Впрочем, сейчас он думал о Проклятии скорее как о благословениикак иначе он смог бы прожить столько лет, давно перешагнув за пределы среднего срока человеческой жизни, но всё ещё оставаясь молодым и полным сил, как тогда? Им с Вельстадтом крепко досталось по пути в Дранглик. Впрочем, хитроумный клирик и на родинев священном городе Шульвачудом не лишился жизни. А ведь тогда он ещё не был нежитью Проклятие настигло его в дороге, когда он покидал город, из священного прекратившийся в проклятый, тонущий в отраве, криках ужаса и мёртвых телах.
Шульва зародилась как святилище, которое возвели над спящим Древним Драконом, а позднее разрослась в огромный величественный город, жители которого поклонялись Дракону как божеству, дарующему благословение их домам, и даже не представляли, насколько они близки к истине. Почти никто в Шульве, за исключением королевской четы и нескольких десятков посвящённых, ставших ядром культа поклонения Дракону, не знал о том, что в недрах земли под городом находится огромный резервуар с ядом. В незапамятные времена дракон, которого служители святилища, не знающие его настоящего имени, нарекли Сином, зачем-то спустился под землю и, наглотавшись ядовитых испарений, впал в некое подобие сна или беспамятства. Впрочем, это были лишь предположения; по другой версии, которая гораздо больше нравилась Рейме, дракон по собственной воле пожертвовал собой, чтобы не позволить яду разлиться по поверхности.
Но как бы там ни было, а дракон своим телом впитывал поднимающиеся снизу потоки и пары ядаи спал уже много веков. Король Шульвы, Редег, приказал охранять убежище дракона днём и ночью, а Элана, королева, со своими прислужницами днём и ночью пели для дракона странные колыбельные на мёртвом языке, оберегая сон несчастного древнего существа.
Но Древние Драконы всегда очень интересовали людейи люди искали их, зачастую отнюдь не с благородными намерениями. Так, однажды в Шульву явился отряд рыцарей Крови Драконапредставителей культа, поклонявшегося Древним Драконам, но увы, не таким мирным и почтительным образом, как жители Священного города. Рыцарям нужна была драконья кровь, в которой, как они полагали, сокрыта величайшая сила.
Однажды под покровом ночи отряд рыцарей ворвался в Святилище дракона и без особого труда перебил стражниковк величайшему стыду Вельстадта, который уже тогда был капитаном стражи и тренировал солдат, но в тот день на посту стоял не он. Сир Йорг, предводитель рыцарей, спустился в Убежище дракона и недолго думая проткнул спящего Сина копьём.
Результат, как несложно догадаться, оказался катастрофическим. Накопленный в теле Сина яд вырвался наружу. Йорг и его рыцари мгновенно погибли. Дракон проснулся и принялся метаться по пещере, пытаясь избавиться от пронзившего шею копья. Потоки яда из-под земли беспрепятственно устремились вверх
Горожане, не успев даже понять, что происходит, вдыхали ядовитые испарения и гибли тысячами. Те, кто находился на верхних ярусах города, поняв, что происходит что-то ужасное, спасались бегством, и кому-то повезло покинуть Шульву живым.
А Элана всё это время оставалась внизу, в Убежище.
Редег, не обращая внимания на взывающих к его благоразумию приближённых, бросился в святилище. Вельстадт и отряд личной стражи короля следовали за ним. Они, как смогли, обмотали лица тряпками, чтобы защититься от яда, хотя прекрасно понимали, что это их не спасёти все они идут на верную смерть.
Однако перед спуском на нижний уровень святилища, когда глаза у всех уже слезились от едкого фиолетового дыма, ползущего вверх по ступеням, Редег вдруг развернулся и, обнажив меч, заступил дорогу сопровождающим его рыцарям.
Дальше я пойду один, сказал он, стягивая с лица тряпки.
Ваше начал было Вельстадт, но тут же замолчал, когда остриё меча короля коснулось его горла.
Любого из вас, кто осмелится нарушить мой приказ и последовать за мной, я самолично атакую, спокойно сказал Редег, с усмешкой глядя в блестящие в прорезях шлема глаза своего защитника. И что вы тогда будете делать? Поднимете оружие против своего короля?.. он улыбнулся ещё шире. Я вижу, ты понял, мой добрый Вельстадт. Вам меня не остановить. А выспасайтесь. Я хочу, чтобы вы выжили. Спасибо вам за службу, за вашу верность и храбрость, и король великой Шульвы, отступив на шаг назад, неожиданно поклонился застывшим стражникам и, развернувшись, скрылся в клубах фиолетового дыма.
