Мелькнувший росчерк пролетевшего снаряда заставил сердце забиться еще быстрее, хотя куда уж, и так в глотке стоит. Промахнулся? На мониторе мигает отметка... погасла. Нет, не промахнулся. Он просто выстрелил в другого. Почему не в меня?
Двадцать четыре, двадцать пять...
Монитор пискнул и я закрыл глаза, подавив желание присесть и укрыться за броней. Рыцарь слишком большой. И я слишком большой, хоть и не рыцарь. Не убежать, никуда. Шаг, шаг, шаг... я открыл глаза и выругался. Еще одна погасшая отметка. Он расстреливает наших! Почему не меня?!
Не знаю, почему я это сделал. Глупо? Какое тамидиотизм! Нарушение приказа! Но я нащупал уходящую под мышку лямку и дернул зажим, а потом перешагнул упавшую броню и перевел щит в обзорный режим. В меня стреляй, сволочь! В меня! Ты же меня хотел видеть, так вот он яМайс Очоа, ученик средней школы номер сорок два! Иду, чтобы тебя прикончитьтак стреляй же! Я снял броню, давай!
Я орал, даже хотел поднять забрало, чтобы лучше услышали, но почему-то не получилось. Выстрела ждал, словно не знаю, чего, но когда погасла еще одна отметка, что-то внутри сломалось. Шаг, шаг, шаг. На подгибающихся ногах, с комком льда в животе, под стук зубов, оставив позади сброшенную броню. Быстрее, еще быстрее и черт с ней, с механикой! Тридцать пять процентов, надо просто успеть их реализовать!
Но кинетик упорно не стрелял в меня, словно Майса Саламандры не существовало. Погасла отметка одного из летунов, затем мигнули сразу двеудачный выстрел, паскуда. Каждый выстрел не в меня это смерть одного из команды.
Внутри что-то гасло, я смотрел только в монитор, ожидая подтверждения. В меня не стрелял ни кинетик, ни единицы. Не видно Двойки, не выбираются из своих нор "клубки". Я никому не интересен, мисс Месс. Ваши зрители могут переключать канал.
"Достигнута точка атаки."
Рывок ускорителей, меня бросает вперед. Наконец подсвечивается контур целикинетик стоит в зале магазина, за выбитыми витринами. Второй рывок, чуть в сторону, я сдвинулся, меняя траекторию, чтобы уйти от возможного выстрела, но синтет, засияв странной конструкцией из полукруглых ободов, выстрелил вдоль улицы.
Замигала и погасла еще одна отметка, и только после этого проклятая машина развернулась ко мне. Третий рывок, я в двадцати шагах, он уже не успеет. Проектор на боевой, заряднорма, лэнс в руке. За три секунды до перезарядки кинетика я воткнул лэнс в щит, вызывая протуберанец, а затем жарил дергающуюся цель, пока не прекратилось движение.
Все, он мертв.
Я отключил щит и повис внутри доспеха, тупо смотря перед собой. Дальше-то что?
Монитордвенадцать погасших отметок. Странно, оба тяжа помечены как раненные. Мы прочные, да. Но дальше-то что?
Это случилось настолько быстро, что я не успел понять. Из какой-то двери выметнулся "клубок", дернулся сначала к кинетику, потом ко мне, облапил щупальцами, а затем...
Я откашлялся, сплюнул кровь. Носом дышать не получается, и губы болят. Самое слабое место доспехазабрало, но делать шлемы глухими нельзя. Не помню, почему. Что-то с психологией. Где я? Монитор мигал красным светом поврежденных блоков. Ускорители, приводы, система жизнеобеспеченияштатно работал только монитор и медблок.
Взорвался синтет, прямо на мне. Прыгнул слева, облапил и подорвал заряд. А "универсал" выдержал, только отшвырнуло... Я бы засмеялся, но было все равно. Веселое такое все равно. Лежу на груде обломков, со всеми удобствами в помирающем доспехе. Обычное дело. С кем не бывает.
Мимо, в подсвеченным далекими прожекторами сумрачном тумане, проплыла фигура Двойки, за ней десяток синтетов. Затем еще одна, та самая, гуманоидная. Эта остановилась рядом, словно разглядывая редкий трофей. Может, потому и не стреляли, что хотели полюбоваться вблизи? Накопилось у них.
Появление Лидера я воспринял без эмоций. Они все сгорели, так что даже на дрожь ничего не осталось. Какой смысл дрожать, если уже все? Здоровенный, на шестилапой платформе, с телом, напоминающим что-то вроде рыцарской же кирасы. А сверху торчит пучок щупалец. Урод. Встал, смотрит. Десять шагов до него. Эй, а они вообще знают, что я жив? В нули вас всех, как же вы меня достали.
