Когда Фин оторвал взгляд от карты, его кузина выпалила:
Мы можем спросить, с какой стороны вы будете дальше? В сражении, я имею в виду?
Вместо ответа Хелена просто улыбнулась и исчезла, оставив четверых детей стоять в пустом павильоне.
Хорошо, сказала Лори. Больше нет ответов. Она глубоко вздохнула и вернулась к изучению карты, бормоча:Мы вернемся домой, а потом попытаемся спасти Оуэна, и
Не попытаемся, сказал Мэтт ровным, но твердым тоном, мы спасем его.
Они не знали Оуэна, но он был одним из них. Фин и Мэтт обменялись взглядами, и Фин увидел в них отражение своей собственной решимости.
Надеюсь, ответила Лори.
Фин толкнул ее плечом.
С ним все будет в порядке. Мы отправимся за ним.
Кузен наклонился к нему и коротко кивнул. Затем она подняла карту, чтобы все могли посмотреть на нее.
Похоже, мы здесь, поэтому мы, она подняла глаза и оглядела окрестности, идем туда.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ: ОУЭНМЫСЛЬ И ПАМЯТЬ
Оуэн подумал, что он готов к тому, что его схватят. Как и его отец, дед и прадеды, Оуэн всегда знал о предстоящей битве. Они быликак и их предок, Один, рождены «всевидящими», поэтому знали, когда наступит конец света. Он менялся, как и все будущие, когда люди делали выбор. Несколько недавних выборов продвинули Рагнарёк вперед на несколько лет, гораздо раньше, чем ему хотелось бы.
Эй, мальчик-бог! Один из Райдеров, жестокий Волчонок, который был потомком бога Локи, ударил его ногой.
Оуэн открыл глаза. Сейчас он все еще мог это делать, но каждый день пытался убедить себя открыть только один глаз, чтобы привыкнуть к потере. Когда он был маленьким, то носил повязку на глазу в течение всего учебного года, чтобы практиковаться иметь только один глаз. Другие ребята называли его «пиратом» и «уродом». Он не говорил им, что он еще более странный, чем они думали. Его семья гордилась им. Они называли его храбрецом. Оуэн не говорил им, что обманывал. Когда он оставался один в своей комнате, снимал повязку.
Если ты такой всезнающий, разве ты не должен был знать, что мы схватим тебя? насмехался Райдер.
Да. Оуэн улыбнулся мальчику. Он обнаружил, что его улыбка пугает их, поэтому часто улыбался. Я знал.
Мальчик попятился, и Оуэн улыбнулся еще шире. Он был пленником в наручниках, но также и мальчиком, который занял место Бога в Великом мифе. Волчата были просто хулиганами. Они думали, что если будут пинать его и говорить гадости, то он испугается. Оуэн напоминал себе, где и когда он находится, и это помогало ему оставаться сильным. Один был богом, который мог видеть будущее; Оуэн был человеком с божьим даром. Иногда это означало, что Оуэн путался в том, что произошло и что должно произойти. Он видел все вплоть до того, как стал участником события. Пока он не был активным участником миссии, мальчик все еще мог видеть ее. Как только он начинал делать выбор относительно ситуации, его видение будущего исчезало. Вот почему сейчас он держался подальше от остальных.
Однако он с нетерпением ждал встречи с ними. Со знанием будущего было очень трудно заводить друзей. В мифах Тор и Локи дружили с Одином, и Оуэн искренне надеялся, что представители богов тоже станут его друзьями. Сейчас у него было только два ворона: мысль (Хугинн) и память (Мунинн).
Как будто он вызвал их, они прилетели и приземлились на него, по одному на каждое плечо. Их когти сжались, впиваясь в его кожу. Мысль и Память подсказали ему, что они видели в Хеле. Он старался слушать внимательно, но голоса Воронов были странными.
Оуэн поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, прислушиваясь к Воронам. Они сказали ему, что Тор и Локи все еще в Хеле, и предупредили, что Петух еще не заговорил.
Может быть, Петух будет молчать, и конец не наступит, прошептал он.
Вороны оба посмотрели на него, как на дурака. Они напомнили ему, что Бальдр убит, и Петух заговорит. Рагнарёк начнется, и битва неизбежна.
Вы останетесь со мной? спросил он, ненавидя себя за то, что его голос звучит испуганно. Обычно он хорошо скрывал эмоции, но никакие приготовления не могли облегчить сегодняшний день.
Мы остаемся здесь, сказал Мысль.
