Решив, что соседки довольно насмотрелись на дорогое платье, Нивья вытащила наряд из воды, тщательно отжала и сложила в корзину. Гордо, стараясь ничем не выказать, как замёрзла, она перекинула косу на спину и пошла обратно к деревне. Вслед ей полетели привычные смешки.
В роще гулко кричала кукушка, листья на деревьях только-только начали разворачиваться и светлели на чёрных ветках, как новорождённые мотыльки. Пахло сыростью и свежестью, печным дымом и землёй, недавно освободившейся от ледяной корки. Пахло переменами.
Нивья забрала левее, чуть глубже в рощу. Деревню со всех сторон обступало чёрное Великолесье, но тут, у речки, рощица была совсем безобидной, а летомещё и хлебосольной, щедро одаривающей черникой, брусникой и грибами. Среди берёз и рябинных кустов парни назначали девушкам свидания, а в ночь макушки лета здесь уединялись пары, чьи свадьбы должны были отгулять в начале осени.
Как Нивья и думала, Радор ждал её здесь. Она издали заметила еговысокого, крепкого, с красивыми блестящими кудрями цвета древесной коры. Радор Гарх выглядел старше своих восемнадцати зим: у него уже росла густая борода, которую он стриг коротко. Нивья знала, что ему завидовали остальные парни деревни, а девки вздыхали по его карим глазам и широким плечам. Нивья ускорила шаг.
Радор? позвала она.
Он стоял, наклонив голову, будто думал о чём-то тягостном, но заслышав голос Нивьи вскинулся, шагнул навстречу и обнял Нивью. Она потянулась к нему губами, но Радор не спешил, как прежде, поцеловать её и крепче прижать к груди. Что-то было не так.
Радор? повторила Нивья. Что-то случилось?
Он взял Нивью за плечи и чуть отстранил от себя. Нивья заглянула ему в лицо, силясь понять, почему Радор стал холоден и неразговорчив. Неужели какая-то девка, а ещё хуже, русалка сманила его? Неужто он больше не хочет быть с ней, с Нивьей? Нет уж, такое никак не могло произойти!
Огонёк надо мною зажёгся, Нивья, упавшим голосом произнёс Радор.
Нивья отшатнулась, во все глаза глядя на него. Что такое говорит Радор? Подшутить над ней захотел? Её губы скривились в злой усмешке.
Не может такого быть! Зачем ты мне врёшь?
Но по лицу любимого видела: не врёт. Нивье стало страшно.
Разве же так бывает? спросила она голосом, дрожащим от обиды. Разве же не в макушку лета? Почему сейчас? Почему, Радор, над тобой?
Она хотела сказать: «Почему так со мной? Почему с моим женихом?», но застыдилась.
Редко, но бывает, прошептал Радор. Извини.
Он уткнулся лицом в плечо Нивьи, и его мягкие волосы защекотали ей шею. Нивья обняла Радораобхватила крепко, зло, вцепилась в кафтан рьяно, словно собиралась отбить жениха у самого Господина Дорог.
Не ходи, попросила она. Обмани лесового, выжди с год, придумаем что-нибудь Откупимся, другого подошлём. Вон, пусть моя Гелашка пойдёт. Какая ему разница? По душе с деревни, всё равно околдует, лешаком зелёным сделает.
Но Радор только качал головойбезутешно, тяжело, будто мысли его стали тяжелее камней.
Так нельзя. Сама знаешь, что нельзя. Ох, Нивья, Нивья
***
С самого начала времён не менялся порядок: каждая деревня, стоящая у Великолесья, платила лесовым за благосклонность живыми душами. Раз в год, обычно в макушку лета, Господин Дорогвластитель всех людских судеб и их переплетенийзажигал огонёк у изголовья одного из сельчанэто значило, что избранный обязан явиться в Великолесье не позднее, чем наступит следующее лето. Один человек в годне такая уж большая плата за пушного зверя, за полные туеса сахарных ягод, за лекарские травы, за корзины терпко пахнущих грибов, за удачную охоту и защиту от лютых зверей. К тому же, лесовой не забирал никого из деревни кроме того единственного избранного, тогда как забредшего чужака запросто мог запугать до полусмерти, закружить, увести в чащу и оставить на потеху своим лешачатам.
