Одно время Рено пытался подражать ей. Постоянно восклицал: «О Бог!»и закатывал глаза. Но мадам Мари отругала его за это, потому что поминать святое имя всуе было верхом неблагочестия. И напрасно Рено пытался возражать и уверял, что произносил это имя вовсе не всуе, а вполне искренне.
Сын мой, сказала Мари строго, сейчас многие сеньоры чуть чтоклянутся именами святых и даже самого Спасителя, и это вошло у них в привычку. Но привычка эта пагубна и нехороша, потому что она оскорбляет тех, чьими именами клянутся. И я слыхала об одном сеньоре, который никак не мог отстать от этого обыкновения, хоть и сознавал его греховность, и потому стал говорить вместо «Клянусь святой Марией»«Клянусь святой Гарией», что было лишено смысла и потому перестало быть богохульством. Вот пример борьбы с пагубой!
Этот рассказ произвел на мальчика Рено такое сильное впечатление, что он стал вместо «Бог» говорить «Ох!»и таким образом отчасти преуспел в благочестии; однако для Мари это осталось тайной: Рено так гордился своим успехом и так берег его, что не стал рассказывать о нем никому, и уж тем болеесвоей строгой и властной матери.
Чем старше становился Рено, тем очевиднее делалось его физическое и моральное несовершенство. Мари всегда с раздражением смотрела на нелепую фигуру сына, и от этого он ежился еще больше.
Слугии те презирали Рено. И немудрено, ведь молодой сеньор Керморвана был самой настоящей тряпкой.
* * *
Гости в Керморване были в те годы явлением неслыханным. Какие могут быть гости, если мадам Марив вечном трауре по безвременно погибшему супругу?
И тем не менее некий всадник настойчиво требовал, чтобы его впустили в замок.
Какой наглец! сказала мадам Мари, когда ей доложили об этом. Если он прибыл с важной вестью, пусть оставит ее капитану гарнизона и убирается восвояси. Передайте ему, что я не могу принять его.
Но он и не добивается встречи с вами, сударыня, растерянно ответил слуга.
Нет? Мадам Мари подняла брови. Но что же ему, в таком случае, нужно?
Мессир Рено
Рено? Мой сын?
Да. Он хотел поговорить с мессиром Рено
Мари пожала плечами и, не сказав ни слова, удалилась. Она была оскорблена. В первые годы ее вдовства некоторые соседи пытались жениться на нейс каким наслаждением она ставила их на место, указывая на все неприличие подобных поползновений! Затем всякие визиты прекратились. И вот теперьну надо же! кому-то понадобилось встретиться с ее сыном, с тряпкой-Рено Что ж, Мари желает ему удачи.
Нельзя терять ни минуты, сказал всадник, едва только Рено предстал перед ним, покрасневший и встревоженный. У вас есть хорошая лошадь? Едем!
Кто вы? спросил Рено. Куда мы должны ехать?
Я объясню по дороге Боюсь, мы потеряли время. Торопитесь, мессир, иначе будет поздно!
Рено побежал к конюшне так быстро, как только мог. Он сознавал, что всадник, ладный и ловкий молодой мужчина, смотрит ему в спину, и оттого несколько раз споткнулся. Хотелось бы Рено быть таким же стройным и уверенным в себе! Он вывел своего коня, широкогрудого, спокойного мерина.
Конюха нигде не было видно поблизости. Дело в том, что в этот самый момент даме Мари позарез потребовался именно этот слуга: она как раз намеревалась приобрести одно очень красивое седло и советовалась касательно того, хорошо ли оно сделано и не натрет ли спину лошади. Поэтому Рено пришлось седлать лошадь самостоятельно. Впрочем, незнакомый всадник помог ему, охотно и без лишних разговоров. Затянув подругу, он похлопал коня по шее, а затем помог Рено взгромоздиться в седло.
Вам удобно? только и спросил он, после чего вскочил на коня сам. Едем!
И они выехали из ворот замка, бок о бок, как старые друзья.
Кто вы? решился спросить Рено, едва Керморван остался позади.
Я служу рыцарю из Рюстефана, был ответ. Мой господин очень стар. По правде сказать, он умирает. Поэтому я и говорю, что нужно спешить: мы рискуем не застать его в живых, а он очень хотел переговорить с вами перед смертью.
Со мной? поразился Рено.
