И всё закончится. Для измученного, дрожащего, плачущего человечка по имени Алдияи для расы людей, которой больше не на кого будет надеяться.
Поэтому Алдия научился не думать на определённые темы. Он силой заставил себя стать тем, кого в нём видели окружающиехладнокровным экспериментатором, видящим перед собой на столе не страдающие живые существа, а материал и ингредиенты для опытов.
Да, он обманул реальностьхотя бы на какое-то время. Он выжил, смог сохранить рассудок, продолжить поиски и эксперименты.
Но сны отомстили ему за всё.
Всё сполна возвращалось в кошмарах.
Звуки, запахи, цвета, ощущения. Истошные вопли и жалобные стоны. Вонь горелой плоти, крови, серы и раскалённого железа. Алое, чёрное, огненное.
И боль, нестерпимая боль, от которой сознание словно вырывается из тела, и ты видишь его со стороныно от этого не становится легче, наоборотты не просто агонизируешь, каждой клеточкой тела умоляя смерть поторопиться, но и видишь со стороны своё корчащееся тело, лужи своей дымящейся крови, своё искажённое чудовищной гримасой боли и отчаяния лицо. И холодный блеск глаз экспериментатора, наблюдающего за всем этим.
И тот Алдия, который был когда-то человеком, а не чудовищем, каждый раз умирал в этих снах вместе со своими подопытными. А тот, кто просыпался по утрампил отвар трилезвийника, чтобы прогнать остатки сна и прояснить мысли, и шёл в лабораторию.
Продолжать.
До следующей ночи.
***
Старость говорила с Алдией голосом его совести, его насильно усыплённой, задушенной человечности. Старость предлагала ему оценить свою жизнь, свои деяниято, что имело значение, разложить на две чаши весов, а что-то просто выбросить, как бесполезный мусор. Алдия очень не хотел слушать этот настойчивый шёпот. Но старость всё чаще безжалостно напоминала о себеслабостью, болями в суставах, ухудшающимся зрением. И отмахиваться от неё становилось всё сложнее.
Смерть уже в пути. Кто достигнет своей цели раньшеона или Алдия?
И поэтому слова Рейме неожиданно крепко засели в мозгу.
«Тебе нужно найти ассистента. Настоящего, толкового помощника, которому ты сможешь доверить и Основную работу».
Да, обязательно нужно найти ассистента. Того, кто сможет не просто помогатьа в случае необходимости заменить Алдию на его посту. Такого помощника, кто обладал бы достаточными силами и знаниями, был готов учитьсяи был готов оглушить и спрятать подальше собственные совесть и сострадание, страх и отвращение.
Впрочем, архимаг давно уже понял, что выбор у него невелик: не раз и не два в Дранглик прибывали учёные и маги, принадлежавшие к самым разным школам и магическим традициям; не раз и не два их изъеденные Проклятием тела оказывались на прозекторском столе Алдии, а душив запечатанных заклинаниями сосудах.
Никто не выдерживал. Всех съедало опустошение.
И Алдия уже не надеялся подыскать себе не то что преемникахотя бы просто толкового помощника.
Но это не означало, что он должен прекратить поиски.
Вендрик по просьбе Алдии разослал письма во все союзные страныправителям и главам ведущих магических школ. Впрочем, и король, и архимаг прекрасно понимали, что в нынешнем положениив состоянии войныДранглику не стоило бы рассчитывать на большой приток желающих наняться на службу ко двору.
Однако через какое-то время в замке неожиданно собралась приличная компания кандидатов, и Алдия вынужден был проводить по несколько собеседований в день.
Всё сильнее и сильнее разочаровываясь.
А потом Он увидел на столе перед собой тот листок.
Лекс?.. Откуда ты здесь взялся? Зачем?..
Шаналотта. Сейчас
До обеда Алдия так и не появился. Шаналотта от беспокойства не находила себе места, но снова стучаться в двери покоев архимага не решилась, только оставила дверь своей комнаты приоткрытой и внимательно вслушиваласьне раздадутся ли в коридоре шаги? Пару раз подкрадывалась к дверям спальни и кабинета отца и с замиранием сердца прикладывала ухо к холодному отполированному дереву.
Тишина А может, Алдия просто ушёл в лаборатории?
Спуститься вниз и проверить она тоже не осмелилась, потому что там наверняка можно было столкнуться с Навлааном, а ей совершенно не хотелось сейчас его видеть.
