Надо же. Вот только я не знаю, что такое янтарь.
Что? Да ну? удивился Лоуренс, и Холо одарила его сердитым взглядом.
Он думал, что если уж девушка жила как лесное божество, то должна бы о таком знать; хотя, впрочем, про пирит она тоже услышала впервые.
Это застывшая в земле древесная смола, и с виду она похожа на драгоценный камень. Выглядит как знаешь, прямо как твои глаза. Лоуренс указал пальцем на её лицо.
Похоже, Холо попыталась рассмотреть свои собственные глаза и свела их так, что Лоуренс не удержался от смеха.
Я нарочно, между прочим! воскликнула Волчица.
Впрочем, будь оно так, она бы не стала на это указывать. Лоуренс решил, что тут лучше промолчать, иначе девушка из кожи вон полезет, чтобы доказать обратное.
Но камень очень красивый, ничего не скажешь.
Холо сделала удивлённое лицо надо же, какое признание! но всё-таки не выдержала и хихикнула:
Ну надо же! А ты наловчился льстить. Так куда мы отправимся после того, как сойдём с лодки?
Куда дальше? Ну, дальше произнёс Лоуренс и замолчал, озадаченный: с чего вдруг ей сейчас об этом спрашивать?
Может быть, туда, где сейчас лиса?
Похоже, Холо подумала, что он запнулся, потому что правильное название той местности вылетело у него из головы. Но Лоуренс сразу понял, что тут другое. Она боялась даже мгновения тишины между ними: вдруг он успеет задуматься, почему она задаёт такой вопрос?
Туда, где сейчас Эйб Она собирается продать пушнину меховщикам, то есть направится в какой-нибудь город южнее Йольдеса. Вероятно, в Ульву.
А дорого продаст?
Хм Пожалуй, в три раза дороже, чем покупала. Эх, если она получит такую прибыль, то со мной и говорить не станет, я ведь простой странствующий торговец, рассмеялся Лоуренс.
Холо сердито хлопнула его по плечу, но так и не подняла на него глаз наверное, боялась выдать взглядом свои чувства.
Лоуренс хохотнул:
А ведь я даже не шучу. Стоит ей получить прибыль в одну или даже две тысячи золотых монет, и она сразу войдёт в круг торговцев высшего ранга. С такими деньгами они, как правило, сразу нанимают людей, строят лавку, обзаводятся каким-нибудь судном и берутся за торговлю через море. Закупают золото в пустыне, пряности в жарких странах. Привозят что угодно: шёлк, изделия из стекла, многотомные манускрипты об истории погибших империй или же невиданные яства, живность, а также сокровища моря жемчуг и кораллы. Когда в порт прибывает всего один корабль с таким грузом, торговец получает прибыли больше, чем я смогу заработать за всю свою жизнь. Под конец такой купец создаёт собственную гильдию, открывает лавки в разных городах, а то и берётся за банковские сделки. Будет давать землевладельцам в долг большие деньги, взамен выбивать какие-нибудь права льготной торговли, установит торговую гегемонию во всех краях, куда руки дотянутся. А вершина успеха стать придворным торговцем императора южной страны. Для коронации нужно изготовить корону стоимостью двести-триста тысяч люмионов. Если торговец урвёт себе этот кусок, то позднее может спокойно почивать на лаврах: торговать между странами гильдия будет и без его участия, а с ним самим будут обращаться, как с королём, куда бы он ни приехал. Он выстроит себе настоящий трон из золотых монет.
Именно таким виделся каждому торговцу путь к успеху, усыпанный золотом. Назвать его недостижимой мечтой мешало то, что немало людей действительно смогли по нему пройти и добиться высокого положения. Впрочем, тех, кто отчаялся и лишился сил в середине дороги, наверняка было куда больше настолько, что сам всесильный и всеведущий Бог не знает, сколько именно.
Даже если Эйб сделает первый шаг по этому пути, неизвестно, будут ли успешными все последующие. Заморская торговля приносит огромную прибыль именно потому, что благополучно доставить груз на корабле чрезвычайно сложная задача. Нередко всё состояние торговца оказывалось на морском дне среди водорослей, и Лоуренсу не хватило бы пальцев на обеих руках, чтобы пересчитать дельцов, которые обанкротились таким образом.
Ого, это словно дорога в страну денег.
Он не знал, произвело ли его описание на девушку должное впечатление, но, похоже, по интонации Лоуренса она догадалась, что такое бывает скорее в сказках, и весело сказала:
Но тебе будто и не досадно, что упустил случай ступить на такой путь.
