Я не отдам Радора. Я хочу просить Господина Дорог, чтобы он выбрал другого. И в положенный день, а не тогда, когда ему вздумается. Всё должно быть по правилам. Им самим, между прочим, выдуманным.
Канек смотрел на неё во все глаза, словно у Нивьи вдруг отросли рога.
Ты даже не знаешь, существует ли Господин Дорог на самом деле, мягко произнёс он и хотел положить широкую ладонь на белую руку Нивьи, но она не позволила. Никто его не видел и никто не возьмётся утверждать, есть он или наши судьбы плетутся сами, без его ведома. Лесовыеда, истинно есть. Каждый их видел, равно как и других нечистецей. Домовой у меня вот, например, любит вечерком сбитню попить
Довольно! прервала его Нивья. Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать о привычках вашего домового. Я верну Радора, с вашей помощью или без. И, Нивья яростно сощурила синие глаза, наклоняясь ближе к Канеку, молитесь, чтобы следующий огонёк загорелся не над вашей кроватью.
Староста побледнел, но Нивья встала, схватила пояс Радора и вышла прежде, чем Канек обрушил на неё справедливый гнев.
Деревня жила своей жизнью. С реки шли бабы с коромыслами и звонко пели, мелкая грязно-белая собачонка с тявканьем норовила цапнуть их за пятки, в огородах младшие дети пололи первые сорняки, а из печных труб валил дым, пахнущий свежим хлебом и похлёбкой. Нивье странно было осознавать, что уход Радора, по сути, ничего не изменил.
Последняя её надежда была на ворожею Менту. Кто знает всё о неведомых силах, как не ворожеи и волхвы? В городах они селились в целые слободы, а здесь жила одна-единственная, и поселиться ей позволили только за оградой, недалеко от старого деревенского могильника.
Границы между навьим миром Серебряной Матери и людским миром Золотого Отца тонки, как неверный весенний лёд, а те, кто владеет ворожбой, могут и нарушить эту грань. Смерти, рождения и ворожбавот, что прорубает оконца между навьим миром и миром живых, вот, для чего следует отводить особые места и следить, чтоб не подтаял ледок.
Изба Менты покосилась, на добрую треть вросла в землю и было видно, что старые брёвна давно уж никто не выправлял. Под окнами пробивалась из земли молодая пушистая крапива, которая к концу лета вырастала едва не до самой крыши. Нивья взбежала по крыльцу, задержала на миг дыхание и отрывисто ударила в дверь три раза.
Мента открыла не сразу. Посмотрела сначала в узкую щель, потом, с удивлением узнав Нивью, распахнула дверь и жестом пригласила войти. Дохнуло горячими отварами, терпкими мазями и печной сажей.
Я должна узнать, как обратиться к Господину Дорог, заявила Нивья, не дожидаясь расспросов.
Мента спокойно проводила её через сени в избу и усадила на скамью. Ворожея не походила на старую колдунью из побасенок, Мента была статной, высокой женщиной с тонкими морщинками на лице и тёмными ободками вокруг ногтей из-за едких травяных соковсколько бы ни тёрла она руки пеплом и песком, печать ремесла останется с ней навсегда.
О таком не просят сгоряча, сказала Мента. У тебя стряслась большая беда?
Радор, мой жених, ушёл к лесовому. Нивья вздохнула и печально повесила голову. Ей не терпелось скорее выведать у ворожеи всё, что нужно, но для того требовалось вызвать к себе жалость, а не навлечь гнев спешкой. Я хочу вернуть его.
Что же, огонёк зажёгся не в срок?
Нивья едва сдержала улыбку. В голосе ворожеи и правда послышалось сочувствие.
Не в срок. И Радор ушёл сразу, не выждав положенного. Мне кажется, Господин Дорог испытывает меня Нас с ним. Хочет понять, далеко ли я готова зайти ради Радора. И я правда готова. Мне нужно убедить Господина Дорог и лесового Смарагделя, что Радор нужнее мне, чем им.
Почему бы тебе не найти другого жениха? Мента повела плечами, укутанными в пуховую шаль. Ты ведь из семьи богатых купцов. Можешь уехать хоть в стольный Горвень, хоть в Средимирное княжество, хоть на Перешеек. Да и в Царстве нашёлся бы для тебя достойный парень. А что твой Радор? Не так уж знатен, пусть и красив. Подумай, девочка.
Щёки Нивьи вспыхнули. Самообладание резко покинуло её, от напускной покорности не осталось и следа.
