Энтомолог встал со стула и достал одну из папок со стеллажа.
Знаете, один раз мне приходилось вытаскивать личинку овода из головы моей напарницы. Мы вместе ездили на Балисобирали интересный материал о местной фауне, и она привезла нежелательных гостей. Оводы относятся к тем насекомым, которые кусают не для того, чтобы попить нашу кровь, а для того чтобы отложить личинку. Один укусил ее, и мне пришлось заклеивать отверстие укуса, через которое личинка дышит, чтобы та показалась наружу, а потом пинцетом тащить ее из черепа моей подруги.
Уинстер неприязненно поморщился.
Можно без подробностей.
Энтомолог коротко посмеялся.
Просто просветил Вас, на всякий случай. Пожал он плечами и протянул пару фотографий с изображением оводов и последствий их укусов.
Избавите меня от лицезрения этого? Насупил брови мужчина.
Конечно. Кивнул энтомолог. Есть еще один вид оводовносоглоточный. Он выбрызгивает в глаз живых личинок, которые быстро расползаются, закрепляясь своими крючками, и вызывает тяжелый конъюнктивит.
По коже агента пробежали нервные мурашки, и ему показалось, что он сам весь облеплен насекомыми.
На самом деле человек мог заразиться и от общения с животными, с лошадьми, например. Личинки могли проникнуть в мозг, и это требовало бы операции.
Но ведь для этого нужно время? Предусмотрительно спросил Нолл.
Конечно. Согласился эксперт. Может потребоваться несколько дней. В зависимости от погоды.
Но никаких следов укусов на теле не обнаружено, да и умер врач не от того что личинка заползла ему в нос или в глаз.
Ну, это уже ваши дела. Отмахнулся энтомолог.
Ладно, тяжело вздохнул Нолл, спасибо за помощь.
Он вышел из лаборатории и набрал номер напарника.
Питер, привет, я узнал кое-что. Ответили на другом конце провода. Месбах умер от инъекции. Это яд неизвестного происхождения. Укол был сделан за три-четыре часа до смерти так что не удивительно, что охрана ничего не обнаружила. Его могли сделать где угодно и, по мнению патолога, она даже могла остаться незамеченной для самого доктора.
Вот как. Протянул Марлини. Тогда что это может быть?
Я только что был у энтомолога. Она сказал мне, что никогда не сталкивался с такой концентрацией токсических веществ в организме насекомых. Он сказал, что если бы яд был настолько силен, то само животное не вынесло бы. Эксперт предположил, что это новый, недавно выведенный вид насекомых. Эволюция человеческими руками. Предположил агент.
Ладно, я приеду в отель. Нужно подготовится к завтрашней встрече. Никто нам не даст фривольничать. Ответил Питер и сбросил звонок.
***
Брат Мохаммеда Наг-Хаммади сидел на скамейке перед фонтаном, оперевшись локтями на колени и опустив голову. Его волосы разметались на ветру, превратившись в спутанную копну кудрей.
Мохаммед, брат мой, я знаю, ты сейчас в лучшем мире, и обедаешь с пророком. Прости меня, если сможешь. Я не сумел сохранить то, что должен был.
Крупные слезы катились по его смуглым морщинистым щекам, оставляя круглые ровные отпечатки на стоптанной траве под ногами.
Мистер Али, мистер Али! Закричали из летней кухни, окна которой выходили во двор.
Мужчина быстро утер слезы и повернулся. Пожилая служанка, выглядывающая из окна.
Что тебе, Зарине? Как можно мягче спросил он.
Мистер Али, тут вам послание. Прохрипела старая кухарка и захлопнула форточку.
Что подождать не может, что ли?! Недоуменно пробубнил Али.
Он уже поднялся и направился в дом, когда ему навстречу вышла молоденькая горничная, которая несла на серебряном подносе с черненными ручками странный сверток.
Вот, господин Али, это принесли только сейчас с курьером. Проговорила девушка, застенчиво опустив глаза.
Спасибо. Поблагодарил мужчина и жестом приказал ей уйти.
Он повертел сверток в руках, провел пальцем по рваным краям плотной шероховатой бумаги, потянул за ленту и аккуратно развернул его.