Промаявшись до обеда и с трудом выдержав полчаса в обществе молчаливого и подавленного чернокнижника, Шаналотта первым делом отправилась на кухню и распорядилась, чтобы ужин ей подали в её комнату. Потом, чувствуя, что вот-вот расплачется, как ребёнок, девушка бросилась разыскивать единственного человека, к которому она могла сейчас обратиться за поддержкой.
Свою старую няню Петру, бывшую Хранительницу Огня.
Петра жила на первом этаже, в крыле для прислуги. Хотя Алдия и предлагал ей намного более просторные и удобные комнаты на том же этаже, где жили он сам и Шаналотта, но старая женщина отказалась, ссылаясь на то, что ей тяжело спускаться и подниматься по лестницам. С тех пор как Шаналотта подросла и перестала нуждаться в няне, Петра оставалась в цитадели на правах пожилой тётушки, к которой всегда можно было наведатьсяпосидеть в крошечной уютной комнатке у горящего камина, послушать истории, помочь перематывать пряжу.
Постучав и дождавшись скрипучего «Войдите», Шаналотта вошла в натопленную комнатушку и наклонилась, чтобы обнять сидящую в кресле-качалке старую няню. Петра ласково потрепала девушку по головесовсем как в детстве, отчего Шаналотта окончательно почувствовала себя испуганным ребёнком. Усевшись прямо на коврик у ног няни, Шаналотта снизу вверх посмотрела в изрезанное морщинами и потемневшее от времени лицо бывшей Хранительницы.
Ты видела Навлаана? спросила она жалобно.
Конечно, отозвалась Петра. Странный тип. Вроде бы и неплохой человек, но Что-то с ним не так, она задумчиво перебирала волосы подопечной, глядя в пламя камина. Я уже собиралась поговорить о нём с Алдией А потом подумала: а он сам-то разве не таков? С одной стороныхороший человек. А с другойнепроглядная Тьма.
Верно говоришь, вздохнула Шаналотта, как котёнок, подставляя голову под поглаживающую ладонь няни. И всё-таки мне кажется, он опасен для отца. Сегодня ночью они проводили какой-то новый опасный ритуал, а потом и она рассказала Петре обо всех своих наблюдениях и опасениях.
Бывшая Хранительница слушала молча, хмурясь и поглядывая на огонь. Шаналотта уже давно догадалась, что Петра постоянно разжигает камин не потому, что мёрзнетокно в её комнатке даже зимой почти всегда оставалось открытым. Просто Хранительнице Огня неуютно было в этом мире без пламенихотя бы такого, самого обычного, не связанного с Первородным, но всё же живого.
Алдия давно уже смотрит во Тьму, наконец проговорила Петра низким дребезжащим голосом. И только вопросом времени было то, когда Тьма наконец заинтересуетсякто же так внимательно изучает её? Теперь нам следует ожидать новых бед. Девочка моя, бывшая Хранительница взяла Шаналотту за подбородок и повернула её лицо к себе, возможно, скоро твоя жизнь изменится. Тебе придётся делать выбор. И это будет очень тяжело. Выбор между Тьмой и Светом может оказаться выбором, на чьей ты сторонена стороне Алдии или Петра замолчала, сочувственно глядя на воспитанницу.
Шаналотта отстранилась и села прямо.
Навлаан сказал, что Алдия выбрал тебя мне в няни потому, что тыХранительница Огня. Ты должна была научить меня поддерживать Костры силой душ.
Возможно, и так, кивнула Петра. Но выбрал меня не Алдия. Если этот выбор вообще не случаен, то его сделала сама судьба. Я лишилась Костра не по своей воле. Он находился в одной древней цитадели, голос Хранительницы неуловимо изменился, словно помолодел и зазвенел гордостью и печалью. Её охранял небольшой отряд немёртвых воинов Они были мне как сыновья. Но постепенно Проклятие выпивало их разум. Один за одним они обращались в полых и находили окончательную смерть от рук своих товарищей. Цитадель почти опустела. А потом пришёл Вендрик. Вместе с Алдией, естественно. Уж не знаю, зачем им это понадобилось, но цитадель была разрушена. Мой Костёр исчез. Алдия нашёл меня среди руин едва живой. Когда он понял, что они с братом ненамеренно сотворили с моей жизнью Я никогда не забуду его лица. Такое раскаяние, такое искреннее сожаление Петра покачала головой. Никто не может понять, что означает для Хранительницы лишиться Костра. Это как Лишиться всего мира, всего смысла, всего А Алдия, похоже, каким-то образом понял. И он взял меня с собой. Не думаю, малышка, что он уже тогда предвидел, что в его жизни появишься ты, и тебя понадобится обучить поддерживать Пламя. Он взял меня с собой, потому что онхороший человек, не лишённый сострадания, что бы о нём ни говорили в народе. Он просто надеялся отчасти исправить сотворённое им зло.
