Мы познакомились, когда я жила в Нью-Йорке, давным-давно. Пять лет назад, наверное. Он был приятелем Джеймисона. Я тебе говорила. Это тот малый, про которого я тебе рассказывала, милый, он хотел, чтобы мы с Троем разбежались, но он не въехал в ситуацию.
Что ему надо? сказал Птичка.
Как говорится, мир тесен, усмехнулась Джеранна.
Они оба стояли и улыбались ему. Хотя черты их лиц ни в коей мере не были похожи друг на друга, в улыбках таилось леденящее сходство. Они смотрели на него с каким-то веселым злорадством, с выражением невинной жестокости, как два кровожадных маленьких мальчика: один держит в руках кошку, другойкеросин.
Ты, конечно, случайно сюда зашел? с любопытством спросил Птичка.
Не совсем.
Парень изучающе посмотрел на него.
Ага. Он повернулся к Джеранне. Узнай, в чем дело, сказал он и медленно пошел обратно к своему табурету, покачивая на ходу плечами, медленно поднимая руку, чтобы пригладить жирную блестящую прядь волос над ухом.
Два пива сюда, Рэд, окликнула Джеранна, усаживаясь на табурет рядом с Майком.
Она повернулась к нему, взъерошила волосы растопыренными пальцами и улыбнулась.
Приятно встретиться с тобой, красавчик. Она коснулась кончиком пальца своей губы, протянула руку и приложила влажный палец к его макушке. Ты кое с чем здесь расстался, Майк. Один малый говорил мне, как лучше всего сохранить волосы. Их нужно хранить в коробке из-под сигар. Как тебе нравится? В коробке из-под сигар.
Ты тоже изменилась.
Она хлопнула по карману красных штанов.
Зови меня Кошелкой. Как на духу, чего я только ни делаюникакого толка. Не помогают мне упражнения.
Она стала похожа на десятидолларовую шлюху, но сохранила тот уникальный сексуальный магнетизм, объяснить который было очень трудно.
Если все мужчины алкоголики, онабутылка. Если все мужчины заядлые игроки, онаигорный стол. Если все мужчины воры, онаоткрытый, неохраняемый сейф. Если все мужчины самоубийцы, онанож, веревка, пуля. В честном торге за твою душу она предлагает взамен отвращение к себе и неизбежное повторение.
Кто такой Птичка? спросил Майк.
Нечто вроде обожаемого двоюродного братца. Мы скорешились давным-давно, Майк. Около года назад. В каких только дьявольских переделках мы не побывали! Если держаться вдвоемвыжить легче. Что у тебя на уме, Майк? Ты опять хочешь поиграть в защитника Джеймисона?
Думаю, да.
Он говорит, что был в чертовски плохой форме, после того как я слиняла. Допился до того, что его выперли с этой его важной работы, и попал в дурдом?
Верно.
Но теперь у него снова все в порядке, так?
Тебе не все равно?
Конечно, не все равно. Он неплохой малый. Но как я тебе уже говорила, то, что он с собой делает, вовсе не моя вина. Если у мужика едет крыша, то у него едет крыша.
Разумеется, Джеранна. Конечно. И ты приехала сюда совершенно случайно и случайно ему позвонила.
Она нахмурилась:
Ну Я не особенно к этому стремилась. Но дела у нас шли не больно-то хорошо, и я увидела эту статейку про него, вырвала ее из журнала, показала Птичке и рассказала ему про Нью-Йорк. Знаешь, когда становишься старше, начинаешь ценить старых знакомых. Я не жаждала сюда ехать, но мы с Птичкой никогда не были во Флориде вместе. Он настаивал, пока я наконец не сказалаладно. И ты знаешь черт если мужик когда-то ходил за тобой как привязанный, всегда тянет проверить, действует ли еще на него эта старая черная магия.
И ты обнаружила, что действует?
Это точно. Я договорилась с ним, и он приехал сюда в коттедж. Я отослала Птичку к чертям, но первые минут пятнадцать думала, что здорово влипла. Пятнадцать минут Трой бегал взад-вперед, поливал меня на чем свет стоит, визжал и держался так, словно вот-вот бросится и изобьет меня. Эти бедные стариканы, которые здесь живут, должно быть, много интересного наслушались в ту ночь. Потом он на меня прыгнул. Напугал меня до смерти. До меня даже не сразу дошло, что он на мне повис, рыдает у меня на груди и пытается сказать, как сильно соскучился.
Но это не оправдывает твоего вымогательства?
