Бертианцы, конечно, поддержат своего предводителя, но сможет ли он смириться и принять уготованные ему испытания?
Ты сомневаешься в силе графа? фыркнул зверь.
Он очень силен, но ончеловек! Ему недостает равнодушия к людским горестям. Его душа подвержена страстям, о которых прежде никто не подозревал. Встреча с Линх и ее смерть пробили неуязвимую, казалось бы, броню, в которую облачился, прибыв в Берт, рыцарь. Я слышал ваш разговор и понял, что ни ты, ни я не способны уразуметь, что происходит сейчас в сердце графа. Мы не люди, нам не дано видеть то, что видит он.
Неужели ты полагаешь, что наш предводитель потерян для Берта? испуганно мяукнул Кот.
Баньши не зря вопила на стенах замка. Нас всех ждут нелегкие времена. Посмотрим, достанет ли нам сил пережить их, а графу смириться со своей утратой. Станем уповать на время и на чувство долга, которое должно удержать нашего предводителя от необдуманных поступков. Не знаю, согласишься ли ты со мной, но меня радует, что граф отказался от регентства. Это означает, что он сохранил трезвость ума и расчетливость.
Несмотря на усилия дуэргара, сон Торна был тревожен. Он пробудился сразу, как только в библиотеке на своем пюпитре распахнулась Книга. Угрюмо поблагодарив Пустырника, чародей отправился готовить снадобья для короля. Работа предстояла долгая и очень ответственная, но и она не могла притупить боль, разрывавшую сердце рыцаря. Впрочем, Книга точно и скрупулезно описывала каждое действие мага, а дуэргары тут же доставляли ему все, что требовалось для изготовления лекарств.
Торн не замечал, как приходили в замок лесные эльфы с душистыми мазями, бекке с пучками засушенных трав, гномы с камнями-оберегами Не видел он встревоженных или печальных лиц бертианцев, готовых на все, лишь бы помочь своему предводителю. А затем прозвучал призыв Мандрагоры. К счастью, работа к тому времени как раз завершилась. Граф перенесся в королевский дворец.
Сознание Торна словно бы раздвоилось. Его разум не только осознавал мужество новорожденного, без плача и криков цеплявшегося за жизнь, он почти восхищался им! Но одновременно в душе целителя вскипала новая волна ненависти к сироте. К счастью, АдБерт оставался рыцарем, для которого вассальный долг и слово, данное своей даме, были превыше всего.
Изготовленные по рецептам Книги зелья помогли чародею быстро снять приступ болезни. Ребенка передали кормилице, которая торопилась побыстрее выполнить свои обязанности и избавиться от пугающего ее младенца. Глупая женщина до смерти боялась, что яд, убивающий Элла, может поразить и ее.
Едва кормилица покинула королевские покои, Мандрагора подвел графа к окну, молча указывая на растерзанное тело, вывешенное на стене.
Попытка покушения? догадался чародей.
Именно так, тихо отозвался темный эльф.
Торн кивнул головой. Прежде чем вернуться в Берт, он прошел по опустевшему дворцу. В анфиладах комнат, где прежде суетились слуги и толпились придворные, теперь царила тревожная тишина. Канцлер, чья деятельность не могла обойтись без ежедневных посетителей, перенес свою резиденцию в другое здание в центре столицы. Гвардейцы охраняли только входы во дворец, оставив на попечение невидимых защитников Элла все внутренние покои. Персонал слуг сократился до минимума, а оставшиеся люди предпочитали, выполнив свою работу, укрываться в отведенных им помещениях.
Граф вернулся в опочивальню короля. На мгновение грустная улыбка скользнула по его губам, когда он увидел, что обязанности сиделки младенца взяла на себя Цикута, подруга Мандрагоры. Однако сразу же щемящая боль вонзилась в сердце мага: лицо уснувшего младенца вновь напомнило прекрасные черты умершей матери.
Торн собрался покинуть дворец. Но тут со звоном посыпались осколки разбитого окна, а влетевшая стрела замерла в воздухе, словно натолкнувшись на невидимую преграду, и упала на ковер. Мандрагора взмахнул рукой. С соседней башни послышался истошный крик, а потом сорвалось вниз тело незадачливого лучника.