Двойка повернулась сначала к Лидеру, потом ко мне, сделала два шага. Ну, у меня еще пускач на бедре, если его не сорвало взрывом. Так что теоретически я вооружен и могу сражаться. Жаль, что нет смысла.
Меня вдруг снова затрясло. Почему я не умер там, во время боя? Почему придется вот так, лежа, без шансов? Синтет остановился в пяти шагах и словно прислушался, жив я или нет. Слушай, может пойдешь дальше? Не надо меня добивать...
Двойка неожиданно повернулась в сторону, Лидер тоже напрягся, вытянув щупальца, но они не успели. Пчелиной расцветки тяж, разогнанный для таранного удара, снес Двойку, нанизав на лэнс. Она все-таки встала.
Я ведь просто могу притвориться, что мертв...
Эвакуация!
Дрожь наконец прекратилась, слившись в звенящую необходимость что-то делать. Доспех распахнулся, выпуская меня. Рывком пускач из крепленийцел!перекатиться, уходя от удара, по-рачьи пробежать между синтетамипускач вывернулся из ладони, пришлось прижимать локтем и пытаться перехватитьудалось. Фыркнув кровью на выдохе я нырнул под выстрел ближайшего синтета, сбил его плечом и не удержавшись снова упал. В стороне тяжело возилась Ханна, пытась подняться под валом единиц, но это опять было не важно. Лидер перебирал ногами, стараясь отойти, но не для того я сюда шел, чтобы ты сбежал! Прыжок, еще один, я почти рядом. Спину дернуло, по лицу тоже побежало теплое, но я слишком близко к туше Лидера, а простые синтеты ничуть не похожи на Фибистрелять, опасаясь задеть своего они не стали. Меня пытались остановить, выметнулся еще один "клубок", но лишь рванул по бедру своими когтями, а я уже забирался на платформу Лидера и подпрыгивал, цепляясь за верхний край его тела.
Подтянуться, вбить дуло пускача в щель между "кирасой" и пучком щупалец.
Сдохни, тварь!
Выстрел.
Тьма.
Правило восьмое - "Дойдя до предела сил делай следующий шаг"
Господин Очоа, вам следует вернуться в вашу палату.
Я кивнул, показывая, что услышал, но и только. Вставать было лень.
Старика вытянуть не смогли. Он два дня стонал, бредил, а потом умер, так и не придя в сознание. Оказывается, не только я люблю стимуляторыфон Альц продержался все это время лишь благодаря им. Они же его и сгубили, потому что вместо крови по жилам тек коктейль из препаратов. Даже стальным людям сложно ходить без ног.
Меня спасла Ханна, раскидав единиц и подобрав мою тушку с подыхающего Лидера. А потом рванула переулками наутек, потому что у нас не оставалось ни оружия, ни разгонных зарядов, ни даже лэнсов. Вышла к отряду, сбросила меня техникам и рухнула рядом. А наши продолжали стоять. Вторая Двойка доставила проблем, но ее тоже утихомирили, отогнав огнем. Спустя час после моего выстрела в Лидера щиты рухнули. Победа.
Очнулся наутро и не сразу понял, где оказался. Надо будет извиниться перед медиками, я там кого-то бил, но прибежала охрана. Любви ко мне этот инцидент не прибавил, дальше меня обслуживали больничные нулевки. Странно, это было даже как-то спокойней, чем с людьми. Потом пришел врач и начал расспрашивать о принимаемых препаратах. Узнав о том, что я сидел на "тишине" назвал идиотом и пригласил коллег. Те с диагнозом согласились, потому что боевой коктейль наложившись на успокаивающий не вырубил меня только чудом. Вся полезность препаратов благополучно взаимопоглотилась, оставив лишь побочные эффекты, да еще теперь неделю на таблетках придется сидеть.
Можно подумать, мне кто-то даст неделю.
Господин Очоа, вам необходимо пройти в процедурную.
Глянув на нулевку, стоящую так, чтобы пациент не дотянулся, я встал. Ноги держат, руки двигаются, язык работает. Надо сваливать отсюда. Хотя есть одно дело:
Где сейчас находится Ханна Циммерман?
Нулевка раздумывала ровно секунду:
Согласно расписанию у нее обед. Полагаю, она в столовой.
