Минуточку, спокойно произнес Хаас. Садитесь, мистер Роденски. Я думал, вы просто журналист.
Разговор окончен.
Из вас получился бы чертовски хороший бизнесмен. Вы еще можете этим заняться.
У меня нет к этому интереса.
Да?
Я просто собрал воедино факты и подозрения, Хаас. Немного побегал. Только и всего.
Только и всего, с горечью повторил Хаас. Казалось, он пытается что-то для себя решить. Хорошо. Мне ничуть не повредит, если я признаю, что готовится еще кое-что. Когда все взорвется и пыль уляжется, Джеймисон выйдет из игры, но без катастрофических потерь, а я ухвачу себе кусочек побольше. Таких денег стоит подождать. Так вот что я вам скажу. Наймете вы детектива или нетя могу работать против вас и создавать вам чертову кучу проблем тем или иным образом. Или же я могу работать вместе с вами, и тогда мы все уладим.
Что у вас на уме?
Я разделю с вами риск. Мы вложим по сто пятьдесят с каждого, слышите? Мы переделим акции. Одну треть получите вы, одну третья, одну третьДжеймисоны. Вы и ямы вместе выправим положение.
Нет, спасибо.
Почему нет?
Мистер Кори Хаас, я не доверил бы вам и десятицентового ведра воды, если бы мы оба горели.
С людьми так грубо не разговаривают, мистер Роденски.
Я могу сказать еще грубее.
Хаас улыбнулся:
Вы здесь новый человек. Джеймисон тоже новый. У вас нет ни малейшего представления о том, кто здесь всем заправляет. Вы просто приобретете себе массу проблем. Хотитедвигайте вперед, журналист. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что тремя сотнями тысяч здесь не обойтись.
Мы можем попытаться, сказал Майк и ушел.
~~~
Он позвонил Пурди Эльмару из будки в аптеке. Через час они сидели на переднем крыльце Пурди, держа в руках по стакану бурбона. Старик производил впечатление силы, мощи, не свойственной его возрасту. А голос его был другойнадтреснутый, старческий, слабый. В нем не было сердечности. Он смотрел вперед на шоссе, его лицо было неподвижно.
Возможно, впечатление, которое у меня сложилось, совершенно ошибочно, мистер Эльмар. Так что я сберегу и свое, и ваше время, если начну с вопроса. Интересует ли вас «Хорсшу-Пасс истейтс»? И с какой стороны?
Наступило долгое молчание. Старик сплюнул через перила.
Продолжайте.
Как я говорил вам, я журналист. Бывший журналист, по крайней мере. Я взял множество интервью. Я слушаю, что люди говорят и как они это говорят. Я все запоминаю. Я хочу вам пересказать практически слово в слово разговор, который был у меня сегодня с Кори Хаасом, настолько точно, насколько смогу. Для вас не имеет значения, зачем я пошел к нему. Но я это сделал. И вот о чем мы говорили.
Когда Майк закончил, несколько минут стояло тяжелое молчание.
Пурди Эльмар встал, подошел к столу, снова наполнил свой бокал, медленно, аккуратно. Он вернулся к креслу, сел и произнес:
Наливайте себе, сколько захотите.
Спасибо.
Одна вещь. Этот мальчик Рэйнс упоминал мое имя?
Нет. Это была просто догадка.
Никогда не любил газетчиков. Жизнь посвятил тому, чтобы мое имя не попало в газеты. Каждый раз, когда открываешь газету, оттуда тебе ухмыляются одни и те же дурацкие рожи. Так что никогда ни с кем из них не встречался. Зачем вы пришли ко мне с этим?
Мне показалось, что это хорошая идея. И кто-то сказал мне, что вы не бессердечны.
Да? Может, и так Одна треть ему, одна треть вам, одну треть Мэри Кэйл и ее мужу? Мило. Но вам это не понравилось? Я знаю, что вы мне рассказываете в точности так, как было, потому что все это очень похоже на Кори. Чего вы хотите?
Мне нравится Мэри. Мне не нравится Рэйнс, мне не нравится Хаас.
Мне нет необходимости любить людей, которые делают для меня деньги. Так вы просто бродите по свету и делаете добро?
Назовите это так.
Вы могли бы получить хорошую прибыль. Они с удовольствием взяли бы вас в долю. Мэри, во всяком случае. Славная девочка. Много лет не видел ее. Это все деньги, что у вас есть?
Да, сэр.
Смешно, что вы хотите рискнуть ими, вложив во что-то, в чем вы ничего не смыслите.