Мне не нужно ни в Горвень, ни в Царство! Я хочу остаться здесь, у себя дома! Если я уеду, все запомнят меня как ту, чьего жениха забрал лес. Ту, которая сбежала от позора и насмешек! Я не могу этого позволить. Мне невыносимо представлять хохочущих девок, радующихся моему несчастью! Вы понимаете меня? Вы поможете мне?
Мента не спеша занималась своими делами, не считая нужным прерываться ради гостьи. Проверила хлебную закваску, спящую в горшке под тряпицей. Отмерила муки, достала из остывающей печи кувшин согретого молока и занялась хлебом.
Так уж заведено, бросила она, замешивая тесто. Каждый оборот Золотого Отца кто-то навсегда покидает свой дом, свою мать, свою невесту, своего мужа. Один человек с деревнитакова наша плата за спокойную жизнь. Надо принимать эту данность с мудростью. Тебе сейчас кажется, что вся твоя жизнь катится в пропасть, но это не так. Ты живёшь в землях, где каждый, кого ты знаешь, можешь стать следующим. Ты и сама можешь точно так же проснуться с огоньком у изголовья и понять, что отныне твоя жизнь не принадлежит тебе. Стоит ли винить в этом кого-то? Не думаю.
Ворожея поджала губы и с особым усердием стала месить тесто, раздавливая белёсый мякиш основанием ладони, подтягивая пальцами, складывая кармашком и повторяя всё раз за разом. Лицо её стало сосредоточенным и даже отстранённым, и вряд ли из-за будничной стряпни.
У вас кого-то забирали? догадалась Нивья. Забирали ведь? Иначе отчего вы так говорите? Отчего пытаетесь заставить меня смириться?
Мента медленно кивнула.
Мой муж ушёл пять зим назад. Ты и сама, наверное, помнишь.
Нивья помнила, но смутно. Муж ворожеи редко показывался в деревне, тихо занимался своим хозяйством, но в какой-то момент его действительно перестали встречать
Я не хочу так, прошептала Нивья. Это не может быть моей судьбой. Я должна выйти за Радора и родить ему детей. Первая красавица и первый красавец. Нам все станут завидовать. Восхищаться. И мы будем счастливы! Понимаете?
Господин Дорог не меняет решений. Как ни проси, ничего не выйдет. Будет только улыбаться и кивать, а на деле останется твёрже камня.
Вы встречались с ним? Так говорите, будто видели его своим глазами.
Видела. Встречалась. И не добилась ничего.
Нивья вцепилась в скамью до боли в пальцах.
Так, выходит, он и правда существует? Правда сам зажигает огоньки? И у него договор с лесовыми? Не сами лесовые всё это подстраивают?
Конечно, существует. Кто иначе плетёт нити наших путей? Всё подвластно лишь ему.
Скажите мне, прошипела Нивья и подскочила к ворожее, опускаясь перед ней на одно колено. Прошу вас. Скажите, как его найти.
На лице Менты отразилось сомнение и сожаление.
Девочка моя, Мента осторожно погладила Нивью по медным локонам. Ты молодая, красивая и горячая нравом. Разве нет никого лучше твоего Радора? Найдёшь, конечно, найдёшь. И никто не станет над тобой смеяться. Все понимают, что в новый оборот сами могут стать жертвой для лесового. Иначе он всех нас перетаскает, лешачатам на потеху отдаст. Ты иначе думай. Думай, что Радор твой стал героем, который на целый оборот отвёл беды от целой деревни. Думай так, и тебе станет легче.
Может, ему другое что поднести? в отчаянии всхлипнула Нивья. Козла, петуха Мы богатые, отец привезёт, что попросит. Нельзя так?
Мента успокаивающе перебирала волосы Нивьи. От платья ворожеи пахло травами и чем-то едким, похожим на дёготь. Нивья вдруг поняла, как можно вытянуть из ворожеи желаемое. Она уткнулась лицом в колени Менты и зарыдала так горько, как только могла.
Погибну я без него! затянула Нивья. Сердце моё сгниёт в груди, и я вся зачахну. Ни за кого больше замуж не пойду, лучше в святилище запрусь. Только за Радора! Люблю его так, что в груди горит
Тише, тише, зашептала Мента и крепко обхватила Нивью за дрожащие плечи. Полно. Расскажу, как позвать Господина Дорог. Может, уступит тебе, ладной и красивой.
***
Нивья не вернулась домой, чтобы предупредить родителей. Мать не пустила бы её в лес, это очевидно, да и отец, разозлившись, мог бы запереть её в светлице до самого праздника, а то и вовсе запретил бы участвовать в веселье. Нивью это не могло устроить.
