А вот сейчас Дредда придётся немного потерпеть.
Ладно. Не впервой проявлять хладнокровие.
Размышляя об этом, я, наконец, дотопал до своего дома.
Просторное одноэтажное строение из дикого камня. Внутри: камин, три комнаты, кухня, купальня. Что надо ещё любящему одиночество убийце?
Открыл дверь - сразу мне на шею бросилась рыжая красотка. Прелестное личико проникло под капюшон и впилось в мои тонкие губы страстным поцелуем.
"Сатри, прекрати. Я тоже рад тебя видеть, но я покинул тебя всего лишь два часа назад"
- Я соскучилась, - снова полезла с поцелуями.
"Погоди", - с трудом отстранил ее от себя.
По тону она поняла, что произошло что-то важное и прекратила свои попытки.
Дождавшись момента, когда я скинул плащ и плотный жилет, демоница протянула мне тёплый шерстяной домашний халат.
Сатриазиаста - телепат, поэтому не удивляйтесь нашей беседе. Однако читать может только те мысли, что люди уже складывают в готовые сорваться с губ предложения. Глубинные помыслы ей неведомы. То есть, конечно, те, что не относятся к похоти. Читать желания у нее врождённое, как, собственно, и телепатия. Дочь тифлинга и суккубы. Стройная демоница с оранжевой кожей, маленькими рожками в рыжих кудрях и тонким, беспокойным хвостиком. Глаза у неё зелёные, как два изумруда. И блестят так же. Особенно, когда проказничает. Тоже врождённое.
Подойдя к большому, украшенному золотом зеркалу, облачился в халат, глядя на своё отражение.
Повезло остальным Выродкам. Они хоть на людей похожи. Нет, вы не подумайте, я тоже похож. Правда не совсем. Анатомия и внешность у меня почти человеческая. Почти. Вот только кожа серого цвета, ни одного волоса на голове и тёмные круги вокруг глаз. То ещё зрелище. Скорее всего это отголосок моего Таланта. И мёрзну я всегда. Когда не в материи. Даже в самый жаркий день хожу в тёплой одежде. Думаю, что это свойства той же серой кожи.
Отчасти именно из-за оригинальной внешности я и делю свой кров не с носительницей Древней крови и даже не с представительницей рода человеческого, а с исчадием ада. Хотя говорить о Сатри как об исчадии - это, конечно, перебор. Дома ей даже разрешил не носить ошейник. Сейчас он висел на вешалке, у выхода, более похожий на массивное ожерелье, чем на средство магического контроля.
Встретил я её десять лет назад. Как говорится - ничего не предвещало беды. Я ещё не был опытным убийцей, но уже тогда был неплохим фехтовальщиком, да и Талант свой использовал вовсю уже лет с семи. Сначала мне нравилось появляться везде где заперто и брать всё, что плохо лежит. Возможно, со временем я мог бы стать лучшим вором Блистательного и Проклятого. Возможно даже лучше Джада Слотера, самого искусного в этого рода деятельности. Однако, вскоре мне надоело. Так же как подростком надоело подглядывать за женщинами в городской бане. Все надоедает со временем.
Так вот. Было мне тогда двадцать лет. Помню, захотелось проверить свои возможности по максимуму. Выбрал свободное время, погрузился в землю и направился в сторону Фронтира. А скорость у меня в материи на порядок выше будет, чем на поверхности. Не такая большая как у Корта Малигана, а примерно как у лошади, несущейся галопом.
Помню за несколько часов до окрестностей Наола доплыл. Мне даже карты не нужны, чтоб почувствовать где я нахожусь. Талант. Древняя кровь. Выплыл я, значит, вечером, темнело уже.
Посмотрел - слева от меня лес, справа река широкая, противоположного берега сквозь туман не видно. Перед глазами поле, пшеницы ростки поднимаются. Повернулся, а сзади в милях двух замок одиноко стоит. Тёмный, с тремя шпилями высоких башен. Старый, сейчас такие уже не строят. И стало мне любопытно. Решил посмотреть, кто хозяин, да чем живёт.
Погрузился в почву, обратно, да и к замку. Через минут пять в камень упёрся. Нырнул в него, проник в помещение. Ничего интересного - винный погреб. В стене забрался выше, осторожно высунулся - кухня, кухарки есть готовят. Ладно, поднимаюсь ещё выше - спальня, барон местный с женой похрапывают.
Не увидев ничего интересного собрался-было возвращаться, как слышу далёкий писк какой-то. В камне акустика хорошая. Остановился. Прислушался. Поплыл на звук.
