Возможно, мы могли бы как-нибудь вечером
Она поднялась:
Спасибо, я редко хожу куда-нибудь.
Я не мог выбросить Маргарет из головы, поэтому стал ей названивать, но она с холодной вежливостью отклоняла каждое приглашение. Тогда я стал искать людей, которые могли бы что-нибудь рассказать мне о ней. Это было нелегко, но понемногу я собрал кое-какие сведения. Маргарет родилась в сорока милях от города, в маленькой деревушке Кипсейф. Она была единственной дочерью Реда Макарана, свирепого пьянчуги, чей характер не позволил ему прожить достаточно долго, чтобы обзавестись другими дочерьми. Мать Мэг умерла от менингита, когда девочке было всего три месяца. Трагедия сделала ее отца еще более буйным и непредсказуемым. После недолгих ухаживаний во время пьяных уик-эндов в Брук-Сити он снова женился на молодой тупоголовой шлюшке с Дивижн-стрит и привез ее в деревню. Когда Мэг было два года, вторая жена Реда родила Дуайта. Спустя шесть месяцев Ред Макаран застукал ее в конюшне с весьма крутым соседом и повел себя так неосторожно, что получил смертельный удар ножом. Через три дня после того, как соседаон был отцом девятерых детейприговорили к двадцати годам, вторая миссис Макаран оставила двух малышей на ферме дяди Реда и исчезла навсегда в компании старшего сына убийцы ее мужа. Дядя был туповатым и безденежным стариком, страдающим артритом и женатым на глухонемой.
Если бы Мэг не была настолько смышленой, способной и красивой девочкой, что ею заинтересовались школьные учителя, ее жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. Когда ей было десять лет, а Дуайту восемь, ее двоюродный дед угодил под трактор и умер, его вдову поместили в заведение для престарелых, а ферму продали из-за неуплаты налогов. Мэг и Дуайт стали бы подопечными округа, если бы их не взял к себе один из учителей.
После того как Мэг начала получать все существующие награды и стипендии, Дуайт стал проявлять себя на спортивном поприще. Мэг получила право на двухлетнее бесплатное обучение в педагогическом училище штата, поэтому быстро смогла обзавестись дипломом и начать зарабатывать на жизнь, помогая Дуайту оплачивать образование в колледже.
Самое колоритное впечатление во время моего внеслужебного расследования сложилось у меня благодаря рассказу одного старика: «Я много раз видел этих двух темно-рыжих оборванных ребятишексестра была старше и крепко держала брата за руку. Они вдвоем были против целого мирадевочка понимала это лучше. Она следила, чтобы брат был сыт, и всегда его защищала. Когда он куда-нибудь уходил без нее, она выглядела как курица, которая высидела утенка и испуганно кудахчет, когда тот бежит к пруду. В старших классах, когда парень стал шляться по ночам с крутыми ребятами старше его, она изо всех сил старалась уберечь его от неприятностейна холмах любые танцульки могли окончиться стрельбой или поножовщиной. Он трижды побывал в окружном судедважды отделался предупреждением, а в третий раз был отпущен на поруки. Как бы сестра его ни защищала, его приговорили бы к принудительным работам, если бы не помнили, как он здорово играет в футбол. Никогда не забуду, как эти двое идут босиком по пыльной дороге, рыжие головы сверкают на солнце, у девчонки подбородок выпячен, как у королевы, хотя в кармане денег только на кусок черствого хлеба».
Маргарет не желала иметь ничего общего с копом с равнины. Несколько раз я унижался, поджидая ее у школы и проходя рядом с ней шесть кварталов до Краун-стрит. Она отвечала на вопросы, но не более того. Но тогда я уже знал о ней кое-что и пытался втолковать ей, что мир обошелся с нами примерно одинаково. Мои старики тоже умерли, правда, их никто не убивал, да и я был тогда постарше ее. В участке надо мной смеялись, но я не обращал на это внимания. Однако, когда Элфи Питерс начал говорить о Мэг гадости, я дождался конца работы и повел его за ремонтный сарай, где улаживались подобные дела. Потом мне рассказывали, что первые десять минут Элфи провел, смеясь, паясничая и сбивая меня с ног, так что некоторые даже хотели нас остановить. Я тощий, долговязый, довольно неуклюжий и выгляжу куда слабее, чем есть на самом деле. Мне говорили, что Элфи постепенно взялся за дело всерьез, пытаясь меня нокаутировать. Но мало-помалу он уставал и уже не мог так быстро увертываться от моих тяжелых ударов, обрушивавшихся на него, как мешки с камнями. Так как Элфи падал все чаще, я получал возможность перевести дыхание, и наконец он упал и остался лежать. Мне рассказывали, что я тряс его и требовал обещания не произносить больше ни слова о Маргарет Макаран, хотя он валялся без сознания. Но когда Элфи привели в чувство в приемной городской больницы, он извинился, хотя было видно, что это дается ему с трудом.