Я-то знаю, вздохнула Шаналотта. Значит, это судьба
Значит, судьба, Хранительница жёстко глянула на подопечную. И твоя задачане пропустить её знаки. Иначе последствия будут ужасны для всех.
Но это означает, что мне и вправду надо учиться питать Костры душами? растерялась Шаналотта. А как этому можно научиться? Я думала, эта способностьврождённая
Она и есть врождённая, Петра грустно улыбнулась. И у тебя она есть, девочка моя.
Ну, допустим, девушка всё не могла осознать услышанное, трясла головой, словно надеясь, что мысли от этого упорядочатся, ну а где взять Костёр? Я не знаю поблизости ни одного
Плохо же ты смотрела, Петра насмешливо покосилась на воспитанницу. Костёр совсем рядом. Идём, покажу.
Войдя следом за Петрой в щелястый покосившийся сарай в саду цитадели, Шаналотта ахнула от изумления.
Неудивительно, что я не знала о нём! воскликнула она, осторожно приближаясь к неяркому костерку, из центра которого торчал витой меч. Зачем бы это мне понадобилось заглядывать в такую развалюху?
На то и расчёт, видимо, усмехнулась Петра. Никто не знает, почему в тех или иных местах появляются Костры. Ясно одновидеть их нужно не всем, а тот, кто ищет, обязательно найдёт.
И что мне делать? Шаналотта осторожно коснулась рукояти меча и удивилась, что она не раскалена.
Поканичего. Не рассказывай ни Алдии, ни Навлаану об этом Костре. Алдия о нём, конечно, знаетно лучше пусть не знает, что о нём знаешь ты.
Но почему?..
Я уже сказала тебе, Петра пронзила воспитанницу суровым взглядом. Возможно, скоро тебе придётся делать выбор. И никто, даже Алдияв особенности Алдия! никоим образом не должен повлиять на него.
Понимаю Или нет, пробормотала Шаналотта. Но это неважно Так ты будешь учить меня?
Да. Но начнём мы не сейчас. Сначала тебе придётся многое изучить в теории. Идём в дом, пока нас не хватились.
***
Алдия сам постучал в дверь комнаты Шаналотты на закате, когда она в одиночестве без аппетита жевала свой ужин.
Лотта, девушка вздрогнула и уронила ложку. Так отец не называл её уже много лет. Ты здесь?
Голос Алдии был каким-то странным, будто архимаг сильно простудился.
Да, входи, Шаналотта в волнении вскочила из-за стола.
Алдия показался в дверном проёме, и девушка ахнула. Да, отец был далеко не молод, и возраст его давно уже превысил средний человеческий век вчетверо, а то и больше. Но никогда ещё, ни в состоянии самой запредельной усталости, ни после самых жестоких кошмаров Шаналотта не видела его настолько старым.
Что с тобой? она кинулась к нему, хотела обнять, но он вдруг резко и с непонятной злостью перехватил её руки, сжал запястья до боли.
Разве ты не боишься меня? спросил он чужим, сухим и скрипучим, похожим на карканье голосом.
А почему я должна тебя бояться? Шаналотта на самом деле была напугана до полусмерти, но ведь не Алдию она боялась! Она боялась за него.
Архимаг отпустил её руки и хрипло засмеялся. И от этого смеха у Шаналотты внутри словно сорвалась и разлетелась ранящими осколками ледяная глыба.
Это не он
Если я сам не узнаю себя, сказал Алдия горькоуже своим обычным, только глуховатым, будто простуженным голосом, как можешь ты узнать меня и так доверчиво бросаться ко мне в объятия?
А вот теперь ты меня пугаешь. Шаналотта отступила на шаг. Ты расскажешь, что случилось?
Расскажу, Алдия будто бы сломался, обмяк, как марионетка, держащаяся всего на паре нитей, подошёл к креслу у камина и рухнул в него. Обхватил себя руками, наклонился, потянувшись к огню.
Шаналотта осторожно обошла его, подбросила в камин пару поленьев и села в кресло напротив.
Я знаю теперь намного больше, сказал Алдия, глядя в огонь. И то, что я узнал, полностью перечёркивает всё то, что я знал, что я делал и чем жертвовал до этого. И Я не понимаю, как мне продолжать. И стоит ли.