Хорошая работа! криво усмехнувшись, похвалил темного эльфа маг.
Пустяки, отозвался дуэргар, мы заметили его прежде, чем он натянул лук.
Чего же ты ждал?
Вы хотели, чтобы смерть убийц была оправданной и назидательной. Не беспокойтесь, даже муха не потревожит короля. Он под моей защитой!
Граф кивнул головой и, попрощавшись, растаял в воздухе.
В замке его ждало новое задание. Книга предупреждала о том, что после неудачных покушений наемных убийц, жизни Элла начнут угрожать колдуны. В Крайде имелись специалисты, сведущие в магии ущерба и готовые за соответствующую мзду продать свое искусство врагам короля. Следовало снабдить ребенка сильными оберегами.
Однако Торн пошел дальше. В каждый оберег он поместил миниатюрное магическое зеркало, чтобы любое заклятие, направленное против больного младенца, возвращалось тому, кто его направил, с утроенной силой. Изготовление сложных оберегов увлекло чародея. Он даже огорчился, когда работа закончилась, а тяжкие мысли вновь завладели им.
Во время следующего посещения столицы граф доставил обереги. День проходил за днем. Борьба за жизнь Элла превратилась в рутинную повинность, которую чародей покорно нес, выполняя свой долг. Ребенок жил и рос, по-прежнему мужественно терпя невыносимые муки. Увы! Не утихала и боль, терзающая его лекаря.
А королевство все больше приходило в упадок. УнСурс делал все, что мог, но строптивые вельможи неохотно выполняли его указания, а в распоряжении канцлера не имелось сил, способных принудить к повиновению почувствовавших безнаказанность противников Короны. Казна скудела, на торговых дорогах своевольничали разбойники, постоянно вспыхивали междоусобные распри.
Торн равнодушно взирал на происходящее, не желая вмешиваться в дела Крайда. Но он искренне возмутился, когда Киннелиан сообщил ему о попытке набега на Берт. Инцидент выглядел пустяковым: Динни Ши справились с защитой графства без вмешательства Торна. Эльф-рыцарь вначале даже смутился, увидев гнев предводителя бертианцев, успокоившегося лишь после того, как ему поведали о смерти всех налетчиков. Позже Киннелиан осознал, что граф по-прежнему чувствует ответственность за покой в своих владениях.
Эльф-рыцарь поторопился донести свое открытие до сведения остальных бертианцев, чем весьма обрадовал их. Некоторым даже подумалось, что граф начинает постепенно освобождаться от своих мук. На самом деле рыцарем по-прежнему руководили только чувство долга и принятая на себя ответственность.
Элиана, королева лесных эльфов, сама весьма искусная во врачевании недугов не только телесных, но и душевных, предложила графу свою помощь, однако тот, вежливо поблагодарив даму, отказался.
Боюсь, если я перестану страдать, я окончательно погибну, печально объяснил он. Сейчас я уподобился Эллу. Оба мы наполовину мертвецы. У короля тело отравлено смертельным ядом. В нем живет только душа, ради которой я поддерживаю функции его организма. А у меня отравлена душа. Уберите больи я превращусь в бездушное, ко всему безразличное тело. Не ведаю, какие беды тогда я могу натворить!
Как ни странно, но Элиана, в отличие от других бертианцев, не только поняла графа, но даже признала его правоту. Она попыталась поддержать его ласковым участием, понимая насколько тщетны любые потуги вернуть предводителю прежнее душевное равновесие.
И все же ей удалось преподнести подарок страждущему. Она оставила графу волшебный настой лесных трав. Напиток этот обладал не только приятным вкусом и тонким ароматом, но и удивительной способностью моментально снять усталость, многократно укрепляя силу человека. Такое снадобье пришлось весьма кстати чародею, изо дня в день творящему изнурительные заклинания.
Торн, не удовлетворившись указаниями Книги, которой в прежние годы безоговорочно доверял, стал опрашивать всех бертианцев, хоть в какой-то мере занимающихся врачеванием, в надежде найти противоядие, способное окончательно излечить Элла. Потерпев неудачу, граф вместе с бекке принялся изучать свойства «болотного ореха» и подобных ему растений. Но и здесь ему не удалось добиться желаемых результатов. Он понял, что обречен постоянно находиться рядом с королем, напоминавшим о постигшей графа утрате.