«И сказал Господь Моисею и Аарону: возьмите по полной горсти пепла из печи, и пусть бросит его Моисей к небу в глазах фараона; и поднимется пыль по всей земле Египетской, и будет на людях и на скоте воспаление с нарывами, во всей земле Египетской. Они взяли пепла из печи и предстали пред лице фараона. Моисей бросил его к небу, и сделалось воспаление с нарывами на людях и на скоте. И не могли волхвы устоять пред Моисеем по причине воспаления, потому что воспаление было на волхвах и на всех Египтянах»
При прочтении каждого слова его ноздри широко раздувались, а грудь высоко вздымалась, будто бы мужчина хватал последние капли кислорода.
О, Господи, прошептал он, этого не может быть, о, Аллах Всемогущий! Да как же это может быть!
***
Робинсон уже надела бронежилет и застёгивала последние пуговицы на своей рубашке. Она специально одела блузку более свободного покроя, чтобы прикрыть свою броню. Рубашка была выпущена из-под пояса и прикрывала кобуру с пистолетом, закрепленную на поясе черных классических брюк. На ногах у агента были удобные туфли на плоской подошве.
Стоя перед зеркалом, она поправляла выбившиеся локоны. Несмотря на то, что она с усердием выпрямляла их каждое утро к вечеру от влажного и теплого воздуха волосы все равно начинали беспорядочно виться. Она ненавидела это также сильно, как любил их Питер. Он сейчас украдкой наблюдал за ней, стоя у двери и единственным его желанием было пристрелить того, кто назначил Кет в группу сопровождения. Хотя он бы с удовольствием поменялся с ней местами и сам отправился в сопровождение министру, но это было невозможно, да и никто не мог гарантировать, что внутри здания будет менее опасно, чем снаружи. А сказать ей, чтобы она проигнорировала приказ практически равнялось самоубийству. Он уже мог представить ее холодный взгляд, наподобие «если ты не доверяешь мне, то какого черта работаешь со мной». Черт, он доверял ей! Доверял ее профессионализму, ее характеру, ее силе. Он не доверял тем, кто был рядом с ней.
Наконец, Кетрин подготовилась и направилась к выходу, предварительно подмигнув своему напарнику, дав ему понять, что все будет в порядке. Ее вымученная натянутая маска спокойствия была лишь игрой, за которой прятался страх. Их общий страх на двоих.
Постой! Он удержал ее за руку и остановил. Будь осторожна. Попросил он, глядя ей в глаза, когда Кетрин уже стояла в дверях.
Все будет хорошо, Питер. Не волнуйся. Заверила она его и накрыла его ладонь своей. Ее тепло могло бы внушить ему уверенность и развеять страх, но не сегодня.
Мы будем ехать за вами метрах в ста. И напомни мне, чтобы я все же придушил Гордона за его шуточки.
Кетрин вошла в номер министра и кивнула, приветствуя его личную охрану. Агент Алигьеринемолодой мужчина с большой лысиной на макушке и легким пушком темных волос вокруг нее, зашел в комнату, вслед за женщиной.
Все нормально, агент Робинсон?
Да, все хорошо. Подтвердила она, наклонившись, чтобы прикрепить к лодыжке еще один пистолет. Я просто не могу собираться, когда Питер глазеет на меня.
Он беспокоится за Вас. Пожал плечами Алигьери.
Кетрин покачала головой, признавая правдивость слов коллеги, понимая, что и сама поступала бы также. Проверив, что с вооружением у нее все в порядке, она решила опробовать связь. На руке у нее, как и у других агентов, был закреплен браслет с рацией, связанный с наушниками.
Питер, ты меня слышишь? Проговорила она в рацию.
Да все в порядке. У нас все готово. Как вы там? Переспросил Марлини. Его голос дрожал, но мужчина пытался скрыть это.
Сейчас подготовим министра и отправляемся. Ответила Кетрин.
Отлично. До связи. Выдохнул Марлини.
До связи. Эй, Питер! Окликнула она его.
Да?
Спасибо. Быстро буркнула девушка и отключила связь.
Министр вышел из соседней комнаты. Его лицо были исполнено волнения, вертикальная морщина на лице стала еще глубже, а губы очертились бледной белесой полоской.
Все будет в порядке, господин министр. Попыталась успокоить его Кет, хотя ей самой сейчас бы не помещала убойная доля успокоительного.
Я надеюсь, агент. Дрожащим голосом ответил тот. Вы сопровождаете меня? Уточнил он.