Она всё сделала так, как велела ворожея Мента: выискала перекрёсток двух лесных троп, тонких, робких, почти незаметных во мху и кустах; зажгла свечку, одолженную ворожеей и, закрыв глаза, зашептала наговор:
Прошу тебя, Господин Дорог,
Явись мне и не сбеги.
На перекрестье лесных путей
Выслушай меня и подскажи.
Явись, Господин Дорог,
Всем сердцем тебя молю.
Просьбе моей не посмей отказать,
Нитка к ниткепереплети судьбу.
Когда слова наговора закончились, Нивья, не открывая глаз, повторила всё снова. Придя в чащу, она почти не верила в то, что ритуал сработает. Хотела надеяться, что ворожея не обманула её и сказала всё верно, но душу по-прежнему терзали сомнения. Но чем дольше слова наговора сплетались причудливой вязью, чем горячее становился девичий шёпот, тем сильнее крепла её вера.
Воск стекал по пальцам Нивьи: не обжигающий, приятно-тёплый, он словно покрывал её руки поцелуями, а ветер шептал, шумел напевно в кронах, и в его влажном дыхании слышались смутные обещания, которые шепчут по вечерам парни, зная, что всё равно не сдержат их.
Нивья не знала, сколько времени прошло и когда должен явиться Господин Дорог. Если поначалу ей казалось, что вера её крепнет, подпитывается словами наговора, то теперь заклинание, повторённое множество раз, словно иссушилось, растрескалось и было готово потерять свою силу. Нивья разозлилась и открыла глаза.
Свечка почти догорела, превратилась в бесполезный огрызок с умирающим огоньком. Нивья стряхнула её на землю и отодрала от пальцев налипший воск. С досадой Нивья почувствовала себя полнейшей дурой: бормотала в лесу наговор, стояла со свечкой и надеялась на то, что ей правда явится полусказочный Господин Дорог Она повертела головой, но в лесу кроме неё больше никого не было, только квохали две кукушки в вышине, затеявшие любовный танец. Нивья уже хотела броситься обратно в деревню, не терять времени и заняться поисками Радора, но тут её взгляд упал на сверкающую точку. Сделав шаг, Нивья поняла, что на поваленной берёзе сидит светлячок, точно такой, какого она видела на поясе Радора. Нивья протянула к насекомому руку, но светляк вспорхнул и перелетел дальше. Нивья вскинула голову, проследив за ним, и заметила вдалеке, в темноте чащи, новых светляков, мерцающих, словно застывшие брызги драгоценного металла. Брови Нивьи сдвинулись к переносице: в этом лесу светляков она ни разу не видела. Что привело сюда насекомых? А может, кто-то привёл?
И тут с Нивьей произошло нечто невиданное. Сердце забилось чаще, и ноги сами понесли её глубже в лес, будто светляки не просто мерцали, будто они пели безмолвную песню, обращённую прямо к её душе. Ноги сами зашагали по мягкому важному мху, и Нивья даже забыла об осторожности, забыла о том, чтобы переобуть башмачки слева направо, а лесная тропа будто бы стала шире, расступилась, и ветки кустов даже не цеплялись за подол. Дорога сама звала Нивью, приглашала к себе, и Нивья повиновалась, идя на этот зов. Светляков становилось всё больше, они сидели на ветках, на земле, на кустах, взлетали и проносились прямо перед лицом, едва слышно стрекоча прозрачными крыльями.
Тропа вела прямо в черноту чащи, в дебри Великолесья, куда никогда не заходил никто из жителей окрестных деревень; даже охотник, гонящийся за дичью, развернулся бы и позволил добыче скрыться. И ежегодная дань лесовому не могла стереть страх перед чащей: каждый хоть раз видел тени нечистецейлешачат, лесавок и русалок, слышал их звонкий смех, и никому, совершенно никому не хотелось быть заколдованным и втянутым в их танец.
Но Нивья шла. Глубже и глубже, дальше под еловые своды, от одного светляка к другому
Ручей то и дело пересекал её путь, вился девичьим локоном, но Нивья перепрыгивала его, перебиралась по поваленным стволам. Платок спустился на плечи, тяжёлые волосы разметались волнами, а Нивья всё шла вперёд, временами срываясь на бег, и с каждым шагом стучало в голове: Радор, Радор.
