Он замолчал, глядя перед собой в пространство, и Тим подумал, что дело, вероятно, в чем-то еще, но не мог себе представить в чем. Он тоже замолчал, как будто молчание было заразным, может быть, как коклюш. Как будто Тишина приехала вместе с ними из дома на берег моря.
Пойдем, сказал дедушка, выбивая золу из трубки. Надо идти. Темнеет, прилив уже начался. Можно застрять. Лучше оставить это ископаемое на прежнем месте.
Оставить на прежнем месте?
Да, дружок. На дедушкином лице медленно появилась улыбка. С этого берега ничего не надо брать. Разве я тебе об этом не говорил? Это, видишь ли, огорчит богла. Возьмешь у него что-нибудь, а он возьмет что-нибудь у тебя. Как тебе это понравится? Дедушка подмигнул. Это правда, дружок. Каждое слово истинная божья правда.
Они вернулись на это же место на следующий день. Тим ходил туда-сюда вдоль полосы прибоя, заглядывая в заполненные водой углубления в скалах. В некоторых к камню прилепились коричнево-розовые водянистые создания. Омываемые чистой водой, они вздувались и изгибались. Поверхность скал делалась шероховатой из-за прикрепившихся к ним ракообразных, называемых морскими уточками. Раковины крупных уточек были покрыты раковинами мелких. Тим попытался оторвать одно животное от камня, но оно не поддавалось. Тогда он топнул по толстому ковру оставленных приливом фукусов. Воздушные пузыри на их темно-зеленых листовидных телах с хлопком лопнули.
Он оглянулся на берег, находившийся позади. У ручья, который дедушка называл Ступ-Бек, были видны два человека, стоявшие у подножия утеса. Один из них нагнулся и сунул что-то себе в карман. Тим улыбнулся. Этот человек нашел окаменелость может быть, ту же самую, которую вчера нашли они, и это заставило Тима подумать о богле. О том, что он может отомстить человеку, унесшему что-либо с его берега.
Тим повернулся к дедушке. Старик не курил трубку, но следил глазами за внуком. Заметив его взгляд, дедушка улыбнулся и помахал рукой. Тим со смехом побежал к нему. Дедушка расставил руки, готовый поймать внука на бегу.
Давай поищем богла, сказал Тим, указав на левую руку дедушки.
Тот понял не сразу, потом, повозившись, снял с пальца кольцо и отдал Тиму.
Только поосторожней.
Тим не понял, имел ли в виду дедушка кольцо или богла, которого можно увидеть на его поверхности. Он стал смотреть на золото, поворачивая кольцо. Тим видел облака, расплывчатые очертания самого себя. Но больше ничего. Он нахмурился, вспоминая дедушкины слова: «истинная божья правда».
Дедушка постучал указательным пальцем по крылу носа и протянул руку за кольцом.
Только когда он сам захочет, сынок, сказал он. Хочешь, научу тебя находить сверкающие вещи?
Они ходили туда-сюда по берегу, но без толку. Дедушка, кряхтя, наклонялся, поднимал камень, пытался очистить его поверхность. Ничего не попадалось.
Надо идти так, чтобы солнце светило в спину, понимаешь, сказал он и указал на их неясно очерченные тени на камнях. Тим обернулся, чтобы понять, где солнце, но там, где оно должно было быть, плыли лишь более светлые облака.
Лучше всего искать на закате или на восходе. Надо стать спиной к солнцу, оно сверкает на них, как будто они полированные. Иногда попадается агат или сердолик. Они тусклые, как морские камушки. Но когда солнце стоит невысоко и светит на них, они просто горят в его лучах. Тогда легче увидеть драгоценные камни. Они сверкают перед тобой. Дедушка подмигнул. Может, это из-за богла. Ведь это его сокровища, понимаешь? Может, он не хочет сегодня расставаться с ними.
Так, значит, завтра? оживился Тим и снова посмотрел через плечо на неяркое солнце, светившее сквозь пелену облаков.
Дедушка вздохнул и улыбнулся.
Да, дружок. Может быть, захтра.
На следующий день Тим лихорадочно переходил от компьютерных игр к сандвичам и телевизионным программам и обратно. Иногда дедушка заставал его у окна. Тим с тревогой смотрел, не собирается ли дождь, и всякий раз, как он начинал идти, дедушка и внук, улыбаясь, переглядывались. Иногда они смеялись. Перед самым выходом из дома Тим заметил, что совсем перестал думать о Тишине. Она отступила, спряталась в укромном месте за сушильным шкафом или под кроватью, ждала своего часа.
