Получал. И, как видишь, не один, скрипуче усмехнулся старик из-под капюшона. Хотя старик ли? Рубище не позволяло сказать, сколько ему на самом деле лет.
Гадалка в черной шали не попадалась? Тощая такая, морщинистая. Возможно, ее привезли, минуя морг цитадели. Самоубийцы и умершие от естественных причин нас не интересуют, цеплялся за последнюю ниточку Джоэл, хотя мысленно корил себя, что отвлекается от основного расследования. Он и так уже пообещал Батлеру поговорить с Энн и найти напарника. Слишком много обещаний и тайнслишком мало сил. В сапогах с ночи все так же неуютно хлюпало, клонило в сон. Но Джоэл не мог успокоиться. Впрочем, как он и ожидал, ответ старика-прокаженного ничуть не помог:
Сегодня еще никаких старух не привозили. Сначала «партия» от охотников, потом уже «похороны» по заявкам горожан. Часам к двенадцати повезут своих покойников.
Джоэл сдержанно кивнул и отшатнулся: он устал от людей, которые так спокойно и буднично говорили о смертях. Хотя и сам принадлежал к их числу, но к какой-то иной породе, возможно, менее циничной. Они-то охраняли мирных горожан и убивали монстров. И из всего торжества смерти чаще всего сталкивались с тем сакральным мигом, когда жизнь исходит из тела. А вот все остальное, вся эта пляска дотошных падальщиковне их работа.
«Все, хватит с меня на сегодня. Пойду в академию к Энн. Там живые», заключил Джоэл, но понял, что сперва он направится домой менять портянки и желательно сапоги, а потом, может, поспит. Нет, пожалуй, сначала пойдет к Энн, чтобы в Ловцы Снов не набежали впечатления от морга и предела изгоев.
Больше всего хотелось забыться, найди где-нибудь Ли, обнять его, почувствовать вкус упругих тонких губ, потом беспрестанно ласкать гибкое жаркое тело и после в изнеможении и неге успокоиться, обо всем забыв. Хотя бы на время. Хотя бы на какой-то час.
Но с Ли в это утро они разошлись как-то не по-доброму, сухо и даже отчужденно. Все из-за ночного происшествия. И врезалась же в память эта противная гадалка! Да еще Батлер с его кризисом. Но Джоэл радовался, что именно он столкнулся с другом возле морга, не позволив тому подняться в кабинет Умана. Не стоило Верховному, пребывавшему в дурном расположении духа, отклонять очередное прошение от Батлера об отставке.
«Так, все. К Энн, значит, к Энн», поторопил себя Джоэл, когда добрался до пыльной мансарды. Он приоткрыл дверь и бросил взгляд на застеленную кровать. А ведь там последний раз дремала Джолин.
Ее бы тоже проведать, но не как охотнику, а как другу и защитнику. Он же обещал, что будет следить за появлением возможных синяков и ссадин на ее лице. Но он не успевал, опять не успевал, скитаясь точно бесприютный призрак по вечным улицам древнего града.
Впрочем, дома в одиночестве ему не сиделось никогда. Когда он переступил порог, то немедленно почуял неприятный запах, похожий на неискоренимый дух морга или вонь трущоб.
Кто у тебя там сдох, сосед? фыркнул снизу из-под лестницы старик-чистильщик, выплескивая на улицу помои. Трупы никак прячешь?
Да так, яблоко сгнило, отмахнулся Джоэл, поднимая за ссохшуюся ножку сморщенный коричневый остов, закатившийся под стол. Даже дома его преследовало гниение.
Это подношение Батлера пропало. Джоэл поморщился: не успел доесть, когда отправился провожать спешащую Джолин. А думал, что все убрал. Неужели он с тех пор так и не появился в этой мансарде? Дни сливались с ночами дежурств, коротким сном и кропотливой работой над архивными тайнами. Да еще к ней примешивалась тревога за друзей, давило сознание бессилия. Если он и хотел кому-то помочь, если и был в силах, то эти «кто-то» постоянно отвергали его помощь.
Яблоко? крякнул сосед, почесывая дряблый стариковский зад в сизых подштанниках. А вонь, как будто ты прирезал ту девицу
Да заткнитесь вы! крикнул на него Джоэл, зло пробормотав себе под нос: Да что же это в этом городе все так любят шутить о смерти, со смертью и во имя смерти! Как будто тем других нет.
