.
Какой? Договорила Кетрин за него, повернувшись к Питеру.
Но тот лишь просто покачал головой.
***
Господин министр, мы можем войти?
Личная охрана министра тут же соскочила с места и подбежала к двери, но увидев осторожно заглянувшего внутрь Гордона отступила, убрав руки с кобуры. Из соседней комнаты вышел уставший мужчина. Очки его были сдвинуты почти на самый краешек носа, рукава рубашки закатаны и вымазаны в чернилах, а галстук расслаблен и спущен.
Что Вы хотели? Устало спросил он.
Господин министр, думаю, нам стоит обговорить завтрашнюю встречу более подробно. Объяснил Майкл.
Маннерс, стоявший за спиной Гордона, сцепил руки за спиной, выражая каменную равнодушность.
Мужчина кивнул и пригласил агентов присесть, однако, Маннерс, даже не пошевелился. Он только проводил садящегося Гордона взглядом, стреляя в него глазами как из пушек «Крусейдера».
Мы распределим наших лучших бойцов по всему периметру. Они встретят вас в отеле и сопроводят до самого места переговоров. Естественно, мы же будем контролировать ситуацию все время. Кротко проговорил Майкл.
Хорошо. Вы хотите узнать что-то более конкретное? Министр пытался выглядеть спокойным и сосредоточенным, но капелька пота, выступившая над его верхней губой, сдала его с потрохами. Хотя никто в подобной ситуации не осуждал его.
Нам нужно проверить распорядок дня и сверить время. Пояснил Маннерс, поймав взгляд Гордона, настолько искрящегося ненавистью, что напалм между ними мог бы сжечь деревню в Сайгоне за три минуты.
Министру не дал ответить телефонный звонок. Он опасливо посмотрел на агента Гордона, но тот лишь сделал успокаивающий жест и велел ему подойти к телефону.
Алло. Пытаясь говорить более решительно, взял трубку мужчина.
На том конце провода зашипели и стали говорить по-арабски.
Алло, я не понимаю, что Вы говорите! Крикнул министр.
Голос по другую сторону был глухим и хриплым, слов было не разобрать, тем более человеку не знакомому с арабским.
Вы не могли бы говорить по-английски? Я не понимаю. Уже практически умолял министр, но его слова были прерваны короткими гудками.
Мужчина ошарашено уставился на Гордона, ожидавшего звонка из компьютерной службы.
Что это было, агент? С долгими паузами спросил министр, забыв как дышать.
Не волнуйтесь, господин министр. Все будет хорошо. Ваш телефон прослушивается, и мы скоро будем знать, откуда был сделан звонок. Не волнуйтесь.
Господин министр! Последние слова Маннерс чуть ли не выкрикнул, увидев как мужчина покачнулся, и, пытаясь найти точку опоры, повалился на пол.
Дьявол! Скорую! Быстро! Приказал он охранникам, подлетев к тому и ощупывая пульс на его взмокшей шее.
***
Кетрин прислонилась боковому стеклу автомобиля, в изнеможении наблюдая за проносящимися мимо городскими улочками Египта.
Я говорила с мамой. Рейчел лучше, но температура еще держится. Все будет хорошо.
Марлини постарался улыбнуться.
Это хорошо.
Ее взгляд вылавливал отдельные черты: спешащих прохожих, дорожные знаки, повозки, запряженные ослами, женщин в хиджабах, ведущих маленьких детей под руки, пальмы, витрины сувенирных лавок.
Меня утомляет это. Я вижу детали, но не вижу картины целиком. Проговорила она, не имея в виду городские пейзажи. Как мозаика из маленьких стеклышек, которую расколотили вандалы.
Питер посмотрел на женщину с пониманием.
Я знаю, Кет. Я тоже. Вандалы постарались, скажу я тебе.
Кетрин поджала губы. Она взяла с передней панели папку с результатами экспертиз, которые они только что получили в лаборатории.
Сначала четверо умирают от сепсиса, вызванного отравлением воды цианобактериями. Потом еще один умирает от этого треклятого токсина. Теперь Наг-Хаммади, у которого неожиданно открылась острая аллергия на укусы мошкары. Что происходит? Нервно проговорила Кет.
Я думаю, что дело не только в должностях, которые занимали все эти люди. И Месбах с его наркотой, стоит ли строить такую сложную схему только ради распространителей гашиша. Да и почему именно их? В стране сотни тысяч людей балуются наркотикамиот марихуаны до героина, а выбрали тех, кто подмешивает в кальян не только табак. Марлини постукивал пальцами по рулю.