Минут пять искал. Наконец нашёл. На правой башне самая верхняя комната. Маленькая такая, четыре на четыре шага и стены в два шага толщиной. Выглянул - вижу, в комнате лампада горит, на полу пентаграмма, а в центре на толстенной цепи красный бесёнок маленький мечется. Ну, думаю, ладно, не моё дело. Что, мало нечисти по миру? В одном только Уре их почти в каждом богатом доме на услужении. Вызвал какой-то маг беса, на цепь посадил, да и заставит его теперь почту носить или на кухне прислуживать. Не успел в стену вернуться, слышу - дверь скрипнула. Быстро в камень погрузился, одни глаза торчат. Только притаился, как вошел мужик с бородой седой до пояса и балахоне синем. А с ним парнишка в таких же одеждах. Ага, маг местный и ученик его.
Подошли они к нечисти, а тот в угол пентаграммы забился, завизжал от страха, аж уши заложило.
Ну, картина привычная и всем понятная. Не любят обитатели ада в услужение к людям добровольно идти.
Но что-то пошло не так. Седой достал широкий тесак с деревянной рукоятью и поржавевшим местами лезвием, а затем тонким голосом приказал молодому:
- Держи крепче.
Молодой стал заклинание читать, и бесенку лапы выкручивать. Вытянул одну. К полу приложил. Размахнулся старец, и споро отсёк конечность до локтя. Визг снова ударил по барабанным перепонкам. Старик лапу когтистую поднял, ученику протянул и пропищал:
- В погреб снеси, высохнет - знатный артефакт будет.
Молодой мгновенно с кровящей конечностью из комнаты выскочил. Ну, подумал я тогда, сейчас и старый маг за ним.
Ан нет. Только дверь за парнем закрылась - тот к бесёнку. Нечисть на полу лежит, подвывает, культю окровавленную к груди прижимает. Маг на колени опустился, хвост поднял и пытается второй рукой балахон свой поднять, в складках путается. Бесёнок воет от боли и ужаса.
Стал и смотрел. Противно было, а все равно не отворачивался, не уходил. Думал, когда же он раздеться сможет, сморчок этот, любитель извращений. И тут с глазами бесенка встретился. Зелёные. Яркие-яркие.
"Помоги"
Вздрогнул от неожиданности.
Голос прямо в голове. О телепатии я слышал, но сталкиваться раньше не приходилось. Хотя, говорят, для высших вампиров, например, обычная практика.
"А ты мне что?" - усмехнулся про себя.
"Служить тебе буду. Сколько захочешь. Что захочешь. Только забери меня отсюда" - и в глазах мольба.
Хм, а вот это уже интересно. Раньше, чтоб с кем пообщаться, всё время приходилось записочки писать. С годами почерк себе выработал каллиграфический.
С удивлением осознал, что мне нужен такой собеседник, с которым каждый раз за перо не нужно хвататься, пусть он хоть трижды нечисть.
Одним шагом вышел из стены, выхватил оба клинка. Короткие, по двадцать пять дюймов каждое, широкие лезвия скрестились на шее освободившегося от одежды и разминающего в руке свой усохший отросток мага. Одно движение клинков наподобие больших ножниц и голова, с распахнутыми в изумленье уже мёртвыми глазами, отлетела в сторону.
Обрубил цепь, стёр часть пентаграммы.
Схватил лежавший пояс одеяния старца, и перетянул обрубок конечности далёкого родича.
Поднял бесенка. Взял на руку, как ребёнка мать.
Обнял меня здоровой лапкой. Заплакал. Как котёнок на груди спрятал мордочку зарёванную.
Прижал я его к себе покрепче и в стену шагнул. Через несколько часов были у меня дома. Человек бы такое путешествие в земле не выдержал. А нечисть - нечисть и есть. Ничего с ней плохого не произошло.
Ошейник я снимать не стал.
Прошло время. Лапка у беса отросла. Точнее не у беса, а у маленькой суккубы.
Только услышав имя, я узнал, что это девочка.
Сатриазиаста. Ну, я её Сатри называю. Иногда Аста. Она не против.
Служила с тех пор мне Сатри на совесть. Даже в ад возвращаться не захотела, хоть я и предлагал не раз.
С возрастом оформляться начала, а пять лет назад случилось то, что случилось. С тех пор она мне не слуга, а женщина. Темпераментная притом. Очень.
Сел за стол, где стоял заботливо приготовленный Сатри ужин. Горячий овощной суп, а на второе - запечённая в фольге баранья нога. И огромная чашка горячего напитка. Знает, чертовка, мою слабость. Люблю свежезаваренный эребский кофе.