Она уставилась на него:
Будьте так любезны, объясните, пожалуйста, о чем речь?
Вымогательство. Как ты это объяснишь? Деньги. Он дает тебе деньги? Для этого должна быть причина. Чтобы ты не рассказала обо всем его жене?
Она посмотрела на него с полнейшим отвращением, потом последовал короткий взрыв хохота.
Боже милостивый! Вымогательство! Я сказала, что у нас совершенно кончились деньги, поэтому мы собираемся перебраться на Восточное побережье, чтобы устроиться на работу, так что он дал мне сотнюполторы, и мы остались.
Так можно жить.
Майк, не вздумай взять себе в голову, что я собираюсь торчать в этой вонючей дыре весь остаток моей никчемной жизни. Как-нибудь, в один прекрасный день, мы с Птичкой проснемся, почистим перышки итолько нас и видели! Вот такие мы есть. Вот такими мы хотим быть. Это единственный способ жить с удовольствием, красавчик, единственный способ не обрасти мхом.
То есть все будет так, как было в прошлый раз, Джеранна?
Она куснула себя за кончик большого пальца.
Примерно так.
Потрясающе!
А где Трой был прошлой ночью? Я болталась здесь, потому что он сказал, что заедет, но не заехал.
Он перебрал мартини.
Похоже, он просто не умеет пить. Ему следовало бы бросить это дело.
Подумай о причинах, заставляющих его пить.
Ишь, как тебя разбирает, Майк. Ты все такой же классный! Слушай, а ты здорово загорел. Птичка тоже хорошо загорает, а я просто вся покрываюсь веснушками. Купи мне еще выпить. Эй, Рэд! Она развернулась на табурете, чтобы лучше его видеть. Знаешь, ты меня однажды подвел. Ты опять собираешься это сделать?
Предположим, дам вам с Птичкой тысячу долларов. На эти деньги вы могли бы далеко уехать.
Зачем тебе это надо? Ты что, брат Джеймисону?
Ты уехала бы, получив деньги?
А если мы и так собираемся уехать?
Значит, я совершил бы ошибку ценой в тысячу долларов.
У тебя их нет.
А если есть?
Она изучала его, опершись подбородком на свой кулак.
Мы могли бы это обсудить. Только Птичке я сама все объясню. В нем много гордости, поверишь ли? И я дам тебе знать. У тебя есть телефон?
Я лучше заеду сюда.
Сегодня понедельник. Приезжай в четверг с деньгами. Пусть это будут десятки и двадцатки, Майк, потому что нам трудно разменивать крупные купюры. Они всегда хотят знать, где мы их взяли. Я почему-то никогда не была жадной до денег. Странно, правда? Один худосочный старикан из коттеджей подползал тут ко мне, предлагал пятьдесят долларов. Ему, наверное, лет сто. А туда же Подкопил деньжат из пособия, что получает в социальном обеспечении, могу поспорить. Может быть, когда-нибудь я этим и займусь, но пока что я не готова. Увидимся в четверг, бойскаут.
Дверь захлопнулась за ним. Солнце, низко висевшее над Заливом, слепило глаза. Мимо проехал красный грузовик, подняв небольшой водоворот мусора, и к ноге Майка прилип кусок газеты. Воздух пах горячим асфальтом и дохлой рыбой. Он глубоко вздохнул, выругался и медленно пошел к фургону.
Он съездил в Равенну, запросил денег в своем банке и приехал в дом Джеймисонов в сумерках. Дебби Энн и Ширли Макгайр как раз медленно возвращались по берегу к дому, нагруженные вещами, блестящие от масла для загара.
Он встретил их, когда поставил машину.
Мне скоро сто лет, сказал он. Я скопил состояние, получая пособие по социальному обеспечению. Мы втроем можем отправиться на Цейлон, поплавать на Маунт-Лавиния, выпить ледяные коктейли в «Галль Фейс», поужинать в «Серебряном фавне», побродить по ботаническим садам в Кэнди и через неделю вернуться сюда. Решено?
Боже милостивый! усмехнулась Дебби Энн. А ты выживешь после этого?
Возможно, это убьет меня. Именно на это я и рассчитываю.
Ты провел на солнце целый день с непокрытой головой? спросила Ширли.
Нет, это просто проявление старческого слабоумия.
Майк заметил, что все машины со стоянки исчезли.
А где все?
Трой, вероятно, на работе. Мать Мэри позаимствовала моего «жучка», чтобы поехать на собрание какой-то комиссии. Дюрельда уехала домой пораньше, потому что у нее болит зуб. Мы одни, дружище.
