Что удалось выяснить? Осведомился Халфани.
Патолог стянул перчатки и хорошо поставленным броском отправил их в мусорную корзину в углу комнаты.
Девушка умерла от удушья. Скорее всего, подушкой, в дыхательных путях обнаружены частички хлопка и птичьего пуха.
Орудие убийства тоже проверили? Спросил агент Насер, подойдя к телу ближе и смотря на синюшные круги под глазами Кеби.
Да, кивнул мужчина. Это подушка из собственной спальни. На ней есть следы убитой, несколько волосмужские и женские.
Мужские? Переспросил Насер.
Не думайте, это волосы прошлой жертвыдоктора Рашида Месбаха. Его же биологические следы найдены на простынях в квартире медсестры.
Понятно. Покачал головой Халфани. А отпечатки?
Патолог подошел к операционному столу, накрыл труп плотной льняной простыней и вернулся к агентам.
Нет, никаких. Есть следы самой убитой, того же Месбаха, но никаких посторонних.
Разведчики сокрушенно опустили головы, хотя уже по пути сюда особо не питали надежд на легкий исход дела.
Патолог видел их разочарование и не мог отпустить просто так.
Но зато я узнал, что за пепел был обнаружен на местах убийств.
Насер и Халфани, уже собиравшиеся попрощаться одновременно повернулись с одинаковым выражением лицаудивление, перемешанное с упованием.
Что? В голос переспросили они.
Хотя, в нем нет ничего особенного. Пожал плечами коронер. Это просто сожженная бумага, правда, очень странного происхождения. Похоже на то, что ее сделали самостоятельнопо старым методикам изготовления папируса. В пепле есть частички песка. Биохимический анализ показал, что это песок с востока Сахары, как раз с той ее части, которая примыкает к Египту на западе.
Агенты переглянулись.
Что ж, это уже кое-что. Нам нужно позвонить. Спасибо. Коротко поблагодарили Насер и Халфани, и вышли из лаборатории.
***
Пустыня пела свою тоскливую песню, скупо одаривая странников теплом, но щедро одаривая порывами ветра: сухого, как кожа старика и пробирающего до костей, как водка в лимонном соке.
Рахмет вошел в шатер старейшины, нагло откинув входную занавеску, и остановился посреди помещения.
Я сделал все как ты и сказал. Теперь тот человек предупрежден. Но, как и остальные он не понимает и не принимает этих предупреждений. Все ваши действия просто балет на школьном вечереникому не нужны.
Мужчина говорил злобно, издевательски, выплевывая слова как шелуху от семечек.
Ты не понимаешь, Рахмет. Они не могут не понимать. Они не хотят понимать. Мы научим их. Старейшина, размешивавший в костре серую золу, напротив, говорил спокойно и рассудительно.
Так или иначе, я никогда не приму в этом участия.
Старик повернулся к молодому мужчине, будто бы почувствовал реальную угрозу в его голосе, но не успел он вскочить на ноги, как густая и теплая кровь брызнула ему на лицо. Рахмет одним ударом провел острым серпом себе по горлу. Алая струйка потекла по его шее, обагрив темный ворот балахона своей живительной горечью. Лицо мужчины приняло умиротворенное выражение, и он рухнул на пол, в ощущении наступления полной справедливости.
***
Кетрин открыла дверь в ванную, и спальню обдало пышным жаром, смешанным с ароматом зеленого чая и лимона. Она не сразу заметила Питера, сидящего на краю ее кровати.
Марлини? Удивленно воскликнула она. Мужчина уже переоделся в черную рубашку из натуральных материалов, коричневый кожаный пиджак и темные джинсы. Он выглядел безупречно, будто и не было нескольких часов изматывающей погони за тенями.
Прости, Кет. Он встал с кровати и внимательно осмотрел женщину. Под его пристальным взглядом Робинсон еще плотнее запахнула халат и отвела глаза в сторону.
Я в порядке. Сухо произнесла она. Бросив полотенце с головы на кровать, рядом с Питером.
Я знаю. В той же манере ответил он. Я не в порядке.
Кетрин ошеломленно посмотрела на напарника, и тот приблизился к ней настолько, что она могла ощутить его тепло на своей коже, даже без прикосновения.
Что это значит? Пробормотала она.
Я беспокоюсь за тебя. Ты Чем ты думала, черт побери! Мужчина чувствовал, как злость застилает его сознание, и держался из последних сил.
