Граах дернулся и очнулся. Он не знал, сколько провалялся без сознания, но помнил, что проваливался в беспамятство не в первый раз. И каждый раз он приходил в себя от возрастающей боли, разрывающей каждую клетку его изувеченного тела.
Граах со стоном приподнялся на локтях и прильнул к окуляру снайперской винтовки. От увиденного его передернуло. Пока он валялся без сознания, чужак вплотную подполз к ребенку и оскалился, обнажив жуткие клыки. Боги хранят дитя. Граах пришел в себя вовремя!
Снайпер задержал дыхание и потянул спусковой крючок. Отдача выбила из него воздух, и несколько секунд он жадно ловил ртом воздух. Только бы не потерять сознание снова!
Пуля прошила Сава, когда он поднялся, чтобы взять затихшего ребенка на руки. Сав недоверчиво посмотрел на пробитую грудь, откуда толчками начала выплескиваться кровь, и рухнул сначала на колени, а потом завалился на бок. Он увидел землю, край неба и исполинскую громаду колониального корабля, от которого отделилась и поплыла к передовой маленькая точка. База выслала борт поддержки...
- Зафиксирован одиночный огонь со стороны противника по нашим позициям!
Пилот борта поддержки ткнул пальцем в экран и обернулся на офицера. Тот недобро прищурился.
- Одной обезьяне несказанно повезло выжить после удара. Ну что ж, мы это исправим! Сообщи об огне противника на корабль. Пусть подавят.
- База, это Пташка. Прошу огонь по квадрату А7.
- Принято, Пташка. Освободите сектор обстрела.
Пилот кивнул офицеру и резко принял вправо, чтобы не попасть под удар корабельных излучателей. Через несколько секунд колониальный транспорт выжег указанный квадрат, не оставив снайперу не единого шанса. Граах сгорел почти мгновенно, сжимая в лапах верную винтовку.
Борт сел у окопа, в котором истекал кровью Капрал. Из машины выскочили люди. Они рассыпались по позициям, вставали у амбразур на смену убитым или раненым, стаскивали к борту тела товарищей. К Капралу подбежали санитары и, убедившись, что он жив, потащили его в кабину. Тот снова отчаянно ругался - действие анестезирующего средства из аптечки Сава закончилось.
Капрала положили на пол, уже забрызганный чьей-то кровью. Над ним склонился врач, сморщился, осторожно стянул с него разбитый тактический шлем и принялся обрабатывать раны. Рядом присел офицер. Он глянул на Капрала, скрипнул зубами и повернул голову к врачу.
- Боец в сознании?
- Только что крыл матом.
Офицер, удовлетворившись ответом, обратился к Капралу.
- Боец, вы слышите меня?
- Почему вы так долго, сволочи? - прохрипел Капрал. Офицер сделал вид, что не расслышал последнего слова.
- Подбирали тяжелых на другом участке. Фау пытались прорвать периметр в нескольких направлениях.
- Их остановили?
- Да. Где ваш напарник?
- Какой напарник?
- Который вызвал сюда борт.
- А... Сав. Он... мертв!
- Вы уверены?
- Он бы не бросил меня здесь одного! - Капрал внезапно сорвался на визг. - Ради Бога, скорее доставьте меня на корабль! Я не хочу тут умирать! Я хочу жить!
Офицер многозначительно посмотрел на врача. Тот понимающе кивнул и впрыснул в Капрала снотворное. Раненый затих.
Борт поддержки медленно поднялся. Он прошел над местом, где лежал Сав, на мгновенье закрыв над ним удивительной красоты звездное небо Фааука.
Улетают, отстраненно подумалось Саву. И почему я так спокоен?
Сав смотрел на небо. Он видел в россыпи тающих звезд дорогу, по которой брел к большому красивому дому. Навстречу, поднимая босыми ногами пыль, бежали дети, а за ними, неспешно покачивая бедрами, шла жена. От нее вкусно пахло пряностями...
Бортовой журнал транспорта "Астер", порт приписки: Новая Сызрань, планета Земля. Отчет по изменениям в составе колониальной группы. Файл N245-30008
...Колонист N3289076. Имя: Сав.
Разбужен в 15 день после посадки (ДПП) и направлен в охранение транспорта. С 29-го ДПП внесен в безвозвратные потери и был представлен к посмертной награде за проявленную храбрость. 32-го ДПП найден в состоянии биологической смерти при зачистке квадрата А7. Идентифицирован по ДНК. 56-го N3289076 восстановлен после эвакуации колониального транспорта. Узнав о полной реконструкции своей семьи (см. колонисты NN4582934, 4389572, 3614526), отказался от представления к награде и пожелал полностью стереть воспоминания о пребывании на Фаауке. Погружен в сон до дальнейшего пробуждения в конечном пункте назначения.