Сатри вгрызлась в такую же баранью ножку и довольно заурчала. Ест она только мясо, а я только горячее.
Увидев как нетерпеливо кисточка на кончике хвоста подметает пол, я сказал про себя:
"Уеду сегодня вечером. Вернусь через несколько дней."
Ну вот, сразу погрустнела. Может не стоит ей рассказывать всего?
Слегка склонив набок голову немного подумала и сказала:
- Я буду ждать, - голос у неё что ангельская флейта, хотя, вроде, должно быть как раз наоборот.
И довольная собой снова погрузила в мясо белые острые зубки.
Спрятал улыбку за чашкой из анчинского фарфора. Убью за неё любого. Что я не раз уже, впрочем, и делал.
Тут же вспомнился первый.
Когда я привёз Сатри к себе, сразу выделил ей маленькую комнату. Постелил толстую циновку и оставил её там. Засыпаю я обычно поздно, часа в два-четыре утра. А просыпаюсь в полдень. Это если работы нет. Хвала Лилит, бывает она не часто. Не то, чтоб я ленивый, просто не нравится мне по снежным улицам Ура на морозных ветрах ходить. Только летом люблю. Но должность обязывает. В ту ночь я только задремал, как разбудил меня тихий шорох. Приподнял голову и в темноте увидел, что Сатри затащила в мою комнату циновку и свернувшись на ней калачиком у двери, уснула. Будить я её не стал, но на следующий день приказал вернуться к себе. Ночью ситуация повторилась точь-в-точь.
А я привык к одиночеству. Что только не делал. Требовал, грозился, даже просил. Сатри соглашалась, но всё так же неизменно ночевала на пороге моей комнаты. Я и плюнул. Пускай себе спит.
А через месяц после нашего знакомства случилась у меня бессонница и я не знал чем себя занять. Уже и так ворочался, и эдак. Ну, не совсем нам чужды человеческие недуги. Тут, как обычно, пришла Сатри с циновкой. В ту ночь я попросил её не ложиться на пороге, а лечь рядом с моей постелью. Она не возражала и я понял, что ей главное спать не на пороге, а со мной в комнате. Хотя, если честно, я одно время даже думал, что в той точке пересекаются какие-то важные для неё астральные линии.
И я с ней тогда разговорился. Давно ни с кем так не говорил. Никогда.
Спросил, отчего её так сюда тянет. Вроде демоны не социальные существа. Сатри замялась, поглаживая отросшую недавно ручку, а потом её как прорвало.
Причина оказалась простой и древней. Элементарный страх. Вышло так, что тот маг вызвал её за три месяца до моего появления. С каждым своим приходом они отрубали Сатри конечность. Руку, ногу или хвост. Когда отрубленное отрастало - к ней приходили опять. И всё шло по кругу. Производство засушенных конечностей маленькой суккубы стало на поток. Все жители замка в той или иной мере принимали в этом участие. На мой вопрос - сколько раз старый маг сделал с ней то, что собирался сделать, она ответила, что пытался раз пять, но у него ничего не получалось.
Ладно, и сделанного хватит с головой. Я резко встал. Быстрыми движениями размял мускулистое тело.
"Ты знаешь, малышка, - подумал я ей тогда. - А ведь ты нашла мне занятие в бессонную ночь. Сегодня тебе придётся ночевать без меня."
Увидев появившуюся тоску в её глазах, добавил:
"Я уйду на несколько часов. До моего возвращения можешь спать в моей постели."
Не знаю, что двигало мной в ту ночь, вроде никогда не был замечен в сантиментах. Однако не хотелось оставлять маленькую девочку(пусть и не человеческую) наедине с её страхами.
Прыгнув в постель, Сатри довольно пискнула и спряталась под одеяло с головой.
Я же оделся, нацепил свои любимые парные клинки и провалился в пол.
Этой ночью я вырезал всех, кто был тогда в замке. Тридцать семь человек.
Когда я вернулся Сатри уже не спала. Постель была аккуратно застелена, а суккуба свежевала на кухне какого-то кролика.
На мой вопрос ответила, что от соседей забежал, а она его поймала и хочет приготовить мне ужин.
Попросил её больше ничего у соседей не брать. Тем более когда этот сосед - капитан Псов Правосудия. Виновато опустила голову.
Чтобы сгладить впечатление(Соски Лилит, да что со мной?) рассказал малышке как проведал ночью замок.