«Может быть, захтра», вспомнил Тим слова дедушки, садясь в машину, и улыбнулся.
Солнце стояло низко и ослепительно светило Тиму прямо в глаза. Все должно получиться. Он понял это, когда машина въехала на небольшую стоянку над пляжем. Охотники за окаменелостями упаковывали свою добычу, собираясь в дорогу. Машина у них была серого цвета и казалась старше даже дедушкиной. Увидев ее, дедушка присвистнул.
Ты посмотри, тихо сказал он. Похоже, богл утащил у них колпаки с колес.
Тим улыбнулся.
«Возьмешь у него что-нибудь, подумал Тим, а он возьмет что-нибудь у тебя».
Сначала дедушка внимательно следил за Тимом. Тот, повернувшись спиной к солнцу, пошел вдоль прибоя, хрустя галькой. Дедушка сказал, что на всякий случай будет следить за приливом, но Тим знал, что он просто присел покурить.
Дойдя до определенного места, Тим вернулся и сделал еще один проход, потом еще. На этот раз солнце казалось уже не таким ярким, но более красным.
«Вот теперь он готов», подумал он, повернулся к пещере богла и высунул язык.
Сейчас его тень имела четкую границу на гальке. Каждый камушек, по которому проходила эта граница, был разделен на светлую и темную части. Каждую трещинку и складку в песке заполняла тень.
«Сейчас», подумал Тим.
Он сильно вынес ногу вперед и поставил ее на гальку. Под ступней хрустнуло. Еще шаг. Хруст. Солнце светило из-за спины. Перед собой он видел свою длинную тень, которая выглядела, как тень великана.
«Чтобы отпугивать боглов, подумал он. Чтобы не могли скрыть свои сокровища».
В пятне между черным и серым что-то сверкнуло и загорелось, как закат между камнями. След, указывающий путь к кладу богла.
Тим схватил светящееся, выпрямился, рассмотрел находку и нахмурился. Это был тусклый камень размером с грецкий орех, красноватый, но с поверхностью, серой, как старая кожа. Он даже не был красив, и Тим уже замахнулся, чтобы выбросить его в море, но тут ему пришла в голову мысль.
Он повернулся к солнцу и посмотрел камень, который держал между большим и указательным пальцами, на просвет. Ярко-оранжево-красный сердолик казался живым. Тим, торжествуя, обернулся к дедушке, но старик был занят выбиванием золы из трубки. Потом он встал, поднял руку и то ли махнул Тиму, то ли жестом позвал его к себе.
Тим посмотрел себе под ноги, когда чистая пенящаяся волна залила их, шевеля камни, и как бы предлагая: «Возьми лучше один из них». Он сунул камень в карман и пошел по берегу дальше.
В машине дедушка закашлялся. Дыхание стало хриплым, он похлопал себя по куртке, потом, извиваясь на сиденье, полез в карман брюк.
Что с тобой, дедушка? забеспокоился Тим.
Дедушка не ответил, а только взглянул на внука широко открытыми слезящимися глазами.
Дедушка!
Мое кольцо, наконец сказал он, вытянул левую руку и расставил пальцы. Мое кольцо, понимаешь. Ее кольцо. Тяжело дыша, он снова похлопал себя по куртке. Я, наверно, обронил Он умолк и ухватился за руль, как будто это могло помочь. Должно быть. Он посмотрел на кисть с толстыми пальцами. Тим вспомнил, как дедушка снимал кольцо с пальца, как тянул и поворачивал его, пока оно не снялось.
Ты ведь смотрел в него, верно, дружок? Он повернулся к Тиму: Ведь смотрел.
Тим покачал головой.
Это вчера было, прошептал он. Вчера, дедушка, помнишь?
Но дедушка вряд ли слышал. Он отвернулся от Тима и смотрел в окно.
Слишком поздно, едва дыша, произнес он. Прилив уже начался. Поздно искать.
В тот вечер Тишина вернулась. Она усилилась, пока никого не было дома, распространилась в углы, окутала стены, просочилась под двери, призванные не пустить ее. Телевизор работал с выключенным звуком. Дедушка смотрел на экран, по-видимому, ничего не видя. У него по-прежнему слезились глаза. Время от времени он кивал себе, как бы слушая что-то такое, чего не слышал Тим. Дедушка то и дело поворачивался к фотографии бабушки, которую Тим не помнил, которую не знал. Посмотрит и сразу отворачивается, как будто не может выносить ее взгляда.
Тим сгорбился в кресле, стараясь стать меньше. Тишина распространилась и заполнила пустоту, которую он чувствовал за собой.