Деньги не очень важны для меня. Когда были важны, у меня их не было. И я прекрасно без них обходился.
У меня куча денег, сынок. Если бы было двадцать таких, как я, тохорошо. Я могу швырять их во все стороны, но вряд ли сумею растратить их до конца. Но и я не сорю ими. Я очень люблю их копить.
Я представляю себе, что такое возможно.
Ты мне нравишься. Ты ни капельки не боишься потерять эти проклятые деньги. Большинство людей, которые сюда приходят, трясутся, словно я могу их укусить. Он хотел одну треть? Уже второй раз он хитрит с этим проектом. Похоже, Кори становится ужасно жадным.
Мне тоже так показалось.
Я собираюсь нарушить правила. Я обычно не рассказываю людям о своих планах. Потом, если что-то не получается, мне не надо ничего объяснять. Но тебе я скажу пару вещей. Это останется между нами. Я не стал бы ничего говорить, если бы думал, что ты не умеешь молчать. Во-первых, вложи деньги в этот проект. Меня он больше не интересует. Во-вторых, у тебя не будет причин для беспокойства. Я поговорю с Кори. Если же проблемы все же возникнут, приезжай ко мне, и я научу тебя, как с ними справиться.
Спасибо, мистер Эльмар.
И последнее. Можешь немного поразмышлять об этом. Я мило и любезно поговорю с Кори Хаасом. Думаю, еще лет пять я протяну. Он тоже протянет, если не покончит с собой. Скажем, лет через пять, быстрее, чем это могло бы случиться, Кори Хаас будет ходить по улицам со старой тощей задницей, торчащей из драных штанов, и гадать, что же, черт побери, с ним произошло. Он попытался обмануть меня второй раз, а мне не следовало прощать его в первый.
Говоря это, Пурди Эльмар повернулся и посмотрел прямо на Майка. Выцветшие голубые глаза были похожи на кусочки зимнего неба, он улыбался ледянящей улыбкой барракуды. В течение очень кратких мгновений Хаас был осужден, приговорен и наказан.
Думаю, вы знаете, почему я не благодарю вас, усмехнулся Майк.
Знаю?
Вы пошли мне навстречу отчасти потому, что в самом деле оказались порядочным человеком, мистер Эльмар. Но ведь еще и потому, что понялитак безопаснее. Потому что теперь я буду молчать. В противном случае я мог бы оказаться настолько безумным, что обратился бы в прессу.
Знаете, мы тут иногда встречаемся, чтобы поиграть в покер.
Я не настолько безрассуден и не настолько везуч, мистер Эльмар.
Старик хлопнул себя по бедру и испустил дикий визгливый смешок.
Пропади я пропадом, если ты мне не нравишься, сынок. Никогда не думал, что доживу до такого. Парень с Севера. Парень из газеты. С иностранным именем. Скажи мне только одну вещь. Почему ты начал копаться в этой земельной сделке? Что навело тебя на мысль?
Роб Рэйнс слишком беспокоился о том, чтобы я не вздумал вложить в нее деньги.
Ха-ха. Смотри-ка, как случается! Он оказался так себе парнем. Черт подери! Каждый год новый урожай. Но совершенно невозможно найти ни одного хорошего юриста. Похоже, с каждым годом они все больше наглеют. Хотят разбогатеть одним махом, и им плевать, как они этого добьются. Похоже, внутри у них больше нет стержня, нет никаких правил, которых они не могли бы нарушить. Они все теперь циники. Рэйнс казался мне способным, но, черт побери, я чувствовал, что не может быть ничего хорошего в парне, который встречается с девочкой не только по причине ее привлекательности. Думаю, что теряю умение разбираться в людях. Хочешь взглянуть на моих славных щенят?
Спасибо, мне нужно возвращаться домой.
Старик снова крякнул и сказал:
Люди никогда так не отвечают Пурди Эльмару. Я говорю, идемте смотреть щенков, они говорят: конечно, конечно. Я говорю им, идите грызите вон тот дуб, а они только спрашивают: на какой высоте от земли, Пурд? На все готовы, лишь бы устроиться поближе к денежкам. Может, как-нибудь привезешь сюда Мэри, просто повидаться? Но без мужа. Только ее одну.
Почему без мужа?
У него есть другая женщина, а я не хочу, чтобы неверный муж ступал по моей земле. Он сплюнул через перила. И он не умеет пить. К тому же он повел себя глупо, просто как свинья, когда занялся этим проектом. Ты собираешься вложить в него деньги, сынок, ты с ним и общайся.