Отправился спасать свою королеву и своё королевство.
А точнееотправился умирать рядом со своей королевой.
Стражники некоторое время смотрели ему вслед, потом, сдавленно кашляя, бросились вверх по лестницам святилища.
Так в одночасье Шульва из процветающего города превратилась в гигантский склеп, в громадный памятник отважным королю и королевеи всем их подданным, чьи тела устилали улицы, будто сухая листвадорожки сада осенью.
Вельстадт так и не смог забыть это зрелище.
Он рассказывал эту историю Рейме лишь однаждыпосле доброго десятка лет знакомства, как-то раз крепко выпив после тяжёлого похода. Усталость и вино развязали язык старому немёртвому солдату, словно отомкнули спрятанные в самых дальних закоулках памяти заржавленные сундуки с тяжёлыми воспоминаниями. Рейме слушал товарища, и эти жуткие картины как наяву проплывали перед его внутренним взором, накладываясь на его собственные воспоминания о полях, до самого горизонта покрытых мертвецами.
Да, прошлое Рейме было в каком-то смысле проще и грубее: он служил в войске одного из мелких княжеств неподалёку от нынешнего Дранглика. Когда Проклятие нежити стало распространяться со скоростью чумного поветрия, князь приказал отлавливать заражённых и сгонять на корабли, которые отправлялись в море а куданикто не знал. Рейме, который к тому времени уже не только убедился, что отмечен Проклятием, но и справился с первоначальным шоком и научился жить как ни в чём не бывало, умело скрывая ветвящиеся чёрные «щупальца» Метки на груди, быстро понял, что означают эти «путешествия в никуда», и сбежал, не дожидаясь, пока кто-нибудь из собственных солдат донесёт на него.
Скитаясь по разорённым и опустевшим землям, прячась от патрулей, вылавливающих немёртвых, Рейме прибился к группе таких же беженцев, как он сам, которые направлялись к побережью, следуя за туманными слухами о правящем там милосердном короле, который не только не изгоняет немёртвых, но и принимает к себе на службу. Так Рейме попал ко двору короля Вендрика.
Итак, оба нынешних Королевских защитника были немёртвыми. И им обоим до сих пор ни разу не приходилось умирать. Рейме не боялся Проклятиястрашило не оно, а опустошение, которое настигало немёртвого после нескольких смертей и воскрешений. То, что они с Вельстадтом были опытными воинами, признанными мастерами меча и магии соответственно, до сих пор оберегало их от смертей в самых опасных схватках. Но теперь
Что так долго делали Вендрик и его войско по ту сторону моря? С чем они столкнулись? Какое сопротивление смогли оказать гиганты?
И почему из похода не вернулись не только люди, но и часть немёртвых?..
Когда суматоха во дворце после возвращения короля немного улеглась, отгремели салюты, отзвучали речи, отзвенели кубки, Рейме, выяснив у стражников, что капитана Вельстадта вроде бы видели в караульных помещениях, направился туда. Он шёл по знакомым до последней колонны и складки тяжёлых драпировок коридорам, смутно осознавая, что впервые за последние полгода снова узнаёт ихи наконец-то снова чувствует себя дома.
Потому что его лучший друг, его правая рука (точнее, леваяРейме был левшой) и «запасная голова», его надёжный тыл и вечный оппонент в дружеских спорахВельстадт снова был здесь. Он вернулся. Он вернулся живым.
И Рейме больше всего на свете хотелось поскорее выяснитьнасколько живым.
Открыв дверь в крошечный кабинет в караульных помещениях, который капитаны делили на двоих, Рейме застыл на пороге. Вельстадт сидел в кресле, устало откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Услышав звук открываемой двери, он молниеносно поднялся и обернулся ко входу. Он улыбался, ещё не успев увидеть, кто стоит в дверяхбез стука сюда мог войти только его старый друг.
Известный своей сдержанностью и безэмоциональностью капитан Рейме сделал то, чего никак не мог сам от себя ожидатьшагнул к Вельстадту и крепко обнял. Отстранился, положив руки на плечи друга, заглянул в лицо.