Архангел Гена
Не стоит искать в этой новелле религиозного подоплеку, - высмеивать религиозные чувства, мягко сказать, нехорошо. Предупреждая вопросы, хотелось бы предупредить: я сам - человек верующий, православный. тем не менее, полагаю, то, о чем вы прочтете ниже, рано или поздно может случиться. как воспримут неосторожное поведение представителя более высокоразвитой цивилизации на отсталой планете
"При всем многообразии обитаемых миров
во Вселенной представители не только
самых диких и варварских, но и высокоразвитых
планет считают настоящими людьми только себя".
Профессор Оранж Вектор.
Введение в курс лекций "Культы внешних систем".
Сирианский системный университет
"Величайшее заблуждение технократической
цивилизации состоит в том, что она соотносит
способность существ изменять материю с уровнем
их разумности".
Из выступления председателя Чрезвычайной
комиссии Федерального собрания по инциденту
в системе (засекречено) сектора Денеб.
231 год Пятого галактического цикла
Вот вы думаете, как такое возможно? Хе-хе! Плесните мне еще граммулечку вашего чудного пойла, и, так и быть, из чувства благодарности расскажу эту историю. Бр-р-р! Как называется эта гадость? Ладно, не утруждайтесь, я спрошу у бармена. Он хоть и коррелианец, но добрый малый и не откажет налить мне водочки.
Врать не буду, сам в том возмутительном лицедействе не участвовал. Но руки б его участникам не отбивал. Ни-ни! А им, трижды несчастным, отбили по самые плечи... Эх! Ребята, конечно, заслужили, но ведь не со зла они, ей-богу не со зла. Иногда возникают нештатные ситуации, и следовать Звездному уставу никак невозможно. О чем я? Проявите терпение, и сами поймете, а если есть голова на плечах, намотаете кое-что на ус. Что? Мне известно, что у вашей расы нет усов. Это земная идиома. Не обращайте внимания, я для красного словца. Да-да, тоже идиома. Так вот, история...
Адепт Высшего круга Щелк Харч мрачно наблюдал, как варвары теснят опытных солдат Священной Трясинной Империи. Он потерял обычное хладнокровие и крыл последними словами метрополию. Серая, украшенная редкими пучками чахлой травы равнина, где развернулось сражение, не интересовала ее, ни когда тут объявились еретики, ни когда они вступили в переговоры с дикарями пограничных территорий. Цивилизованный мир не беспокоился, покуда убогая и нищая окраина не превратилась в угрозу его благополучию. Еретикам удалось найти общий язык с варварами, а адепту - убедить Высший круг пройтись по окраинным землям огнем и мечом.
В сиром и унылом краю, раскинувшемся перед Харчем, не возводили городов, его обитатели не прославились в науках, но именно он каким-то чудом стал источником богопротивных идей, неожиданно быстро распространившихся в пограничье. Впрочем, чудом ли? Щелк Харч с раздражением тряхнул головой. Еретики и чудеса несовместимы! Неверным сопутствует коварство и сговор с темными силами.
Щелк Харч, которому Высший круг поручил превратить мятежные земли в оплот истинной веры, рассчитывал на блицкриг, но на помощь еретикам стеклись варвары со всего приграничья. Имперское воинство встретила целая орда дикарей. Армия, вверенная адепту, не раз доказывала способность обращать в бегство любого противника, но сейчас неверные сминали тяжелую пехоту лучшего ее легиона. Варвары брали количеством и отчаянным неистовством, с которым бросались на обсидиановые мечи закаленных в боях имперских солдат. Пограничная топь превращалась в мясорубку, в которой пехотинцев медленно, но верно превращали в фарш. Харч скрипнул зубами и дважды шлепнул хвостом. Рядом с кочкой, на которой он возлежал, вынырнул послушник.
- Начать отступление! - рявкнул Щелк Харч. - Свернуть знамена!
Послушник клацнул челюстями и скрылся в болотной жиже. Оставшись в одиночестве, Щелк Харч бросил последний взгляд на поле битвы, и обнажил ритуальный клинок. Адепту Высшего круга не стоило возвращаться в столицу, где за поражение его вздернут на позорном столбе, чтобы он иссох на солнце. Лучше сделать все самому - быстро, и сохранив честь.