Стоп! Кетрин хлопнула ладонью по приборной панели. А что если Месбах распространял наркотики не только этим людям. Он врач, а значит, имеет доступ к лекарствам разного рода, к нему приходят не только вышестоящие чиновники, но и многие другие пациенты, с разными диагнозами. Загадочно произнесла Кетрин.
Хочешь сказать, что пострадавшие от его деятельности могли отомстить таким образом? Марлини бегло взглянул на нее и вернул внимание к дороге, которая была забита до отказа. Тогда какая связь его с другими убитыми? Недоумевал Питер. И остается непонятным, почему именно десять казней египетских? Причем здесь эта символика? Засомневался он, тут же небрежно махнув рукой. Ладно, прочитай что там, в отчете патологоанатома, попросил он.
Кетрин пролистала несколько страниц отчета, пока, наконец не нашла нужное.
Согласно аутопсии Мохаммед Наг-Хаммади умер между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи от симули, Господи, что за слова, симулидотоксикоза. Еле выговорила она.
Что это за зверь такой? Уточнил мужчина.
Это аллергическая реакция на укус, вызванная слюной мошки. Она проявляется у всех после укусанебольшая опухоль, зуд, но редко в такой острой степени. Скорее всего, заражение произошло за 3-4 часа до смерти.
И много мошек его покусало? Поинтересовался Питер, у которого уже начался нервный зуд по всему телу, от полученной информации.
В том то и дело, что следов укусов как таковых обнаружено не было. Ответила Кет.
То есть как? Он же умер?! Удивился Питер.
Умер-то умер, но единственный след, вызвавший подозрения у коронераэто небольшой укол в области яремной вены, пояснила девушка, прикасаясь пальцами к своей шее, и все. Эксперт подозревает, что заражение произошло через этот укол. И этим объясняется столь быстрое и летальное течение болезни.
То есть кто-то ввел Наг-Хаммади слюну мошки, но следов борьбы не было?! Если бы я воткнул тебе в шею шприц, ты бы не заметила?! Марлини быстро повернулся и дотронулся пальцем до шеи напарницы.
Ее как током ударило. Женщина задрожала и отстранилась. Она уставилась перед собой, но Питер заметил, как затряслась папка с делом в ее руках
Прости, не хотел. Тут же смутился он.
Все в порядке, выдавила из себя улыбку Кетрин. Просто неожиданно. Почти шепотом ответила она.
Питер уставился на дорогу и только слегка кивнул.
«Не заметила! Как же! Я могу вести график всех твоих прикосновений с указанием моей реакции на них. Хотя реакция всегда одинакова», подумала про себя женщина.
Так, и что там дальше? Быстро вернулся к теме Марлини.
Ничего. Подергала плечами Кетрин. В том-то и дело Насер и Халфани, может, и согласились все рассказать, да все равно не доложили всего. Они не будут с нами сотрудничать. Мычужаки, как ни крути. И я их понимаю. Ты бы позволил приезжим лезть в твои дела?
Марлини резко притормозил перед вырулившей неожиданно старой Хондой, за рулем которой сидел египтянин, скорее всего, пославший их по-арабски. Питер выругался, шевеля одними губами, и Кетрин почему-то стало смешно.
Наглядная демонстрация гостеприимства. Пробормотала она.
В том-то и дело, Кетрин! Я бы не позволил никому лезть в мои дела, но и не просил бы помощи! А если бы просил, то позволил бы помогать, а не вставлял палки в колеса.
Кетрин покачала бровями и наклонила голову. Он был прав, безусловно, но ситуации это не помогало, да и вряд ли позволяло бы изменить.
***
Американский чиновник лежал на боку, тупо уставившись в светло-сиреневую стену больничной палаты. Его кровать, несмотря на элитный статус палаты, была слишком жесткой, чтобы лежать на ней в течение долгого времени в одной позе. Хотя, возможно, это было сделано специально, так сказать ради поддержания позвоночника в тонусе.
Простите, господин министр, я могу войти? Спросил вошедший в палату Оливер.
Ты уже вошел. Буркнул министр.
Агент поджал губы и тихо прикрыл дверь.
Как Вы себя чувствуете? Спросил он, стараясь не обращать внимания на невежливость министра, понимая, что это вызвано стрессом.
Нормально. Коротко ответил мужчина.
Сэр, я понимаю, что Вы чувствуете, но если Вы не против, я задам Вам несколько вопросов. Присаживаясь на диван, попросил агент.
Мужчина встал с койки и обошел ее кругом, сев в кресло, стоящее напротив окна.
Излагайте. Указал он, махнув рукой.
Сэр, нам удалось вычислить место, откуда звонили, но это оказался уличный таксофон, так что найти звонящего будет тяжело. Сразу пояснил агент.