Да, кивнул посланец. Не спрашивайте, почему: я и сам этого не знаю. Полагаю, он желает что-то открыть вам. Что-то очень важное. Видели бы вы, как он торопил меня, как он умолял не мешкатьвы и сами бы пустили коня вскачь!
Рено попытался так и сделать, но мерин, привыкший к неспешным поездкам, наотрез отказался мчаться сломя голову. И обоим всадникам пришлось смириться с этим обстоятельством.
В конце концов, невесело улыбнулся посланник из Рюстефана, если вы сломаете себе шею, то пользы от вас моему господину не будет вовсе. Лучше уж рискнуть и опоздать, но доехать в целости.
Вы правы, пробормотал Рено.
Больше они не разговаривали, снедаемые вполне понятным волнением.
Рюстефан в те годы уже впал в ничтожество, так что перед глазами Рено открылась картина полного запустения. Стены осели и осыпались: некогда их возвели наспех и без строительного раствора, и теперь кладка обветшала. В единственной башне гуляли ветра, и крыша на ней прохудилась. Слуг в замке почти не оставалось. Только конюшня выглядела более-менее ухоженной, хотя обитали там лишь две лошади, включая и ту, на которой прибыл гонец.
Он ловко соскочил на землю и подержал стремя Рено, чтобы юноша кое-как спешился, что тот и проделал с грацией набитого песком мешка.
Молодой человек сказал:
Идите за мной, да хорошенько глядите под ноги, не то упадете
Да, и сломаю себе шею, а со сломанной шеей я ничем не смогу быть полезным вашему господину, неловко засмеялся Рено.
Ничего не ответив, молодой человек быстро зашагал по двору, и Рено, как мог, последовал за ним.
Они вошли в башню, спугнув в темной нише одну-двух летучих мышей, и начали подниматься по ступенькам. Рено пыхтел и держался рукой за сырую стену, чтобы не потерять равновесияголова у него кружилась от этого долгого подъема.
Если ваш господин болен, то как он-то восходит по этой лестнице? пробормотал он в прямую спину своему спутнику. Эта штука не только больного доконает, она и здорового может убить
Мой господин уже много лет не выходит из башни, был ответ. Сейчас сами все увидите.
Он толкнул тяжелую дверь, и они с Рено очутились в просторной круглой комнате с несколькими узкими окнами. Деревянные ставни, снятые с окон, стояли на полу, так, чтобы в любой момент можно было закрыть ими отверстия. Посреди комнаты находилась большая кровать, в которой, под десятком звериных шкур, лежал иссохший старик с острым носом и горящими глазами. Казалось, вся жизнь сосредоточилась в его глазах, покинув прочие члены его тела.
Я привел его, сказал молодой человек, остановившись на пороге и почтительно кланяясь.
Хорошо, донесся шепот с кровати. Пусть он войдет. А ты выйди. То, что я намерен сообщить ему, не для твоих ушей.
Хорошо, мой господин, был ответ молодого человека.
Он действительно ушел, бросив Рено в одиночестве, без помощи и совета, как будто Рено и впрямь мог что-то решать сам за себя. И Рено протиснулся в дверной проем и остановился перед кроватью, растерянно глядя на старика.
Тот шевельнулся и проскрипел:
Ну что, нравлюсь я тебе?
Это как посмотреть, господин, ответил Рено, сам дивясь собственной смелости. В качестве воина вы, пожалуй, мне совершенно не нравитесь, и я не нанял бы вас даже за бесплатно. И как муж для моей дочери вы нехороши, разве что вы богаты и намерены оставить ей большое состояние, в чем у меня имеются сомнения. Впрочем, у меня пока что нет дочери. Но для умирающего старика вы на удивление бодры и, сдается мне, ум ваш здрав, а беседа будет внятной.
Старик закудахтал и затрясся от смеха.
А вот ты мне нравишься, заявил он чуть громче. Для толстого мальчишки ты вполне недурен и рассуждаешь неплохо. Кажется, ты даже дерзок Скажи-ка, Рено де Керморван, любишь ли ты свою мать?
Моя мать? юноша откровенно удивился. При чем здесь моя мать? Но если уж речь зашла о ней, то скажу вам, что онапочти святая, и это общее мнение.
И твое тоже?
