Я должна извиниться за свое вчерашнее поведение после того, как вы сообщили нам, что Фриц Хозер умер,сказала фрау Книпфер. Ее круглые голубые глаза наполнились слезами.Мой муж, должно быть, рассказал вам о предполагавшейся женитьбе. Я мать, герр Тиббет вы должны меня понять и простить.
Ее голос дрогнул, и Генри быстро пробормотал:
Ну конечно, конечно
Я не хотела этого брака,продолжила миссис Книпфер.Хозер был слишком стар для Труди слишком стар, герр Тиббет и он бы увез ее от нас к себе в Рим. А онамой единственный ребенок, моя деточка
Снова нависла угроза слез, и Генри поспешно сказал:
Полагаю, и сама она не хотела за него выходить?
Фрау Книпфер с готовностью ухватилась за эту фразу.
О, вы такой понимающий человек. Вы способны заглянуть в материнское сердце бедная моя девочка
Тем не менее ваш муж благосклонно относился к этому браку?
При этом замечании дама не смогла сдержать слез.
Мужчины,всхлипывала фрау Книпфер, промокая глаза крохотным кружевным платочком.Что они понимают в подобных вещах? Разве остаться незамужнейэто бесчестье?
Последний вопрос она выпалила со страстью, обращаясь к Эмми, которая покачала головой и неразборчиво пробормотала что-то утешительное.
Фрау Книпфер громко шмыгнула носом и уже спокойнее продолжила:
Поэтому, услышав, что он умер, я не то чтобы не испытала жалости к бедняге, просто первой мыслью было: теперь моей Труди больше ничто не угрожает девочка сможет вернуться в Гамбург со своей мамой
У вас были другие причины не жаловать Хозера, кроме того факта, что он слишком стар для вашей дочери?спросил Генри.
Фрау Книпфер снова уткнулась лицом в платок и энергично затрясла головой.
Нет, нетсквозь рыдания заверила она.Абсолютно никаких никаких причин вот почему мне так стыдно за то, что я там сказала
Эмми пришлось помочь ей встать, она проводила немку в ее комнату, где фрау рухнула на кровать, обуреваемая чувствами.
Труди, напротив, сохраняла полное самообладание.
Генри хорошо рассмотрел девушку, пока та усаживалась и скромно расправляла на пухлых коленях совершенно не идущую ей широкую присборенную юбку. Он вдруг понял, что никогда прежде, в сущности, не замечал ее лица, таким расплывчатым и невыразительным оно ему казалось. Но теперь он видел твердую линию подбородка, круглые румяные щеки, а в кукольных голубых глазахна первый взгляд, так напоминающих глаза ее матери,отцовскую холодную решительность.
Труди отвечала на вопросы капитана Спецци низким грудным голосом. Утром у нее было занятие по лыжам с персональным тренером. Потомленч с родителями. После ленча она сидела на террасе и ела шоколад.
Вы кого-нибудь видели? Разговаривали с кем-нибудь?
Там была фрау Бакфаст,ответила Труди.Я угостила ее шоколадом. Потом пошла спать. Незадолго до четырех часов я увидела, как герр Хозер поднимается по тропе от канатной дороги, и вошла в дом.
Почему?
Я начала замерзать.
Вы говорили с герром Хозером?
Да. Он остановил меня в холле. Я сказала ему, что думала, будто он уже уехал из отеля насовсем, а он ответил, что у него изменились планы. Потом он настоял, чтобы я выпила с ним чаю в баре. И снова говорил о женитьбе.
Мы все глубоко сочувствуем вам, фройляйн Книпфер,сказал Спецци, слегка покраснев.До настоящего времени никто из нас не отдавал себе отчета в том, что вы потеряли жениха при столь трагических обстоятельствах. Вы, должно быть, переживаете страшное горе.
Труди безмятежно посмотрела на него и ответила:
Да.
Простите, что ступаю на столь деликатную почву, но, насколько я понимаю, вы любили герра Хозера и собирались за него замуж.
Конечно,подтвердила девушка. Она смотрела Спецци прямо в глаза, с вызовом, словно говорила: ну возразите мне, если сможете. Капитан, заметно смущенный, предпочел отступить на более безопасную почву.
Расскажите, пожалуйста, что было после чая.
