Ворон посмотрел вверх. Мачтачерный крест на фоне луны. Не разобрать, сидит ли кто в «вороньем гнезде». А если сидитс чего бы ему таращиться вниз, на палубу? Ворон решился. Он перебежал к надстройке и остановился в её тени, невидимый. Если кто смотрел сверху, то, должно быть, видел мелькнувшую в лунном свете черную птицу.
Ворон взялся за ручку двери. Дождавшись, пока судно качнет, он слегка приоткрыл ее, как будто само собой так вышло. Увидел через щель узкий коридор. Слева, справадвери в каюты. Общим числомчетыре. Ворон прикрыл глаза, думая. Сколько на этом корабле важных персон? Сам князьраз, вампирыдва и три. Кто ещё? Капитан, старпом? Здесь они, или в носовой части? Должно, в носовой, чтобы приличных людей не смущать. А, да, ещё княжеская стража. Эти уж точно здесь, чтоб по первому пику прибежать. Стало быть, что? Из четырех дверей за тремясмерть. Недурной расклад. Приходилось Ворону бывать и в таких ситуациях, когда смерть была везде. Но он и сам был смертью, поэтому получалось договориться.
Ворон пошел вдоль стены. Надстройка упиралась в борт, и ему пришлось распластаться, ступая по узенькой дощечке. Чуть качнети полетит вниз. Тут и «когти» не воткнутьсразу забеспокоятся, что там за птица. Остановившись, Ворон заглянул в первое из круглых окошек.
Светло. Пяток стражников режутся в карты, смеясь и попивая вино. Ворон ухмыльнулся и, пригнувшись, ухитрился проскользнуть под окном. Глянул в следующее. Такая же большая каюта, но сидит здесь всего один человек. Не князь. Седой мужчина за столом. Горит свеча. Он разглядывает листок с каким-то рисунком. Губы шевелятся, будто говорит что-то. Задумался. Бывает. Не тревожься, вампир, сегодня Ворон не по твою душу.
В самом конце надстройки обнаружились бруски, прибитые к стене на манер ступенек. Ворон не заставил себя упрашивать: вскарабкался на покатую крышу и перепорхнул на противоположную сторону. Спустился по таким же брускам и осторожно приблизился к третьему окну. Темно. Плохо. Если и в четвертом темно, то придется выбирать между двумя. А хотелось бы знать наверняка. Но Ворон уже рассудил, что, если гадать, то выберет каюту напротив стражи.
В темноте что-то появилось. Белое пятно, всколыхнувшись внутри каюты, приблизилось к стеклу, и Ворон отпрянул. Застыл, держась одной рукой за брус и считая удары сердца. Досчитав до десяти, начал двигаться. Он уже узнал всё, что нужно. В пятне получилось опознать мальчишечье лицо, а десяти ударов сердца всегда хватало человеку, чтобы решить: показалось, или нужно поднять тревогу.
Мальчишка не кричал. Может, он просто решил посмотреть перед сном в окошко. Ворон его не потревожит.
Обратный путь он проделал по крыше. Добрался до начала надстройки и беззвучно спрыгнул на палубу. Теперь самое сложное. Войти в княжескую каюту и заткнуть княжеский рот. Ворону не так много слов надо сказать, главное, чтобы князь их услышал. А если он орать начнётможет не разобрать чего-нибудь. Так что этозабота о князе, ничего более. Ворон усмехнулся. Приговоренного к смертичем напугать? Приговоренный к смерти свободен и храбр. Даже если при жизни был трусом, чего за собой Ворон не замечал.
Ворон схватился за ручку двери. Пора.
Дверь открылась ему навстречу.
Не спится? тихо спросил мальчишка в красном кафтане.
На беду, Ворон уже успел выбросить все мысли, приготовился к действию. Сердце дрогнуло от жалости к парнишке, но руки делали дело. Разрезать глотку, заткнуть рот, подождать, пока душа покинет тело, закатятся глаза. Потомдверь справа, князь
Ворон никогда не имел дел с вампирами, поэтому немного удивился, почувствовав, что «когти» чиркнули по воздуху, а сам он летит назад. Только грохнувшись на палубу, покатившись по ней, он ощутил боль от удара в грудь. Хороший удар, добрый. Не каждый мужик так саданет, а тутмальчишка.
