А он знает ну, что Хозер мертв?спросила Эмми.
Я сказал ему. Теперь уже вся деревня знает.
И они вошли в дом.
В баре было людно. Каро, Роджер и Джимми пили мартини и оживленно болтали. Бакфасты заняли маленький столик рядом с Книпферами: похоже, миссис Бакфаст снизошла до того, чтобы поддержать знакомство с немцами. Мария Пиа и Франко сидели за барной стойкой на небольшом расстоянии друг от друга, пили бренди и тихо переговаривались.
Я собираюсь исполнить торжественный выход,шепнул жене Тиббет.Наблюдай за их лицами.
Он с мрачным видом вошел в бар и, когда все повернулись, чтобы поприветствовать его, произнес голосом, который ему и самому показался комически мелодраматичным:
У меня очень серьезная новость. Инцидент. Фриц Хозер мертв.
Несколько минут стояла абсолютная тишина. Внезапно фрау Книпфер разразилась безумным пронзительным истерическим смехом.
Danke Gott! Danke Gott!визжала она. Никто и двинуться не успел, как ее муж вскочил и залепил ей тяжелую пощечину. Женщина обмякла, превратившись в бесформенную всхлипывающую массу. Герр Книпфер обвел присутствующих вызывающим взглядом.
У моей жены нервный срыв,объяснил он по-английски.Прошу нас извинить. Ей нужно отдохнуть. ТрудиФройляйн Книпфер уже обняла мать за трясущиеся плечи и помогла ей встать. Герр Книпфер взял жену под руку с другой стороны, и они повели плачущую женщину сквозь настороженно затихший бар. В следующий момент дверь с грохотом захлопнулась за ними.
Ну и ну, какая странная реакция,сказал Джимми.Кто-нибудь может мне сказать: старуха сорвалась от горя или от радости?
Она твердила: «Слава богу»,сдержанно напомнил Роджер.
И я бы сказала то же самое.
Это была Каро, ее голос прозвучал необычно резко.
Заткнись, Каро,угрожающе произнес Роджер.
Не заткнусь! Никто из вас не знает никто
Каро!
Сам заткнись, Роджер. Я не собираюсь сплетничать. Единственное, что я хочу сказать,слава богу, что он умер. Вот и все.
Не волнуйся так, старушка,озабоченным голосом призвал ее Джимми.Согласен, Хозер не был мечтой любой девушки, но
Он был мерзким человекомНеожиданно Каро повернулась к Генри.Вы ведь это знали, правда?спросила она.Все время знали но ничего не предприняли. А теперь кто-то что-то сделал наконец. И я счастлива.
Что ты имеешь в виду под этим «кто-то что-то сделал»?Голос Роджера прозвучал как удар хлыста.Генри сказал, что произошел инцидент, разве не так?
Инцидент? С такими людьми, как Хозер, инцидентов не случается.Каро смотрела инспектору прямо в глаза.Его ведь убили, правда?
Да,ответил Генри.Боюсь, что так.
Воцарилась тишина, вызванная всеобщим шоком. Потом Джимми неуверенно произнес:
Ну молодчина, прямо в девятку. Подозреваемая номер одинмисс Кэролайн Уиттакер. Можете ли вы объяснить присяжным, мисс Уиттакер, откуда вы узнали, что покойный был убит, прежде чем кто-либо сообщил
Да замолчи ты, дурак!Каро вскочила и побежала к двери.
Джимми бросился за ней.
Каро, вернись Я хочу с тобой поговоритьОн схватил девушку за плечо, она стряхнула его руку и выскочила в холл. Молодой человек ринулся следом, продолжая увещевать ее, и оба скрылись на верху лестницы.
Тем временем Бакфасты поднялись из-за стола и присоединились к группе, собравшейся у барной стойки. Мария Пиа и Франко, побелевшие, держась за руки, не сдвинулись с места, но напряженно прислушивались. В холле хлопнула входная дверь, оттуда донесся шум, и Генри поспешно сказал:
Баронесса извините, из-за всей этой суматохи я совершенно забыл сообщить вам, что ваш муж здесь. Должно быть, это он.
Мария Пиа печально склонила голову и ответила:
Спасибо. Я ждала его.
