А где ты нашел этих головорезов, Мори?
Он пожал плечами:
Те парни, на которых я собрал досье, уважаемые граждане, но в бизнесе им приходится иметь дело с гангстерами. От этого никуда не денешься. Так что я позаимствовал у них парочку специалистов.
А твои прежние работодатели одобряют, что ты убиваешь людей?
Все, что им нужно, это не оказаться в тюрьме, а они все туда попадут, если со мной что-нибудь случится. Это крупные шишки. Им вовсе не хочется терять свои большие автомобили, дорогих женщин и членство в престижном клубе.
Зачем ты убил Дженис?
Потому что она приехала вместе с Чарли. У меня не было выбора.
Они к тебе приезжали?
Оба, прямо к входной двери, Брайс. Девушка позвонила Чери, и она сказала им, что одна в доме. Так что они сами попались в ловушку. Ладно, я пойду посмотрю, как идут дела.
Он скрылся в ночной темноте, оставив свет включенным.
Ужасно, ужасно, прошептала Пегги.
Она подползла ко мне поближе, и я едва успел сказать ей, где лежит напильник, как вернулся Уэбер вместе с двумя парнями. Тот, что пониже, курил сигару и был в морской фуражке, которую я видел на Стэне Чейзе. Лицом он напоминал толстого сонного хорька. Второй, которого Морис звал Беном, был выше меня ростом, с веснушчатым, красным опухшим лицом, с удивленным выражением голубых глаз и короткими рыжими волосами.
Отнесите ее на одну из коек, приказал Уэбер.
С удовольствием, ответил хорек. Открой рот, крошка.
Она не разжимала губ, и они вдвоем пытались раздвинуть их большими пальцами рук. Когда им это все-таки удалось, хорек затолкал ей в рот синюю искусственную губку и закрепил ее с помощью бельевой веревки. Она издавала невнятные сдавленные звуки, пока они волокли ее наружу. Верзила пробормотал что-то хорьку, потом взял ее на руки и без всякого усилия понес дальше.
Морис и хорек вдвоем вынесли тело Чейза. Морис взял его под мышки, а хорек тащил за ноги. Минут на десять меня оставили одного.
Десять минут могут быть очень, очень долгими. Горькими, мрачными и долгими. Одна часть моего сознания восхищалась дерзким планом Уэбера. Правда, он совершил несколько ошибок и сам поставил под угрозу ту роскошную жизнь, которой добился с помощью шантажа. Видимо, после того, как его долгие годы считали дураком, он находил удовлетворение в мысли, что все остальное человечество глупее его. (Я пытался вытащить наружу напильник и приспособить его как-нибудь к работе.)
К этим ошибкам его привела излишняя самоуверенность. Он считал себя достаточно умным, чтобы совершить убийство и спрятать концы в воду. А теперь ему пришлось признать, что дело не выгорело и он должен покинуть свой уголок рая. Впрочем, позже он сумеет возместить свои потери. Как только он окажется далеко отсюда и вне подозрений, его денежная машина заработает снова.
Я легко мог поставить себя на место тех людей, которых он столь искусно шантажировал. Они допустили тактический просчет. Он поймал их с поличным. Все, что им оставалось, это отдать ему то, что он просит, и молить Бога, чтобы он жил как можно дольше. Забота о нем стала чем-то вроде страхования бизнесаминимальные затраты, если сравнивать их с общей стоимостью фирмы. Если они были людьми умными, то, наверное, радовались, что их шантажирует человек, не жаждущий власти и карьеры в их собственной структуре. На самом деле издержки были совсем невелики. Земля, дом и яхта находились в собственности «Старр дивелопмент», ликвидация которой впоследствии позволит вернуть почти весь затраченный капитал. Ежемесячные выплаты наличными вряд ли составляли больше двух тысяч долларовкапля в море для нелегального бизнеса в масштабах любого муниципалитета.
Он заставил их обеспечить ему жизнь, которую всегда хотел вести, и они должны были благодарить судьбу, что его потребности оказались так невелики. Он мог навредить им гораздо сильнее.
Моя объективность простиралась так далеко, что я мог заметить даже некоторую параллель между его существованием и той жизнью, которую вел я сам. Каждый по-своемумы оба предпочли уйти с арены жизни. Разве что его средства достижения цели погрязнее.