Путь Нивьи преградила изба. Сперва Нивья не поверила своим глазам: остановилась, тяжело дыша и моргая, но скоро поняла, что зрение её не подводит: среди густой поросли бузины и боярышника пряталась почерневшая от времени, вросшая наполовину в землю изба. Вокруг постройки кусты сплетались так плотно, что нельзя было пройти дальше. Нивья разозлилась: что же, ей теперь назад поворачивать? Но светляки взлетели с тропы и пересели на дверь избы, ясно давая понять, что путь всё же есть, но не такой, какой виделся Нивье.
Вздохнув, Нивья рванула дверь на себя. Испуганные насекомые закружили в воздухе, а Нивья шагнула внутрь, всматриваясь в полумрак помещения.
Хозяин? позвала она. Извините, что я без приглашения, но
Изба была сложена совсем просто: без сеней, без горниц и кухни с печкой: сруб как сруб, напоминающий, скорее, сарай для скота, только к одной из стен жался старый кованый сундук. Порыв ветра пролетел за спиной Нивьи и распахнул вторую дверь, незаметную сначала на тёмной стене. Запасной вход раскрылся прямо напротив, зазывая дальше в лесные дебри.
Нивья, не дождавшись ответа и не рассмотрев в избе никого живого, подошла к сундуку и откинула крышку, надеясь найти там что-то, что могло бы пригодиться ей в пути или что можно было бы отдать лесовому в обмен на Радора. Поначалу ей показалось, что сундук совсем пуст, но в углу Нивья нащупала веретено с намотанной нитью. Она поднесла веретено на свет: нить не была похожа на простую пряжу, она мерцала золотом, напоминая те нити, которыми умельцы в стольных городах расшивали дорогие наряды для бояр и приближённых князя. Нивья сунула веретено за пазуху и замерла, сидя перед сундуком.
Позади неё зияла открытая дверь. Впередитоже. Всю избу насквозь продувал ветер, и Нивья остро ощутила, что стоит на перепутье, что от того, в какую дверь она выйдет, будет зависеть всё. Вернётся обратноне вынесет насмешек, и правда уедет подальше, начнёт всё по-новой. Ступит вперёдпоборется за Радора и за то, что почти выскользнуло из её рук. Ноздри Нивьи раздулись от злости: разве может она выбирать? Разве есть выбор? И, словно ставя точку в её минутном сомнении, на откос двери, ведущей дальше в дебри, сел светляк.
Не раздумывая больше ни единого мгновения, Нивья выпрямилась и шагнула за порог, оставляя позади вросшую в землю избу.
Ветки переплетались над головой, создавая плотный полог, сквозь который не видно было неба. Сперва Нивье даже показалось, будто она шагнула из владений Золотого Отца в вотчину Серебряной Матери, мир мёртвых и нечистецей, где никогда ночи не перетекают в звонкие дни, замирая лишь в тусклых сумерках. Её сердце ёкнуло от страха, но она убедила себя, что в полумраке стоит винить только густые заросли. Нивья дала себе время осмотреться и заметила, что и тут светляки ждут её, сидя у границ тропы.
Подобрав юбку, Нивья двинулась вперёд. И тут же путь ей преградила высокая фигура.
Нивья вскрикнула от неожиданности и зажала себе рот рукой, не веря глазам.
На тропе стояло нечто.
Путь ей преградила плотная тень в форме лося или зубра, стоящего на двух ногах. Потом тень начала переоформляться, сжиматься, рога её уменьшились, став чем-то вроде небольших веток, очертания постепенно приняли человеческий облик, и уже через минуту перед Нивьей оказался высокий, довольно широкоплечий мужчина с короткими тёмными волосами. Вместо привычной одежды на нём был странный наряд из мха, листьев и перьев лесных птиц, который очень шёл мужчине. Кожа у незнакомца отливала зеленью, глаза горели изумрудами, и в общем-то его можно было назвать красавцем.
Мужчина медленно развёл руки, будто хотел обнять Нивью. На лице его заиграла ухмылка. Нивья отшатнулась.
Милая красивая незнакомка, произнёс мужчина низким, чуть надтреснутым голосом. Он плавно растягивал слова, и его голос казался нечеловеческим, сотканным из лесного дыхания и скрипа ветвей. Так могла бы говорить сама чащаЧто привело тебя в мои владения?
Нивья встряхнула головой и набрала побольше воздуха, перебарывая накатившую трусость.
Меня зовут Нивья Телёрх, произнесла она. Я ищу своего жениха.
Мужчина склонил голову, как птица, с любопытством разглядывая Нивью.
Ищешь жениха в Великолесье? Здесь не место людям. Иди домой, Нивья Телёрх.