Всю ночь Нивья проплакала, но ничего не сказала ни матери, ни отцу. Она не могла понять, почему Господин Дорог так жесток к ней? Почему решил отдать лесовому именно её Радора? Почему не его младшего брата? Почему не одну из глупых деревенских девок? Всё равно им всем не хватит парней, так пусть идут в лес, становятся жёнами лесового! Неужели ей, Нивье Телёрх, не суждено стать счастливой? Даже если бы Господин Дорог всё равно избрал Радора, но в положенный день, то у них был бы целый год, чтобы решить, как быть. Они могли бы сбежать из Княжеств в Царство, туда, где вовсе нет ни лесовых, ни водяных, ни других нечистецей. Но огонёк зажёгся над изголовьем Радора сейчас, весной, а это значило, что он обязан уйти в лес до середины лета.
Нивья даже подумала, что они могли бы уехать прямо сейчас, но поняла, что не хочет покидать родную деревню: кто в Царстве будет считать её первой красавицей? Кто будет завидовать тому, что у неё ладный и сильный жених? Это здесь все знают их с Радором, знают и завидуют крепкой красивой паре, а в чужом месте они сольются среди сотен таких же пар
Нет, уезжать нельзя, нужно оставаться здесь и попробовать дать отпор Господину Дорог. Нужно постараться уговорить его изменить решение. Какая лесовому разница, кто к нему придёт? Всё равно он всех превращает в худых зелёных лешачат, среди которых и не разберёшь, кто был могучим детиной, а ктотщедушным стариком.
Она представила, как будут веселиться на празднике Летица, Мавна и какой хмельной будет их радость от её, Нивьи, горя Разве могла она допустить такое? Разве могла позволить смеяться над собой?
Наутро Нивья твёрдо решила сразу две вещи. Во-первых, она должна ещё раз поговорить с Радором и убедиться, что он своими глазами видел зовущий огонёк Господина Дорог, что он не ошибся, хотя, конечно же, мало кто разбрасывался бы такими словами, не будучи полностью уверенным. А во-вторых, она должна узнать, есть ли хоть мимолётная возможность перехитрить сразу обоих: Господина Дорог и лесового?
Она оделась, набросила на плечи платок и вышла на крыльцо. Блестящая плёнка росы укрывала и ступени, и дорожку, и молодую поросль будущего урожая. У калитки маячили две фигуры, и Нивья узнала в них младших братьев РадораТереня и Лимеона. У Нивьи неприятно похолодело между лопаток.
Радор у тебя? выпалил лопоухий Терень.
Нивья раскраснелась от возмущения, бегом преодолела расстояние до калитки и зашипела на парней:
Следи за языком! Она вцепилась в колья забора и выглянула поверх ограды, не собираясь впускать во двор незваных утренних гостей. Что вам нужно? Кто вас прислал?
Но сама Нивья уже успела догадаться: по встревоженным лицам, по по тому, насколько рано они пришли ничего хорошего эта встреча не сулит.
Радора нет, известил Лимеон. Он был бледен, и веснушки, рассыпанные по щекам и носу, выделялись яркими крапинами.
Мы думали, он у тебя, добавил Терень, будто Нивья и сама не поняла, какие догадки пришли им в голову.
Нет у меня, обронила Нивья, по-прежнему возмущённая, но теперь её возмущение гасло, покрывалось тонким льдом от осознания, что могло произойти. Где Радор? Чего вы мне голову морочите? Он что Не ночевал дома?
Не знаем мы! выкрикнул Терень так громко, что куры в курятнике закудахтали, потревоженные звуком. Растерянно и хрипло запел старый петух. И не приходил вечером. Словно сквозь землю провалился. Он рассказывал тебе что-нибудь? Собирался куда-то уезжать? Может, в город ты его послала? За бусами или новой кикой к празднику.
Выходит, Радор даже родным ничего не сказал об огоньке Нивья изо всех сил вцепилась в забор, чтобы не упасть. Колени её ослабели, кровь отлила от лица. Ушёл, чтобы выторговать свободу? Или ушёл навсегда?
Не будет такого, прошипела Нивья сквозь стиснутые зубы. Не позволю!
Она рывком распахнула калитку, на ходу повязала платок вокруг головы и почти бегом бросилась через всю деревню, к дому старосты.
***
Нивью не смущало, что едва-едва рассвело. Она принялась барабанить в дверь, а Лимеон и Терень растерянно замерли во дворе, расчерченном бороздами свежевскопанных грядок. С речки поднимался туман, Золотой Отец показал оранжевый краешек над лесом, и день обещал быть погожим и ясным, по-настоящему весенним. Уже завтра все Княжества будут праздновать до глубокой ночи, уже завтра Золотой Отец проснётся окончательно, чтобы подарить звонкую весну и плодородное лето, а Господин Дорог, как назло, решил лишить Нивью праздника. Нет уж, не бывать тому.