Собственный дом без Ли превращался в такой же карцер, как на нижнем уровне психушки. И запах плесени неизменный, и сырость похожая. Дом без близких людейта же тюрьма, но из которой можно выйти в любой момент.
Джоэл торопливо переоделся и двинулся через задние дворы на юг к академии. Сперва он заглянул к Ли. Друг обитал на соседней улице, на первом этаже.
«Спит», успокоился Джоэл, когда привычно запрыгнул на перевернутый ящик и краем глаза заглянул в щель между стеклом и драной занавеской. Жилище Ли не отличалось изысканностью, деньги он тратил только на красивую одежду. Те же сундуки, колченогие табуретки и грубо сколоченный стол. И, конечно, сети Ловцов Снов. Они неизменной паутиной покачивались в узкой длинной комнатке, но ни в одном из них Джоэл не заметил гадких созданий, которых так боялся напарник.
Ли просто спал после тяжелого дежурства, впервые за долгое время на удобной кровати, а не в карантинной камере. Джоэл со спокойным сердцем направился к Энн.
Она как раз проводила утреннюю тренировку с новобранцами. Обучающихся постепенно переводили на ночной режим и учили сну в неудобной позе. Некоторые не выдерживали, уходили и даже сбегали, но первогодки радостно упражнялись на плацу, разминаясь и отжимаясь перед тренировочными поединками. Их ласкали лучи рассвета, они еще не погрузились в вечную ночь.
«Дети, наивные дети», подумал Джоэл, глядя через стальную ограду на две группы девушек и юношей от шестнадцати до восемнадцати лет.
Джо! помахала ему издалека Энн. Чего стоишь как неродной? Заходи!
Сейчас, обойду до калитки.
Да что там, давай через забор, рассмеялась Энн. Она выглядела спокойной и выспавшейся. Ее предложение перемахнуть через забор было шуткой: прочная ограда заканчивалась острыми кольями и колючей проволокой. А на специальных столбах по периметру круглые сутки висели огромные Ловцы Снов, чтобы максимально обезопасить будущих охотников в период обучения. Такие же тяжелые и крупные конструкции украшали каждое стратегически важное здание. Квартал Богачей так и вовсе навесил их в огромном количестве на стену вокруг района и на каждое имение по несколько штук.
Вот именно через забор! Какой пример я подам твоим подопечным. Позволь уж зайти через калитку, ответил Джоэл, чувствуя, как у него теплеет на душе. Все-таки он был не один в этом мире, не один в этом городе кошмаров и моргов.
Ладно, так и быть, позволяю. Ну что, покажешь нам что-нибудь сегодня?
В другой раз. Ночь была тяжелой. Я пришел поговорить с тобой, сказал Джоэл, заходя через пропускной пункт академии. Энн вышла навстречу, не забывая следить за новобранцами.
Как дела, учишь их? спросил он, глядя на первые попытки новичков нанести удар деревянным мечом по соломенному чучелу. У кого-то получалось ловко, у кого-то неуклюже, но все неизменно радовались маленькому успеху этой игрушечной борьбы.
И все же Джоэл за годы наблюдений отличал, кто уже проливал по тем или причинам человеческую кровь, а кто только воображал, как впервые заступит на боевое дежурство. И отчего-то романтические мечтатели чаще уходили из академии. На стадии обучения еще свободно отпускали.
Зато изломанные жизнью, слишком рано повзрослевшие ребята, которых отличали серьезные мрачные взгляды, чаще всего успешно проходили курс тренировок и осваивали все премудрости. И в назначенный срок, обычно в двадцать три года, они выходили на улицы. Но даже из них кого-то захватывал жар первой битвы, как покойного напарника Батлера. И они, окрыленные первыми победами настоящей борьбы, раньше срока уходили в небытие.
Учу балбесов, точнее, на мне-то балбески, не без гордости ответила Энн, упирая руки в бока. На ней был серый френч, застегнутый на все пуговицы. Они со Стеллой обе любили этот лаконичный форменный наряд. Только Энн еще коротко стригла волосы в юности, а покойная Стелла беззастенчиво носила пышные кудри, которые собирала в тугой высокий хвост на время заданий. Они напоминали неукротимых воительниц древности, которые неслись на колесницах с копьями и лукамиДжоэл как-то раз видел дивные картинки в библиотеке.
Я пришел поговорить о Батлере, отвлекаясь от праздных сравнений, перешел к делу Джоэл. Лицо Энн тут же вытянулось, неизменная лихая улыбка пропала, отчего ярче проступили шрамы и неглубокие морщины.