В следующий раз, приятель, я не стану так долго прыгать вокруг тебя, добавил Элфи.
Назови время, предложил я.
Назову, когда буду готов, отозвался Элфи, отведя взгляд, но я понимал, что готов он никогда не будет.
Однажды майским вечером я подошел проверить плохо припаркованную машину. Когда я выпрямился, после того как заглянул внутрь посмотреть, нет ли там кого-нибудь спящего, пьяного или потерявшего сознание, то услышал легкое движение позади, собрался повернутьсяи очнулся спустя шестьдесят часов с двадцать одним швом на голове. Тяжелое сотрясение мозга и кома. Машина оказалась краденой. Пьяница, который угнал ее, вышел ненадолго, захватив с собой лом, так как, по его словам, боялся кошек. Он не помнил, как ударил меня. Газета раздула из этого целую историю, так как, если бы я умер, что, по мнению врача, было весьма вероятно, это была бы кража, отягощенная убийством. В панике проехав пять миль, пьяница врезался в столб. В лаборатории на ломе обнаружили мои волосы и кровь.
Я пришел в себя в четверг, а в субботу мне позволили принимать посетителей. Проснувшись после дневного сна, я увидел Мэг, сидящую у моей кровати.
Как вы себя чувствуете, Фенн? серьезно, по-учительски спросила она, впервые называя меня по имени.
Скорее хорошо, чем плохо, Маргарет.
Меня обычно называют Мэг.
Я рад, что вы навестили меня, Мэг, но для меня это сюрприз.
Для меня тоже. Наверно, мне следует объяснить, почему я пришла.
Я бы хотел это знать.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Мэг легко может лгать по мелочамтакая ложь облегчает повседневную жизнь. Но если речь идет о чем-то важном, она говорит правду, не считаясь с последствиями.
Другие учителя поддразнивали меня из-за вас, Фенн. Я надеялась, что вам скоро надоест цепляться ко мне. Но во вторник газета сообщила, что вы можете умереть, не приходя в сознание. Подруга сказала мне, что это решит мою проблему, она таким образом пыталась пошутить, но шутка вышла мерзкой. Я села на автобус и проехала до конца маршрута, плача всю дорогу. Раньше мне казалось, что вы просто назойливый приставала. Но внезапно я поняла, что, если вы умрете
Ну вот, вы опять плачете. Сейчас-то для этого нет причин.
У меня слезы текут сами собой.
Думаю, Мэг, нам лучше пожениться.
Она улыбнулась так, что у меня едва не остановилось сердце, но не перестала плакать.
Только после того, как вы поухаживаете за мной, Фенн, и сделаете мне предложение.
Но я уже ухаживал за вами.
Сейчас это должно быть по-другому.
Мэг притронулась к моей руке и быстро вышла. Я поцеловал место, которого коснулись ее пальцы, думая, что если меня не выпишут в воскресенье, то я уйду сам, даже если придется сломать стену.
Все действительно оказалось по-другому. Мэг принадлежала к тем девушкам, которые даже в объятиях мужчины не забывают о гордости и достоинстве.
Ты должна кое-что понять, сказал я ей. В случае надобности я могу многое изменить в своей жизни, но только не перестать быть копом. Может быть, тебе стоит подождать лучшей возможности и выбрать лучшую жизнь в лучшем месте.
Ты тоже должен кое-что понять, Фенн Хиллиер, ответила она. Для меня имеет значение только любовь. Теперь ты вся моя жизнь, и я люблю тебя так сильно именно потому, что ты такой, какой есть. Лучшей жизни для меня быть не может, и вместе мы будем в самом лучшем месте в мире, где бы ни оказались.