Староста Канек открыл не скоро. Нивья уже подумала, что, скорее всего, перебудила шумом половину деревни, и что сейчас над ней начнут смеяться, но дверь распахнулась, и сонный староста вышел на крыльцо.
Нивья Телёрх? удивился он. Что тебя привело?
Нивья властно указала подбородком на избу.
Мне нужно с вами поговорить. Не при всех.
Канек посмотрел за спину Нивьи, на Лимеона и Тереня.
Они тоже хотят поговорить?
Хотим! ответил Лимеон. Это касается нашего брата.
Что-то с Радором?
Канек недоверчиво хмурился и зевал украдкой в рукав. Всклокоченные волосы и сонные глаза выдавали, что он вот-вот поднялся с постели и был не прочь поваляться подольше. Не дожидаясь больше, Нивья оттеснила старосту плечом и прошла внутрь.
Дом старосты был одним из богатейших в деревнене дом даже, а почти терем. Крытый двор, внизутрапезная, три просторные горницы и несколько клетей, наверхусветлицы для хозяев и хозяйских детей и даже небольшая людная палата, где по особым случаям собирались старожилы, чтоб обсудить и решить важные вопросы.
Канек усадил Нивью, Тереня и Лимеона за стол, плотнее запахнул халат и вынес кувшин с морошковым чаем, а за нимчетыре кружки.
Таошка за скотиной с утра ходит, пояснил он извиняющимся тоном, объясняя отсутствие помощницы.
Нивья к напитку не притронулась.
Радор ушёл в лес, с ходу заявила она. Вчера над ним загорелся огонёк.
Терень ахнул, Лимеон сжал кулаки и повернулся к Нивье.
Ты точно это знаешь?
Она кивнула.
Радор сам мне сказал. Увидел огонёк над изголовьем. Но Почему он ушёл сейчас? Почему?
Нивья и не пыталась скрыть злое отчаяние, заставившее её голос звенеть.
Может, за рыбой пошёл? спокойно предположил Канек, прихлёбывая чай. В заморском ярком халате, с седыми усами и бородой он внушал ощущение покоя, но на Нивью это не действовало.
Такого не может быть, отрезала она.
Нам бы сказал, подтвердил Лимеон. Радор не вернулся домой вчера вечером. У Нивьи не ночевал
Лимеон осторожно покосился на Нивью, но та сделала вид, что ничего не заметила.
Мы подумали, может, поехал в Горвень, чтоб подарок купить? Все ведь знают, что Радор вот-вот сделает Нивью своей невестой. Во всеуслышание объявит. Лицо Тереня светилось надеждой. Мне думается, такое вполне может быть. Но мы не знали про огонёк Почему Радор не сказал нам?
Староста подвинул Тереню кружку.
Почём мне знать? Не хотел, стало быть, беспокоить. Я бы не волновался так сильно. Подождите несколько дней, Радор парень умный, сильный и толковый, не пропадёт. Объявится, куда он денется.
Нивье эти речи не понравились, но братья Радора, вроде бы, задумались над словами Канека.
Он бы предупредил, возразила Нивья. Завтра праздник. Радор не оставил бы меня одну, не будь на то причины. Он не мог допустить, чтобы я осталась на празднике одна! Понимаете? Не мог выставить меня посмешищем. Он прекрасно знал, что все ждут объявления нашей помолвки. И сбежать накануне
Нивье пришла в голову неприятная догадка. Что, если Радор сбежал как раз неспроста? Накануне помолвки Вдруг он струсил и придумал эту глупость с огоньком, чтобы обмануть Нивью?
Руки сами собой сжались в кулаки. Подлец! Неужели и правда он решил от неё сбежать? Или всё же лесовой забрал ладного парня в своё Великолесье?
Нивья чувствовала себя растерянной и беспомощной, а эти чувства всегда казались ей самыми отвратительными на свете.
Я сама всё выясню и вернусь, пообещала она и бросилась к выходу. Не говорите пока никому о Радоре!
***
Макушки деревьев и крыши домов розовели под поднимающимся солнцем. В кустах перекрикивались дрозды, пару раз гулко ухнула кукушка, но путь Нивьи лежал за деревню, в лес. Она решительно пробежала по улице и свернула после последнего двора, устремляясь прямо в чащу.
Каждый житель Княжеств, а особенно тех деревень и городков, которые стояли у границ Великолесья, знали, что все глухие чащи делят между собой четверо Великолесских лесовых, чьи имена соединяют названия камней или драгоценностей и деревьев. Гранадуб, Перлива, Среброльх, а здесьСмарагдель.