Лоуренс, конечно, кивнул: досадно ему не было, ведь он с самого начала мечтал вовсе не о дороге, усыпанной золотом. Разве что порой закрадывалась мысль: а ведь ему бы удалось пройти по этому пути до самого конца, будь Холо рядом с ним.
Он прошествовал бы по дороге желаний, усыпанной обманными ловушками, не страшась соблазнов дьявола или проделок коварных богов; в нужный момент выходил бы на солнце или прятался в тень, неутомимо двигаясь вперёд, и наконец добрался бы до горы сокровищ.
Пожалуй, тогда история его жизни была бы увековечена в каком-нибудь предании, и его бы рассказывали ещё сотни лет.
Он бы уводил выгодные сделки из-под носа у маститых торговцев, выторговывал овец с драгоценным руном у именитых королей. Ему приходилось бы скрещивать мечи с разбойниками или пиратами и переживать предательство сподвижников.
Лоуренс задумался о том, как замечательно было бы разделить подобные приключения вместе с Холо. Правда, потом ему почему-то показалось, что ей самой всё это бы не понравилось, и он спросил:
А ты бы хотела пройти по такой дороге?
Холо явно поскучнела. Как Лоуренс и ожидал, она не ответила кивком.
Кому, как не мне, передавать людям сказания о тебе. Но чем меньше придётся рассказывать, тем лучше.
Он беззвучно хмыкнул: вот ведь упрямая! Холо одарила его сердитым взглядом.
Скорее всего, она солгала, заявив, что чем меньше придётся рассказывать, тем лучше. Если рассказчики и предпочитают чего-нибудь поменьше, так это других рассказчиков. К примеру, если бы кто-то вдруг вздумал с гордым видом расписывать, как мила спящая Холо, Лоуренсу стало бы неприятно.
И расскажи лучше не про дорогу к деньгам, а про тот город с янтарём.
Другими словами, она хотела услышать не историю, полную захватывающих приключений, а рассказ об обычной поездке, наподобие других путешествий Лоуренса, и торговец прекрасно понимал почему.
Всё становилось на свои места, когда он вспоминал чувство, с которым рассказывал ей о гавани в дельте реки Кэльбе. Лоуренс только улыбнулся и продолжил, ничего не переспрашивая.
В городе янтаря он продал звериные клыки и кость, приобретённую на севере, взамен купив соль и солёную сельдь, а затем направился вглубь материка. Передвигался пешком, иногда садился на повозку или присоединялся к каравану торговцев; шёл через равнины, реки, горы, блуждал в лесах. Не обходилось, конечно же, без бед случались и раны, и хвори. Порой он радовался, встречая в пути торговцев, которых уже считали погибшими, и смеялся, узнав от других, что его самого уже вроде бы давно нет в живых.
Холо слушала его молча, с горящими глазами. Наверное, Волчицу захватила мысль о том, что, хотя она живёт сотни лет, на свете осталось множество неведомых ей земель, а также удивило то, что невероятные, казалось бы, события случаются довольно часто. А главное пожалуй, она представляла, как могла бы сопровождать Лоуренса на протяжении его странствий, пусть долгих, не столь уж захватывающих и едва ли достойных пера летописца.
Наконец Лоуренс поведал о том, как привёз в глухую горную деревеньку соль, взамен получив отменные шкурки куниц, и на том остановился. Он почувствовал, что, продолжив рассказ, нарушит негласное обещание, которое они с Холо старались держать.
Девушка тем временем успела привалиться к боку Лоуренса, сжав его ладонь.
Торговец рассказал о том, что испытал за два года пути, и было похоже, что долгое странствие утомило не только его, но и Холо: очень уж длинная вышла дорога, пусть и прошли они её рука об руку только в мыслях.
Куда Лоуренс двинулся затем, после того как оставил соль в горной деревеньке и нагрузил телегу куньими шкурками? К бескрайним полям пшеницы и городу у реки. Если он продолжит рассказ, то круг замкнётся, и путники останутся в нём навечно.
Но Холо не просила рассказать дальше: она понимала, что стоит заговорить об этом, и туманная грёза, окутывавшая их двоих, рассеется в мгновение ока. Интересно, что она чувствует? Сожалеет о том, что пустилась в дорогу? Или же вспоминает, каким удивительным было их совместное странствие?