Она соскользнула с табурета и вышла в холл с высоко поднятой головойсловно приговоренный на эшафот. Франко сделал было движение, чтобы последовать за ней, но передумал и придвинул свой табурет поближе к компании англичан, будто хотел затеряться среди людей.
Вы сказалиубит?Голос полковника прозвучал неожиданно дрожаще.Плохо. Очень плохо. Что случилось?
Его застрелили,ответил Генри.На подъемнике.
Не верю!категорически заявила миссис Бакфаст.
Тем не менее боюсь, что это правда,сказал инспектор.Он был единственным пассажиром, ехавшим вниз, и его было нетрудно опознать по меховым ботинкам даже сквозь метель. Медицинское заключение еще не пришло, но я видел рану и готов биться об заклад, что пуля была выпущена справа, с расстояния около десяти футов, с точки, располагавшейся чуть выше или чуть ниже тела.
То есть с одного из кресел, шедших вверх,предположил Роджер.
Повисла пауза, показавшаяся бесконечной.
Я видел его, когда ехал вверх,сказал наконец полковник.Кто еще тогда находился на подъемнике? Все мы, полагаю.
Генри окинул бар взглядом и ответил:
Да, все здесь присутствующие за исключением миссис Бакфаст. Плюс мисс Уиттакер, мистер Пассденделл, баронесса, Герда и дети.
А вы, мистер Тиббет?ехидно вставил Роджер.
Янет,ответил Генри.Моя жена забыла в «Олимпии» свои лыжные очки, мы вернулись за ними и выпили там с Пьетро, а у подъемника оказались как раз в тот момент, когда несчастный Хозер подъехал к нижней станции.
На редкость удачно для вас получилось.Роджер бросил на Тиббета тяжелый холодный взгляд.Это означает, что вы двое, миссис Бакфаст и Книпферыединственные постояльцы «Белла Висты», которые вне подозрения? Я прав?
Да,ровным голосом ответил Генри.Правы.
Роджер встал.
Понятно,произнес он.Ну что ж, даже осужденный убийца имеет право быть накормленным, насколько я знаю. Так что я иду есть. Франко, вы со мной?
Я не голоден,ответил итальянец, белый как мел.
Как угодно,сказал Стейнз и зашагал из бара в столовую.
Должен сказать, вы это заслужили, Тиббет,заметил полковник Бакфаст.Можно было бы сделать все потактичнее, знаете ли.
Прошу прощения,извинился Генри.Просто я думал, вы все захотите узнать, как обстоят дела, до того как приедет полиция и начнет задавать вопросы.
Но они же не могут всерьез полагать, что кто-то из насНезаконченный вопрос миссис Бакфаст повис в воздухе между тремя мужчинами, как облако дыма.
Боюсь, что могут,сказал инспектор.В конце концов, они ничего не знают ни о ком из нас, да и мы знаем друг о друге ничтожно мало. Однако осмелюсь предположить, что очень скоро узнаем гораздо больше. Пойдем есть?добавил он, обращаясь к жене.
Та кивнула, и вдвоем они молча направились к выходу сквозь почти осязаемое ощущение страха, клубившегося, как туман, среди домашнего уюта альпийского бара.
Глава 6
В половине девятого в отель прибыл капитан Спецци с полудюжиной карабинеров; подъемник был запущен на короткое время для единственной цели: доставить Его Величество Закон в «Белла Висту». Полицейские тут же приступили к бесплодным поискам оружия, между тем как Спецци с разрешения синьора Россати превратил его кабинет в допросную. Устроившись, капитан отпустил своего стенографистанескладного долговязого юношу, почти не открывающего рта, но записывающего все в аккуратный блокнот с точностью хорошо смазанного механизма. Потом Спецци попросил пригласить к нему Тиббета.
Должен признать, инспектор, вы были правы сегодня днем,начал он по-итальянски с грустной улыбкой.Все случилось даже быстрее, чем вы предсказывали.
Я виню себя,сказал Генри.Мне следовало прийти к вам раньше, но было слишком мало информации. Мне и в голову не приходило, что может случиться что-то подобное.
Вам совершенно не в чем себя винить, мой друг,горячо запротестовал капитан.Напротив, это моя ответственность, потому что преступление совершено на моей территории.
Он вздохнул, несколько мелодраматично, и предложил Генри черную грубую сигарету из ярко-оранжевой пачки. Инспектор вежливо отказался. Несколько секунд в комнате царила тишина.