Мы попрощались с герром Хозером в холле. Это было приблизительно в двадцать минут пятого. Потом я поднялась к себе. Позже я видела, как он выходит из отеля. Моя комната находится на верхнем этаже, над входной дверью. Было довольно темно, но над крыльцом горит фонарь, и дорожка освещена. Я видела, как он направлялся к подъемнику. Шел довольно сильный снег. Мне и в голову не пришло, что я вижу его в последний раз.
Вы случайно не запомнили время, фройляйн Книпфер?оживившись, спросил Спецци.
Нет,ответила Труди.Полагаю, это было вскоре после шести, но не уверена.
А теперь, фройляйн простите, я должен спросить: герр Хозер когда-нибудь говорил с вами о своем бизнесе или о жизни в Риме?
Губы Труди медленно растянулись в улыбкеулыбке тайного удовольствия, которая показалась Генри весьма зловещей.
Он много говорил о Риме,сказала она,о той жизни, которую я буду там вести. О его бизнесе я не знаю ничего.
Он никогда не упоминал в вашем присутствии о том, что у него есть враги?
Враги?Труди снова улыбнулась.Мой отец говорит, что хорошего бизнесмена можно отличить по количеству и качеству его врагов. Думаю, герр Хозер был хорошим бизнесменом.
Спецци ухватился за этот ответ.
То есть вы знали, что у него есть враги? И кто они?
Девушка немного помедлила, потом сказала:
Понятия не имею. Вы слишком буквально восприняли мои слова. Я рассказала лишь о своем впечатлении.
Было очевидно, что из Труди больше ничего не вытянешь, несмотря на все наводящие вопросы Спецци. Наконец, приуныв, он отпустил ее, прочитав напоследок короткую нотацию о неразумности попыток скрыть какую бы то ни было информацию от зоркого ока итальянской полиции. Труди снова улыбнулась, согласилась и отбыла, оставив Спецци в смутном ощущении, что над ним посмеялись, его обыграли и в конечном счете сделали из него дурака. Гордось была уязвлена.
Девчонка дура,в сердцах сказал он.Знает больше, чем говорит, и воображает, будто провела нас.
Капитан сардонически усмехнулся, резко захлопнул свой блокнот и отложил его в сторону.
Мартелли, иди скажи гостям, что на данный момент допросы закончены. Завтра они могут возвращаться к своим лыжным упражнениям, но напомни всем, что катание по Имменфельдскому спуску категорически запрещено. И любой, кто соберется покинуть отель насовсем, обязан оповестить меня об этом заранее, не позднее чем за двадцать четыре часа. После этого распечатай стенограмму и принеси мне в мою комнату.
Молодой карабинер встал со своего жесткого стула, молодцевато отдал честь и энергично зашагал в холл с очевидным предвкушением удовольствия младшего должностного лица, коему ненадолго начальством дано приятное поручение продемонстрировать свою власть над простыми смертными.
Эмми тоже встала, потянулась, подняв руки над головой, и закурила.
Генри повернулся к капитану.
Каковы ваши дальнейшие действия?спросил он.
Изучу расшифровку всех этих бесед, составлю хронологическую таблицу событий и подготовлю доклад. Буду вам чрезвычайно признателен, если вы как можно скорее сделаете перевод протоколов опроса англичан.
Он будет у вас к утру,пообещал Генри.Собираетесь ли вы и дальше оставаться в «Белла Висте»?
Думаю, нет. Только один-два дня. Потом переберусь в деревню и буду ждать ваших отчетов о том, что здесь происходит.
Генри кивнул.
Я надеялся, что вы поступите именно так. При виде вашего мундира гости захлопываются, как моллюски в своей раковине, а со мной чувствуют себя более свободно.
Согласен,кивнул Спецци.Он закурил одну из своих темных, устрашающе выглядевших сигарет.Думаю, излишне напоминать вам, чтобы вы глаз не спускали с фройляйн Браун.
Разумеется, я буду за ней наблюдать,подтвердил Генри.Кстати, вы не против, если я немного поразнюхаю здесь кое-что? Поговорю с людьми и тому подобное.
Все что угодно, друг мой,горячо поддержал его Спецци.А теперь я вас покину и
Фраза осталась незаконченной. Ее прервал громовой раскат голосов, разразившийся в холле. Пронзительный крик миссис Бакфаст перекрывал все остальные звуки, возвышаясь над ними словно солирующая виолончель над оркестром.
