Журнал оказался детективный. Я стал читать про богача, найденного мертвым в гостиничном номере. На шее желтый шелковый шнурок, но вообще-то человека отравили. Подозреваемых полно, и у всех есть мотив. Секретарша, к которой он приставал; ожидающий наследства племянник, должник-рэкетир, жених секретарши. В третьей главе решили, что это рэкетир, но тут его самого убили. Такой же шнурок на шее, но задушили не этим шнурком.
Я перестал читать. Ерунда, в жизни так не бывает. В жизни бывает так, как у нас. Мне почему-то вспомнилось, как папа водил меня в аквариум. Моя мать была еще жива, но не пошла с нами. Мы с папой хохотали, глядя на рыбудивленные такие, с открытыми ртами. Папа часто тогда смеялся.
Гарди сказала маме, что пойдет к подружке и вернется к двенадцати часам. Дождь моросил все утро.
Надо было дождаться, когда оно начнется, это дознание. Объявления не вывешивали, но слух, очевидно, прошел, и у Хейдена собралось человек сорок, все сидячие места заняли. Дядя Эмброуз сидел в заднем ряду. Он подмигнул мне и сделал вид, что мы незнакомы. Я тоже сел подальше, отдельно от мамы и Гарди. Впереди за столом суетился человечек в золотых очках, дежурный заместитель коронера Уилер, как я позднее узнал. Он потел, нервничал и тоже явно хотел поскорее начать и поскорее закончить.
В зале присутствовали копы, включая Бассета, и какой-то тип с длинным тонким носом, смахивающий на шулера. Шестеро присяжных расположились сбоку.
Коронер стукнул наконец молоточком. Все притихли. Есть ли у кого-либо возражения против присяжных, спросил он. Возражений не было. Тогда он стал спрашивать их самих, знали ли они человека по имени Уоллис Хантер, известны ли им обстоятельства его смерти, обсуждали ли они их с кем-либо и нет ли причины, по которой они не смогут вынести честный и беспристрастный вердикт на основе показаний, которые здесь услышат. Все ответили отрицательно.
Тогда он повел их в мертвецкую показать им тело, и они принесли присягу.
Как в плохом кино, в общем.
Покончив с формальностями, коронер спросил, присутствуют ли здесь члены семьи покойного. Мама встала, вышла вперед, подняла правую руку и пробормотала что-то вслед за ним.
Имя, адрес, род занятий, степень родства с покойным. Опознала ли она его как своего мужа? Да.
Дальше начались вопросы про папу: род занятий, место работы, давно ли проживал по этому адресу
Когда вы в последний раз видели своего мужа живым, миссис Хантер?
В среду вечером, около девяти часов. Когда он выходил из дому.
Он сообщил вам, куда идет?
Нет. Сказал только, что пойдет выпить пива. Я предположила, что на Кларк-стрит.
Он часто уходил один с такой целью?
Да.
Как часто?
Один-два раза в неделю.
В какое время возвращался обычно?
Около полуночи. Иногда позднее, в час или два.
Сколько при нем было денег вечером в среду?
Долларов двадцать-тридцать. В среду у них получка.
Точнее сказать не можете?
Нет. Он дал мне двадцать пять долларов на хозяйство, а остальное себе оставил. За квартиру, за газ, за свет и все прочее он платил сам.
Были ли у него враги, миссис Хантер?
Ни одного.
Подумайте хорошенько. Были ли у кого-нибудь причины ненавидеть его?
Нет, никого такого не знаю.
Была ли его смерть кому-то выгодна в финансовом отношении?
Как это?
Владел ли он крупными денежными средствами? Ценными бумагами?
Нет.
Не оформлял ли он страховой полис?
Нет. Он предлагал, а я ответила, что те же взносы лучше в банк положить мы, правда, так и не собрались.
Как долго вы ждали мужа в ночь со среды на четверг, миссис Хантер?
Некоторое время. Поняла, что он задерживается, и легла спать.
Мог ли ваш муж после потребления алкоголя пойти домой ну, скажем, не совсем безопасным путем?
Боюсь, что да. Его уже дважды останавливали, последний раз год назад.
Он не оказывал сопротивления? Не получал повреждений?
Нет, его просто грабили.
Я навострил уши, слыша об этом впервые. Вот оно что Теперь ясно. Год назад папа сказал мне, что потерял бумажник, но не стал уточнять, как именно. Пришлось ему оформлять заново страховое свидетельство и профсоюзный билет.