Продолжая упражняться в объективности, я представил себе, что будет дальше. Сейчас воскресный вечер, прошла неделя с той ветреной ночи, когда Чарли появился под окном моей спальни. Возможно, пройдет еще неделя, прежде чем появится сообщение об исчезновении «Королевы моря». Береговая охрана начнет поиски с воздуха. Проявив некоторый оптимизм, я представил, что несколько человек поднимут большой шум, настаивая на проведении тщательного расследования. Д. Экли Буш, Джей-Би, возможно, родственники Пегги, Джейми Франс. Проницательные журналисты известят мир о том, что в последнее время у нас произошло слишком много загадочных исчезновений.
Я мог предположить, что в дело вмешается Лу Лиман, который сфокусирует свое внимание на «Старр дивелопмент». Но если все было сделано достаточно умело, проследить путь от подставной компании к коррумпированным чиновникам будет невозможно. Даже если кто-нибудь с большим опозданием нападет на след взятой напрокат машины, ему вряд ли удастся найти по ней Уэбера. Он исчезнет вместе со всем своим компроматом и, оказавшись в безопасности, потребует себе нового рая и новой пленницы где-нибудь в Аризоне, Калифорнии или на одном из Карибских островов. В любом городе, в любое время можно отыскать десятки людей, похожих на Уэбера, как родные братья. Тому, у кого нет средств, трудно начинать жизнь заново. Но Уэбер может требовать себе всего, чего захочет. (Я попытался ухватиться за конец напильника, хотя чувствовал, что мои пальцы не слушаются моих приказов.)
Яростьоружие с холостыми патронами. Страх делает человека еще более беспомощным. Я боялся за нее, а не за себя. Ее смерть стала бы невосполнимой потерей. Я изо всех сил старался изгнать из своего сознания всякие эмоции. Я надеялся, что судьба предоставит мне хотя бы небольшой шанс, и как только он появится, мне понадобится максимум спокойствия и хладнокровия, чтобы выжать из него все, что можно. Эмоции могут меня только ослепить, я даже не замечу, что у меня появился этот шанс. Если я утрачу ясность ума, то упущу последнюю возможность и до скончания мира буду покоиться со своей любимой на неглубоком дне Мексиканского залива в этом большом гробу из тика, красного дерева и бронзы.
Когда внезапно возвращаешься к жизни, смерть кажется еще более горькой и несправедливой, чем всегда. (Я выронил напильник, осторожно повернулся и почувствовал, что он скользнул обратно и застрял между рубашкой и ребрами.)
Учитывая мои размеры, они явились за мной втроем. Они заткнули мне рот какой-то грязной тряпкой и плотно затянули узлы. Уэбер схватил мои связанные ноги, Марти и Бен вцепились в мои плечи. Они бросили меня на мокрую от росы траву, пока Уэбер выключал свет, закрывал дверь подсобки и вешал на нее тяжелый замок.
Ночь была безмятежно тихой. Я слышал рокот далеких грузовиков, проезжавших по автостраде на материке. Прямо над головой пролетел самолет, невозмутимо помигивая своими огоньками. Там, на высоте восьми тысяч футов над темной тропической землей, спокойно сидели пассажиры: они только что поужинали, и стюардесса везла подносы с использованными тарелками.
Меня перенесли на борт «Королевы моря» и бросили на палубу из тикового дерева, неподалеку от кормы. Я старался приподнять голову, напрягая шею, чтобы избежать удара затылком, но она откинулась назад и стукнулась с такой силой, что на несколько секунд я потерял сознание. Удары по голове и запах бензина от тряпицы во рту вызывали у меня тошноту. Я боролся с ней, понимая, что, если меня вырвет, я могу задохнуться. Приступ тошноты постепенно прошел.
Бен и Уэбер ушли по темной палубе в сторону кают. Марти присел боком на перила. Я услышал, как он откусил кончик сигары и сплюнул его в воду, потом увидел пламя зажигалки, которое осветило его толстое лицо. Я лежал в задней части палубы, головой к правому борту. Со стороны материка появилась ущербная луна. Я осторожно повернул голову налево, посмотрел на корму и увидел тело Чейза, распростертое недалеко от меня, он лежал на спине с бледным восковым лицом, на котором играл луч луны, рот у него был приоткрыт и одно веко поднято, хотя под ним не было влажного блеска жизни. Мертвые глаза быстро становятся сухими и не отражают света.
Я услышал, как невдалеке завелся автомобиль, тронулся с места и поехал в северную часть острова. Шум мотора растаял в ночной тишине.
Уэбер вернулся на палубу. Марти обратился к нему приглушенным голосом:
Все в порядке?