Щелк Харч с печалью провел лапкой по рунной вязи, бегущей по клинку. Оружие отливало металлом - материалом в Трясинной империи настолько редким и дорогим, что в войне его заменяли ненадежным, но более распространенным обсидианом. Но совсем не это выделяло клинок, нет. Ритуальное оружие оставалось неподвластным коррозии и оставалось столь же острым, как и сто лет назад, когда его затачивали мастера Высшего круга. По преданиям, клинок выковали из гвоздя, выпавшего из огненной колесницы Бога Солнца. Харч невольно залюбовался блеском небесного металла, на миг забыв, что держит в лапках орудие самоубийства: ему все еще не верилось, что клинок придется использовать по назначению.
Харч перевернулся на спину, обнажив живот, занес клинок и вознес взгляд к небу, куда должна была вознестись душа, выпущенная из темницы бренного тела. Где-то за облаками ее ожидало воинство Болота Небесного, куда попадали все герои империи. Мертвые никогда не спали, и ночами пировали, маня огнями бесчисленных кострищ. Скоро среди них должен оказаться и Харч, да только ему почему-то не хотелось верить в догматы, ревностно защищаемые Высшим кругом. Жрец отвел клинок в сторону и поймал себя на предательской мысли, что вовсе не так представлялся ему собственный конец и он не стремится нырнуть в топи Болота Небесного.
Умирать не хотелось. Совсем. Харакири - дело благородное, но неприятное и, увы, самое последнее, а Харч настраивал себя на долгую и счастливую жизнь. Все у него складывалось замечательно: успех в теологических диспутах, удача в сражениях. Харч был в шаге от Высшего круга, куда его могла ввести победа над еретиками. Как же он был самонадеян!
Ощутив жгучий стыд за собственное малодушие, Харч собрал волю в кулак, с мрачной решимостью занес клинок и попрощался с жизнью, как вдруг почувствовал, что кочка под ним задрожала. Небо над топью озарилось огнем, с каждым мигом разгораясь все ярче. Харч услышал гул и узрел, как из пелены облаков вырвался объятый пламенем гигантский шар.
- Знамение! - благоговейно прошептал Щелк Харч, но тут же понял, что недооценил дар провидения. Шар с воем понесся к тверди. Небесный молот с грохотом обрушился на варваров, преследующих имперскую пехоту, взметнув воду, грязь и тела неверных, едва успевших ощутить на себе мощь божественного гнева.
Харч на несколько мгновений оглох, а когда слух вернулся, воздух был наполнен громким шипением, распространявшимся от места падения шара. Вода, принявшего небесного гостя, вскипала и испарялась, окутывая топь стремительно густеющим горячим туманом. Из клубящейся пелены раздавались вопли ужаса и боли, напоминая, что там еще был кто-то живой. Адепт решительно отбросил ритуальный клинок, который уже успел возненавидеть, и дважды шлепнул хвостом, призывая послушника.
- Боги покарали еретиков, отняв у них победу, - зашипел ему Харч. - Боги явили нам знамение, чтобы укрепить нашу веру! Поднять знамена! В атаку! Пленных не брать! Во имя Болота Небесного!
- Во имя Болота Небесного! - зарокотало, получив приказ, его войско и бросилось в туман, чтобы добить противника. К воинам вернулась отвага, утерянная во время последней атаки еретиков. Армия, поддержанная богами, почувствовала себя непобедимой.
Харч торжествовал: молва разнесет известие о чудесной победе над еретиками по всем уголкам империи, рассказчики украсят повествование еще более сказочными подробностями. Божественный знак высоко поднимет его в глазах единоверцев и, возможно, заставит с ним считаться весь Высший круг, без одобрения которого не может чихнуть сам император. Предавшись мечтам, Щелк Харч опустил веки и не сразу заметил, что туман, в котором скрылось его войско, озарился вспышками молний. Из царства грез адепта вырвали вопли боли, в которых захлебнулся боевой клич имперского войска. Харч вздрогнул, открыл глаза и прислушался, в беспокойстве дважды щелкнул хвостом, потом еще раз, повертел головой и обнаружил, что остался совсем один. Поддавшись общей эйфории, вместе с войском в туман умчался и, видимо, сгинул в серой пелене даже верный послушник. Уже второй раз за последние полчаса Харчем овладело предчувствие надвигающейся катастрофы, которое тут же вытеснил ужас. Из тумана медленно выступали две огромные зловещие фигуры.
Существа из тумана были прямоходящими, как мифический зверь Зу с южных болот. Но больше, гораздо крупнее всех известных Харчу гигантов, и нелепее, будто богам пришлось творить их в спешке или после буйной пирушки. Конечности фантасмагоричных чудищ сгибались под неестественным углом, непропорционально короткие туловища венчали огромные круглые головы. Удивительнее всего была их кожа, - гладкая, с металлическим отливом, напомнившим Харчу о клинке. Но даже с ним адепт чувствовал себя сейчас маленьким и беззащитным.