Без тебя здесь было трудно, улыбаясь, сказал он.
Без тебя тамтоже, отозвался Вельстадт со странной интонацией. Мне нужно столько рассказать тебе! Там было
Погоди, перебил его Рейме. Прости, но я сначала он отступил на шаг, отвернулся, глянул на стену, на висящий над столом небольшой портрет Вендрика, потемневший от факельной копоти. Я должен спросить, он медленно, словно через силу, снова перевёл взгляд на лицо друга. Скажи Ты там умирал?..
Да, спокойно сказал Вельстадт. Трижды.
Рейме резко вдохнул. Ему казалось, что он готов к такому ответу И всё равно эти слова напугали рыцаря до дрожи. Его друг трижды побывал за пределом, за который Рейме так страшился заглянуть. И он до леденящего ужаса боялся задать следующий вопрос Но Вельстадт всё прекрасно понимал. Он знал о самом глубоком страхе Рейме. И он предупредил этот вопрос.
Ничего особенного, сказал он небрежно. Просто сильная боль, в глазах темнеет А потом ты оживаешь у Костра, и у тебя при этом ничего не болит. Ни одной раны. Просто прекрасно. Можно подниматься и возвращаться в бой.
Правда?.. глупо переспросил Рейме.
Вельстадт хмыкнул.
Нет, грозный Королевский защитник, я сказочки сочиняю специально для тебя. Утешительные Правда, правда. Если хочешьпойди и расспроси остальных. Руальда, Ферна Все умирали хотя бы раз. Там было он вдруг с досадой махнул рукой. Садись, если не торопишься. Мне надо рассказать обо всём этом. Хоть кому-нибудь рассказать. А поскольку, кроме тебя, это никому рассказывать нельзя, то тебе просто некуда деваться. Садись, он махнул рукой в сторону жёсткого кресла, в котором обычно сидел Рейме, и сам уселся во второе, напротив.
Рейме сел и выжидающе уставился на товарища.
Почему вы пробыли там так долго? вырвалось у него.
Вельстадт с растерянной улыбкой пожал плечами.
Я уже слышал этот вопрос. И вот что я тебе скажу, он подался вперёд и понизил голос. Никто так и не понял, что произошло. Те, кто оставался в замке, спрашивают нас, что мы делали в землях гигантов целых полгода. А мы мы ничего понять не можем. По нашим ощущениям, мы отсутствовали в общей сложности дней сорок. Плавание в обе стороны заняло не больше десяти днейветер оба раза был почти попутным и ровным. А военные действия, по моим подсчётам, длились дней двадцать. Понимаешь, Вельстадт покосился на дверь и заговорил ещё тише, у меня сложилось впечатление, что гиганты были совершенно не готовы к войне. Не понимаю, как это могло произойти, если они планировали напасть на Дранглик У них не было ни мобилизованного войска, ни достаточного количества оружия. Мы просто приплыли и взяли что хотели. Они сопротивлялись очень слабоможно сказать, вообще не сопротивлялись. Выставили против нас отряды стражи замка повелителя. Мы разбили ихне скажу, что это было легко, всё-таки гигантыочень опасные противники. Даже плохо подготовленные воины. Так что без смертей не обошлось. Но в целомэто было неправдоподобно, подозрительно легко.
То есть ты хочешь сказать, что, возможно, гиганты вовсе и не планировали нападения? Но тогда получается, что королева Нашандра тут Рейме осёкся и замолчал. Вельстадт был предан королеве так же, как и Вендрику. Не то чтобы Рейме не доверял другу, но Всё же, пожалуй, не стоило произносить при нём вслух то, что крутилось сейчас в голове у капитана мечников.
Что Нашандра обманула короля.
Что она разыграла какие-то свои собственные карты, вынудив Вендрика вторгнуться на земли мирного племени гигантов и отобрать у них ценнейшую реликвию их рода. И теперьРейме был в этом совершенно уверенна Дранглик обрушатся немыслимые бедствия.
Возможно, Нашандра просто что-то не так поняла, пробормотал Вельстадт. Язык гигантов очень сложен. А по поводу того, почему мы воспринимаем прошедшее время по-разномуэто как раз неудивительно. Гиганты обладают властью над временем. Они могут возвращаться во времени назад и заново проживать свои и чужие воспоминания. Наверное, это каким-то образом повлияло на нас. Вот, послушай, как было дело и Вельстадт, снова откинувшись на спинку кресла, принялся рассказывать о ходе боевых действий при штурме замка повелителя гигантов.