Но Мэри вернулась, прежде чем девушки успели переодеться. Они выпили по бокалу возле бассейна, пока сумерки превращались в ночь. Ширли согласилась остаться поужинать, если ей разрешат помочь. Она позвонила тете и все ей объяснила. Этот ее звонок тете заставил всех вспомнить, что Трой не приехал и не позвонил, но никто не сказал об этом вслух. Они отложили ужин, потом наконец поели и после того, как женщины все убрали, стали играть в бридж.
Ширли оказалась партнером Майка. Почти сразу стало очевидно, что Мэри и Дебби Эннпревосходные игроки и могли бы легко выигрывать, если бы Мэри была в состоянии сосредоточить внимание на игре. Она то действовала блестяще, то совершала невероятные ошибки.
В конце концов она произнесла:
Уже поздно. Я иду спать. А как вы, народ?
Боже, уже почти полночь, сказала Ширли. Я и не подумала бы.
По стаканчику на сон грядущий, перед тем как я отвезу тебя домой? предложила Дебби Энн.
Нет, спасибо, милая.
После их отъезда Мэри вышла на веранду. В ее осанке чувствовалось напряжение. Она стояла слегка наклонив голову, будто прислушивалась к чему-то неясному и очень отдаленному.
Майк ощутил, что его сострадание к этим маленьким проявлениям муки делает его неловким, неуклюжим, деревянным.
Мэри?
Она медленно повернулась, вытерла тыльной стороной ладони влагу под глазами, криво улыбнулась и сказала:
Глупо я себя веду.
Глупо?
Я просто гадаю, что я делаю не так Не знаю, как правильно себя вести.
Поверь мне, нет ничего, что ты делала бы неправильно.
Я испробовала столько способов, что некоторые наверняка были неправильными. Он уходит. Я ему безразлична. Куда он ездил, Майк? Ох, я не имею в виду сейчас, сегодня вечером. Он спрятался куда-то, внутрь самого себя. Я люблю его. Но не могу его найти. Чертовски трудно вести себя великодушно. Когда он позорит меня.
Возможно, это своего рода болезнь.
Он никогда мне много не рассказывал о том что произошло с ним в Нью-Йорке, до того, как он перебрался сюда. Это был тяжелый период?
Довольно тяжелый.
Майк если бы я знала об этом все если бы ты рассказал мне, если бы ты не счел предательством это могло бы помочь мне понять. Нам было вместе так здорово.
Он сел рядом с ней, сел близко к ней на кушетку и рассказал ей. Когда они услышали, как возвращается Дебби Энн, он замолчал, но девушка прошла к себе в комнату, не заходя к ним. В какой-то момент Мэри взяла его руку и крепко вцепилась в нее, ему показалось, что она не отдает себе в этом отчета.
И это, тупо спросила она, глядя на него округлившимися глазами, именно та самая женщина?
Но ты не должна думать, что это ну, знаешь, фатальное наваждение. Я не знаю, как объяснить, что я чувствую. Это какая-то болезнь. При этом он ненавидит себя. Она словно палка, которой он себя бьет. Я знаю его, Мэри. Он хороший человек. В этом-то вся беда. С тех пор как закончилась война и до этой истории в Нью-Йорке было похоже, что он затягивает какой-то узел внутри себявсе туже и туже, а потом узел лопнул. Он как по принуждению разрушил все, что имело для него смысл. Банни была отличной женщиной. Ты тоже прекрасная женщина, Мэри. Ты полюбила то хорошее, что есть в этом малом. Но в нем гнездится болезнь. И мне кажется, это рецидив. На этот раз он снова постарается все разрушить.
Я не позволю ему этого, Майк. Я не позволю ему сделать это с собой. За что ему презирать себя?
Не знаю. В прошлый раз он прошел короткий курс лечения у психиатра. Недолго. Доктор сказал, что он плохо реагирует на лечение, отказывается сотрудничать. У него было ощущение, что все это связано с чем-то случившимся во время войны.
Что там случилось?