Это ранило Одина, добавил Память.
Тебе будет больно, но мы останемся, пообещал Мысль.
Райдер, охранявший Оуэна, снова попытался отогнать Хугинна и Мунинна, но вороны впились когтями в плечи Оуэна. Они его не оставят. Птицы кричали на Райдера, клевали руку мальчика, когда он пытался заставить их улететь.
Мерзкие птицы, пробормотал Райдер, размазывая кровь с тыльной стороны ладони по разорванным штанам.
Они мои, пробормотал Оуэн. Скажи своему боссу, что они здесь. Он тоже этого ждал.
Как будто ты знаешь, усмехнулся мальчик.
Оуэн улыбнулся, прежде чем сказать:
Вороны говорили со мной. Они мне все рассказывают. Я знаю, что твой босс будет делать дальше, он сделал паузу, чтобы его голос не дрогнул, а затем закончил:И я готов.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ: МЭТТПЛЯЖ КОСТЕЙ
Как только их ноги оторвались от каменного пола павильона, в комнату ворвался туман, пахнущий сыростью и зловонием, как болотная вода. Мэтт всмотрелся в туман, видя только это толстое серое одеяло. В павильоне царила странная тишина, но здесь было так тихо, что он слышал дыхание остальных. Этот звук казался странным, неестественным в этом мертвом мире. Неестественным и нежелательным.
Мэтт сделал шаг, под ботинком хрустнуло, заставляя его отпрыгнуть назад. Он посмотрел вниз и увидел песок. Или камешки. Белую гальку. Вот почему все вокруг казалось серым они шли по огромному белому пляжу, окутанному туманом.
Он продолжал идти вперед. Остальные следовали за ним.
Кто-нибудь что-нибудь видит? Лори прошептала это, но ее голос прозвучал как удар грома.
Мэтт начал говорить «нет», но потом понял, что глаза привыкают. Он мог различить фигуру в десяти футах от себя. Та была не выше Мэтта и не тоньше Лори, но определенно взрослый мужчина с морщинистым и серым лицом. На самом деле серым не просто бледным. Вся его фигура была такого цвета, от волос до одежды, от кожи до обуви, как будто он был отлит из камня. Он был одет как раб викинговнаемный слугав простую тунику с поясом и зашнурованные сандалии.
Я считаю, мы должны следовать за ним, подметил Мэтт.
За статуей? спросил Фин.
Это один из слуг Хелены.
Эм, не-а, это статуя. Я только что видел такие в павильоне и рядом с вратами.
Мэтт покачал головой:
Это Ганглати, слуга Хелены. Ганглот тоже была внутри, она служанка.
Ты не догоняешь, Торсен. Это статуя. Гляди.
Фин перешел на бег, не обращая внимания на крики Лори, чтобы он не делал этого. Когда мальчик приблизился к фигуре, мимо пронеслась пелена тумана, скрывая ее. Когда туман рассеялся, «статуя» стояла еще в десяти футах от него.
Видишь? спросил Мэтт.
Какая жуть, забрюзжал Фин. Статуи двигаться не должны.
Они и не статуи, Болдуин поднял руку. Хэй, Ганглати. Спасибо за сопровождение.
Фин повернулся к Болдуину:
Так ты знал? Что же ты раньше не сказал?
Не хотел беспокоить. Ибо грубо. Но ты праввыглядят они как статуи. Легко ошибиться.
Болдуин улыбнулся, и Фин перестал ворчать.
Они «следовали» за Ганглати. Слуга исчезал, когда они подходили ближе, но появлялся все дальше и дальше. Пока они шли, холодный туман клубился вокруг. Мэтт потер руки, но это не помогло. Туман был таким ледяным и мокрым, как зимний дождь.
Холод, пробирающий до костей, как его мать всегда называла.
«Пробирающий до костей. Это подходит», подумал он. «Так же как и тихо, как в могиле».
Единственным звуком был хруст шагов по белой гальке. Когда Мэтт зашагал дальше, то понял, что его кроссовка развязалась. Он поправил щит и наклонился, чтобы завязать шнурки. И тут Мэтт увидел камешки. Они больше походили на плавник выбеленные добела куски разной формы и размера. Один был похож на крошечную башенку, квадратную и белую с четырьмя пиками наверху. Он ткнул пальцем в кусок, и остальная часть вылезла из песка, сужаясь белым дном. Это был зуб. Моляр. Мэтт поднял другой камешек и увидел пористую нижнюю сторону. Кость. Вот по чему они шли. Пляж из костей.