Питер!
Женщина оттолкнула его, но не руками, а взглядом, источающим могильный холод.
Нет, Кет, нет! Я не позволю тебе. Марлини остановил ее, притянув назад, и к его удивлению она даже не скинула его руку со своего плеча. Я должен был тебя защитить. Я должен был выйти раньше и встретить вас.
Питер, нет! Возразила Кетрин. Ты все делал правильно! Ты следовал инструкции. Она прикоснулась ладонями к его лицу и провела пальцами по его высохшим, чуть потрескавшимся губам. К тому же, даже если бы ты вышел раньше это вряд ли бы как то помогло.
Но ты бы не пострадала. Я подверг тебя слишком большому риску. Пытался он ей объяснить.
Питер, я знала, на что шла, когда поступала в академию ФБР. Ты же не можешь опекать меня каждую секунду. Она приподняла голову и посмотрела напарнику в глаза.
Почему? Мне бы очень хотелось этого. Ответил он.
Кетрин замолчала, переваривая его слова.
Я не позволю тебе. Я не хочу быть слабой. Кетрин расцепила свои объятия и отошла, села в кресло, стоящее перед окном.
«Тебе?» Повторил про себя мужчина. «Имела ли она в виду, что не позволит мне этого, или не позволит этого никому?» И тут же, будто прочитав его мысли, Кет ответила ему.
Я не позволю себе этого. Проговорила женщина, опустив глаза в пол и просверливая дыру в темно-синем ковровом покрытии.
Послушай, я знаю, что ты заботишься обо мне и беспокоишься за меня, но я не хочу этого. Кетрин быстро втянула воздух и провела рукой по ладони мужчины. Вернее, она отклонила голову назад, ища подходящие слова, я хочу, но не могу этого принять, я просто прошу понять меня. Меня выводит из себя, когда ты строишь из себя пещерного человека, торгуясь за меня с Майклом, да и вообще с кем бы то ни было.
Питер знал, что тот эпизод с Гордоном не сойдет ему с рук.
И я не хочу, чтобы ты бегал за мной, как будто это я твоя дочь, а не Рейч. Всплеснула она руками.
Марлини усмехнулся.
Поверь, я бегаю за тобой не как за дочерью. Дернул он плечами. Кетрин, Питер присел на корточки перед ней. Марлини взял руки девушки в свои и стал нежно поглаживать пальцами по тыльной стороне ее ладони. Он знал, что ею, так или иначе, движет долг перед отцом. Кет, я знаю, твой отец никогда не посчитал бы тебя слабой. Даже если бы ты разрыдалась перед Конгрессом.
А ты? Неожиданно спросила она.
Чт.. Что? Заикаясь, переспросил Питер.
Она стыдливо посмотрела на него из-под ресниц, а он думал только о том, какие слова подобрать:
Разве ты слабая?! Разве можно назвать женщину, спасшую жизнь человеку, жертвующую собой ради других, разве можно назвать ее слабой? Возмутился он. Ты самая сильная из всех кого я знаю, но позволь хоть кому-нибудь пожертвовать собой и ради тебя. С мольбой в голосе обратился он.
Ее грудь тяжело поднялась и снова опустилась. Халат немного распахнулся, но на этот раз Марлини совершенно не интересовался содержимым ее декольте.
Питер, тогда я даже не соображала, что делала. Я была просто роботом, выполняющим заданную программу. Только потом, уже после того как вернулась в номер, я поняла Поняла, что могла потерять, Потерять жизнь, себя, своих родных, маму, Рейчел. Потерять тебя.
Девушка говорила монотонно, глухо, с разрывающей душу интонацией.
Я могу довериться только тебе. Я всегда доверяю тебе. Произнесла она. Но я не могу позволить тебе жертвовать собой ради меня. Если с тобой что-то случится я просто. Она запнулась, ком боли и слез подкатил к горлу, я не смогу жить без тебя.
Но как ты можешь так говорить? Как буду жить я с этим грузом? Воскликнул мужчина, вскочив на ноги.
Он даже не верил, что сказал сейчас. Не верил, что мог бы открыться сейчас.
Питер.
Она хотела бы ответить, но в номер постучали, и момент был упущен.
Войдите! Крикнула женщина и на пороге появился Оливер.
Робинсон? Вкрадчиво обратился мужчина. Я пришел проверить как ты. Если ты, конечно, не хочешь обдать меня кипятком.