Он будет ждать нас на автостоянке рядом с городским пирсом.
Мои вещи он тоже забрал?
Ты же сам положил их в машину, не помнишь? Что, по-твоему, мы могли с ними сделать? Выбросить ко всем чертям? Дом заперт, электричество выключено, сейф пуст. Ты слишком нервничаешь, Марти.
Чертовски верно сказаноя нервничаю. Я еще на прошлой неделе говорил, что ты действуешь слишком необдуманно и из-за этого у нас могут быть проблемы. А ты считал, что ужас как ловко все это придумалутопить машину в море. Теперь мы вынуждены спасать свои задницы, и все это уже не кажется таким умным, приятель.
Я увидел, как Уэбер остановился и посмотрел на Марти долгим взглядом:
Тебе что велено, Марти?
Что мне велено? Слушать твои приказы, вот что мне велено, Мори, только я разбираюсь в этих делах лучше, чем ты. Верно?
Верно, Марти. Они дали тебе имя и описание и послали в город, где ты никогда раньше не был. Ты, конечно, можешь прикончить человека за одну секунду прямо на дороге и при этом уйти сухим. Все это замечательно. Поэтому я и прошу у тебя совета, как у эксперта, Марти. Как ты считаешь, может быть, нам бросить этих людей прямо посреди дороги? Как еще мы можем спрятать четыре тела, чтобы их никогда не нашли и чтобы при этом все выглядело так, что я здесь ни при чем? Попробуй придумать план получше, Марти.
Последовала длинная пауза. Наконец Марти сказал:
Ладно, пора отчаливать.
Глава 10
К тому времени, как мы вошли в фарватер, я убедился в том, что Уэбер достаточно хорошо усвоил уроки Чейза. Ходовые огни были включены. Шлюпка тянулась на буксире на правильном расстоянии от кормы. Два дизельных двигателя работали синхронно со скоростью примерно тысяча оборотов в минуту. Уэбер вместе с Марти управлял «Королевой моря» со штурманского мостика и вручную двигал большим прожектором, чтобы держать свет на маркерах вдоль фарватера.
Я знал, что мы повернули направо и вышли в пролив Хорсшоу. Пик прилива уже прошел, и я молился о том, чтобы Уэбер посадил судно на мель. На море было достаточно сильное волнение, и в случае его ошибки нас могло вынести на отмели. Но он правил лодкой аккуратно и умело. Вскоре он прибавил ходу, и я понял, что мы прошли.
Они спустились с мостика по крутому винтовому трапу, и Уэбер направился к пульту дублированного управления в полузакрытой рубке, расположенной в десяти футах от меня. Он включил свет над навигационной картой.
Они заговорили, перекрывая голосами громкий рокот двигателей, так что я мог слышать их слова.
Что дальше? спросил Марти.
Мы будем идти прямо еще пару миль, потом пойдем по компасному курсу, который приведет нас в Неаполь.
Ты уверен?
Разумеется, уверен, черт побери, потому что Чейз проложил на этой карте все компасные курсы, и я просто выбрал нужный!
Не надо так кипятиться. Я просто спросил.
Уэбер еще слегка прибавил ходу, потом направился к корме с фонариком, переступил через меня и мертвого капитана, словно через два бревна, и посмотрел, все ли в порядке со шлюпкой.
Когда он вернулся в рубку, Марти спросил:
У нас хватит топлива?
Хватит.
Я просто хочу, чтобы у нас не было никаких проблем, Мори.
Господи!
Мне просто не по себе, когда мы в море.
Уэбер промолчал.
Когда мы откроем кингстоны, как ты говорил, сколько времени пройдет, прежде чем лодка затонет?
От двадцати минут до получаса.
И она действительно пойдет на дно?
Как камень.
На какую глубину она опустится?
Откуда мне знать! Ты сядешь в шлюпку вместе со всеми вещами. Я поставлю автопилот на прямой курс, прибавлю хода и спрыгну за борт. Моя одежда тоже будет в шлюпке. Лодка пройдет миль пять, пока вода не затопит двигатели. Я повторяю тебе все это уже в третий раз.
А как насчет пассажиров?
Тут ты эксперт. Ты их вырубишь. Потом мы развяжем Брайса и сестрицу. Мы уложим их в каютах. Даже если их когда-нибудь найдут, все решат, что они просто утонули.
Не считая того парня, которого пристрелил Бен.
Это будет еще одной загадкой моря.
А что ты сейчас делаешь, Мори?