Мэтт? Что-то случилось? сказала Лори.
Ничего. Просто шнурок развязался. Он выпрямился и поправил щит. Пошли отсюда.
Через некоторое время пляж начал отступать, земля стала мягкой, усеянной тем, что теперь, несомненно, было костями череп здесь, ребро там. Никто ничего не сказал. Они просто продолжали идти. Туман тоже рассеивался, хотя иногда Мэтт чувствовал капельки холодной воды. Когда он поднял голову, то смог разглядеть корни далеко наверху. ИггдрасильМировое Древо. Хель находился под одним корнем, земляпод другим, а инеистые великаныпод третьим.
Когда Мэтт заметил Ганглати, стоящего в стороне, он двинулся в ту сторону, но призрак поднял руку, движение было настолько медленным, что он, казалось, вообще не двигался. Мэтт продолжал идти к нему, но он исчез и появился еще дальше, все еще держа руку поднятой. Очень медленно Ганглати покачал головой.
Думаю, он говорит, что это все, что он может сделать для нас, прошептала Лори.
Значит, мы теперь сами по себе? спросил Мэтт.
Ганглати опустил голову, как бы кивнув. Потом исчез и больше не появился.
Хорошо, сказал Фин, итак, вернемся к карте. Ты можешь сказать, где мы находимся?
Думаю, что да. Лори развернула карту и некоторое время изучала ее. Дальше мы ищем реку.
Я слышу, как течет вода, сказал Болдуин. Туда.
Мэтт кивнул, и они продолжили путь.
Что-то преследовало их. Несколько минут назад Мэтт уловил слабый шум. Теперь он раздался снова. Это не было похоже на шаги. Больше на шорох, только не совсем. Он не мог вспомнить, какой именно, да и не был уверен, что хочет этого. То, что скрывалось в тени, вероятно, было не тем, что он хотел бы видеть. Но это не могло быть слишком опасно, иначе его амулет начал бы вибрировать.
Звук раздался снова, теперь ближе.
Что это? спросила Лори
Что? ответил вопросом Фин.
Я что-то слышала. Больше никто? Она оглянулась на мальчиков и нахмурилась.
Я не слышал, ответил Фин, и Болдуин с ним согласился. Мэтт думал ответить так же, чтобы никто не переживал, но он не мог солгать.
Я слышал, сказал Мэтт. Думаю, нас что-то преследует.
Лори резко посмотрела на него. Фин к нему повернулся, спросив:
Что?
Скорей всего, это просто призрак, продолжил Мэтт. Видение или дух земли. Я слышал тихий шорох, будто это плащаница смерти.
Плащаница смерти? поинтересовалась Лори.
Ну, знаете, во что мертвых заворачивают. Вероятней всего, нас просто преследует любопытный труп.
Ха, усмехнулся Фин. Это не страшно.
Это Хель, сказал Мэтт. Или Нифльхейм. Не совсем понятное деление. Тут владения Хелены, также известной как Хель, и также тут Нифльхейм, где
Нечто устремилось в голову Мэтта. Он только увидел что-то размытое, надвигавшееся прямо на него.
Вниз! крикнул он, падая.
Существо издало сдавленный вопль и снова исчезло из виду. Когда оно улетело, Мэтт уловил биение крыльев и понял, что это был тот самый шум, который он слышал.
Еще один пронзительный крик, и темная фигура снова налетела на них.
В укрытие! сказал Мэтт. Туда!
Он указал на тень футах в двадцати от себя. Пока они бежали, он мог различить еще больше теней, купола около десяти футов высотой, усеивающие ландшафт. Погребальные курганы. Он направил группу между двумя.
И как это может помочь? спросил Фин, когда они присели на корточки. Это бомбардировка с пикирования. Мы должны быть под чем-то.
Знаю, сказал Мэтт. Я думаю. Он замолчал, когда существо снова пронзительно закричало. Лори? Что показывает карта? Есть где укрыться?
Шурша, она развернула ее.
Здесь слишком темно. Я действительно ничего не вижу
Существо снова бросилось на них.
Что это за штука? сказал Фин. Торсен? Ты же эксперт по монстрам.
Знаю, знаю. Мэтт ломал голову, думая о скандинавских летающих зверях. Их было немного. Может быть, Хрёсвельг? Он великан, который сидит на краю света и может принимать форму орла.
Или, может быть, цыпленка, сказал Болдуин.