Да, сэр. Я и агент Алигьери. Улыбнулась женщина, словно перед ней стоял не взрослый мужчина, а пятилетний ребенок, боящийся ночного монстра.
Алигьери, раздавший инструкции всем участникам операции присоединился к ним.
Так, сейчас я выхожу из номера, и если все будет чисто, Вы с агентом Робинсон выходите за мной. За нами следуют двое ваших секьюрити. Еще двое уже сидят в машине. Объяснил Алигьери.
Министр кивнул.
Они покинули номер без приключений: коридор и холл первого этажа были чисты и министр, в сопровождении агентов, успешно покинул отель. Но стоило им только выйти на улицу, как их сразу же окружила толпа журналистов, нагло напирающих со своими вопросами.
Господин министр, что Вы ждете от предстоящей встречи? Готовы ли Вы к компромиссам? Как Вы относитесь к последним событиям в Каире? Изменят ли они Вашу позицию в ходе переговоров? Могут ли повлиять они на ход переговоров?
Агентам удалось растолкать журналюг и провести министра в автомобиль. Когда тот тронулся с места, мужчина с облегчением выдохнул и расслабил галстук.
Проклятые журналисты! Выругался он. Я думал, они сейчас меня съедят!
Мы уже в автомобиле. Прибудем через несколько минут. Связалась с агентами в меджлисе Кетрин и получила заверения, что там тоже все в порядке.
Мы прибудем на место встречи через пятнадцать минут. Там Вас встретит другая группа агентов, которые будут следить за безопасностью, пока Вы находитесь в здании. Когда переговоры закончатся, жребий снова перейдет к нам. Оттараторила Кет со скоростью тысяча слов в минуту.
Министр же лишь молча посмотрел на нее, поморщился и повернулся к затемненному окну представительского лимузина.
Кортеж подъехал к зданию меджлиса и двери автомобиля, в котором сидел министр распахнулись. Первым вышел Алигьери и, проверив обстановку, разрешил выйти министру. Сотни, если не тысячи египтян столпились у входа в здание парламента шумно приветствуя американского гостя. Они, по большому счету разделились на две большие группы: одна с дружелюбными транспарантами радостно скандировала лозунги поддержки американской политики, а другая, напротив, в своих призывах гнала американцев прочь с египетской земли. Министр, сдерживая эмоции, спокойно шествовал из машины в здание, словно, не его касались все эти события.
Замыкающей в группе сопровождения была Кетрин. Весь ее внешний вид источал спокойствие и собранность. Наверное, когда со стороны тебе приходится слышать о такой работе, покажется, что ты не смог бы. Но когда сам лицом к лицу сталкиваешься с подобной необходимостью, то робот внутри тебя включает свои кнопки, и ты просто выполняешь, что должен, не задумываясь о последствия для самого себя.
До двери, где их должны были встретить, оставалось всего несколько метров, когда какое-то внутреннее чувство заставило женщину обернуться. Она увидела, как мужчина в черном балахоне и чалме направил на министра длинную трубку для выпуска стрел. Тонкий дротик с белыми перьями вылетел из трубки, и оставалось несколько мгновений для реакции. Агент быстро метнулась к министру и, накрыв его своим телом, повалила на землю. Никто даже не сообразил толком что происходило, лишь несколько визгов из толпы донеслись до охраны. Алигьери моментально среагировал и, объявив по рации необходимость подмоги, бросился за нападавшим.
Марлини, наблюдавший за происходящим из окна автомобиля, следовавшего за машиной министра, увидев, лежащую на полу Кетрин бросился из машины почти на ходу. Над ними уже столпились люди. Они помогли агенту и министру встать и приводили последнего в порядок, обеспокоенно спрашивая все ли с ним в порядке.
Кетрин стояла в стороне и поправляла одежду. Стрела, выпущенная преступником, впилась в бронежилет, но, к счастью, не ранила женщину. Она, словно нежелательный гость на юбилее, стояла в стороне, сохранив холодное спокойствие.
Марлини сразу подбежал к ней и схватил за плечи.
Как ты? Ты не ранена? Обеспокоенно спросил он.
Кетрин покачала головой.
Все в порядке, Питер. Только вот, она протянула ему стрелу, это выпустили в министра. Нужно проверить стрелу на наличие яда.
Тебя ранили? Не унимался мужчина, пропустив ее слова мимо ушей.
Нет, Питер, я же говорюнет! Со мной все нормально! Отдай, пожалуйста, стрелу на экспертизу. Резко сказала она.
Женщина силой вложила стрелу в руку напарника и, несмотря на него, тяжело пошагала к входу.
Черт, да почему, вы все думаете, что я нуждаюсь в ком-то?! Неожиданно резко обернулась она. Один вечно лезет со своими советами, постоянно напрашиваясь на разговоры, Оливер вышел на улицу, чтобы убедится, что с Кетрин все в порядке и не ожидал получить обухом обвинений по голове, второй заботится обо мне как о маленькой, будто пытается на мне растратить свою чертову отцовскую нежность на меня! Знаешь, что я тебе скажу, видься чаще с Рейчел, тогда тебе не придется таскаться везде за мной! Тыкнула она пальцем в грудь Питера. Похоже, что ее невыносимо вывели из себя, раз она закатила скандал на виду у всех. Это было не похоже на Кет, постоянно оберегающую свою жизнь от посторонних. И ты думаешь, что если я не ответила тебе взаимностью, решив сразу же броситься в постель первой встречной, то попробуй, поставь себя на мое место и подумай, поверил бы ты мне, если бы я бросила тебя с ребенком на руках, обмакнув в дерьмо по самую макушку! Она махнула рукой и чуть не сплюнув пошла прочь.
Оливер помолчал пару секунд, впитывая ее слова и потом, повернувшись к другу, натянуто произнес:
Ну, во всяком случае, она выплеснула все, что думала.
***
Земфира свернулась калачиком на краю кровати, укутавшись в одеяло с головы до ног. Под огромным стеганым покрывалом яркого оранжевого оттенка с крупными ромашками ее фигуру было даже не разглядеть.
Дорогая, тебе нужно поесть.
Джафар медленно прошел в спальню и присел на противоположную сторону кровати, держа в руках глубокую тарелку, только наполовину заполненную полупрозрачным куриным бульоном.
Я не буду есть. Заявила женщина, еще дальше пододвинувшись к краю постели.
Ты должна поесть. Протестовал ее муж.
Я не буду есть. Повторила Земфира.
Джафар обошел кровать и, поставив тарелку с супом на низкую круглую тумбочку, присел на корточки перед женой.
Мы не могли сделать ничего. Ни восемь лет назад, ни теперь. Это не в нашей власти. Он сам пришел к ним, сам ушел от них и сам к ним вернулся. Проговорил мужчина, отодвинув одеяло и сжав ее руки в своих.
Нет! Нет! Земфира соскочила с кровати и выпучила глаза. Я должна была его остановить! Я должна была заботится о нем, а не бросать его! А теперь он вернулся к ним и больше
Молчи! Джафар закрыл ее рот ладонью, не дав договорить. Он вернется, как только все произойдет. Он сделает, что от него требуют и вернется.
А когда он снова понадобится им? Они всю жизнь будут мучить его!
Земфира опустила голову на плечо мужа и зарыдала. Весь страх и боль, накопившиеся за много месяцев, или даже лет, вылились теперь наружу.
Поплачь. Так будет лучше. Лучше для всех нас. Поглаживая своей шероховатой рукой по ее шелковистым волосам, шептал Джафар.
***
Патологоанатомгрузный мужчина с короткострижеными крашеными каштановыми волосами, спрятанными под высокой голубой шапочкой, склонился над телом Кеби, делая последние стежки над Y-образным разрезом ее грудины.
Простите? Мы можем войти? В открытых дверях появились агенты из Службы общей разведки.
Патолог отвлекся от своего тщательного занятия и подарил им радушную улыбку. Насер и Халфани ответили ему, вынужденно оскалившись. Их всегда удивлял неиссякаемый оптимизм людей, выбравших подобную профессию. Редко можно было встретить хмурого, замкнутого патолога-интроверта, мизантропа, с трудом выносящего человеческую компанию, только если это не были трупы. Сами представители данной специальности говорили, что видят слишком много страха в жизни, что каждый день, сталкиваясь с человеческой трагедией, они понимаютжизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на апатию и разочарование.
Я уже закончил, сказал коронер, ну, почти, добавил он, повернувшись к телу Кеби.