Прежде всего ты должна понять, что это был приличный мальчик из приличной семьи, умный, чуткий и по натуре добрый. Мы были вынуждены превратить множество таких ребят в убийц, и сделать это быстро. Внешне это не оставило никаких следов. Следов никогда не остается. Но это страшная вещь, которую не каждый может пережить. Он пошел добровольцем в морскую пехоту. Он прошел через все зверства учебного лагеря. У него были способности. У него хорошо получались многие вещи. Его стали быстро продвигать. Мы учились воевать и делали ошибки, от рассказов о которых тебе стало бы тошно. Он был сержантом, командиром взвода, когда после сорока дней боев его послали в глупую, бессмысленную разведку во главе десяти человек. Если бы это случилось позже, когда он поумнел, он бы не стал рисковать людьми. Окопался бы и вернулся с рассветом с фальшивым рапортом. Но он пошел в эту разведку. Она ничего не принесла. Они попали в засаду, он потерял шесть человек, ему удалось спастись вместе с четырьмя бойцами. Они были отрезаны от своих. Им пришлось ползти всю ночь. Змея укусила одного из них в горло, и через десять секунд он был мертв. Еще одного они каким-то образом потеряли в темноте. Больше его никто не видел. Их осталось трое. Большой японский патруль прошел мимо них, на расстоянии вытянутой руки. Они не знали, где они, к черту, находятся. Потом снайпер прострелил одному из них голову, другого ранил в живот. Трой тащил на себе раненого. Человека весом двести фунтов. Он наконец вышел к своим, с опозданием на четырнадцать часов, волоча на спине раненого товарища. Но к этому времени раненый был мертв уже три или четыре часа. Однажды мы напились с ним в Мельбурне. Он рассказал мне об этом, ухмыляясь так, будто это была длинная смешная история. Он смеялся, пока не закончил рассказ, а потом начал плакать. Я никогда не видел, чтобы человек так плакал. Надеюсь, что больше никогда не увижу. Он считал, что это была его вина, то, что он потерял десять человек. Засада, змея, то, что они заблудились все это было по его вине. Десять парней, которых он хорошо знал. Десять парней, которые верили, что он выведет их и спасет. Это такой спор, в котором не выиграть. Может быть, именно тогда что-то щелкнуло у него внутри. Может быть, именно тогда его следовало бы отправить домой. Но он остался и стал хорошим офицером, а позжехорошим командиром.
Боже мой, тихо проговорила она. О боже мой!
Не знаю, Мэри, но думаю, что это одна из самых вероятных причин его сдвига, какую можно подыскать.
А та женщина просто Мне хотелось бы увидеть ее.
Думаю, лучше тебе этого не делать. Думаю, если ты увидишь ее, тебе будет еще труднее понять.
Мы могли бы найти ему доктора?
Я могу попытаться. Мы попытаемся сделать это.
Думаешь, она уедет?
Уверен, что уедет. Но не знаю когда. Может быть, в четверг, когда я передам ей деньги.
Я верну их тебе.
Незачем. Трудно привыкнуть к мысли, что тысяча баксовнезначительная сумма. Но это так. И ты можешь все потерять, Мэри. Думаю, ты знаешь об этом?
Знаю. Да.
Это пугает тебя?
Немного, мне кажется. Да, пугает. Но то, что происходит с Троем, много важнее. Мне это все не нужно. Я этого не заработала. Мы могли бы жить на то, что он имел раньше, как строитель. У Дебби Энн собственные деньги. Нам нужно только на двоих.
Я хочу немножко поразнюхать здесь. Мне хочется поподробнее разобраться с этой земельной сделкой. Здесь есть что-то странное.
Бедный Майк. Ты приехал сюда отдыхать. А мы все вешаем на тебя свои проблемы. Это нечестно. Скажи мне, как ты думаешь, что мне сделать? Как мне реагировать?
Тебе это не понравится, Мэри.
Попробуй.
Я думаю, что тебе надо уехать отсюда к чертям подальше на некоторое время.
Уехать, когда он
Тыодна из вещей, которые он хочет разрушить. Как я говорил, что-то вроде акта саморазрушения. Если ты уедешь, это немного разрядит обстановку.
Я кажется, понимаю.
Ты должна собраться и уехать утром. Скажи ему, что хочешь уехать и все обдумать. Говори с ним спокойно. Выбери, куда ты поедешь, и сообщи мне, чтобы я мог поддерживать с тобой связь. Я сделаю, что смогу.
Майк. Майк, я так
Куда ты поедешь?
Я не думаю, что мне хочется к кому-нибудь в гости и я не хочу ничего сложного. Думаю, просто поеду и остановлюсь в «Клюистон Инн». Нет. Это слишком далеко. Я там буду себя чувствовать неспокойно.
Может, тебе просто доехать до Сарасоты, остановиться в мотеле и позвонить мне, когда устроишься?