Действительно, там я ее и нашел. Вспомнив, что утром съесть завтрак я не смог, просто не лезло, встал в очередь. Люди косились, но мне было плевать. Мне уже три дня плевать на все. Точнее даже не такплевать это хоть какие-то чувства, а у меня вместо них пустота. Уютное ощущение, если подумать. Наверное, заразился от своего доспехаименно такие должны возникать у тяжа, год за годом стоявшего в тиши склада. Если было что-то хорошее, то его высосала темнота и скука, а впереди уж точно ничего нет. Только короткая горячка боя и свалка. В лучшем случае чучело в музее.
Сидящая у окна в гордом одиночестве Ханна отсалютовала мне компотом:
Пилот Очоа.
Я кивнул в ответ:
Пилот Циммерман.
Она улыбнулась так широко, как может улыбаться только абсолютно счастливый человек. И три выбитых зуба эту улыбку не портили. Есть повод радоваться, у нее индивидуальное уничтожение Двойки, групповое кинетика и Лидера. Когда-то за меньшее ордена давали. А главноеона больше не спортсмен, а боевой пилот. Сбылась мечта...
Поставив поднос рядом я сел и вяло ковырнул ложкой салат. Есть не хотелось. Ничего не хотелось, но это уже так привычно; я начал забывать, как эточего-то желать.
Пчелка, грубый вопрос можно?
Давай.
Почему Двойка? Лидер приоритетная цель.
Она тяжело вздохнула, скорчив гримасу от моей непонятливости, потом перечислила доводы:
Тебя следовало вытаскивать, вдвоем мы были бы эффективней, тем более, что кинетик сдох, а надо еще к отряду возвращаться. Так что Двойку, потом вместе с тобой Лидера и свиту. Простая логика, основы тактики.
Обдумав сказанное и еще немного помолчав, я подытожил:
Ты промахнулась.
Ханна досадливо выдохнула, а потом призналась:
Я промахнулась. Монитор оторвало, в глазах двоится, я вообще ничего не видела.
А то я не знаю, как это бывает. Сунув ложку салата в рот без интереса прожевал. Или это какой-то особый салат, или у меня вкус отбило вместе с мозгами.
Спасибо.
-- Обращайся!Она снова просияла. Вот что бывает, если с аптечкой не балуешься. Ну да пусть хоть кто-то улыбается.
Дальше мы тихо и молча ели. Окружающие пялились на нас, но никто не подошел и ничего не сказал. Хорошо это или плохо?
Выписываться я не стал. Потом пришлю Гофа, пусть документы и назначения заберет, а шмотки мне кто-то принес, пока валялся. Постояв в воротах сунул руки в карманы ветровки и побрел куда-то.
Ну что же, со смертью Дитриха я становлюсь старшим пилотом в городе. Просто по количеству боевых выходов за время осадного положения. Жаль, что рыцарей теперь всего двое, точнее дажевсего одна. Если человек везучий идиот, то это не делает его специалистом. Меня могут попросить передать командование, и думаю, что как только дойду до казармы, то это и случится. Но приказатьне могут. У меня вообще теперь странный правовой статус. Директор Димчинс не может мне приказать, потому что у него нет боевого опыта. Советник Виз не может мне приказать, потому что даже при наличии контракта я все равно несовершеннолетний. Комендант не может мне приказать, потому что у меня больше всех в городе подтвержденных выходов.
А главное, они не могут приказывать тому, кого заявляет в ставку Единство.
Помешает им это хоть немного? Сомневаюсь.
Это приказать не могут, а вот судить за невыполнение приказа вполне. Потому что невыполнение в боевой обстановке это вплоть до расстрела на месте, а неправомочно отданный приказ влечет сначала дисциплинарное расследование, а потом как получится.
Почему я думаю обо всем этом? Потому что в заводском очаге не было ни кинетика, ни Лидера. Там вообще ничего не было, кроме одной Двойки. И потерь там тоже не было. Это у нас героически легла половина ставки.
Что же вообще творится в этом проклятом городе...
Я тащился по улице, лениво двигая ногами, словно шел не в казарму к ненаглядному "универсалу", а в школу, на внеплановую контрольную. Не хотелось ничего, точнее хотелосьв душ, а потом спать. Когда спишь, то ни о чем не думаешь. Особенно если медблок под рукой. Надо, конечно, вернуться, доложить о выздоровлении, о готовности продолжить тренировки. Ну их, я стукнутый по голове, причем... сколько уже раз-то? Три? Четыре?
В переулке два пацана рисовали граффити на стене, перерисовывая с картинки, я остановился у стенки, присматриваясь. Пока только контуры, еще без раскраски, но уже было понятно, о чем здесь. Хотя некоторые детали все-таки не совпадаливо-первых я был в доспехе, во-вторых ствол пускача засовывал не в пучок щупалец, а в гротескную механическую пасть. А у Ханны был огненный меч. Зачем тяжу меч? Как он им размахивать станет?! Зато красиво.