Уиллер спросил полицейских, есть ли вопросы у них. Вопросов не возникло, и он разрешил маме вернуться на свое место.
Мисс Хильдегард Хантер, я вижу, тоже опознала покойного. Она присутствует в зале?
Гарди уселась на место свидетеля, положив ногу на ногукороткую юбку даже поддергивать не понадобилось. Ее спросили только насчет опознания, и она вернулась к маме, разочарованная.
Затем вызвали патрульного полицейского, обнаружившего тело вместе с напарником. Проезжая в два часа ночи под эстакадой на Франклин-стрит, они осветили переулок фарами и увидели, что там лежит человек.
Он был мертв, когда вы к нему подошли?
Да. Около часа примерно.
Вы проверили его документы?
Да, но его ограбили, и ни бумажника, ни часов на нем не было. В кармане осталось шестьдесят пять центов мелочью.
Там было достаточно темно, чтобы случайные прохожие его не заметили?
На Франклин-стрит в дальнем конце переулка есть фонарь, однако он не горел. Мы заявили об этом, и нам обещали вкрутить новую лампу.
Вы обнаружили какие-либо следы борьбы?
Только ссадины на лице, скорее всего от падения. Он упал лицом вниз.
Этого вы не можете знать, резко заметил коронер. Он лежал лицом вниз, когда вы его нашли?
Да. Рядом валялись несколько разбитых пивных бутылок, и на одежде умершего имелось пахнущее пивом пятно. Вероятно, он нес с собой опять умозаключение? Ладно. Вокруг него были осколки от пивных бутылок и разлитая жидкость, предположительно пиво.
Покойный был в шляпе?
Твердая соломенная шляпа, называемая обычно матросской, также лежала рядом. Без вмятинона никак не могла быть на умершем, когда ему нанесли удар. Это и положение тела позволяет предположить, что его ударили сзади. Грабитель сбил шляпу одной рукой и ударил жертву орудием типа дубинки. Спереди шляпу без ведома потерпевшего сбить нельзя, поэтому
Прошу вас придерживаться фактов, мистер Горват.
Хорошо а о чем вы спрашивали?
Был ли покойный в шляпе.
Нет. Шляпа лежала рядом.
Благодарю, мистер Горват, больше вопросов нет.
Значит, насчет фонаря мы с дядей ошиблись. Позапрошлой ночью он не горел, и в конце переулка было темно.
Присутствует ли здесь мистер Кауфман? спросил коронер, заглянув в свои записи.
Вперед вышел коренастый мужчина в толстых очках, назвавшийся Джорджем Кауфманом, владельцем питейного заведения «У Кауфмана» на Чикаго-авеню.
Да, покойный Уоллис Хантер находился в его заведении в ночь со среды на четверг. Пробыл там примерно полчаса и ушел, сказав, что идет домой. В баре выпил одну порцию виски и два-три пива. Возможно, три-четыре, признал мистер Кауфман, но не более.
Он пришел один?
Да. И ушел один.
Сказал, что идет домой?
Да. Точных слов не помню, но смысл был такой. Он взял с собой четыре бутылки пива.
Вы знали его? Он бывал у вас раньше?
Случалось. Я его знал в лицо, но фамилию услышал, лишь когда мне показали его фотографию.
Сколько еще посетителей было в то время в баре?
Когда он пришел, двое. Они уже собирались уходить. Больше никого не было.
Значит, мистер Хантер был единственным посетителем?
Бо́льшую часть временида. Вечер был тихий, и я закрыл заведение рано, вскоре после его ухода.
Как скоро?
Я сразу начал прибираться и закрыл бар через двадцать-тридцать минут.
Вы видели, сколько у него было денег?
Он разменял пятерку, но к нему в бумажник я не заглядывал.
Знаете ли вы двух мужчин, ушедших из бара после прихода мистера Хантера?
Один из них еврей, у него гастроном на Уэллс-стрит. Другой всегда с ним приходит.
Покойный, по вашей оценке, был сильно пьян?
Выпивши, но не сказать чтобы сильно.
Шел прямо?
Вполне, только говорил не совсем связно. В пристойном был виде.
Благодарю вас, мистер Кауфман, это все.
Привели к присяге судмедэкспертатого самого, которого я принял за шулера. Звали его доктор Уильям Гертел, его кабинет находился на Уобаш, проживал на Дивижн-стрит. Да, он осмотрел тело покойного. Смерть наступила от удара по голове тупым тяжелым предметом, видимо, сзади.
В какое время вы произвели осмотр?
В два сорок пять.