Лоуренс решил, что девушка наверняка испытывает и то, и другое, а грустит именно потому, что история вышла столь захватывающей.
Из Кэльбе их дорога лежит не на юг и не на запад, где простирается неведомый им мир. Убедиться в том, что он существует, нетрудно: стоит лишь сделать шаг по ведущей к нему дороге вот только они туда не пойдут.
Бог говорит, что в начале было слово и из этого слова возник целый мир.
Холо, прозванная богиней, пыталась создать настоящий мир из слов Лоуренса.
Разумеется, он не стал спрашивать, зачем ей это.
Сотни лет Холо провела в деревне людей. Воображаемые миры, должно быть, стали её привычной отдушиной.
Однако сейчас девушка сидела молча, застыв и упёршись взглядом в одну точку, и, видя её такой, Лоуренс задавался вопросом, сможет ли она позаботиться о себе, оставшись одна в конце их странствия?
В книге из деревни Терэо сообщалось, что родной лес Холо был уничтожен. Однако времени с тех пор прошло довольно много: вероятно, его жители смогли вернуться и вновь устроиться на прежнем месте. Но что, если это не так? Лоуренс представил, как Холо сидит в холодных горах под лунным светом, а вокруг ни души и ужасно тихо, и сердце его сжалось: да разве она справится одна?
Выть захочется, но никто не откликнется на её вой.
Однако Лоуренс понимал, что об этом даже заикаться не стоит Холо только вскипит, а уж признать его правоту и не подумает. Кроме того, нужно быть честным с самим собой: он не мог облегчить её одиночество, как ни старался, и при мысли об этом его охватывало бессилие.
Впрочем, несмотря ни на что, он всё же отправился в торговый дом Делинка, чтобы вернуть Холо. Вот почему и заговорил сейчас нарочито бодрым голосом, чтобы хоть как-то поднять настроение:
Ну как? Скучноватое вышло странствие?
Пару мгновений Холо просто не сводила взгляда с Лоуренса, а затем вдруг прыснула, будто заметив невзначай, что у него запачкано лицо.
Наконец она со вздохом выпрямилась и выдавила:
Да уж! И всё же
Всё же?
Холо задумчиво склонила голову.
«Любит она это делать», подумал Лоуренс.
Коли странствие такое скучное, то лучше бы я не сидела и скучала, а отправилась бы в дорогу рука об руку с тобой.
Она ехидно улыбнулась.
Однако Лоуренсу пришло в голову, что усмехаться должна не столько Холо, сколько Бог где-то на небесах.
Сказать он ничего не успел: Холо вдруг посерьёзнела, будто решив, что довольно отдыхать и пора взяться за дело, и принялась листать бумаги.
Неожиданно она издала удивлённый возглас, схватила один лист и с победным видом показала его спутнику. Мгновение назад она была тиха и задумчива, а вот поди ж ты: снова полна жизни.
Лоуренс обычный человек, и ему такое повторить не под силу. Вот почему он даже немного оторопел и опомнился не сразу. Холо же с недоуменной улыбкой ждала ответа.
А ему вдруг пришло в голову, что и в самом деле странствие вышло привычное и даже спокойное, ведь она рядом с ним, протяни руку и дотронешься.
И правда, гильдия «Джин». Памятка по вывозу груза летом прошлого года.
Холо хмыкнула и расплылась в улыбке, чрезвычайно гордая собой будто нашла карту сокровищ. Лоуренс не выдержал и рассмеялся: да уж, куда ему с ней тягаться.
Всё-таки вывезли шестьдесят ящиков. В таком случае выходит, что Хотя нет, всё-таки
Просматривая остальные списки товаров, назначенных к вывозу, Лоуренс погрузился в размышления: отчасти для того, чтобы подавить в себе невероятно хрупкую мечту, готовую разбиться от одного неловкого движения. Она была сладкой и пленительной но и он ведь уже не желторотый юнец и знает, что мечтателей на каждом шагу подстерегает падение.
Давай тогда другие бумаги тоже поищем, да поскорее! недовольно поторопила Холо и, потянув спутника за ухо, заставила очнуться от дум.
Лоуренс удивлённо тронул себя за мочку уха; Холо же снова вперила взгляд в свою стопку, и, поглядев на девушку, торговец вспомнил: а ведь она вызвалась поискать вместе с ним упоминание гильдии «Джин» в бумагах, потому что хотела больше внимания с его стороны! Пожалуй, можно предложить ей вместе подумать над загадкой, но язык не поворачивался: Холо выглядела чересчур сердитой. А ведь немногим раньше между ними всё шло так мирно и хорошо! Но в мгновение ока обстановка изменилась до неузнаваемости.