Гости из тумана относились к одному виду, но были полной противоположностью друг другу. Один - тучный и приземистый, другой - поджарый и высокий. Они даже двигались по-разному. Тучное чудище перемещалось нехотя, словно ему было тяжело нести свое тело. Поджарое оставляло впечатление существа гибкого. Оно то опережало спутника, то отставало, но тут же нагоняло, будто исполняя па неизвестного Харчу танца. Адепт принял цвет кочки, спрятал глаза и впал в оцепенение, надеясь, что его не заметят, однако существа направлялись прямо к нему.
- Вот бы не подумал, что тут столько агрессивной фауны, - недовольно пробасило низкое существо, остановившись у кочки, едва не наступив на адепта. Харч был потрясен: чудище говорило! Более того, оно изъяснялось на языке Священной Трясинной Империи! Харч, в котором любопытство все же побороло ужас, выбросил наружу один, а потом и второй глаз, и разочарованно поморгал: низкое чудище стояло к нему спиной, закрывая собой собеседника.
- Наверное, дядь Саш, ты посадил корабль на гнездо этих пресмыкающихся, - ответило поджарое существо и издало серию хрипящих звуков.
- Гена, заткнись! - оборвал его толстяк с трудно произносимым именем Дядь Саш. Харч заподозрил, что в странной паре, остановившейся у его кочки, он за главного. - Юморист хренов! Мы тут по твоей милости оказались!
- Нашел крайнего, - обиженно протянул собеседник, которого, как понял Харч, звали Геной.
- Крайнего?! Виновного! Я еще на Амальгаме просил тебя, как человека: проведи профилактику системы гиперпрыжка!
- Я провел!
- А почему вышел из строя генератор гиперполя?
- Да он целый! Он перегрелся из-за дыры в обшивке!
- Какой дыры? - подпрыгнул Дядь Саш. - Когда ты ее заметил? Где?
- В доках Амальгамы.
- И ничего не сказал?! - топнуло тучное существо. - Комета тебе под хвост! Метеорит тебе в иллюминатор! Дубина венерианская! Залатай мы ее там, не пришлось бы совершать аварийную посадку в этом болоте!
- Но ты сам говорил, что на Амальгаме за ремонт дерут три шкуры, - не сдавалось высокое.
- Наградил бог племянничком! - распалялся толстяк. Харч, внимательно прислушивавшийся к разговору, смекнул, что оба чудища приходятся друг другу родственниками. - Кто, скажи мне, экономит на генераторах гиперполя?!
- Но дядя!
- Геннадий! - затряс одной конечностью Дядь Саш. - Из-за твоей преступной глупости нам придется останавливаться в каждой из двадцати семи систем, отделяющих нас от ближайшей цивилизованной планеты, и ждать, пока остынет генератор и система зарядится для следующего прыжка. Ты знаешь, сколько времени это у нас отнимет?!
- Нет, - виновато потупился Гена.
- Месяца два по самым скромным расчетам! - заорало тучное существо. - А можно было покрыть это расстояние за один, всего лишь один прыжок. Из-за тебя мы теряем выгодный контракт!
- Дядя, - Гена не сдавался и все еще пытался оправдаться. - Не все потеряно. Дырочка малюсенькая. Найдем немножко титана, залатаем. Дело-то на пять минут.
- На пять минут?! Гена, что ты несешь? Оглянись вокруг! Видишь промышленные объекты, рудники, фактории? Заметил станцию техобслуживания или приемный пункт металлолома? А?! Где тут найти титан?!
- Мой анализатор металла... - попыталось вставить слово поджарое существо. Но тучное не желало поддерживать с ним даже видимость беседы. Оно резко развернулось к собеседнику спиной, дав наконец Харчу возможность удовлетворить любопытство и взглянуть ему в морду.
Существо с именем Дядь Саш оказалось лишенным всякого намека на физиономию. Харч узрел выпуклое зеркало, получив ответ на мучивший его вопрос. В Священной Трясинной Империи зеркала запрещались под страхом смерти как умертвия, безжизненные копии Богини воды, матери всего сущего. Адепт пожалел, что не успел покончить с собой. Мстительная судьба уготовила ему финал, пострашнее мученической смерти. Чудища были демонами. Обильный урожай жизней, собранный на поле сражения, определенно показался им недостаточным, и они явились по его душу. Харч не удержался и осенил себя знамением.