Вы в курсе всех событий, не так ли?
И снова он увидел улыбку барракуды. Пурди Эльмар с невинным видом заметил:
Ну, так уж повелось: люди иногда навещают меня и кое-что рассказывают.
Эльмар проводил его к фургону.
Рад, что ты приехал, сказал он. В самом деле рад. Я сказал тебе, что собираюсь сделать, и это значитмы заключили сделку, так что в подкрепление этой сделки я пожму твою руку. Это единственный повод, когда я пожимаю мужчинам руки. Жать руки в знак приветствия или прощания чертовски глупо. Это ничего не значит.
Майк пожал худую жилистую руку, они обменялись заговорщицкими улыбками, и он уехал.
Плохая дорога заставляла фургон греметь и кряхтеть. Низкое солнце светило Майку в глаза; примерно часом позже он повернул к мосту, ведущему на Райли-Ки. Он добрался до дома в половине шестого.
Дюрельда вышла на стоянку как раз в тот момент, когда он вылезал из машины, и торопливо проговорилаее глаза казались круглыми и белыми на темном лице:
Мисс Дебби Энн сказала, чтоб я вам сразу сообщила, если вы приедете домой Я уж думала вас не дождусьмой муж сейчас за мной приедет Дважды звонил шериф, потом наконец поймал мисс Дебби Энн и сказал, что хозяина забрали за вождение в пьяном виде и нужно заплатить за него штраф двести долларов наличными, так что мисс Дебби Энн спохватилась и уехала примерно час назад, чтобы выкупить его.
Спасибо, Дюрельда. Произошел несчастный случай? Кто-то ранен?
Никто ничего не говорил о том, что кто-то ранен, но он уехал и каким-то образом разбил нашу машину.
Майк вошел в дом и позвонил в офис шерифа Равенны, нашел заместителя шерифа, который рассказал ему, что Троя Джеймисона выпустили минут двадцать назад.
Он действительно был пьян?
Я не знаю, мистер. Он пропустил поворот на Равенна-Ки, и его «крайслер» врезался в один из его собственных рекламных щитов. Он не мог идти. Это случилось в два часа дня, мистер, и его вырвало в патрульной машине, и, когда его привезли сюда, он во всю глотку распевал песню морских пехотинцев, но ни одного слова нельзя было разобратьтак что, надо думать, он был пьян.
Ох! А где машина?
Я не знаю, но эта девушкаего падчерица, как я думаю, что-то организовала.
И он не ранен?
Да нет, цел.
Майк поблагодарил его и повесил трубку.
Белый «порше» с откинутым верхом засопел на дорожке пять минут спустя. Дебби Энн быстро выбралась из машины с лицом, окаменевшим от отвращения.
Теперь твоя очередь. Она кивнула Майку. Действуй!
Девушка развернулась и торопливо направилась в свою комнату.
Постой! резко окликнул ее Майк. Она повернулась и подождала его. Он не спеша подошел к ней. Не хочешь хотя бы намекнуть, что произошло?
Похоже, она слегка остыла.
Они сюда позвонили, потому что он
Я знаю большую часть. Я говорил с офисом шерифа. Мне нужно просто несколько деталей. Он был еще здесь, когда я уехал утром. Где он успел так
Они старались говорить тихо.
Не думаю, что он спал прошлой ночью. В спальне у него была бутылка. Я не видела, как он уехал, думаю, это было около одиннадцати. Дюрельда его видела. Она говорит, его пошатывало. Разве не чудное словечко? Пошатывало.
А что с машиной?
Ее перевезли в «Карсон» в Равенне. Я ее не видела.
А насчет юриста?
Я звонила Робу. Он не изъявил большого желания, но сказал, что позаботится об этом. Я объяснила, что произошло, назвала ему имена тех, кто его арестовал. Он говорит, что едва ли можно бороться с обвинением. Самое лучшее, что можно сделать, это попросить Троя признать себя виновным, тогда он попробует добиться для него разрешения водить машину в дневное времяисключительно для деловых поездок. Дадут ли это разрешение сейчас или через три месяцацеликом зависит от судьи. У Троя не будет полной лицензии в течение года.
Они оба повернулись и посмотрели на машину Дебби Энн.
Похоже, все здесь разваливается к чертям собачьим, сказала Дебби Энн.
Но тебе в любом случае на это наплевать.
Спасибо, что напомнил мне об этом.
Ему нужен доктор?
Ему нужна ванна, ответила она и, повернувшись, шагнула к двери в гостевое крыло.