Настроение у Холо менялось быстрее, чем погода. Или, напротив, это Лоуренс переживал одно чувство слишком долго? Подумав, он списал всё на загадочную девичью душу, о которой ходили поговорки. И тут же добавил про себя, что неизвестно, можно ли назвать душу Холо девичьей.
Вот и всё, заявила Холо, быстро просмотрев бумаги и вытащив из стопки ещё два листка с упоминанием нужного торгового дома.
Вместе с тем, что нашёл Лоуренс, вышло семь листов.
Обычно в любой гильдии документы сходного содержания хранятся в одном месте, если бумаги ведут достаточно аккуратно. Очевидно, тот, кто украл их, просто схватил первое, что попалось под руку.
Как Лоуренс и ожидал, нашлись купчие с лета прошлого года и позапрошлой зимы, а также памятка по отгрузке прошлым летом. Оказалось, что во всех этих случаях заказ был начеканить медяков на пятьдесят семь ящиков, а в островное государство Уинфир отправили шестьдесят.
Ввозимые монеты совсем новые, ещё не бывавшие в ходу; разумеется, все до единой изготовили одной партией, но бумаги, объяснявшей появление трёх лишних ящиков, не нашлось.
Зацепиться не за что, подала голос Холо.
Угу. С другой стороны, может быть такое, что гильдия «Джин» в бумаге не упоминается, но документ связан именно с ней.
Ого! Так давай поищем.
И всё-таки вероятно, что это свидетельство незаконного изготовления денег, пробормотал Лоуренс, поглядывая на Холо: ей явно не терпелось начать.
Чеканку монеты в больших объёмах легко отследить, но если изготавливать понемногу, то могут и не заметить. А возможно, это такая проверка: перед выделкой партии золотых монет попробовали сделать немного медных.
Он строил догадки одну за другой; думал, как их можно доказать или опровергнуть, пытался понять, каких знаний ему для этого недостаёт. Наконец, когда ему пришло в голову, что происходящему может быть совершенно другое объяснение, Лоуренс заметил явно скучающее выражение на лице Холо. Она недовольно повертела головой, разминая затёкшую шею в той даже хрустнуло.
Так что, мы и взаправду не пустимся в погоню за лисой?
Девушка будто намекала, что в этом случае он обязан обращать на неё больше внимания.
Пока лучше подумай вместе со мной над этой загадкой, откликнулся Лоуренс.
В ответ Холо приподняла одну бровь, бросила на него недоверчивый взгляд и, упёршись локтями в колени, положила подбородок на ладони. Казалось, при ней только что бросили игральные кости, но исход броска разочаровал её словно удача изменила Лоуренсу.
Я-то не прочь, если ты от того что-то выгадаешь.
Помнится мне, ты говорила, что, напротив, моя прибыль тебя не радует. К тому же
Что?
Ты ведь любишь поломать голову? Да и плыть не так скучно, когда думаешь над загадкой, сказал Лоуренс.
Холо широко раскрыла глаза. Казалось, она хотела что-то ответить, но передумала и крепко сжала губы. И не только: девушка закрыла глаза, отложила свою стопку бумаг, обеими руками схватилась за капюшон и накинула на голову, спрятав лицо.
Ты ты чего? опешил Лоуренс.
Её уши и хвост мелко дрожали. Она убрала руку от головы, посмотрев из-под капюшона на торговца злыми глазами. Он совершенно растерялся под её жёстким взглядом.
Ты чего неужто злишься?
Лоуренс сравнил её глаза с янтарём, но теперь они куда больше походили на раскалённое докрасна железо.
Злюсь? Злюсь, говоришь?..
«Навлёк на себя божественный гнев», подумал Лоуренс, но Холо в мгновение ока расслабилась так же быстро, как опускается у кошки вставшая дыбом шерсть. Злость ушла, будто вода из лопнувшего бурдюка, в который налили слишком много.
Холо потухла, как задутая свеча, и устало окинула его почти мёртвым взглядом.
Ты ты ведь, наверное, всё равно не поймёшь, почему я так сказала
Она отвела глаза в сторону и преувеличенно вздохнула, будто наставница, настолько утомлённая бестолковостью своего ученика, что и сердиться уже не осталось никаких сил.