Никогда не умел рисовать, и музыка мне как-то не дается. Ну там помычать в ритм, разве что. Теперь и возразить на эти художества толком не могу, потому что сам ничего лучшего сделать не способен. Вдруг, так и надочтобы еще больше героизма? Еще больше пафоса. Еще больше трупов.
Художники были увлечены так, что не заметили зрителя. А вот казалось бытот, кого они рисуют, стоит рядом. Можно спросить, можно что-то сказать. Но картинка перед глазами куда интересней какого-то типа с модной прической.
Ага, мне уже сказалирастрепанные белые волосы это теперь новая мода, причем не только у школьников, но и взрослые балуются.
Люди дураки. Они видят лишь то, что хотят увидеть. Светлые волосы. Красивую броню. Результаты ставки. Увидеть то, что не входит в их круг интересов им сложней, а сложности это скучно. Впрочем, разве я сам не такой?
Повернувшись, я побрел дальше.
Месяц назад всех забот было не проспать в школу после работы и сбежать в зал подобий с особо скучного урока. А пределом мечтанийвизит на риттеркон кого-то из легендарных ветеранов, которым можно было бы задать вопрос. Хорошо, что меня никто больше ни о чем не спрашивает, потому что очень хочется ответить грубо.
Они же не виноваты.
А кто тогда?!
Не знаю. Но отдал бы руку, чтобы узнать. Вот чью угодно руку. Можно даже манипуляторДвойки, Лидера... Хотя их уже разобрали, наверное. И нечем заплатить за понимание, что творится, почему, и что делать дальше.
Рядом остановился мобиль, одно из окон опустилось.
Очоа? Еле тебя нашел. Залезай.
Отголосок тех чувств, что были важны месяц назад, заставил вынуть руки из карманов. Мистер Торрес владел клубом, где я работал, и не только им. Большой человек, чего ему от меня надо?
С тобой хотят поговорить. Это ненадолго, я потом отвезу, куда скажешь.
В голосе слышались какие-то незнакомые нотки, обычно он говорил куда уверенней. Кивнув, я сел на заднее сидение. Вот сейчас меня похитят, запрут где-то... и я скажу им спасибо. Это же как хорошо быть похищеннымсидишь в тишине и темноте, иногда ешь, постоянно спишь. Красота.
Мы случайно встретились взглядом с мистером Торресом и он, явно смутившись, отвел глаза. Наверное, это не очень хорошо, он ведь из людей строгих, авторитарных. Припомнит потом. Если это потом будет. Но сейчас он молчит.
Откинувшись, я закрыл глаза, не желая ни смотреть, ни думать, ни вообще хоть как-то реагировать. Едем и едем. У меня традициявыйдя из больницы в очередной раз я уныло ничуть не удивляюсь серости мира. Чего нервничать, ведь все на свете рано или поздно закончится. Жаль, что вместе со всем могут закончиться те, кто мне не безразличен.
Мама. Близняшки. Биб.
И все?
А разве этого мало? Хотя, есть еще эта журналисточка, Месс. Симпатяга. И фигурка нормальная.
А еще беззубая Пчелка. И Мария Вардес. И скотина Миг, которому однажды прилетит.
Эй, оказывается, в мире хватает причин тренироваться и ходить на кинетика. Это помимо боевого стажа и оплаты обучения по завершении контракта. Действительно, я идиот. В мире полно причин жить весело, а не киснуть в сером тумане.
Жаль, что все мои планы ничуть не учитывает какая-то неведомая сволочь...
Как и планы тридцати двух бойцов-регуляров, погибших три дня назад.
Майс?
Голос мистера Торреса был каким-то другим. Совсем немного, но в этой серости было видно чуть лучше, чем раньше. Даже какая-то нотка почтения прозвучала, или мне показалось? Это что, хватило проехаться вместе с ним десять минут, чтобы он поменял свое мнение? Людидураки. И я, и вообще вседураки.
Приехали?
Да. Здесь, в кафе.
Я вышел из машины не прощаясь. Понятно, что такого человека может послать за школьником только кто-то еще более важный. Например, его троюродный кузен, мистер Фернандес. И что неофициальному, но несомненному лидеру "длинноносых" нужно от меня?
В кафе свободных столиков почти не было. Несмотря на время народа сидело столько, словно я пришел на одну из встреч, тех самых, на которые приходили "посмотреть на рыцаря". И хотя все делали вид, что оказались тут случайно, пару взглядов я все-таки заметил.
Кажется, здесь нет случайных посетителей.