Рено задумался. Старик так и сверлил его взглядом. Наконец Рено покачал головой:
Я об этом прежде не задумывался, но, полагаю, что онаханжа и святоша, каких свет не видывал, и если бы она когда-нибудь сломала себе шею, я бы не слишком огорчился.
Вдали послышался вороний крик, и старик криво усмехнулся:
Напрасно ты произнес эти слова, Рено де Керморван, но сказанного не воротишь: духи злобы поднебесной услышали твое желание и исполнят его.
О нет! испугался Рено. Я вовсе не это хотел сказать
Поздно, перебил старик.
Я не хочу убивать мою мать! в отчаянии вскричал Рено.
Ты и не убьешь ее Не жалей о Мари де Керморван, Рено, добавил старик. И неожиданно спросил:А хочешь ли ты знать, как погиб твой отец?
Да, сказал Рено, понимая, что ради этой тайны его и призвали.
Ну так слушай Некто, от кого весьма дурно пахло, задержал в тот день твою мать, так что она опоздала в часовню и не прошла по сломанным мосткам.
Это всем известно, вставил Рено.
Старик сверкнул глазами.
Не перебивай меня, иначе я умру, не докончив истории! Никто так и не выяснил, почему к часовне пошел твой отец, да еще так поспешил, что не поглядел себе под ноги и свалился в пропасть! А все потому, что он услышал, как ты зовешь его жалобным голосом, как ты кричишь и плачешь, запертый в часовне! Он бежал, чтобы помочь тебе, чтобы вызволить тебя. Надо думать, Мари делала все, лишь бы помешать ему общаться с тобой. Ей вовсе не хотелось видеть, как отец и сын станут друзьями: двое мужчин в союзе против нее, одинокой женщины. Но сир Гварвин все равно продолжал любить тебя. И когда до его слуха долетели твои жалобные вопли, он не раздумывал ни секундыбросился к тебе на выручку.
А я действительно находился тогда в часовне? спросил Рено. Он совершенно не помнил этого эпизода.
Старик хмыкнул.
Маленький вонючий коротышка лекарь отвел тебя туда и запер. Он сказал тебе, что если ты не будешь сидеть тихо, к тебе сойдет с картины Страшного Суда самый страшный из дьяволов и вонзит тебе в голову свои раскаленные вилы. И скоро уже ты визжал и ревел, потому что самый страшный из дьяволов начал шевелиться на картине и бросать в твою сторону алчные взгляды
А вам-то откуда это все известно? спросил Рено. Он был сейчас на диво спокоен, как будто ему рассказывали увлекательную историю о ком-то другом, а не о нем самом и его отце.
Мне передал все подробности тот, кто все устроил, спокойно ответил старик. Он и сейчас поблизости, не сомневаюсь, и слышит каждое наше слово. Я не расставался с ним все эти годы, Рено де Керморван.
С кем? не понял Рено.
С тем самым коротышкой Я познакомился с ним очень давно. Очень давно И он обещал мне вечную жизнь и вечные скитания после смертина целых четыреста тридцать лет, пока я не увижу, как исполнится моя месть.
Вы желали отомстить моему отцу? уточнил Рено.
Ты ясно соображаешь, сказал старик из Рюстефана. И это весьма странно, ибо я прежде считал, будто у толстяков мысли ходят медленно, поскольку их продвижению мешают толщи жира Однако я желал отомстить не только твоему отцу, Рено, но и твоему деду, и тебе самому, и твоим детямдо тех пор, пока не настанет 1445-й год и мое проклятие не перестанет тяготеть над родом Керморванов.
Но что же такого сделали вам мои предки, если вы прокляли нас? опять спросил Рено.
Твой дед погубил мою жену, сказал старик. И теперь все вы обречены на несчастливые браки: ранние смерти добрых жен и долголетие злыхвот что ждет каждого из твоего рода, Рено де Керморван. Но ты умен и добр, и ради тебя я хотел бы немного смягчить наказание.
Дьявол не отменяет своих приговоров, задумчиво произнес Рено. Вряд ли вам удастся договориться с ним. А я с ним уж тем более договариваться не буду. Может быть, мне и вовсе не жениться?
Исключено, скрипнул зубами старик. Ваш род не должен прерваться, иначе проклятье перейдет на кого-нибудь другого
Ладно, сказал Рено и махнул рукой, я подумаю, что тут можно предпринять. Для начала я запишу все в особую книгу, чтобы мои потомки хотя бы знали, с чем им предстоит иметь дело
Он шагнул к выходу, желая поскорее расстаться с этим странным человеком, которыйпрямо скажемнагонял на него жуть.