Лесовой! громко крикнула Нивья, останавливаясь у лесного ручья. Она углубилась в чащу настолько, что деревенских изб отсюда не было видно, они прятались за стеной еловых и берёзовых стволов. Землю под ногами устилал сплошной ковёр из мха.
Никто ей не ответил, только вскрикнул дятел и перелетел на сломанный ствол, валяющийся за ручьём.
Нивья тяжело дышала. Щёки горели, тяжёлые медные локоны выбились из-под платка, и если бы кто-то видел сейчас Нивью, разгорячённую, высокую, гордую, с горящими синими глазами, то признал бы в ней если не прекраснейшую девушку Княжеств, то, по крайней мере, жену Верховного князя.
Покажись мне, лесовой! повторила она свой призыв.
Ручей нежно переливался, журчал среди мха. Птичий гомон креп, набирался разными голосами, и всё это бодрое весеннее утро, казалось, насмехалось над Нивьей, тщетно зовущей властителя леса.
Смарагдель!
Но лесовой не спешил, и даже лешачата не мелькали в глубине рощи.
Нивья не знала, как можно призвать лесного князя. Обычно перед жителями городов и деревень, граничащих с Великолесьем, стояла противоположная задача: избежать встречи с лесовым любым доступным способом. В ход шло всё: от молчаливых молитв Господину Дорог до драгоценных оберегов. Нивья замерла, прислушиваясь и сгорая от нетерпения.
Кто, как не лесовой, скажет ей, ушёл ли в лес Радор? Кто, как не лесовой, сможет отпустить его обратно? Не задаром, конечно. Телёрхибогатые купцы, и Нивья смогла бы уговорить отца выплатить Смарагделю долг.
Не дождавшись ответа, она присела на поваленный берёзовый ствол, сняла башмачки и надела наоборот: правыйна левую ногу, левыйна правую. Немного подумав, Нивья решила, что этого будет достаточно, чтобы не заплутать. Их деревня и так исправно платила лесовому живыми душами за то, чтобы не уводил никого и дарил своё благословение, так что снимать платье и надевать наизнанку ей показалось излишним, а платок, вытканный в стольном Горвене, был расшит так искусно, что с обеих сторон его украшали одинаково дивные яркие цветыне заметит никто, сколько ни верти разными сторонами.
Расправившись с обувью, Нивья перепрыгнула через ручей и неловко, спотыкаясь, но по-прежнему с прямой спиной зашагала глубже в чащу.
Кое-где на земле здесь ещё лежал снег, смёрзшийся настовыми корками. Еловые ветви плохо пропускали солнечный свет, и в чаще стоял прохладный сумрак.
Лесовой, явись мне! властно звала Нивья, пробираясь глубже в холодный весенний лес. Тут, в черноте ельника, даже не верилось, что над деревней разливается тёплое золотое солнце.
Она уже было решила, что лесной князь Смарагдель не удостоит её ответом, что Радор и правда уехал по срочному делу в Горвень, а не ушёл в лес, но тут Нивья заметила какой-то блеск.
На еловой ветке висел пояс Радоракрасивый, расшитый, праздничный. А на поясе капелькой звёздного света мерцал светляк.
Приблизившись, Нивья протянула руку, смахнула насекомое и сдёрнула с ветки пояс. Точно, Радора Нивья стиснула пояс в кулаке и кинулась обратно в деревню.
***
Вот! провозгласила Нивья, с громким шлепком бросая пояс Радора на стол старосты. Это его вещь! Я нашла её в чаще. Он не в городе. Онголос Нивьи дрогнул против её воли, но она вскинула голову выше, чтобы не показать слабости: он у лесового.
Канек задумчиво покрутил в руках поясок и почесал подбородок. Он уже переоделся и теперь сидел в кафтане, а прислужница Таошка гремела горшками у печи.
Чем же я помогу тебе? Он развёл руками. Раз огонёк зажёгся, то и Радор твойсобственность Смарагделя, князя лесного.
Нивья сурово сдвинула брови. Ей стоило больших усилий не сорваться на крик. Да что он вообще понимает? Толстый, сытый, старый! Ему не нужно строить жизнь и заботиться о том, что скажут в округе!
Вы знаете, как можно уговорить Господина Дорог изменить своё решение? спросила Нивья спокойно и вкрадчиво, чётко произнося каждое слово.
Староста опешил.
Что?
Нивья глубоко вдохнула через нос. Ноздри её гневно затрепетали.