Он опустил руку в карман и нашел то, что положил в него. Камень был мал, гладок и холоден. Тим провел по нему кончиками пальцев, но теплее камень не стал. Он крутил и крутил камень в кармане, старался не думать и закрыл глаза.
На следующий день дедушка не вспоминал о пляже. Казалось, ему вообще ни о чем говорить не хочется. Трясущимися руками он приготовил завтрак, потом включил телевизор и сел перед ним, не глядя на экран.
Тим подошел к нему.
Сегодня найдем кольцо, дедушка, правда?
Дедушка поерзал в кресле, но не ответил.
Мы же поедем на пляж?
Старик быстро взглянул на Тима и взъерошил ему волосы. Было неприятно, но Тим ничего не сказал и не уклонился. Он думал о камне у себя в кармане.
«У меня, думал он. Ты должен был взять что-то у меня».
Так было неправильно. Несправедливо.
Пожалуйста, дедушка, сказал Тим, и на этот раз дедушка его услышал.
Дедушка повернулся к Тиму:
Да, пожалуй. Хорошо. Тиму пришлось наклониться к дедушке. Поедем, дружок.
Вскоре они вышли из машины и по узкой тропинке пошли к морю. По небу ползли низкие облака, серое море влажно поблескивало. Волны шли к берегу медленно и без усилий, устало отливали от него.
Дедушка, глядя под ноги, стоял на месте, где сидел накануне.
Иди, поиграй, дружок, сказал он Тиму, махнув рукой.
Тим кивнул и отвернулся. Он знал, куда идти. Все в порядке. Одному даже лучше. Он пошел по берегу и обернулся. Дедушка, не шевелясь, смотрел не на Тима, а на гальку у себя под ногами.
Тим побежал и остановился только у входа в нору богла. Прислушался к исходившей оттуда Тишине. Затем вошел, и пещера поглотила его.
Его рука в кармане сжимала камень.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но пришлось прочистить горло.
Я принес это тебе. Он вынул кусочек сердолика из кармана и держал в протянутой руке. Я хочу, чтобы ты отдал кольцо.
Тим осмотрел углы пещеры. Без толку, богла здесь не было. Но он почувствовал, как Тишина собирается у него за спиной, выходя из моря. Он обернулся и обнаружил, что, в конце концов, слышит ее. Слышит, как она дразнит его:
Шшш, шшш.
Он вышел на свет и посмотрел в море. Неужели оно забрало кольцо? Вода, по словам дедушки, во время прилива доходила до самых утесов. Заливала пещеру. Море, вероятно, подбиралось по пляжу в темноте, жадно охватывая любую сверкающую вещь. В это время солнце вышло из-за туч, и Тим посмотрел на шероховатые скалы между входом в пещеру и морем. Солнце сверкнуло на волнах и померкло.
Тим пошел к морю, осторожно выбирая дорогу. Перед ним было заполненное водой углубление в скале, широкое, с наносами песка на дне и с каймой черных волосоподобных водорослей. Края углубления несколько нависали над водой. Кто знает, что притаилось в этих водорослях. Может быть, крабы. Рыба. Рыба с зубами. Солнечный свет снова упал на поверхность воды, и Тим прищурился.
«Сверкающее», подумал он и содрогнулся.
И тут Тим увидел то, что лежало под водой. Он ахнул, бросился вперед и упал коленями на скалу. Было больно, но об этом он не думал.
На светлом песке в чистой воде лежало массивное золотое кольцо. Тим посмотрел в сторону дедушки, который отсюда казался крошечной фигуркой. Он смотрел в волны. Может быть, так даже лучше. Тим представил себе дедушкино удивленное лицо, когда он подбежит и покажет ему кольцо. Он шумно выдохнул, почти засмеялся, и ему показалось, что у него за спиной прозвучал ответный звук.
Он обернулся. Сзади ничего не было. Это всего лишь эхо, донесшееся из пещеры, звук, отразившийся от утеса. Звук воды, журчащей среди камней.
Он посмотрел в залитое водой углубление в скале. Кольцо было на прежнем месте. Тим закатал рукав, ухватился за выступ скалы и наклонился, опустив руку в ледяную воду. Растопырил пальцы, ища кольцо, зачерпнул в горсти оказался лишь песок, мелкие песчинки. Теперь его интересовал не песок. С тихим возгласом он позволил песчинкам вымыться из горсти и вытащил руку из воды. Когда ее поверхность успокоилась, он снова увидел лежавшее на песке кольцо. Вернее, оно выступало над поверхностью песка.