Старик на кровати шевельнул рукой, словно желая задержать Рено, но не имея уже сил, чтобы окликнуть его. Рено и впрямь остановился возле двери и успел еще расслышать:
Говорят, в тот день шел безумный дождь
Рено быстро обернулся, но старик закрыл глаза, сомкнул губы и не проронил больше ни слова.
* * *
Молодой человек, который привез Рено в Рюстефан, ждал его во дворе, перед полуразрушенной башней. Заслышав шаги, он быстро обернулся и спросил:
Поговорили вы с ним?
Рено поразила сердечность его тона. Он помялся немного, а затем решился:
Могу я узнать, кем вы ему приходитесь?
Дальняя родня, ответил молодой человек кратко. И улыбнулся Рено:Не удивляйтесь. Когда я к нему приехал, то никак не ожидал увидеть здесь такие развалины. А теперь наверное, я привык.
Для чего же вы к нему приехали? осмелился Рено на второй вопрос.
Я должен унаследовать Рюстефан, молодой человек вздохнул. Кроме того, мой дядяна самом деле, двоюродный дед, боится умереть в одиночестве.
А, сказал Рено, понятно. И, смущаясь, попросил:Помогите мне сесть на коня.
* * *
Спустя месяц незнакомый слуга, молчаливый и хмурый мужчина лет сорокасорока пятипривел в Керморван гнедую лошадку со звездочкой на лбу, сказал, что зовут ее Стелла, то есть «Звезда», и что лошадка эта предназначается в дар сиру Керморвану.
От кого? спросил Рено, ничуть не удивляясь: ему показалось, что он видал эту лошадку и прежде, и он даже как будто припоминал, где.
Ее присылает вам сир Рюстефан, ответил слуга безразлично.
Почему? опять спросил Рено.
Потому что сир Рюстефан скончался.
Умер, проговорил Рено протяжно. Это жаль
Кому как, сказал слуга. Так берете вы свою лошадь?
Разумеется, кивнул Рено. Сир Рюстефан был со мной весьма обходителен, так что, полагаю, я возьму его подарок в память о его доброте.
А, сказал слуга, ну, это мне все равно.
Он хотел уж было уйти, но Рено задержал его.
Как он умер?
Закрыл глаза и больше не открыл их, ответил слуга сердито. Он вовсе не видел, как скончался старый сеньор, и говорил собственные предположения.
А тот родственник, что должен был унаследовать Рюстефан, он сейчас в замке? продолжал спрашивать Рено.
Для чего вам это знать? довольно дерзко осведомился слуга.
Рено нахмурился, что далось ему не без труда, и впервые в жизни заставил себя рассердиться:
Отвечай, когда спрашивают, не то отведаешь палки!
Слуга поглядел на широкие плечи Рено, на его массивные кулаки, и счел за лучшее струсить.
Ну, мой господин, сейчас в замке Рюстефан, кажется, никого нет, хотя люди порой и видят в башне какие-то огни А насчет родственника, который должен был что-то там унаследовать, мне ничего не известно.
Ладно, Рено махнул рукой, ступай.
Он взял лошадку Стеллу за узду и увел ее в конюшню, препоручив там заботам конюха.
А дама Мари была уже тут как тут.
Кто приезжал к вам, милый сын? осведомилась она.
Рено с глубоким вздохом, совершенно не соответствующим сцене, поцеловал ей руку и ответил:
Да так, из Рюстефана.
Опять из Рюстефана? удивилась мадам Мари. Подайте мне воды Какие-то у вас таинственные дела с Рюстефаном, сын мой.
Ничего таинственного, моя госпожа. Старый рыцарь из Рюстефана наконец скончался и прислал мне лошадь в подарок.
Вам? Лошадь?
Не понимаю, почему вас это так сильно занимает Наследников у него не осталось, если не считать какого-то дальнего родственника, который вовсе не желает жить в этих развалинах. Кто-то ведь должен позаботиться о бедной скотине, пока она не околела от дурного обхождения.
Что ж, ступайте, обиженно сказала Мари. Вы, я вижу, не желаете быть откровенным с собственной матерью, а ведь я родила и вырастила вас
Рено засопел, опять поцеловал ей руку и вышел.