Никогда еще не слышала подобного бреда,гудела она угрожающе.Я настаиваю!
Мартелли тоненьким голоском возражал на чудовищном английском:
Синьора, капитано, он сказал, нельзя
Чушь!зычно рявкнула миссис Бакфаст.С дороги, глупец вы эдакий!
Розамунда, ты не думаешь, чторокочущий бас полковника был сметен, как осенний лист штормовым ветром.
Дайте мне пройти в кабинет!
Спорный и чисто теоретический вопроссмог ли бы Ганнибал или Атилла устоять перед таким натиском, но у менее могущественных людей, калибра Мартелли и полковника, не было ни малейшего шанса. Спецци едва успел загасить сигарету и встать, как дверь распахнулась настежь, явив присутствующим миссис БакфастГеру в бархате цвета фуксии; по бокам, словно стражи, маячили ее муж и Мартелли с лицами, преисполненными благоговейного страха.
Мадамначал было Спецци, судорожно цепляясь за фалды своего удирающего без оглядки достоинства.
Миссис Бакфаст решительно шагнула в комнату, уставившись на итальянца взглядом, каким боевой бык мог бы смотреть на неумелого матадора.
Раз вы не соизволили пригласить меня, капитан Спецци,протрубила она,пришлось силой прокладывать себе путь в ваш кабинет.
Она сделала паузу и возмущенно фыркнула, потом продвинулась еще на шаг и весьма театрально сменила трубный глас на спокойный разговорный тон.
Я пришла,заявила Розамунда Бакфаст,чтобы сделать признание.
В разразившемся ревущем хаосе только миссис Бакфаст оставалась абсолютно спокойнойскала посреди бушующего моря. Полковник, пребывающий на грани апоплексического удара, непрерывно кричал, что у его жены истерика и она не понимает, что говорит; Спецци вопил, чтобы Мартелли очистил комнату от посторонних, вторично за этот день поминал черта и исступленно кричал, призывая всех к тишине; даже Генри поймал себя на том, что настоятельно умоляет миссис Бакфаст хорошо подумать, прежде чем делать подобные заявления, между тем как Эмми внесла свою лепту во всеобщую суматоху тем, что, опустившись на четвереньки, принялась собирать бумаги, выпорхнувшие из портфеля Спецци. Бешеный шум, естественно, привлек внимание всех остальных обитателей отеля. Чашки с чаем и бокалы с аперитивами были брошены в баре, по кухне раскатилась нечищеная картошкагости и персонал бросились наблюдать за представлением, творившимся в холле.
В конце концов миссис Бакфаст лично очистила кабинет от несанкционированной толпы; последним в комнате оставался полковник, но и он был удален безапелляционно указующим перстом и суровым приказанием: «Артур!» После этого миссис Бакфаст уселась на стул, сложила руки и стала ждать.
Спецци, багровый от возбуждения, снова водворился за столом и умоляюще воззвал к Генри:
Спросите эту сумасшедшую, что она имела в виду. Она ведь даже близко к подъемнику не подходила, а теперь хочет сделать признание. Безумие какое-то.
Капитан энергично промокнул лоб платком.
Генри, потрясенный больше, чем хотел в этом признаться даже себе, изо всех сил постарался вспомнить о принятых в Скотленд-Ярде манерах и произнес:
Насколько я понимаю, миссис Бакфаст, вы хотите признаться в убийстве Фрица Хозера?
Миссис Бакфаст посмотрела на него с жалостью.
Разумеется, нет,сказала она.Я полагала, что даже вы, Генри Тиббет, сообразите: я никак не могла его убить.
Чувствуя себя мальчиком, которого отчитала няня, Генри вцепился в край стола, чтобы не потерять равновесия.
Тогда, может быть, вы объясните нам, что имели в виду?
С удовольствием.
Миссис Бакфаст обвела комнату взглядом, чтобы убедиться, что все ее внимательно слушают, и сообщила:
Артур во многих отношениях не идеальный муж.
Повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь невнятным бормотанием капитана, повторявшего: «Чокнутая чокнутая»
Например,продолжила дама в стиле светской беседы,мне совершенно непонятны его увлечения. Он отказывается научиться играть в бридж, а я очень люблю эту игру. Вместо этого он страстно собирает марки, а я этой страсти не разделяю. Но вы, вероятно, об этом не знали.