Ухаживаниестаромодное слово, и Мэг придавала ему старомодный смысл, поэтому я мог лишь догадываться о страстности ее натуры вплоть до самого медового месяца, опровергшего те презрительные представления, которые мы, жители равнин, питали в отношении девушек с холмов. У нас были две свободные недели в конце августа, взятый взаймы автофургон и очень мало денег. Первые две ночи мы провели в отеле в городе, находящемся в пятидесяти милях от Брук-Сити, а потом отправились на холмы, где жили в также позаимствованной палатке. Мэг знала, как добраться до самых отдаленных глухих мест. Двенадцать дней и ночей мы прожили у пруда, при этом нам пришлось тащить туда все снаряжение мили две с того места, где заканчивалась лесовозная дорога. Это была дикая местность, где практически не ступала нога человека. Мы бродили по лесу, разговаривали, ели с волчьим аппетитом ив лучшем смысле этого словапознавали друг друга.
Первое время нам не удавалось избавиться от дурацкой стыдливости. Несмотря на желание доставить друг другу удовольствие, мы занимались любовью «по правилам», словно пытаясь воплотить на практике то, о чем ранее читали.
Воспользовавшись лопатой, которую мы захватили, я расширил маленький пруд, и мы по очереди в нем купались. Чтобы залезть в ледяную воду, требовалась немалая сила воли. На четвертый день я собирал хворост, и мне показалось, будто Мэг зовет меня. Я решил, что она закончила купание, и направился к пруду. Шум ручья не позволял ей слышать мои шаги. Я остановился за кустами, наблюдая за собственной женой украдкой, словно вор. Белое тело, желтые блики солнца, блестящие волосы, темная вода, доходящая ей до середины бедер Мэг осторожно выбралась на берег. На ее губах играла улыбка.
Внезапно я осознал, что эта женщинамоя на всю жизнь, а не только на период медового месяца. Чувствуя, как будто гора упала у меня с плеч, я подошел к ней, увлек ее на траву и овладел ею, не думая ни о каких правилах и повинуясь тому, что велит мне мое сердце и мое тело. Мы смеялись и отпускали непристойные шуточки насчет того, что внезапно с нами произошло, понимая, что для этого существует совсем другое название.
В оставшиеся дни и ночи мы постепенно усваивали тот любопытный парадокс, который портит жизнь многим супружеским парам. Когда два тела дарят друг другу радость, не обременяя себя нелепыми условностями, секс превращается в привычную радость, которой можно предаваться в любом настроении, становится частью жизни, не более и не менее важной, чем другие. В противном случае неполное удовлетворение вызывает напряженность, придающую сексу ложную важность, желания не дают покоя, как видения пищи голодному. Такие мелочи, как тщательный расчет времени взаимного оргазма, кажутся необычайно серьезными, хотя истинные любовники понимают, что варианты любви подобны бесконечной книжной полке. Развязка в одной книге может быть счастливее, чем в другой, но главное удовольствие сосредоточено в самом чтении, в том, как начинается каждая история, как она развивается, какие приключения приходится испытать героям, прежде чем она подойдет к концу. Если одно окончание выглядит не вполне убедительным, то другое может оказаться куда лучше, а третьеи вовсе подлинным шедевром. Озабоченным людям кажется, будто они держат в руках последнюю книгу на полке. Они монотонно повторяют текст, теряют нить истории и без всякой радости пробираются сквозь перипетии сюжета, думая только о том, чем все кончится.
Я мог положить руку на плечо моей учительницы и услышать в ответ: «Наконец-то!», или «Еще фасоли или еще сосисок?», или «Принеси банку пива». Она могла наклониться и поцеловать меня в затылок, а я бы встал и пошел с ней на прогулку, или отправился бы за хворостом, или повернулся и привлек ее к себе. Озабоченные никогда не понимают, что от них хотят, а влюбленные понимают всегда.
К тому времени, как мы упаковали вещи и поехали назад в город, я уже знал, что мне достался приз куда более редкий, чем можно было рассчитывать, и удивлялся своей удаче. Последние холостяцкие сомнения испарились начисто. Я знал, что этой женщины хватит мне на всю мою жизнь. Мы оба пели, спускаясь по серпантину среди холмов, хотя ни у нее, ни у меня нет музыкального слуха. Не беда, когда хороший медовый месяц подходит к концу, но боюсь, что хорошие случаются не так уж часто.
Единственное облачко у меня на горизонте было таким маленьким, что мне приходилось всматриваться, чтобы увидеть его. Единокровный брат Мэг приехал из соседнего штата, где подрабатывал летом на строительстве дороги, чтобы быть посаженым отцом на нашей свадьбе. В тот раз я впервые его увидел, и мне не понравились ни он сам, ни его поведение.
Но ради Мэг я сказал, что в восторге от него.