Фин тихо рассмеялся.
Да. Хотелось бы.
Хм, он серьезно, сказала Лори. Смотри.
Они все повернулись и проследили за пальцем Лори, увидев что-то, сидящее на могильном холме прямо рядом с ними. Это был
Цыпленок? спросил Фин.
Мэтт уставился на птицу. Это был огромный петух, почти три фута высотой и такой же длины от кончика темно-красного клюва до окончания хвостового пера, такого же цвета, но такого темного, что был почти коричневым. Черновато-красный. Слова запрыгнули в его разум, и его глотка сжалась на мгновение, осложняя дыхание. Петушок стоял, балансируя на пике кургана, глядя багровыми глазами прямо в душу мальчика.
Черновато-красный Петух из залов Хель, изложил мысль Мэтт.
Что? спросил Фин.
Петух. Петушок.
Итак, и что же это за Петух? с покрасневшими щеками, стараясь не смотреть на кузину, спросил Фин.
Это один из тех, что криком своим оповестит о начале Рагнарёка. Остальные два в Вальхалле и Йотунхеймецарстве героев и царстве великанов.
А если Петушок не оповестит? спросил Фин.
Его голос звучал странно, почти как рычание, и когда Мэтт взглянул на него, Фин смотрел на птицу, как волк смотрит на свою добычу.
Что? поинтересовался Мэтт.
А если он не оповестит? Это все исправит? Нет Петуха, нет Рагнарёка?
Фин с предупреждением обратилась к нему Лори
Мэтт покачал головой:
У нас все под контролем. Как только вытащим Болдуина, мы разрушим мифический цикл.
Надеемся, прошептала Лори.
Можем перестраховаться глядя на птицу, предложил Фин. Я могу уложить Петушка, даже такого громадного.
В голосе Фина послышалось рычание, и как только его руки коснулись кургана, они словно замерцали и запульсировали, как будто собирались сменить форму. Петушок, наклонившись, посмотрел на него. Потом повернулся к Мэтту и издал крик. В этот раз, Мэтт услышал не просто звук. Он услышал слово:
Скоро.
Петух раскрыл крылья, взмахнул и взмыл в воздух.
Скоро, кричал он. Скоро.
Скоро. Близился час Рагнарёка.
Когда птица улетела, у Мэтта скрутило желудок, и он сопроводил ее взглядом. Ему послышалось, как Фин что-то говорит, Мэтт был слишком погружен в мысли, чтобы разобрать его слова.
«Мы вернули Болдуина. Мы нарушили цикл. Мы изменили миф».
«Пока еще нет. Нам нужно его вытащить. Тогда все будет хорошо».
Вам здесь не место, сказал голос позади них.
Они все повернулись и увидели огромного бородатого мужчину в одеяниях викингов. Воитель. Мэтт понял это по его копью, щиту и шлему, у которогов отличие от настоящих шлемов викинговне было рогов. Иначе говоря, на мужчине не было доспехов, только плащ поверх мундира.
Он стоял с двумя остальными воинами, загораживая проход между курганами. Они все выглядели ладно, они выглядели мертвецами. Нельзя было иначе описать. Их одежда изодрана, лица серы и опущены, словно их однажды хорошо за бороду потянули. Все трое, видимо, умерли в пожилом возрасте, с седыми волосами, морщинистыми лицами и не полным набором зубов.
Зомби-викинги, прошептал Болдуин. Как круто.
Драугры, шепотом ответил Мэтт.
Что?
Зомби-викинги зовутся драуграми. Они сторожат сокровища мертвых, он окинул взглядом курганы вокруг. Но я не думаю, что это они. По крайней мере, я на это надеюсь.
Из всех оживших мертвецов, драугры были самыми противными. Они не были зловещими, как зомби, но если ты перейдешь им дорогу, тебе не несдобровать. Драугры были ожившими трупами павших викингов-воителей, но сохранившие человеческий интеллект и умевшие увеличиваться вдвое для боя. К тому же, уже будучи мертвыми, убить их было нельзя.
Мэтт присмотрелся. Нет, он был уверен, что это не драугры. Просто заурядные мертвые викинги.
Вам здесь не место, повторил самых высокий из них.
Да, мы это уже слышали, пробурчал Фин.
И мы полностью согласны, продолжил Мэтт. Поэтому мы пытаемся покинуть это место. Постараемся уйти как можно скорее, и нам очень жаль, что пришлось побеспокоить вашу, эм, жизнь после смерти.