Он надолго замолчал, и Шаналотта не выдержала:
Отец
Это обращение словно ударило Алдию по лицу. Он вскинулся, и Шаналотта отпрянулатакой яростью сверкнул его взгляд.
Отец скривился он. А ты знаешь, Лотта, что у тебя появился брат? И, скорее всего, он не единственный. Будут и другие. Точно будут, если я не он снова замолчал и махнул рукой.
Что за брат? похолодев, спросила Шаналотта. Ей тут же вспомнился сдвоенный голос из-за дверей кабинета Алдии. Второй голосчей он был? Так похож на голос архимага, но всё же не его
Такой же, как и ты. Побочный продукт эксперимента. Но, в отличие от тебя, он взял от отца самое худшее. Безразличие к чужим страданиям, если так нужно для достижения цели. Одержимость поисками ответов, неважно, какой ценой
Где он? Шаналотта испуганно заозиралась по сторонамей вдруг почудился тяжёлый взгляд в спину.
Он ушёл, с трудом выговорил Алдия. Отправился искать ответы. Для меня.
А что в этом плохого? Шаналотта смутно догадывалась, что случилось что-то ужасное, непоправимоено сути этого непоправимого пока ещё не понимала.
Онсмерть, Алдия выпрямился и посмотрел в глаза дочери. Ончудовище, не знающее жалости. Онтот самый архимаг Алдия, которого все боятся и ненавидят, о ком ходят самые жуткие слухи. И я не могу его остановить. Нет, не так. Самое страшное он сгорбился и закрыл лицо рукой. Я мог бы его остановить Наверное. Но я не хочу, он вдруг вскочил с кресла и выбежал из комнаты.
Шаналотта медленно поднялась, подошла к двери и тщательно заперла её. Прислонилась лбом к прохладному дереву и беззвучно заплакала.
***
Печаль и память, печать былого.
Руины помнят, деревья помнят.
Забудут люди, туман Проклятья
размоет память. Но помнят стены
Но помнят камни былые битвы,
и кровь, и ярость. И ветер воет
меж трещин кладки. И стонут ветви
деревьев вечныхгигантов спящих.
Их сон глубокий не потревожат
ни звон мечей и ни крики боли.
Пришли на берег чужой однажды,
чтобы отнять то, что взято силой,
но не вернулись домой с победой
в чужую землю пустили корни.
Я перед вами склоню колено.
Простите мне, хоть вина чужая.
Мылишь солдаты, мылишь песчинки,
что вольный ветер в лицо швыряет
Алдия. Давно
Наша задачасобрать как можно больше душ убитых и при этом не попасться на глаза ни своим, ни противнику, пояснил Алдия. Лекс слушал внимательно, но архимаг видел, как под маской сосредоточенности в нём бурлят мальчишеское нетерпение и азарт. Странно. Лекс ведь не моложе самого Алдии, ещё и старше на пару лет Неужели он до сих пор относится к этой изматывающей кровопролитной войне как к игре в солдатики?
Применим заклинания невидимости, кивнул ассистент. И пойдём перед рассветом, когда боевые действия обычно не ведутся.
Верно, Алдия кивнул. Главноесобрать побольше душ гигантов. Души людей Скажем так, доступны и из других источников. Ты ведь видел лес вокруг крепости? Лекс кивнул. Это всё тела убитых гигантов. Душ там должно быть предостаточно.
Во сколько отправляемся? глаза ассистента загорелись ещё ярче.
Зайду за тобой в четыре часа пополуночи, Алдия отвернулся. Чем-то Лекс его пугал Он оказался отлично подготовлен, а кроме того, как выяснилось, был знаком с Навлааном и даже поработал с ним вместе примерно полгода. Идеальный ассистент Но всё же было в нём что-то такое, что заставляло Алдию иногда ёжиться под взглядом старого приятеля. «Кто-то наступил на твою могилу», говорила в таких случаях Петра. Алдия же предпочитал думать, что на его могилу никто никогда не наступитпотому что могилы этой не будет существовать вовсе.
И поход в лес, который к тому времени получил в народе название Роща Покойников, только усилил это чувство непонятного беспокойства. Лекс собирал души убитых, как дети ловят бабочек на солнечной полянеискренне радуясь и не понимая, что пойманная бабочка, как бы аккуратно ты с ней ни обращался, стараясь не помять крылышкивсё равно обречена.