Любой профессиональный юрист заверит вас, что не существует такой вещи, как характерные для преступников черты лица. Бывают убийцы, похожие на серьезных и преданных своему долгу священников, и обезьяноподобные профессора; бывают похожие на крыс банкиры и министры с неандертальской внешностью.
Но если вы припрете к стене полицейского офицера, он признается, что ощущает в людях, способных на преступное насилие, почти неуловимую внутреннюю отчужденность. Нелепо использовать слово «психопат»оно ровным счетом ничего не означает. Его применяют ко всем людям, к которым мы испытываем отчужденность, не позволяющую установить с ними близкий контакт.
Полицейский не имеет каких-то особых ключей к человеческой личности. Он просто догадывается, и его догадкирезультат целой амальгамы, смеси множества маленьких разнородных впечатлений, любое из которых бессмысленно само по себе. Например, когда мужчина выглядит крепким и полным жизненных сил, одевается тщательно и дорого, не имеет четкого мнения насчет абстрактных вещей вроде политики, избегает всего, что требует упорных усилий, заботится о ближайших минутах, но не думает о будущей неделе, ненавидит оставаться в одиночестве, обладает большим внешним обаянием и привлекательностью, любит вести активную, наполненную событиями жизнь, проявляет склонность к преувеличению и драматизации, лжет по поводу денег, забывает о своих обещаниях, не имеет конкретной цели в жизни, потворствует своим слабостям, использует любящих его людей и не имеет продолжительных привязанностей, то маленькие колокольчики где-то в глубине подсознания начинают тревожно позвякивать.
Такие люди внешне чрезмерно дружелюбны. Они быстро смеются вашей первой шутке и отходят в сторону посреди второй. Их улыбки отрепетированы перед зеркалом. Они никогда не проявляют беспокойства. Для них величайший грехне столько согрешить, сколько быть на этом пойманными. Добавьте постоянную нужду в деньгах и беспечность в обращении с ними, а также бессовестное использование женщин в своих интересах, и опытный коп насторожится, так как подобное сочетание он уже видел раньше и это зрелище означало для него приближение грязной работы. Коп не скажет: «Этот человек собирается совершить преступление». Он просто подумает: «Этот человек способен на насильственные действия. Будем надеяться, что такого не произойдет».
Познакомившись с Дуайтом на свадьбе, я хотел с ним подружиться, потому что он был братом моей жены, но у меня быстро возникло впечатление, что Дуайт к этому отнюдь не стремится. Его сестра влюбилась в копа с равнины, и тут уж ничего не поделаешь, но, если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она нашла бы себе мужа с деньгами, это было написано у него на лбу крупными буквами.
Я наблюдал, как Дуайт ведет себя с ней, с гостями на свадьбе, с подругой Мэг по педагогическому училищу, и мне все это не нравилось. Он разыгрывал из себя звезду футбола, а перед нашим отъездом уже был здорово пьян.
Вернувшись после медового месяца, мы узнали, что Дуайта уволили за прогулы. Очевидно, он каким-то образом пробрался в комнату Мэг в доме миссис Дьюк, так как ее радиоприемник и портативная пишущая машинка исчезли. Я обнаружил их в единственном ломбарде Брук-Сити и выкупил, не без некоторого давления, за ту же цену, за которую он их заложил, то есть за двадцать долларов. Дуайт оставил Мэг записку, сообщая, что собирается немного побездельничать и вернется в школу в начале сентября. Вскоре Мэг узнала, что ее хорошенькая подружка по училищу, Джинни Поттер, уехала вместе с ним. Они воспользовались машиной, которую Джинни купила на первый учительский заработок. Джинни написала родителям, что отправилась в экскурсионную поездку с другой девушкой. Последняя открытка от нее пришла из Батон-Руж. Спустя две недели, через несколько дней после того, как Джинни должна была явиться в школу перед началом нового учебного года, она позвонила родителям из третьеразрядного отеля в Новом Орлеанебольная, изможденная и отчаявшаяся. Брат прилетел туда и забрал ее. Никаких следов машины обнаружить не удалось. Дуайт давно бросил Джинни, и она даже не знала, что стало с ее одеждой, кроме платья, которое было на ней. Вернувшись домой, Джинни пыталась покончить с собой и провела больше года в санатории, а когда вернулась, через несколько месяцев вышла замуж за одного из друзей ее отца, потерявшего жену в результате несчастного случая на море.
Припоминаю, как Мэг сказала, услышав о Джинни: