Сибильда знала, что корриганы иногда забирают к себе человеческих детей, потому что сами редко могут произвести на свет младенца. Но страха перед своей бывшей няней Сибильда не испытывала: она знала, что Аргантель ни за что не причинит ей вреда.
Аргантель побежала за своей воспитанницей по коридорам и лестницам замка. Теперь, когда Сибильда стала взрослой, она сделалась выше ростом, чем ее былая наставница, вот как чудно получилось! Аргантель семенила, перескакивала через ступеньки и даже немного запыхалась, пытаясь не отстать от рослой золотоволосой хозяйки Керморвана.
В большой кровати спали двое детей, мальчик лет пяти и девочка лет трех, оба темноволосые и крепкие. Во сне они разметались, и кулаки их были сжатыкак будто некие чары заставили их пасть неподвижно посреди буйной битвы.
Какие красивые у тебя дети! восхищенно проговорила Аргантель. Любит ли их твой муж?
Да, кратко ответила Сибильда. И добавила:Особенно девочку. Ну не странно ли это? Обычно мужчины отдают предпочтение сыновьям.
В этот миг посланец дьявола хихикнул так явственно, что Сибильда услышала его и оглянулась. Однако он быстро принял меры, так что женщина ничего не заметила.
Корриган наклонилась над Алисой (так звали девочку) и поцеловала ее в щеку, после чего подруги спустились в кухню, где за загородкой храпела кухарка, и угостились холодной ветчиной. Корриган жадно глотала огромные куски и приговаривала:
Как же я соскучилась по человечьей еде!
«Пора», решил посланец дьявола и отправился в спальню, где продолжал мирно спать сир Эрван. Уродец разбудил хозяина Керморвана, сильно ущипнув того за нос. Эрван пробудился с проклятиема дьяволу только того и было надо!
Сибильда, позвал Эрван, но жена не отозвалась. Тогда хозяин Керморвана решил было снова заснуть, но не тут-то было! Сна ни в одном глазу. И жена куда-то пропала.
Так что Эрван встал и отправился на поиски Сибильды. Сперва он заглянул к детям, но там все было спокойно и мирно: оба ребенка сопели на все лады, а Сибильды рядом не наблюдалось. Тогда Эрван прямехонько спустился на кухню. Он знал, что Сибильда иногда ходит туда, чтобы выпить холодной воды или что-нибудь съестьслучалось, на молодую женщину нападал прямо-таки волчий голод!
И точно: супруга отыскалась на кухне. Но она была там не одна. Эрван услышал голоса и решил подсмотреть в щелку, тайком: с кем это его жена по ночам разговаривает.
Каков же был его ужас, когда во второй собеседнице он распознал корриган! Сомнений не оставалось: это была та самая, с бородавкой на носу, которая воспитывала Сибильду в ее детские годы и при разлуке наделила ее золотыми волосами.
Эрван схватился за щеки и стал думать. Он вспоминал все, что рассказывали знающие люди о повадках и обыкновениях корриганов.
К примеру, корриган никогда не покинет человека, с которым подружилась. Рано или поздно тоска одолеет корриган, и она явится к тому, кто когда-то свел с нею дружбу. И как бы она ни старалась забыть человека, даже из лучших побуждений, все равно найдется предлог для новой встречи с ним. А иногда печаль корриган по другу-человеку становится такой невыносимой, что она забирает с собой в пустые холмытолько того и видели!
Эрван покачал головой. Нельзя запретить Сибильде встречаться с Аргантель. Женщиныхитрый народ; Сибильда все равно отыщет способ повидаться с подругой. Нет, решил Эрван, нужно отобрать у Сибильды то, что связывает ее с миром корриган: ее золотые волосы. Это решение сразу успокоило его, и он отправился в постель.
А корриган, ни о чем не подозревая, закончила разговор с подругой лишь под утро, когда они и расстались, условившись встретиться через несколько дней.
Эрван держался как ни в чем не бывало, а Сибильда не чувствовала за собой никакой вины, поэтому она даже не заподозрила, что над ней нависла опасность.
И на следующую ночь, когда Сибильда легла спать, Эрван дождался, чтобы сон ее стал очень крепким и после этого взял заранее приготовленные ножницы и подошел к постели. Долго он смотрел на длинные золотые волосы жены, рассыпанные по всей кровати. Казалось, Сибильда покоится посреди золотых волн.
«Что же ты медлишь? шипел ему в уши посланец дьявола. Делай, что задумал! Это ведь для вашего общего блага! Если ты не острижешь ее волосы, корриган будет приходить за ней день за днем, пока однажды не уведет ее за собойи уж тогда-то ты точно не увидишь больше своей жены!»
И Эрван вздохнул и взял в руки первую прядь волос, а потом отхватил ее ножницами.
Закончив свою злую работу, он взял спящую жену на руки и перенес ее на другую кровать, а волосы, оставшиеся на покрывале, свернул в узел вместе с покрывалом и унес на кухню, чтобы сжечь в печи.
Наутро Сибильда проснулась и удивилась: как она очутилась в другой кровати? Обычно здесь она никогда не ночевала. Может быть, среди ночи приехали гости, и Эрван решил уступить им большую супружескую кровать? Но как вышло, что Сибильда ничего не слышала? И что это за гости такие, которые приезжают по ночам?
Она вскочила, желая немедленно спросить мужа обо всех этих странностях, и вдруг поняла, что не ощущает привычной тяжести на голове. Она быстро вскинула руки и ощупала себя, но под ладонями оказались лишь коротенькие жесткие волоски, смиренные, как у монахини.
Ужас сковал Сибильду. Она медленно опустилась на кровать, уронила руки, повесила голову. Она не хотела ни вставать, ни встречаться с мужем, ни даже есть или пить, хотя обычно чувствовала по утрам зверский голод. И мысль о детях не вызывала у нее теперь никакой радости.
Эрван навестил ее в середине дня, немного обеспокоенный ее долгим отсутствием. Она тускло посмотрела на него и ничего не сказала. Он уселся рядом с ней на кровати, ласково обнял ее и заговорил:
Простите меня, дорогая жена, но я не мог поступить иначе. К вам приходила корриган, и я испугался, что потеряю вас навсегда.
Она не ответила.
Я забрал у вас ее подарок, чтобы вы всецело принадлежали мне, продолжал Эрван. Мне и нашим детям. Разве это для вас не предпочтительнее?
И снова она промолчала. Не добившись от нее ни слова, Эрван ушел. А Сибильда осталась сидеть неподвижно и все смотрела в одну точку.
Когда настало полнолуние, Аргантель опять навестила замок, но на сей раз она не нашла свою бывшую воспитанницу. Аргантель обежала весь замок, тихо топоча своими маленькими ножками. Она заглянула в каждую комнату, в каждую кровать, даже в каждый сундук и большой чан, но нигде не видела Сибильды. Несколько раз Аргантель заглядывала туда, где находилась Сибильда, и рассматривала незнакомую молодую женщину, пытаясь понятькто это такая; но без золотых волос корриган не сумела ее узнать.
И Аргантель ушла, очень огорченная. Она решила, что Сибильда прячется от нее.
Постепенно становилось ясно, что Сибильда больна. Она теперь почти не вставала с кровати, отказывалась от еды. От тоски она зачахла. Напрасно Эрван призывал к ней лекарейничто не помогало.
А рыцарь из Рюстефана ловил все слухи, доходившие до него из Керморвана, и радостно потирал руки. Скоро возмездие свершится!
* * *
Однажды Эрван де Керморван шел по берегу реки и плакал. Плакал он потому, что жалел свою жену и не хотел ее потерять. И вдвойне ему досадно было знать, что умирает она из-за его глупости. Он заметил лягушку, которая глядела на него с камня так, словно знала что-то важное, и воспоминание о безумном дожде вдруг посетило Эрвана. Он вспомнил Сакариссу, которую заставил поддаться безумию и которую обесчестил до свадьбы. И тень старого вожделения зашевелилась в душе Эрвана. Но он продолжал считать себя невиновным, потому что Сакарисса хоть и умерла рано, все же успела испытать счастье брачной жизни.
Он уселся на камень на корточки и стал разговаривать с лягушкой.
Помнишь безумный дождь? спросил он.
Кв-а-а-а, заскрипела лягушка, но с места не двинулась и уставилась на Эрвана выпуклыми глазами. Казалось, она осматривает его сразу со всех сторон.
Надеюсь, у тебя в том году было много жирных икринок, продолжал Эрван. А у меня только две. Но каждая из моихв тысячу раз больше десятка твоих. Представь себе только! Если в одном ребенке пяти лет умещается приблизительно тысяча шестьсот головастиков, то во взрослом мужчине, вроде меня, зрелых лягушек, вроде тебя, уместится приблизительно две тысячи. Таково соотношение людей и лягушек, устроенное самим Господом! И да благословит Бог нашего каноника, который когда-то обучал меня счету и письму, за то, что я сумел это подсчитать в уме и так быстро.
Кв-ва-а-а, сказала лягушка и переставила лапки у себя перед брюхом.
Моя жена больна, продолжал Эрван. И почему-то сегодня мне стало казаться, что это всеиз-за безумного дождя. А ты что думаешь?
Лягушка вдруг сиганула в воду, только ее и видели. Одни лишь круги расплылись по поверхности. Эрван поднялся на ноги и столкнулся лицом к лицу с корриган.
Все бородавки на лице Аргантель горели темно-красным, а глаза у нее были заплаканные.
Кто ты? спросил ее Эрван.
Будто сам не видишь! огрызнулась она. Я корриган, будь ты неладен, глупый человек, разговаривающий с лягушками!
Почему ты плачешь, милая корриган? вежливо спросил Эрван. Он знал, что с такими, как Аргантель, следует разговаривать очень учтиво, иначе они могут здорово напакостить.
Я плачу, потому что ты убил мою воспитанницу и подругу! сказала Аргантель. Я потеряла ее и не могу отыскать, хотя часто прихожу в замок Керморван. Там я вижу тебя, и твоих детей, и твоих слугне вижу только мою дорогую Сибильду, потому что ты убил ее.
Идем, сказал Эрван, хватая корриган за влажную и холодную руку. Я покажу ее тебе. Она очень больна, но, может быть, ты сумеешь ее излечить, если только о тебе говорят правду, и корриган умеют исцелять болезни людей.
Аргантель засияла и сжала руку Эрвана. Вместе они отправились в замок, и Эрван показал ей Сибильду, спавшую беспокойным сном.
Это? удивилась Аргантель. Но это вовсе не моя Сибильда!
Как ты можешь так говорить? возмутился Эрван. Посмотри на нее хорошенько!
Аргантель покачала головой.
У моей Сибильды были прекрасные золотые волосы, а это какая-то кочерыжка. Я не узнаю ее!
Ты потому и не можешь ее узнать, что я остриг ее волосы, сказал Эрван.
Ты?! Тут Аргантель испустила громкий вопль, такой ужасный, что поваренок на кухне оглох, а несколько кувшинов в подвале разбились. Ты остриг ее волосы? Ты убил ее!
Не смей так говорить! рявкнул Эрван, но что ему до разъяренной корриган!
Аргантель вцепилась ему в лицо когтями и заверещала:
Убийца! Убийца! Убийца!
После этого она повернулась и бросилась бежать из замка.
Эрван сел на постель жены, вытер с лица кровь и задумался. Корриган подтвердила то, о чем он и прежде догадывался: для исцеления Сибильды нужно искать не лекарства, а средства, позволяющие волосам скорее отрасти.
Он созвал всех женщин, бывших в замке, и расспросил каждуючем они моют свои волосы. И все принесли ему разные травы и цветы, и всякие иные снадобья. Целыми днями в замке жевали хлебную кашицу, чтобы обкладывать ею волосы госпожи, и мололи высушенные травы, чтобы добавлять их в масла, и варили цветки вместе с кусочками целебной глины. Всеми этими снадобьями они без устали пользовали Сибильду, и в конце месяца ее волосы действительно немного отрослитак что она очнулась и даже стала разговаривать со своим мужем.
Но болезнь ее развивалась быстрее, и Эрван к своему отчаянию видел: хворь убьет Сибильду раньше, чем волосы ее достигнут хотя бы основания шеи.
Так и произошло. В один из декабрьских дней, когда было особенно холодно, Сибильда не проснулась, и ее тело держали в погребе до середины февраля, пока земля не стала достаточно мягкой для того, чтобы выкопать могилу.
* * *
Ты доволен? спросил посланец дьявола у рыцаря из Рюстефана.
Тот хмурился и морщился, а потом покачал головой:
У Эрвана осталось великое утешениеего дочь. Я хочу, чтобы с ней случилась беда.
Ты же хотел сохранить девочку живой, напомнил вонючий уродец, с любопытством рассматривая своего собеседника. Интересный вы народ, люди! Меняетесь вы сами, изменяются и ваши желания.
Да, мои желания изменились, подтвердил рыцарь. Совершив первое злодейство, я стал хуже, чем был, и теперь мне не терпится совершить второе злодеяние, страшнее первого. Убей невинное дитя и забери его к себе! Пусть отец Алисы рыдает и рвет на себе волосы за то, что не уберег дочку!
Хорошо, кивнул посланец дьявола. Но сына я трогать не буду, иначе род Керморванов прервется.
Рыцарь только искривил губы.
Я буду жить очень долго, сказал он, помолчав. Но и после смерти я останусь на земле и не найду себе покоя еще четыреста тридцать лет.
Ну да, сказал посланец дьявола, поклонился и ушел, заметно прихрамывая.
* * *
Когда Эрван заметил, что волосы Алисы становятся все светлее, он ни слова не сказал по этому поводу. Аргантель наверняка поцеловала его дочь, однако даже не притронулась к сынумальчишка оставался черноволосым, как галчонок. Эрвана это вполне устраивало. В конце концов, он был вынужден признать, что мало знает о корриганах. Может быть, Аргантель не причинит Алисе никакого вреда. Во всяком случае, Аргантель вряд ли способна принести большую беду, чем учинил сам Эрван.
Года три Аргантель не показывалась в окрестностях Керморвана. Дети росли, Эрван вдруг начал замечать, что стареет. Он понял это, когда сидел как-то раз с тестем, отцом покойной Сибильды, и увлеченно слушал рассказ барона о его болезнях. Барон живописал, где у него болит и где мозжит, а где ноет и где тянет, и сир де Керморван не только терпеливо внимал повествованию, но и сочувствовал собеседнику. Более тогоему было интересно!
«Это первый признак скорой старости, понял сир де Керморван. Потому что в противном случае я был бы лекарем. А я не лекарь, стало быть, ябольной. Никто из людей, кроме лекарей и больных, не интересуется чужими болезнями».
И тут, едва только Эрван сделал это открытие, к нему прибежали и закричали, что Алиса пропала, что ее ищут уже несколько часов, но не могут найти.
* * *
Алиса была хорошенькая девочка с ворохом светлых кудряшек на голове. Она обладала жалостливым сердцем и неуемным любопытством. Повадкой она напоминала избалованного домашнего зверька, и к ней так и относились, поскольку время для воспитания еще не подоспело. Но тем не менее все кругом помнили о том, что в жилах Алисы течет древняя и знатная кровь и потому девочка весьма драгоценна.
В день своего исчезновения Алиса гуляла по саду и вдруг заметила лохматый шарик, который катился по дорожке все вперед и вперед. Алиса побежала за ним. Ее охватило неудержимое желание поиграть с этой забавной штукой. Шарик был довольно чумазый и немножко вонючий, как будто прежде его катали по грязной дороге. Но Алиса подумала, что шарик ведь в этом не виноват! Ей и самой доводилось пачкать вещи, и ее за это всегда бранили, поэтому Алиса очень хорошо знала, чья вина в том, что вещи бывают грязные.
«Тыбедный шарик, подумала Алиса. Но ничего, сейчас я поймаю тебя и отмою хорошенечко».
Но он все время уклонялся от ее быстрых ручек, и в конце концов они очутились на лугу и побежали под уклон, к самой реке. Алиса не успела опомниться, как шарик угодил в реку, и стремнина повлекла его прочь от замка.
Бедный! закричала Алиса. Подожди, я спасу тебя!
И с этим она прыгнула в реку.
Ой-ой! Собираясь совершить доброе дело, Алиса совершенно не подумала о том, с какими опасностями это может быть сопряжено. Холодная вода быстро заставила девочку думать не о каком-то там лохматом шарике, а о собственном спасении. Она принялась бить руками и ногами, хвататься за камыши, за свисающие с берега ветки, но все было тщетнорека тащила Алису все дальше и дальше.
Волны уже начали захлестывать ее голову, она нахлебалась воды и страшно кашляла. Берег скакал перед ее глазами, очень далекий. Потом она увидела чью-то отвратительную физиономию, вскрикнула и погрузилась на дно.
* * *
Мертвая девочка! сказала речная корриган, подплывая к Алисе и рассматривая ее в упор. Красивая. И совсем маленькая. Полагаю, это наша законная добыча!
Она взяла Алису на руки и отправилась вместе с ней на берег, куда свистом созвала других корригановдля совещания.
Алиса была не вполне мертва. Она даже различала лица разных существ. Некоторые внушали ей ужас, другие, наоборот, успокаивали. Все они шумно спорили, ругались между собой, иные даже дрались. То и дело они подходили к Алисе и рассматривали ее, щупали, щипали, лизали и кусали, так что девочка ежилась и морщилась. Но она не могла пошевелиться и уж тем болееубежать.