Сколько времени прошло с момента его смерти, по вашему мнению?
Один-два часа.
На выходе кто-то робко тронул меня за плечо. Я оглянулся и сказал:
Привет, Банни.
Он смахивал на испуганного кролика еще больше обычного. Мы отошли в сторону, чтобы не мешать другим.
Слушай, Эд Могу я чем-нибудь помочь?
Вроде бы нет, Банни. Спасибо.
Как Мадж?
Не очень.
Если что понадобится, Эд, скажи сразу. У меня есть немного в банке
Спасибо, Банни, мы справимся.
Хорошо, что он спросил меня, а не маму. Она бы точно у него заняла, а мне потом отдавать. Как-нибудь обойдемся. Без отдачи у Банни нельзя брать: он мечтает о собственной типографии, копит на нее. Начальный капитал для этого требуется солидный.
Мне зайти к вам, Эд? Мадж хотела бы?
Да, конечно. Из папиных друзей только ты ей и нравишься. Заходи, когда хочешь.
Может, на той неделе. В свой выходной вечер, в среду. Хороший человек был твой папа, Эд.
Я простился с ним и отправился домой.
Глава 5
Хочешь в гангстера поиграть, Эд? спросил дядя по телефону.
Как это?
Скоро увидишь.
У меня и пистолета-то нет.
Он тебе ни к чему. Твоя задачапугнуть кой-кого как следует.
Самому бы не напугаться.
Бойся сколько влезет, это нам только на пользу. Я тебе дам нужные указания.
Ты серьезно?
Да.
А когда?
Послезавтра. Сначала похороним Уолли.
Да. Ясно.
Во что, интересно, я впутываюсь? Я включил радио в гостиной и выключилтам передавали что-то про гангстеров. Ну а что? Чем я не крутой парень? Я догадывался, что́ Эмброуз задумал, и уже начинал бояться.
Был вечер пятницы. Мама пошла в похоронное бюро отдать последние распоряжения, а Гардине знаю куда, наверное, в кино.
Дождь все еще моросил и закончился только утром.
Жара уже набирала силу, несмотря на сырость и легкий туман. Лучший костюм, надетый на похороны, липнул ко мне, как клеем намазанный, и я пока снял пиджак. Гангстер Спятил, что ли, мой дядюшка? Ладно, я тоже не сильно нормальный. Обещалсделаю.
Услышав, что мама встала, я вышел на улицу. Постоял немного около конторы, вошел внутрь. Мистер Хейден, без пиджака, просматривал какие-то бумаги у себя в кабинете.
Здравствуй, произнес он, отложив сигару. Эд Хантер, не так ли?
Да. Просто хотел узнать, не нужно ли что-нибудь.
Нет, мальчик мой. Все готово.
Я маму не спрашивал вы знаете, кто гроб нести будет?
Да. Сотрудники с его работы. Вот список.
Я посмотрел. Мастер Джейк Лэнси, трое линотипистов, двое ручных наборщиков. Я как-то не думал о типографских, не сообразил, что они тоже придут.
Похороны состоятся в два часа, сообщил Хейден. Все в полном порядке. У нас и органист будет.
Он любил органную музыку, кивнул я.
Знаешь, парень иногда родные предпочитают проститься с покойным наедине, не в общей толпе. Ты ведь тоже хотел бы?
Он отвел меня в комнату рядом с одним из заловне с тем, где было дознание, и там стоял гроб. Красивый, обитый серым плюшем с хромовыми накладками. Хейден поднял переднюю половину крышки и молча ушел.
Я постоял, посмотрел на папу, вернул крышку на место. Побродил по Луп, по Южной Стейт-стрит, свернул назад. На Луп много цветочных магазиновчто ж я про цветы не узнал? У меня еще осталось кое-что от получки. Я зашел в одну лавку и спросил, могут ли они прямо сейчас послать красные розы по такому-то адресу. Они ответили, что могут. Потом я зашел выпить кофе и около одиннадцати часов был дома.
Открыв дверь, я сразу понял, что дело плохо. В квартире разило виски, как субботним вечером на Западной Мэдисон-стрит. Господи, до похорон всего три часа!
Я запер входную дверь и заглянул к маме в спальню, не постучавшись. Она, в новом черном платьевчера, наверное, купила, сидела на краю кровати с бутылкой, качаясь из стороны в сторону. Глаза у нее остекленели и не фокусировались на мне. Из прически сбоку выбилась прядь, лицо обвисло, как у старухи.