Нет, не знал,слабым голосом подтвердил Генри.
Однако хуже всего,рассказывала миссис Бакфаст,его безумная любовь к горным лыжам. Год за годом все праздники, все отпуска он тратит на лыжи. Конечно, он старается отговаривать меня от поездок с ним. Но после печального инцидента, случившегося в Париже несколько лет тому назад,не стану утомлять вас подробностями, их не назовешь поучительными,я решила больше никогда не отпускать его за границу одного. Так что, как вы можете догадаться,добавила она с обезоруживающим простодушием,много лет я изнывала от скуки.
Сквозь туман, царивший в голове Генри, начал с трудом пробиваться свет.
Вы изнывали,повторил он,пока не приехали в Санта-Кьяру?
Розамунда Бакфаст поощрила его за сообразительность скупой улыбкой.
Когда мы прибыли сюда в первый раз, я чуть не умерла от полной изоляции и злости и решила, что ноги моей здесь больше не будет, хотя Артур твердил, что именно тут он нашел то, что любит называть своей Шангри-Ла.
Она замолчала и ободряюще посмотрела на Генри, как школьная учительница смотрит на блестящего ученика, побуждая его самого продолжить цепь начатых ею рассуждений. Тиббет решил не разочаровывать свидетельницу и сказал:
А потом, во время вашего первого приезда сюда, вы познакомились с герром Хозером.
Миссис Бакфаст одобрительно кивнула.
Вы оба не катались на лыжах,продолжил Генри, набирая уверенность,и проводили много времени вместе, сидя на террасе и беседуя. Вы доверительно рассказали ему о своей скуке, а он предложил средство разогнать ее. Догадываюсь, что поначалу это было представлено вам как некая безобидная игра.
Миссис Бакфаст просияла.
А вы умнее, чем кажетесь,снисходительно сказала она.
Спецци издал грудной стон.
В чем дело? Я не понимаю. О чем вы?жалобно сказал он.
Контрабанда,объяснил Генри.Безобидная игра. И маленькая дополнительная суммана шпильки. Глоток настоящей жизни в беспросветно унылом существовании. На первых порах, конечно, это было нечто, абсолютно никому не причиняющее вреда. Что он предложил вам для начала?
В первый год это было всего несколько бутылок бренди,призналась миссис Бакфаст.Из моего дома их забрал посыльный с почты, который вручил мне конверт с наличными. На следующий год это были часы. Хозер подал гениальную идею спрятать их под клетчатую подкладку моей вязальной сумки. На часах я заработала больше ста фунтов. Не отрицаю, это было нарушением закона,рассудительно добавила миссис Бакфаст,но не стану лукавить: мне это доставляло удовольствие.
А что вы должны были привозить из Англии?
Лицо миссис Бакфаст помрачнело.
В этом-то и есть начало беды Мне было велено привезти, не открывая, пакет, который я получу в Лондоне. Это был маленький холщовый мешочек, его, как обычно, доставил посыльный с почты. Но мне захотелось узнать, что же именно я делаю, тем более незаконно. Вопреки приказанию Хозера я открыла мешочек. Я не из тех женщин, которых легко запугать,без особой необходимости добавила она.
И что оказалось в мешочке?
Бриллианты.
Голос миссис Бакфаст звучал сурово и осуждающе.
Должна вам сказать, это мне не понравилось. Одно дело бренди, совсем другоебриллианты. Так я и заявилаочень твердоХозеру, когда приехала сюда в очередной раз. Я сказала ему, что ни на что подобное согласия не давала и продолжать участвовать в этом не буду. Мне, разумеется, следовало догадаться, что у этой скотины нет никакой совести. Он недвусмысленно дал мне понять, что, если я не буду делать так, как он велит, он сообщит о моей деятельности в полицию. Я не могла рисковать, поэтому мне ничего не оставалось, как продолжить.
Когда это было?спросил Генри.
В прошлом году.
А в этом?
Опять бриллианты из Англии. А обратно
Она открыла свою объемистую сумку, достала из нее маленький белый пакет и сказала:
У меня наверху их две дюжины. То же, что пришлось провезти домой в прошлом году. Я не знаю, что это за гадость, потому что, слава богу, никогда не имела дела с такими вещами, но догадываюсь, что там, скорее всего, кокаин.