Майк подошел к машине и открыл дверцу с той стороны, где сидел Трой. Он сидел, согнувшись в глубоком сиденье «порше», уставившись вперед, вялые кулаки на бедрах, рот разинут, медная щетина на скулах, белая рубашка порвана и запачкана, бордовый синяк на левой скуле.
Пойдем, мальчик. Вылезай.
Трой не пошевелился, пока Майк не встряхнул его и не повторил приказ. Он медленно выбрался из маленькой машины. Оказавшись снаружи, он повалился назад на сиденье. Майк подхватил его за руку и, поддерживая собой большую часть его веса, медленно повел в дом. Он проводил его в хозяйскую спальню, усадил на небольшой стул с прямой спинкой и раздел. Одежда Троя имела жалкий вид. Майк выполнил весьма неприятную задачуобшарил его карманы перед тем, как свернуть вещи, чтобы потом выбросить их в мусорный ящик у гаража.
Он на минуту оставил Троя одного, направившись в большую, отделанную кафелем ванную, чтобы включить душ соответствующей температуры. Когда он вернулся в спальню, Трой сидел, почти положив голову на колени. Майк взял его за запястья и потянул вверх, а потом потащил в ванную. Поставив Троя под душ, он дал ему мыло, но оно выскользнуло из его руки. Майк вздохнул, разделся до трусов, нашел губку и стал отмывать Троя, как будто он был сонной, бесчувственной лошадью. Он вытащил его из душа, усадил на табурет, насухо вытер, отыскал чистую пижаму и надел на него.
Он наклонился к нему и сказал:
Снотворное! У тебя есть снотворное? Где у тебя снотворное? Он слегка шлепнул Троя. Ты меня слышишь?
Глаза почти прояснились, и он сделал неопределенное движение руки в сторону шкафчика с лекарствами.
Голубые, пробормотал он, голубые и белые. В бутылочке.
Майк нашел бутылочку. Голубые и белые капсулы. Инструкция гласилапо одной. И не больше двух.
Он дал Трою одну, затолкнув в рот и заставив запить водой. Когда он стаскивал его со стула, то чуть было не уронил и не упал вместе с ним, неожиданно споткнувшись. Он разобрал одну из кроватей и уложил в нее Троя. Потом снова оделся, первый раз как следует разглядел комнату. Он была оформлена в голубых тонах, с темно-голубым ковром, широкие двери распахивались прямо на веранду, где стоял столик и два кресла. На туалетном столике Мэри он заметил большую цветную фотографию в простой серебряной рамке. Он взял ее и повернул к свету. Она была сделана на яхте. Они были вдвоем: Трой и Мэри, загорелые, улыбающиеся, держащиеся за руки. Хорошая композиция. Живой маленький кусочек счастья, навечно застывший в «кодаке».
Майк, пробормотал Трой невнятно.
Он поставил фотографию на место и подошел к кровати. До этой минуты он был уверен, что Трой не имеет представления о том, кто помогал ему. Значит, это был момент просветления перед сном.
Что такое, мальчик? Он присел на корточки около кровати, его лицо оказалось в футе от искаженного лица Троя.
Мэри уехала. Уехала два дня назад. Говорил он медленно, было очевидно, с каким трудом он произносит слова.
Я знаю.
Но не из-за этого
Тогда почему, Трой? Почему?
Трой закрыл глаза так надолго, что Майк решил, что он уснул, но затем веки снова дернулись.
Это штука у меня в голове. Она там, Майк. Она там давным-давно.
Какая штука?
Прямо в середине, Майк. Круглая. Черная штука. Вся в узлах, как черный резиновый шарик, как клубок змей.
Что ты несешь?
Ушла сама по себе. Потом вернулась. Внезапно Трой оторвал голову от подушки, потянулся и схватил Майка за плечо пальцами так крепко, что Майк скорчился от боли. Голосом неожиданно четким и сильным он произнес:Я показал ей сегодня, Майк, я заставил ее убраться. Мне было так чертовски хорошо. Я понял, что мне надо делать. Я пел, Майк. Я был пьян только внешне, но в глубине души я был трезвее, чем когда бы то ни было, я видел все вокруг себя, словно стоял на холме и смотрел вниз. И я знал, Майк, у меня все будет хорошо. Потом я все испортил сам. Его рука отпустила плечо Майка. Голова опять упала на подушку, голос стал дрожать. Потом они вытащили меня из машины. Я не мог понять, где я нахожусь. Она она снова вернулась. Она занимает так много места.