Что ж, по крайней мере, теперь нет никаких сомнений, что Хозер был «нашим человеком»,наконец произнес Генри.
Спецци пожал плечами.
В жизни, дорогой инспектор, всегда есть место для сомнений
В жизнивозможно,ответил Тиббет.Но не в смерти. По моему разумению, убийство Хозера ставит все точки над i.
Он был плохим человеком.Капитан снова вздохнул и с небрежным изяществом сел за стол Россати, вытянув ноги.Согласен, он был глубоко вовлечен в распространение наркотиков. И, подозреваю, еще кое во что. Шантаж разного рода. Но общая картина все еще далеко не ясна.
Думаю,сказал Генри,мы имеем дело одновременно с двумя проблемами. Перваяи во многих отношениях менее важнаясостоит в том, чтобы выяснить, кто убил Фрица Хозера, человека, о котором, безусловно, можно сказать, что мертвый он лучше, чем живой. Втораяв том, чтобы выявить и обезвредить организацию, которая провозит кокаин из Танжера в Европу. Хозер мог быть всего лишь звеном в этой цепи, а моги главой всего предприятия. Эти проблемы, возможно, связаны друг с другом, а возможно, и нет.
После того как вы ушли сегодня днем,сообщил Спецци,я подготовил для вас полный отчет о том, что нам уже известно об этой наркоцепи. Хотите послушать?
Конечно.
Капитан достал из портфеля пачку бумаг и полистал их.
Думаю, я могу коротко резюмировать все это. Римской полиции известно все о частной яхте, перевозящей контрабанду из Танжера на Сицилию Они в любой день могут арестовать судно, но банда быстро найдет другое. Я согласен с вами, что кокаин почти наверняка доставлялся из Рима в Санта-Кьяру в портфеле Хозера, а отсюда попадал в Австрию; зимой на лыжах, а летомв рюкзаках скалолазов Маршрут очевиден. Но нам не удалось выяснить, кто перевозил наркотики и каким образом, хотя мы тщательно проверяли всех лыжников. Затем, как известно вашим коллегам, эта дрянь добиралась также и до Лондона; и тут мы снова в полном неведении о том, как банда проводила свои операции, хотя у меня есть кое-какие соображения. Так или иначе, это объясняет, почему мы не действовали быстрее. Хотелось накрыть всю организацию и выявить ее руководителя. С этой точки зрения смерть Хозерабольшая неприятность.
Значит, вы полагаете, что с его смертью наркотрафик не прекратится?уточнил Генри.
Честно говоря, инспектор, не знаю. Если он был лишь наемной лошадкойконечно, нет, но детали будут изменены, и нам придется все начинать сначала. Если же он был главой дела,Спецци сделал многозначительный жест руками,я бы предпочел видеть этого наркоторговца живым в тюрьме, а не мертвым в могиле, чтобы негодяя осудили в назидание другим. Однакоперейдем к нашей текущей работе.
Вы получили медицинское заключение?спросил Тиббет.
Спецци пододвинул ему лист бумаги, плотно заполненный машинописью. Сквозь дебри медицинской терминологии довольно ясно вырисовывались простые факты. Хозер был убит пулей, выпущенной из пистолета тридцать второго калибра, выстрел произведен с расстояния около десяти футов справа и немного снизу от жертвы. Пуля пробила сердце, и смерть наступила мгновенно, это случилось менее чем за час до того, как тело осмотрел врач. Никаких других ран обнаружено не было.
И никаких следов оружия, разумеется,заметил Генри, рассеянно потирая затылок, что всегда служило у него признаком нетерпения.
Разумеется, нет. Сейчас мои люди обыскивают отель, а завтра осмотрят всю трассу под канатной дорогой. Но это пустая трата времени. Револьвер, выброшенный с подъемника в расселину и мгновенно засыпанный снегом Мы его до лета не найдем.
Тиббет кивнул.
Что я на самом деле хотел бы узнать,проговорил он,так это как можно больше о самом Хозере: его биографию, все, что вам известно.
Спецци сделал глубокий вдох.
Это все здесь,он похлопал по стопке бумаг,но я могу сразу сказать вам: наши сведения пока неполны. Естественно, мы начали собирать информацию об этом человеке, как только он попал под подозрение, но это было не так давно. Я все еще жду последний отчет из Рима. Вы, конечно, знаете, что он был итальянцем.