Мы уже достаточно далеко заплыли. Я ставлю лодку на курс.
Я почувствовал, что направление движения слегка изменилось.
А теперь что?
Я поворачиваю эту штуку, чтобы поставить управление на автопилот.
Вот это классновся механика будет ездить взад-вперед сама по себе!
Я ошибся на пару градусов. Попробуем еще раз.
Я снова услышал глухой звук, с которым включался автопилот.
Через некоторое время Уэбер сказал:
Теперь нормально. Как раз то, что надо.
Когда мы прибудем на место?
Ты помнишь, что я сказал Бену?
Да. Ты сказал ему, что мы встретимся в два часа.
Ну так что?
Господи, Мори, неужели нельзя просто поговорить? А как мы узнаем, что уже приплыли?
Мы увидим городские огни, болван.
Я буду самым счастливым сукиным сыном, когда все это закончится, уныло произнес Марти.
А теперь пойдем вниз и выпьем.
Разве кто-нибудь не должен остаться наверху и смотреть впередна случай, если мы на что-нибудь наткнемся?
Единственное, на что мы можем здесь наткнуться, это другая лодка, Марти. На всех лодках есть ходовые огни. Ночь сейчас ясная. Посмотри вон туда. Нет, в эту сторону. Видишь там огонек?
Да, и что это
Это другая лодка, она идет свои курсом милях в восьми от берега. Мы можем врезаться только в такую вот лодку и только в том случае, если она тоже идет на автопилоте и за ее штурвалом никого нет, но здесь чертовски много свободного места, так что вероятность столкновения совсем невелика. Если тебя это успокоит, мы можем выходить наверх каждые двадцать минут, чтобы осмотреться.
Клянусь Богом, Мори, мне не нравится, что мы будем плыть вслепую в этой темноте.
Тогда лучше выпей и выброси все это из головы, а потом мы поиграем с сестричкой в наши игры.
Только не так, как мы играли с той большой девкойкак ее звали, кажется, Сис?
Тебе не понравилось?
А как мне могло это понравиться? К тому времени, когда наступила моя очередь, она была уже мертва.
Она не была мертва.
Ладно, не была. Но мне от этого какая радость? Я люблю, чтобы была какая-то реакция.
Если ты хочешь реакции, то ты ее получишь, Марти. Даже больше, чем тебе нужно. А может быть, тебе, как Бену, лучше заняться Черити?
Когда они спускались вниз, я услышал, как Марти издал звук глубоко отвращения:
Что до меня, то я никогда не выносил пьяных женщин. Клянусь Богом. Меня от них просто выворачивает.
В главной каюте зажглись дополнительные огни. Свет из окон падал на палубу, смешиваясь с бледным сиянием луны. Я слышал постоянный шум воды, которая билась о борт яхты и неслась дальше, превращаясь за кормой в потоки пены. Я снова попытался достать напильник. Мне пришло в голову, что, возможно, мне удастся закрепить его между досками на палубе. Но, повернувшись на бок, я почувствовал, как он скользнул дальше к пояснице.
Я стал вяло теребить рубашку и с трудом вытащил его обратно, однако мне никак не удавалось ухватиться за напильник пальцами.
Внезапно, сквозь шум моря и гул работающих двигателей, я услышал тонкий пронзительный крик, больше напоминающий вой, который вырывался из горла моей девушки. Он звучал пару секунд, но в нем было столько боли, отчаяния и страха, что я мгновенно оцепенел и покрылся холодным потом. Наверное, они вытащили кляп у нее изо рта или он сам выскочил во время борьбы. В ответ раздался злобный вопль Марты и тяжелый флегматичный смех Уэбера, а потом снова послышался ее голос, похожий теперь на собачье скуление.
Все мои планы и холодные расчеты вмиг исчезли. Отчаяние может свести с ума и придать нечеловеческие силы. Я лежал на правом боку. Мои руки были туго связаны шнуром, который обвивал их от запястий до локтей. Я закрыл глаза и попробовал раздвинуть локти. Я почувствовал, как мышцы рук и плеч твердыми буграми вздулись под кожей. Перед глазами поплыли красные точки. От напряжения голова едва не взорвалась, губы вывернулись наружу, легкие надулись, готовые разлететься на куски, горло перехватило спазмом. Чем-то это должно было закончиться. Либо треснет кость, либо порвется мышечная ткань, либо лопнет шнур. Я знал, что должен испытывать сильную боль, но на деле ничего не чувствовал. Крайнее напряжение сил блокировало все остальное.