Кетрин встала с кресла и подошла к окну.
Все хорошо. Что с министром? Поинтересовалась она.
Все в порядке. Он жив и здоров. Немного напуган, но
Немного напуган. Горько усмехнулся Питер.
Оливер окинул молодого мужчину странным взглядом, и только тогда у него снова создалось ощущение, что он оказался не в том месте не в то время.
Я просто пришел сказать, что мы нашли кое-какие следы, которые помогут нам выйти на террористов. Будто оправдываясь, объяснил мужчина. А теперь мне нужно идти. Нужно еще многое сделать. Поспешил ретироваться агент.
Нет, подождите. Остановила их Кетрин. Я, я хотела извиниться.
Смущенно опустив глаза, пробормотала она. Питер и Оливер переглянулись, стоя в дверях, негласно договорившись дать ей сказать. Просить прощения на словах было для Кет также тяжело, как и просить у кого-то помощи. Она носила все в себе, в том числе и боль сожаления, не зная как высказать все, но если вы хоть раз видели ее глаза в этот момент, то понимали, какую вину она чувствует.
Вы самые близкие мне люди. Я никогда не думала того, что говорила, я уважаю вас, я ценю вашу помощь, вашу поддержку, вашу заботу обо мне, я не могла бы обойтись без нее. В самые трудные дни моей жизни вы всегда были рядом. Она смотрела, то на Оливера, то на Питера, водя по ним своими проникновенно-голубыми глазами, от которых душа переворачивалась. Нолл, я люблю твои советы, я нуждаюсь в них, я люблю разговаривать с тобой и ты был первым, кто узнал о Рейчел не просто так. Она глупо улыбнулась. Питер, чуть выдохнув, повернулась она к Марлини, теперь подойдя к нему и взяв обе его руки. Я знаю, что мы договорились никогда не вспоминать о прошлом, никогда не обвинять друг друга в произошедшем, и закрыть эту дверь навсегда. Она опустила глаза, стыдясь произошедшего. И я забыла. Я клянусь тебе. Она приложила руку к груди. Я не обвиняю тебя в том, что было, я благодарна тебе, ты отец моей, нашей дочери, она наш с тобой ангел, и я люблю ее и знаю, что ты тоже любишь ее. Ты самый дорогой человек для нас обеих. Давай, просто будем жить дальше, без претензий друг к другу.
Она отступила, приложив руки к губам и смотря на мужчин в ожидании, как ребенок перед рождественской елкой.
Кет, Господи! Оливер нахмурился и всплеснул руками. Иди сюда, вышел он к ней навстречу, распахнув объятия. Ты думаешь, что мы дуемся, как мальчишки, но это не так. Он прижал ее сильнее к себе и посмотрел на Питера через плечо. Вернее, если мы и дуемся, то только на себя.
Кетрин отодвинулась от него и грустно улыбнулась.
Правда? Надув губки, прошептала она.
Кетрин! Окликнул ее Питер, аккуратно высвободивший ее из объятий Оливера и прижав к себе. Мы никогда не будем дуться на тебя, даже если ты отрежешь нам головы и не потому, что мы не сможем тогда дуться ни на кого. Поиграл он бровями и Кет мягко усмехнулась. Мы всегда знаем, что можем положиться на тебя, и ты можешь положиться на нас.
И даже при тех обстоятельствах, что за моей истерикой наверняка наблюдали и для всех, мягко говоря, являлся странным этот, хм, всплеск? Проговорила она, наморщив нос.
Мужчины в голос рассмеялись, понимая, как глупо выглядели сейчас, но теплота данной ситуации была намного важнее окружающего.
О, Нолл, я пойду с тобой. Воскликнул Питер и, уже обращаясь к напарнице, добавил: Прости, Кет, но я должен идти. Посмотреть видео из больницы.
Кет еле заметно кивнула, отпустив его и подарив слабую дружелюбную улыбку.
Я подожду тебя. Проговорила она, не задумываясь над тем, как ее слова могут звучать со стороны.
Нет, покачал головой Питер, прикоснувшись к ее плечу. Поспи, я не знаю когда вернусь.
***
И что теперь я должен делать? Спросил у агента Маннерса американец.
Сэр, мы можем предоставить Вам спокойное уединенное место для отдыха в этом здании. Объяснил агент.
Министр повернулся к своему коллеге и стал тихо, но негодующе, высказывать свое недовольство сложившейся ситуацией.
Мало того, что я пару часов назад пережил покушение, теперь должен ютиться в непонятном месте. Вы понимаете, что в моем номере остались важные документы. Мне необходимо срочно связаться с президентом! Шипел он.
Я все понимаю. Вам будут предоставлены все условия для разговора. Документы будут привезены в самое ближайшее время. Извиняясь, говорил египтянин.
Да, сэр. Как только ситуация немного успокоится, Вы будете доставлены в свой номер. Но сейчас по причине разбушевавшегося катаклизма мы не можем обеспечить Вам должную безопасность. Объяснял агент.
Вы и не могли мне ее обеспечить! Меня чуть не убили! Что если бы рядом не было той женщины, как ее, агент Робинсон, кажется. Негодовал американец. Где она кстати?
Она в отеле. После произошедшего ей необходим отдых. Пояснил Маннерс.
Министр буквально рухнул в кресло.
И что теперь? Как долго я буду здесь оставаться? Мне необходимо пройти обследование. Вдруг я заражен!
Сэр, Вас эта стрела даже не коснулась. Успокаивали его агенты.
А агента Робинсон? Стрела же попала в нее. Значит, она является разносчиком инфекции! Ее нужно изолировать. Кричал министр.
Сэр, стрела попала ей в бронежилет, но мы проведем все необходимые анализы. Хотя я уверен, что она не заразна.
Он уверен! Вы посмотрите-ка на него! Вы были уверены и в том, что со мной ничего не случится, но, тем не менее, покушение было, а значит, возможно, будет еще! Он не успел договорить, как один из агентов вызвал старшего на уединенный разговор.
Сэр, мы нашли отпечатки пальцев на дротике, пропитанном той заразой.
Маннерс вопросительно приподнял бровь, требуя продолжения.
Отпечатки есть в нашей базе. Молодой агент вручил начальнику лист с данными на преступника.
Маннерс бегло просмотрел информацию и кивнул мужчине в знак благодарности.
Хорошо.
И получил тот же кивок в ответ.
Сэр, обратился к министру старший агент, вернувшись, мне нужно покинуть Вас. Есть кое-какая информация о человеке, покушавшемся на Вас сегодня.
Информация? Переспросил тот. Что за информация?
Нет, сэр, не сейчас. Простите.
Маннерс склонил голову и отрывистым шагом вышел из комнаты.
***
Кетрин почувствовала острый холодок на коже и неприятный запах свежеперетянутой кожи. Открыв глаза она снова увидела привычную обстановку одинокого купе. На красно-коричневой полке напротив нее лежало скомканное постельное белье. Если раньше она не понимала, как очутилась здесь, то теперь чувствовала, что спала. Она не могла проснуться, но и не хотела этого. Ей нужно было просмотреть этот сон до конца, словно, от него зависела ее жизнь. И она знала, что нужно делать. Она схватила потрепанный лист бумаги со стола и зажмурилась. Ей нужно было прочесть слова на нем.
Женщина медленно открыла глаза и посмотрела на листок. Но там не было букв, только несколько черточек, образующих высокий китайский иероглиф. Кетрин сосредоточилась на этом начертании, стараясь отложить в памяти каждую деталь. Она должна была знать, что означают эти символы.
Выйдя из купе, она увидела ту же пустоту, что и раньше, пройдя по ряду сидений к двери вагона. Кетрин огляделась. Молоток в прошлый раз не помог, значит, нужно было найти что-то другое. И только тогда она вспомнила о чемодане. Обычно, она всегда оставляла его в купе, потому что тащить тяжеленную ношу без ручек не имело смысла. Но теперь она подумала, может быть, именно он и удерживал ее здесь.
Кетрин забежала в купе, схватила чемодан и поволокла его по полу к входу. Ей казалось, будто груз упирался, не позволяя ей вытащить его наружу, но упрямство было чертой женщины не только наяву.
Она, наконец, подтащила его к вагонной двери и, напрягшись, подняла. Отойдя на пару шагов, женщина бросила чемодан в стекло. На этот раз окно поддалось. Оно разлетелось на множество мелких кусочков и пару осколков поранили ее лицо. Тонкие ссадины покрыли ее щеки, но Кет не обратила на них внимания и подтолкнула дверь. Холодный воздух обдал ее тело и, резко дернувшись, она проснулась.
Ее глаза еще слипались ото сна и она немного приподнялась на подушках, только теперь ощутив чью-то теплую руку на своей.