Если бы Торн смог непредвзято оценивать свою работу, он бы гордился собой. Элл рос, как и положено младенцу, в нужное время научился держать головку, ползать по кровати, а потом подниматься на ножки, ухватившись за спинку ложа. Яд продолжал делать свое дело, однако, как ни странно, возможно, именно он обеспечил ребенку невосприимчивость к другим, весьма обычным, детским хворям. Молчаливые дуэргары, окружавшие короля, изредка между собой восхищались лекарскими успехами графа, но это не радовало чародея.
Глава 4. Наследственность
Королевский дворец в центре столицы, когда-то самое оживленное, сверкающее по ночам огнями место, постепенно превращался в обитель с мрачной репутацией. Горожане обходили его стороной. Между камнями брусчатки на дороге, ведущей к резиденции Элла, проросла трава. Недобрые слухи поползли по стране.
Сначала возникло подозрение, что король давно умер, но вельможи скрывают его кончину от народа. Канцлеру даже пришлось предъявить младенца депутации, в которую вошли представители различных сословий. Этого оказалось достаточным. Малыш слишком походил на мать, поэтому не возникло опасений в подмене ребенка.
Вскоре, однако, по столице распространилась еще более опасная сплетня. То в одном, то в другом месте стали появляться люди, шептавшиеся о том, что короля пестует страшный колдун, потребовавший себе за спасение Элла немыслимой платы, которая включает в себя и полное порабощение душ всех жителей Крайда. Кое-кто договорился до того, что лечение короля требует регулярных жертвоприношений, а в состав лекарств входит свежая человеческая кровь. В результате, любую, найденную на улицах города с перерезанным горлом жертву грабителей стали считать подтверждением самых нелепых подозрений.
Имени АдБерта никто прямо не называл, но поскольку именно он отвечал за жизнь монарха не оставалось сомнений в том, кого проклинали за черное колдовство. Самого Торна это ничуть не беспокоило, но мерзкие слухи бросали тень на маленького монарха, что не следовало оставлять без внимания. По предложению барона УнСурса, как только младенца отняли от груди кормилицы, к нему приставили нескольких воспитателей.
Во-первых, во дворце появился полковник Килх. Угрюмый ветеран гвардии не без основания считался лучшим в стране мастером оружия. Ему предстояло тренировать короля в ратном искусстве. Во-вторых, в столице обосновался книгочей Ларс, сведущий во многих науках, дабы просвещать юного правителя во всех областях знания. Третьим воспитателем назначили писца Нирта, чтобы он обучил Элла грамоте. А еще Нирту предстояло регулярно оповещать граждан обо всех деяниях и успехах монарха.
И наконец, дворец передали в управление сенешалю Хорну, дотошному знатоку церемоний, который прославился также как известный крючкотвор и сутяга. Предполагалось, что этот человек сумеет не только обеспечить управление дворцом и станет руководить необходимыми ритуалами, но к тому же будет бороться за сохранение доброй репутации наследника престола.
Жизнь в королевской резиденции несколько оживилась, однако от этого она не стала менее мрачной. Новое окружение Элла, помимо того, что представляло собой сборище выдающихся специалистов, отличалось еще также известной угрюмостью и нелюдимостью. Впрочем, человек с веселым и открытым характером вряд ли смог бы выжить в покоях, находящихся под неусыпным надзором эльфов-убийц, в котором к тому же внезапно, но регулярно появлялся мрачный граф АдБерт. А еще членов двора объединял возраст. Все они были стариками.
Как только Элл встал на ножки, на него обрушились новые заботы. Еще до завтрака мальчика вели в тренировочный зал, где ему приходилось фехтовать игрушечным мечом. После завтрака начинались уроки, прерываемые только обедом и короткими прогулками, во время которых Килх стал приучать короля к лошадям. Дневной сон малышу сохранили, но часть занятий перенесли на вечер.
Ничто не могло изменить рутинный распорядок дня. Только внезапный приступ болезни или появление во дворце королевского лекаря заставляло наставников Элла нехотя прерывать порученные им дела. Ни один из них не принимал во внимание ни возраст подопечного, ни его неизлечимую болезнь, ни мучительные процедуры, которыми сопровождалось лечение. А мальчик безропотно нес свою все более тяжелую ношу.