Не надо, я знаю. Знаю уже. Нам раньше тебя сообщили, отрывисто сказала Энн. Выпускник. Хороший был парень. Хороший, но очень уж отчаянный.
Ты бы видела, что с ним сделал сомн, выдохнул Джоэл, на что Энн небрежно сморщилась:
Видела, Джо. Ты думаешь, я сладко спала всю ночь? Конечно, видела. У нас статистика ведется, знаешь ли, какой процент «выживаемости» выпускников. И если низкий, начинают нас трясти, мол, подготовка страдает. Мол, мягкие мы очень.
И тебе не надоело все это? посетовал Джоэл, представляя объем бумажной работы, которая ложилась на плечи наставников помимо непосредственных задач. И это не говоря о случаях, когда поднимали по тревоге всех охотников вне зависимости от статуса.
Втянулась, знаешь ли, отмахнулась Энн, становясь вполоборота и как бы намереваясь уходить.
А как же Батлер? спешно напомнил Джоэл, сглаживая свою случайную бестактность.
Ты предлагаешь с ним работать?
Энн замерла, сцепив руки на груди в замок. Она изучающе рассматривала Джоэла, точно оценивая, не врет ли он.
Да. Он не хочет больше нести ответственность за «зеленых» новичков.
Не знаю, Джо, покачала головой Энн. Могу подумать, конечно. Но лучше порекомендую кого-то. Более подходящего.
А чем ты неподходящая? подался вперед Джоэл. Энн, ты всегда давала фору даже Стелле.
Мир ее праху. Они выдержали почтительную паузу. Фору или не фору, а сейчас такая работа здесь, что не могу бросить. Видишь вон тех на трибунах?
Джоэл поднял взгляд на деревянные скамейки. Еще недавно там млели девчонки-новобранцы, когда наблюдали за Ли. Теперь, в ранний утренний час, зрителей было мало. Всего пять тоненьких фигурок в серых робах. Они сидели неуверенно и сиротливо, как воробушки в дождь.
Пять девчонок. Вижу, кивнул Джоэл.
Девчонок да не девчонок, цокнула языком Энн с непонятным сожалением. Две-то просто девочки из приюта, а вон те три, ну которые жмутся друг к другу, на днях только в академию пришли из одного «местечка». Пока все сидят, смотрят, как здесь все устроено. Ничего, освоятся.
Джоэл примерно догадывался, о каком «местечке» идет речь, поэтому понимающе кивнул. Насчет приюта он тоже не удивился, сам так же поступал в пятнадцать лет. После пожара, да, после того самого пожара. С пятнадцати лет его преследовали пепельные сны. А он давил их сначала учебой, теперь службой. Его еще брать не хотели, обычно с шестнадцати принимали. Но он уговорил, настоял, буквально заставил.
Тогда в академии было больше парней. Но с каждым годом казарма девушек становилась все более населенной.
Энн, что вообще толкает женщин связывать свою жизнь с ремеслом охотника? впервые поинтересовался Джоэл.
То же, что и мужчинбезысходность, отозвалась Энн. Думаешь, все хотят и могут свить гнездышко?
Нет.
Вот именно. Некоторым просто некуда идти, как и вам когда-то. Она осклабилась: Не думаю, что ты скажешь: женщина всегда может торговать своим телом.
Не скажу, решительно мотнул головой Джоэл.
Вот именно, повторила Энн и выдохнула: Что за проклятый город Казалось бы, еды на всех не хватает, каждую ночь можно обратиться. Жить страшнее год от года! Но похоть никуда не девается. Кажется, даже наоборот. Вон, смотри на них, на этих троих, запуганные. Да-да. Ко мне вчера прибыли, новенькие. Говорят, сбежали из борделя. Очередного.
Джоэл встрепенулся, сжимая кулаки. Неискоренимое чувство справедливости разгоняло сонливый туман усталости. Именно сейчас ему требовалось какое-то дело, которое он сумел бы завершить. Понятное, даже если не слишком простое, даже если рискованное с точки зрения разделения полномочий охотников и дневных стражей. Хотелось почувствовать себя полезным.
Если они скажут адрес, я разберусь, с готовностью предложил Джоэл.
Это не в нашей юрисдикции, напомнила Энн.
И все же. Я разберусь.
Разберешься за то, чтобы я потом стала напарником Батлера? недоверчиво сощурилась Энн.
Нет, просто разберусь. За Вермело и за людей.