Рейме слушал его вполуха, погрузившись в свои невесёлые размышления.
Надо будет с самого утра обязательно повидаться с Алдией
11
Алдия. Сейчас
Огонь в камине пылает, но почему-то совсем не греет, ему не под силу изгнать промозглую зябкость, отдающую мокрой землёй. И только растекаются по комнате удушливые запахи гари и масла, как от чадящего факела. Языки пламени выхлёстывают сквозь решётку, словно пытаясь дотянуться до замершей в паре шагов фигуры, и заставляют тени двоиться и троиться, метаясь по комнате словно в попытках спрятаться в сгустках темноты в углах.
Алдия стоит, обхватив себя руками и вцепившись в собственные плечи, так, что кажется, вот-вот затрещит и разорвётся ткань рукавови кожа под ней. Пальцы сжимаются всё сильнее, и боль помогает удержать сознание по эту сторону
Алдия почти засыпает стоя.
А он знает, что будет, если он сейчас заснёт.
Фиолетовыми вихрями кружатся в сознании виденияобрывки картин только что завершённого ритуала. Навлаан предложил Тьме сделкуи Тьма согласилась. Но Алдия не понимал, какова будет цена. И сейчас он не был уверен, что согласился бы, знай он заранее
Хотя кого он обманывает? Согласился бы.
Не колеблясь.
Цена не выше той, что он уже заплатил вперёд.
Алдия делает короткий шаг к камину, сгорбившись, словно стараясь стать как можно меньшеили завернуть, спрятать внутри себя остатки тепла. Огонь не греет, но израненный кошмарами рассудок всё равно тянется к нему, тянется К пламени. К Свету.
Алдия не раз смотрел во Тьму. Касался её, позволял ей коснуться себя. Погружался во Тьмуно всегда точно знал, что сможет найти путь назад. После любой ночи, наполненной кошмарами, всегда наступало утро. То, что произошло этой ночью, похоже, навсегда вывернуло мир наизнанку. Не будет больше уверенности в том, где явь, а где сон. Где свет и теплоа где тьма и могильная стужа. Где сам Алдияа где
Тот, второй.
Одержимость Алдии. Зеркальное отражение его неутолимой жажды.
Несчастный
«Ты звал меняи я пришёл. Ты ищешь ответыя найду их для тебя. Ятвоя тень. Я пройду во Тьму настолько глубоко, как тебе ни за что не удастся. Ятвой инструмент, твой замысел. Яэто».
Как сквозь туман Алдия смотрит на фигуру в покрытом пятнами сажи фиолетовом плаще, которая стоит на коленях перед каминной решёткой, скорчившись и вцепившись в волосы. На краю поля зрения пляшут багровые отсветы. Внутри холод и странная пустота, и Алдия вдруг понимает, чего не хватает в ощущениях.
Сердце не бьётся.
«Теперь ты понимаешь»
Это он, Алдия. Это его сущность. Ни к чему быть живым, чтобы искать ответы. Ни к чему чувствовать радость, боль, страх, отчаяние. Ни к чему любить и ненавидеть. Можнопросто искать
Резкая боль разбивает холодное, отстранённое спокойствие наблюдателя. Комната размазывается, как будто художник с силой провёл ладонью по холсту с ещё не подсохшими красками. Когда мир перед глазами перестаёт скользить и уплывать, первым, что видит Алдия, оказывается тёмно-красный ворс ковра. Вторымчья-то ладонь со скрюченными пальцами, через которую тянутся две перекрещенные багровые полосы. И больно
Ладонь движется к лицу, и Алдия отшатываетсяи только потом соображает, что рукаего собственная, и он только что схватился ею за раскалённую каминную решётку.
Больно Но боль неожиданно взывает к рассудку«Вернись!». Алдия медленно поднимается на колени, оглядывается. Конечно, он в комнате один. Но откуда же это ощущение пристального взгляда в спину?
«Я не оставлю тебя теперь не оставлю. Я всегда буду рядом».
Алдия доносится из-за двери.
Багровое сияние на краю поля зрения Стихает боль в обожжённой руке.