Вы когда-нибудь видели, как радуются маленькие дети, получившие в подарок коня или породистую собаку? Сатри так же скакала от радости и даже хлопала в ладоши, а вечером припёрла откуда-то окровавленное бычье сердце и пыталась мне его всучить, убеждая, что оно очень вкусное. Я ей тогда сказал, что мы не едим сырое мясо(за всех не скажу, но я точно). Тогда Сатри самостоятельно разрезала его на части и пожарила на сковороде. Довольно вкусно получилось, кстати.
С тех пор она знает, что я люблю есть, чего не люблю есть, да и сама при мне ест только приготовленное мясо. А поваренная книга стала настольной книгой Сатри.
Покончив с трапезой, я подошёл к камину и подкинул дров. Топится в моём доме круглый год. Как я уже упоминал - я люблю тепло. А в Уре его почти нет. Северный город.
Сзади подошла Сатри, обняла, потащила в постель. Да уж, часа два придётся ей подарить. В постели она совершенно ненасытна. Суккуба и добавить нечего. Пусть только и наполовину. Но смертный бы точно после таких упражнений отдал своему богу душу. Или суккубе. Любят они во время этого дела у разомлевшего человечка по тихому душу умыкнуть. Или горло вскрыть без всяких хитростей. А потом всё равно умыкнуть. Хвала Лилит и древней крови я подобной подлости мог не опасаться. Хотя, думаю, что будь у моей полусуккубы такая возможность, она ей бы всё равно не воспользовалась.
Ровно через два с половиной часа я, наконец, вырвался из жарких объятий Сатри. Жарких во всех смыслах.
После полового созревания(после расскажу как это произошло, та ещё история) у Сатри проявилось одно очень занимательное и полезное для меня свойство. Она научилась контролировать свою температуру тела. Зная, как я люблю тепло, она поддерживала необходимый для меня "постельный климат". Так что по-настоящему расслабиться вне материи я мог только в её объятиях.
Тяжело дыша, присел на край ложа.
По спине нежно провели пушистой кисточкой юркого хвостика.
"Сатри, прекрати. Мне пора идти. С приходом сумерек я должен быть у западных ворот. Нагрей-ка ванну."
Вскочила, побежала в купальню, включила помпу.
Через непродолжительное время услышал всплеск воды и весёлое:
- Иди ко мне!
Зашел в купальню - малышка уже в ванной. Круг пять шагов в диаметре с бортом в два шага высотой, выполненный по моему заказу из крепкого и толстого горного хрусталя.
Не подумайте, что когда я приказал нагреть мне ванну, Сатри наносила дров, развела под ванной костёр, как сделала бы служанка в другом доме. Нет. С ней это лишнее. Она просто набрала холодной воды и забравшись внутрь подняла температуру тела до такого состояния, что через три минуты от нагревшейся воды повалил пар.
Сатри плескалась в ванной как ребенок, пену от купальных масел по поверхности гоняла. Дула на неё, звонко смеялась, глядя на то как белые пузырьки отрываются от общей массы и поднимаются в воздух.
Погрузился в горячую воду сразу по шею. Немного уставшие от постельной игры мышцы мгновенно расслабились. Закрыл глаза. К левому боку прижалась моя суккуба. Полежали так немного. Затем она помогла мне помыться, и, пока я вытирался, сбегала за чистым комплектом одежды.
Собирался тщательно.
Надел нательное белье, штаны, рубаху поплотнее. Сверху шерстяной жилет, куртку из плотной кожи. Обул высокие сапоги, утепленные внутри овечьей шерстью. Нацепил пояс с клинками. Проверил как они выходят из ножен. Укутался в толстый дорожный плащ с капюшоном, из-за дополнительных шнурков на поясе мгновенно став похожим на какого-то монаха в рясе.
Пора. Надо ещё успеть приобрести коня на рынке. Обычно я обходился без него и дома у меня конюшни не было.
Долго стоял в дверях, обнимая Сатри. Поцеловал. Отпустил.
Попрощался.
Всё. Сегодня я домой уже не вернусь.
Знаю, будет скучать, но арфа, которую я как-то притащил домой, да пара лютецианских игрушек, из тех, что детям не показывают, скрасят её ожидание.
Арфу я прихватил из дома одного богатого нобиля, после того, как он с моей помощью отправился на небеса. А скорее вниз, к моим родственникам. Понравилась мне арфа. Золотая с каменьями, у искусного мастера сделанная и грамотным ювелиром обработанная. Думал поставлю дома, как украшение, сувенир декоративный. Не тут-то было.