Итальянцем?
Он родился в тысяча девятьсот первом году в Санта-Кьяре.
Здесь, в этих местах?
Капитан улыбнулся.
Да. Разумеется, родился он австрийцем, но в тысяча девятьсот девятнадцатом году, как и все местные жители, стал гражданином Италии. Происходил из простой крестьянской семьи, но был уменможно даже сказать, обладал выдающимися способностями. Окончив деревенскую школу, получил стипендию Венского университета, а за время учебы стал весьма состоятельным человекомпочти подозрительно состоятельным. Опуская все последующие события,Спецци как бы отмел их движением руки,которые трудно проследить достоверно, можно с уверенностью сказать, что в конце концов он попал под подозрение в нелегальном провозе наркотиков. До суда дело так и не дошлоскорее всего, не хватило доказательств. Но, так или иначе, Хозера явно спугнули. В тысяча девятьсот двадцать четвертом году он продал свою практику и уехал из Вены. Тут в наших сведениях наступает провал, который пока заполнить не удалось,а может, никогда и не удастся. В следующий раз он объявился в тысяча девятьсот тридцать шестом году в Мюнхене.
Это связано с политикой?
А вот это как раз интересно. Похоже, что политических убеждений у него вообще не было.
Как это возможнов Германии, прямо накануне войны?
Тем не менее. Скажем так: Хозер не был активным антифашистом, иначе он бы не выжил, не говоря уж о том, что не получил бы разрешения на работу, даже притом что отношения между нашими двумя странами, безусловно, были сердечными в то время.
Капитан помолчал, испытывая некоторую неловкость, потом быстро продолжил:
В любом случае на публике Хозер старательно избегал любой политической определенности. До конца тысяча девятьсот тридцать восьмого года он практиковал в Мюнхене, потом переехал в Берлин. К тому времени он был уже человеком богатым, модным доктором. Большой дом, два автомобиля
И никаких связей с партией?
Ничего такого, что можно было бы доказать. Среди его пациентов были нацисты, это само собой разумеется. Но врач едва ли может нести ответственность за политические взгляды своих больных. Никого из партийной верхушки он никогда не лечил. Его контингент разделялся на представителей старой аристократии, семей военных и мир богемы: актеров, актрис, музыкантов, кинорежиссеров. Гонорары у него были высокие, и жил он припеваючи.
А что случилось, когда началась война?спросил Генри.
Он вернулся в Италию. За все эти годы Хозер никогда не менял своего итальянского гражданства. Переехал в Рим и открыл практику там.
В Риме он был так же успешен?
Друг мой, наши страны были тесно связаны между собой, а мир богемы интернационален. Со своими берлинскими рекомендациями он очень скоро оброс клиентурой в Риме. Когда Италия вступила в войну, пошел работать в большой госпиталь и тем самым избежал службы в армии.
Он был фашистом?поколебавшись, уточнил Тиббет.
Спецци пожал плечами:
А кто не был? Уверяю вас, инспектор: если поговорить с любым из нас, итальянцев, теперь, можно подумать, что не было ни одного человека, который поддерживал Муссолини. Тем не менее очевидно, что таких людей было множество. Партия у властиприходится соглашаться. Но большинство из нас хотели только одного: мирно прожить свою жизнь а для этого надо было не участвовать в антифашистских демонстрациях. Как я уже говорил, Хозер политикой не интересовался как и подавляющее большинство из нас.
Понятно,кивнул Генри.
Спецци поспешно продолжил:
Еще четыре года назад у нас не было никаких сведений о его преступной деятельностинаши люди в Риме как раз сейчас работают над этим. Хозер уволился из госпиталя по окончании войны и по всем признакам был успешным законопослушным врачом. Только когда вспыхнуло дело Карони, появился намеквсего лишь легкий намекна подозрения в отношении него. Вы помните это дело?
Конечно, помню,подтвердил Тиббет.И помню, какую сенсацию сделала из него пресса по всему миру. В скандал с торговлей наркотиками в Риме оказались вовлечены известные персоны. Умершая девушка была актрисой, не так ли? София Карони Подождите минуточку. Актриса. Вы хотите сказать, она была пациенткой Хозера?