Тим нахмурился и потянулся за ним снова, и на этот раз наклонился ниже. Он попытался попасть пальцем в кольцо, но снова промахнулся.
Он сел и подождал, пока вода успокоится. Вот кольцо, но схватить его он не может. И тут он понял.
Вот он, пробормотал он. Вот. Возьми, он достал из кармана тусклый безжизненный сердолик, подержал его над водой и отпустил.
Сердолик упал в воду и исчез.
Тим нахмурился. Снова наклонился. Сердолик исчез. Тим его не видел. Он провел пальцами в песке, который мог скрыть упавший камень, но ничего не нашел.
И тогда на другом конце заполненного водой углубления в скале он увидел яркое оранжево-красное свечение, исходившее от дна. Двигаясь на коленях, он стал обходить углубление с водой. Там что-то было. Он мог видеть это, когда солнце светило из-за спины. Он взглянул на то место, где только что был. Поморгал. Он не понимал, как сердолик переместился оттуда сюда. Вероятно, вода текла, уходила к морю, подхватила камень и унесла с собой. Или, может быть, это было отражение, какая-то особенность природы этого водоема, солнца и его глаз. Он покачал головой. Это не имело значения. Имело же значение то, что на дне углубления он видел сердолик. Здесь было глубже. Чтобы достать его, придется погрузить лицо в воду.
Одной рукой Тим крепко ухватился за скалу и наклонился над водоемом и почти полностью погрузил руку в воду. Он ощупывал пальцами песчаное дно. Пальцы наткнулись на что-то холодное, твердое и гладкое. Он схватил это и выпрямился. С него потекла ледяная вода. Увидев предмет, который достал, он едва его не выронил. У него в руках было старое кольцо с царапинами. Кольцо его дедушки.
Тим посмотрел в сторону входа в пещеру, и его лицо медленно расплылось в улыбке. Держа кольцо в руке, он сделал ею благодарственный жест.
Снова ненадолго вышло солнце, и в водоеме что-то привлекло его взгляд: короткая вспышка света на поверхности воды, подобие лица, уродливого, искаженного и окаймленного косматыми волосами, смеющегося. Он видел его лишь мгновение.
«Отражение, подумал он. Только и всего».
Но он не знал точно. Он поднялся и пошел обратно по пляжу к дедушке, который стоял неподвижно, глядя на набегавшие на берег волны.
Его поразило выражение дедушкиного лица. Сначала его глаза засветились радостью. Все было так, как представлял себе Тим: он протянул кольцо, и на старческом лице появились морщины, глубокие морщины радости. Дедушка не мог говорить, только взял кольцо и дрожащей рукой надел его на палец. Затем сжал и разжал пальцы, и обнял Тима. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Это выражение появилось уже потом. Небольшая морщинка между глаз. Дедушка посмотрел на Тима, и эта морщинка углубилась.
Так где, говоришь, нашел? спросил он.
Тим указал в сторону пещеры.
У богла, дедушка, сказал Тим, и морщина между глаз дедушки стала еще глубже.
Они прошли по пляжу еще немного, но вскоре оба повернули к машине, как будто договорились, хотя не сказали ни слова.
Мы туда не ходили, пробормотал дедушка, ища в кармане ключи.
Что, дедушка?
«Прошу прощения, не поняла», сказала бы мама Тима, но сейчас ее здесь не было.
Мы не подходили к этой пещере вчера, сказал дедушка, стараясь не смотреть Тиму в глаза. Он смотрел на ключи, которые держал в руке. Нет, на обручальное кольцо, оно оказалось рядом с ключами. Мы и близко не подходили.
Не подходили, согласился Тим.
Ты ничего не видел?
Что?
Когда смотрел в кольцо.
Тим посмотрел на него, и в это время старик оглянулся назад. Вот теперь у него на лице появилось это выражение.
«У меня, подумал Тим. Ты должен был взять что-то у меня».
Он медленно покачал головой:
Я не брал его, дедушка. Это был богл.
Да, да, ты говорил. Дедушка тяжело вздохнул. Ну, по крайней мере, кольцо нашли. Это главное. Поехали, Тим. Поехали.
Дедушка впервые назвал его Тимом, и это показалось странным. Раньше он никогда внука так не называл. Он звал его «дружком», «сынком», но никогда не называл по имени. Странно, что Тим никогда прежде этого не замечал. Теперь он не знал, что об этом думать. Но делать было нечего, оставалось только сесть в машину и ехать к дому, тем более что начинался дождь.