Я приблизился и забрал у нее бутылку. Мама потянулась за ней, я ее отпихнул. Она повалилась на кровать, ругая меня и пытаясь сесть снова. Я вынул из двери комнаты ключ и запер ее снаружи. Хоть бы Гарди дома была. С мамой она управляется лучше меня. Я сбегал в кухню и вылил в раковину все, что было в бутылке.
Мама в спальне ругалась, плакала и дергала ручку, но не вопила и не барабанила в дверь. Она, к счастью, тихо себя ведет, когда напивается.
Я пошел посмотреть, здесь ли Гарди, и похолодел, услышав еще кое-что.
Окно! Мама открывала свое окно, собираясь прыгнуть в вентиляционную шахту.
Ключ в двери никак не хотел поворачиваться, но я знал, что окно она тоже просто так не откроет, там рама тугая. Я слышал, как мама рыдает, возясь с ним.
Дверь я открыл вовремя: она полезла в окно, приподнятое на фут, и застряла. Я вытащил ее, и она нацелилась мне ногтями в лицо.
Что мне оставалось? Я двинул ее в подбородок и подхватил, не дав грохнуться на пол. Вырубил напрочь.
Я весь дрожал и обливался холодным по́том в этой душной, проспиртованной комнате. Отдышался немного, заглянул к Гарди. Одиннадцать часов, а она еще дрыхнет! Я потряс ее, и она села, прикрывая руками грудьинстинктивная скромность возобладала над не проснувшейся еще наглостью.
Мама напилась, произнес я, а через три часа похороны. Вставай живо.
Кинув ей халатик или что там у нее висело на стуле, я выбежал вон. Гарди не заставила себя ждать.
Она в спальне! бросил я, метнулся в ванную, открутил до отказа холодный кран. Брызгаться будет, пока ванна не наполнится, ну и плевать. Гарди уже сняла с мамы туфли и снимала чулки.
Как она ухитрилась? Ты-то куда смотрел?
Я ушел из дому в восемь утра, тут она и сбегала за бутылкой.
Я взял маму за плечи, Гардиза ноги. Мы взвалили ее на кровать и стащили через голову платье.
У нее другая комбинация есть? спросил я.
Есть, конечно. Думаешь, мы успеем привести ее в чувство?
Не снимай тогда эту, черт с ней. Отведем ее в ванную прямо так.
Отведем, как же. Скорее отволочем. Самое трудное было посадить маму в ванну. Мы с Гарди тоже порядком промокли, но в конце концов преуспели.
Держи ей голову, а я сварю кофе покрепче! распорядился я.
Открой у нее в комнате окно, чтобы проветрилось! откликнулась Гарди.
Открыто уже.
Я включил чайник, набил фильтр кофейника до отказа и снова побежал в ванную. Гарди умывала маму, повязав ей голову полотенцем. Та постанывала и пыталась увернуться от холодной воды. Руки-ноги у нее покрылись мурашками.
Приходит уже в себя, но я прямо не знаю, Эдди, как мы за три часа
Даже меньше. Как очухается, помоги ей вылезти и вытри ее, а я побегу в аптеку. Есть какое-то средство не знаю, как называется.
Я переоделся в сухие брюки и рубашку. Придется идти на похороны в будничном костюме, но тут уж ничего не поделаешь.
В ванной слышался мамин голосона бубнила что-то невнятное, но не ругалась, не истерила. Может, и успеем еще.
Я залил кипяток в кофейник, поставил его на тихий огонь и помчался в аптеку Классена. Я его знал, верил, что болтать он не станет, и потому выложил все как есть.
Есть хорошее средство, патентованное, произнес он.
И что-нибудь дыхание освежить, попросил я. Ей ведь с людьми общаться.
Короче, мы это сделали. Привели маму в чувство.
Похороны прошли достойно. С папой я уже попрощался и воспринимал их просто как необходимую церемонию, дань уважения его праху. Я сидел по одну руку от мамы, Гардипо другую, дядя Эмброуз с другой стороны от меня.
После службы ко мне подошел Джейк, мастер из типографии.
Ты ведь вернешься к нам, Эд?
Разумеется.
Можешь не спешить с выходом. Работы сейчас не так много.
Мне надо кое-что сделать, Джейк. Ничего, если меня пару недель не будет?
Выходи, когда хочешь, только не передумай. Без отца, конечно, будет уже не то, но начал ты хорошо и скоро получишь хорошую специальность. Мы тебя ждем.
Я вернусь. Обязательно.
В шкафчике Уолли остались кое-какие вещи. Прислать их или сам зайдешь?