Смотри, Джо, надломишься ты. Всем-то помочь хочешь. Эх Ладно, иди! Я уж точно не забуду!
Глава 10. Мрачные задворки
Мутный свет стекал по грязным стеклам, распадаясь тусклым дымом в замкнутом пространстве кладовой. В углу паук свил сумрачный узор из зыбких нитей, наподобие тех, которые хранились в сундуках вокруг. Сюда не допускались курсанты академии. До срока никому не позволяли постичь таинство великого узора, спасавшего Вермело двести лет. Молодых охотников посвящали в искусство плетения на четвертый год обучения в академии. И каждый выпускным заданием предоставлял по два Ловцадомашний и уличный. А проверял на себе. Нерадивых учеников вполне могли съесть их собственные кошмары. Выпускной показательный поединок тоже проводился на боевых мечах, к тому времени каждый понимал опасность будущего ремесла. Но молодежи все равно не хватало осмотрительности.
«Охотников обучать долго, а гибнут они слишком часто», размышлял Джоэл, протирая затянутые дремотной пеленой глаза.
Он проспал три часа в подсобке академии, окруженный Ловцами Снов. Энн позволяла. Надежнее места не нашлось бы во всем Вермело: кладовка хранила десятки сетей, который с наступлением ночи развешивали в казармах. По уставу, конечно, не полагалось использовать помещение не по назначению.
Но в мансарде все равно пахло гнилым яблоком, а в цитадели не предложили бы ничего, кроме карцера. Оставался еще дом Ли но Джоэл сперва решил немного отдохнуть, чтобы привести мысли в порядок.
Когда он очнулся с гудящей головой, то пришел к выводу, что с другом они все же не ссорились. К тому же напарника в любом случае следовало позвать для разборок в незаконном борделе.
Но все же он отправился в недолгое путешествие по Кварталу Охотников с тяжелым сердцем и не представлял, с чего начнет разговор. Что он узнал? Про старуху ничего. Разве только познакомился с главой предела изгоев, который принимал трупы. Словом, потратил впустую драгоценное время. Они и так дежурили по десять часов на улицах, а потом днем писали отчеты о происшествиях или искали нужные документы для расследований. А потом наставал вечер, и снова они несли на плечах тяжелые сети для развешивания посреди улиц. На себя времени не хватало. Так и проходила жизнь, никто не жаловался, все оставались на предписанных местах.
Зато в этой системе они с Ли не считались неправильными или порочными, потому что честно выполняли свою работу. Охотников не интересовала личная жизнь верных солдат. Во всех других кварталах их преследовали бы слухи и пересуды злых языков, этих добропорядочных граждан, которые верили в свое спасение. Пока не превращались Джоэл поморщился, умываясь ледяной водой из крана возле тренировочной площадки.
Энн поблизости не оказалось, поэтому он просто вышел из калитки пропускного пункта, торопливо направляясь к дому Ли. Он надеялся, что напарник еще спит, иначе пришлось бы идти одному. Они ведь договорились пересечься только вечером на складе.
«Три-четыре часа в распоряжении есть. Стоит взять с собой оружие», соображал Джоэл, подходя к старенькому трехэтажному дому с облупленной желтой штукатуркой и замшелой крышей. Но от мыслей живо отвлекло окно первого этажа, затянутое белым маревом.
Ли! беспокойно выдохнул Джоэл, решив, что в доме друга случился пожар. Он кинулся к двери, не заметив ступеней крыльца, и, судорожно гремя ключами, отпер замок. Ли еще два года назад сделал дубликат и вручил Джоэлу на случай экстренных ситуаций. Ключи скрипели и не желали поворачиваться. Плотное серое облако, как ни странно, не проникало под дверь. Джоэл шумно втянул воздух. Острый, почти звериный, нюх никогда не подводил: от пожарищ всегда несло паленой древесиной, а здесьничего.
«Это его сон», догадался Джоэл и успокоился, неторопливо переступая порог. На долю секунды он все еще опасался, представляя, как вырвется из комнаты и накроет с головой огненная волна, напоенная новым воздухом. Но, что еще страшнее, он представил обгорелый труп Ли, и от этой мысли спешно кинулся вперед: снова ничего.
Джоэл тихо выдохнул и привалился плечом к стене, глядя на точеный профиль друга. Ли мирно спал, запрокинув голову на жестком валике подушки, и только болезненно сжимавшие простынь пальцы свидетельствовали о тяжелых видениях. Он что-то бормотал, Джоэл не разобрал, что именно.