Когда ему исполнилось пять лет, он сам потребовал заменить деревянный меч на стальной, а потом пересадить его с пони на лошадь. Тяжелее всего ребенку доставалось письмо. Отравленное тело не желало подчиняться Эллу. Судороги скрючивали пальцы рук, из которых выпадало перо, пачкая чернилами одежду, стол и лист. Но мальчик, морщась от натуги, вновь хватал перо и вытаскивал из приготовленной стопы очередную страницу, чтобы начертать на ней произнесенное Ниртом слово.
Рассказы о прошлом Крайда и рассматривание картинок, на которых изображались славные битвы, король воспринимал как отдых и приятное развлечение.
В один из дней приступы боли несколько раз прерывали упражнения Элла с луком. Он не мог натянуть тетиву, не говоря уже о том, чтобы пустить стрелу в цель. Разъяренный неудачами питомца полковник Килх, бормоча под нос проклятья, выскочил из тренировочного зала, а за спиной мальчика выросла фигура Мандрагоры. Ребенок ничуть не боялся темных эльфов, давно уже ставших его самым близким окружением. Когда Элл упрямо попытался вновь натянуть тетиву, он услышал тихий, шелестящий голос дуэргара:
Оставьте пустые хлопоты, король!
Не могу, извиняющимся тоном возразил малыш. На поле боя враг не станет ждать, пока я глотну укрепляющего отвара. Армии не нужен воин-калека.
Вы правы, согласился темный эльф, но сейчас лук неподвластен вам. Позвольте открыть вам один секрет. Если оружие, по какой-либо причине оказывается неэффективным, его надо сменить
Полковник говорил мне об этом, кивнул головкой мальчик, одни доспехи требуют удара мечом, другиесекирой, а по шлему лучше бухнуть кистенем
Верно, но я сейчас о другом. Лук нужен, чтобы поразить врага на расстоянии. Если вы достаточно сильны во время боя, можете метать стрелы на предельной дистанции. Я не предлагаю вам совсем отказаться от упражнений с этим видом оружия. Завтра или вечером, если боли утихнутвозьмите лук, но сейчас вы ничего не добьетесь. В лучшем случае, вы на пределе своих возможностей поразите цель, но только на средней или малой дистанции. А на таком расстоянии лук можно заменить
Чем? Арбалетом? удивился малыш. Подготовка арбалета к бою требует гораздо больших усилий
Я имел в виду другое оружие покачал головой дуэргар. Посмотрите на мишень
Элл повернул голову и увидел, как в самый центр мишени вонзился сначала один, потом второй, а за ними и третий нож. Все это произошло за несколько секунд, а движения темного эльфа показались мальчику неуловимыми.
Как это? растерянно спросил король.
Метательный ножочень эффективное оружие, объяснил Мандрагора. Его преимущество перед луком состоит в том, что от воина требуется не сила, а ловкость. Хороший метательный нож так сбалансирован, что в полете сам приобретает достаточную мощь, чтобы поразить врага. Ваша задачабыстро и точно направить его в цель. Конечно, латы он не пробьет, но если вы попадете в прорезь забрала или в сочленение лат, вы выведете врага из строя. Правда, ножи не считаются «благородным», рыцарским оружием, зато их охотно мечут разбойники или наемные убийцы
Благородство ценится на турнирах, рассудительно заметил малыш, а на поле боя важна победа над врагом.
Именно так! согласился темный эльф. Овладейте этим оружием, и тогда приступ болезни не лишит вас способности защитить себя.
Килх не сможет обучить меня вздохнул Элл. Наверное, он тоже считает это оружие неблагородным. А мне понравилось, как ловко ты вогнал метательные ножи в цель
Я готов сам обучить вас, тихо сказал Мандрагора.
Правда?
Так у короля появился еще один воспитатель. Дуэргар не ограничился ножами. Он объяснял Эллу, как правильно бросать боевые топоры, как использовать кинжалы и удавки, учил устраивать засады, становиться незаметным не только в лесу, но и на открытой местности.