Голоса. Крики. Топот. Плохие звуки, означают одно: пора бежать. Не трудясь выпрямиться, Ворон метнулся к борту на карачках. Но вотбудто чьи-то крылья хлопнули над головой. Миги сильная ручонка прижимает его к палубе. Ворон шумно выдохнултак тяжко парень давил на спину, что в глазах темнело.
Что тут такое? послышался голос, несомненно, князя.
Он заглянул ко мне в окно, объяснил мальчишка. Потом пытался войти. У него ножи.
Ворона окружили, теперь не сбежать. Он поморщился. Придется оправдываться и взывать. Долго, скучно. Куда веселее было бы, прокравшись в каюту, заткнуть князю рот и, глядя в перепуганные глаза, веско ронять слова.
Отпусти, велел князь. Выподнять его.
Ворон уловил в голосе князя грядущую бурю. Достанется страже за такой промах.
Стальные руки мальчишки исчезли. Взялись стражи, рывком подняли, поставили на ноги, заломили руки.
Он мокрый, сказал кто-то, видно, желая хоть немного выслужиться. Вплавь добрался, не здешний.
Торатис всмотрелся в лицо Ворона. Стражник услужливо держал фонарь.
Убить меня хотел? спросил Торатис, как будто даже с сочувствием.
Не, оскалился Ворон. Поговорить. Рассудил, что нескоро в кабаке за кружкой пива встретимся, решил так.
Ударили в поясницу сзади. Скверный удар. После такого, бывает, кровью мочиться приходится.
Дигор! нахмурился князь. Не нужно. Ты с какого корабля?
Ворон мотнул головой в ту сторону, откуда прилетел.
На корабле у тебя есть капитан. Все вопросы ты решаешь с ним.
Ну, князь-батюшка Тут вопрос личный, к капитану с таким не сунешься. У нас на корабле
Молчать, тихо сказал князь. Ты, отребье, получил шанс на жизнь и сам предпочёл утопить этот шанс в море. Перегните его через борт. Меч мне.
Ворона швырнули в сторону. Он кашлянул в черную пучину моря. Вот и отлетал своё.
Лезвие меча коснулось шеи.
Последнее слово? спросил князь.
Бей, князюшка, прохрипел Ворон. С людьми-то тебе не с руки разговаривать. Иное делос вампирами. Они по ночам в бабские платья рядятся и людей убивают так, что капли крови не остаётся.
Рехнулся, сказал тот, кого звали Дигор. Или забалтывает.
Лезвие исчезло. Князь молча занес меч.
Лети к Солнцу, или плыви на Ту Сторону.
Ворон зажмурил единственный глаз. Вот и вышел срок. Ну, что ж, всё когда-нибудь кончается. Посмотрим, что там, с Той Стороны. Там многие ждут
Как над Алою Рекою черный ворон пролетал
На Ту Сторону стремился, крыльями махал
Когти черные сжимали удалого молодца
Стойте! Это выкрикнул мальчишка.
Жизнь продолжалась. Мальчишка подошел ближе. Перегнулся через борт, заглянул в лицо Ворона. И приказал князю:
Пусть его отпустят.
3
Ворон сел, прислонившись спиной к борту, и сделал несколько глубоких вдохов. Сердце колотилось неистово. Близость смерти всегда будоражит, а близость своей смерти
Что ты хотел сказать? Мальчишка опустился на корточки перед Вороном. За его спиной застыли стражники с обнаженным оружием. Ворон оскалился. Когда ж эти дети чему-то научатся? «Когти» по-прежнему у него на руках. Одно движениеи конец мальчишке. Второеи упорхнул Ворон за борт. Только потом эти увальни сообразят, что нужно мечами махать. Вот и Орёл такой же. Вроде умный мужик, а
Но Ворон не шелохнулся. Бежать всё равно было некуда, земля неизвестно где, а на кораблях вечность не пробегаешь. К тому же мальчишка показал, что на него просто так не рыпнешься, он сам за себя постоять может. Вон, даже оружия до сих пор не взял. Уверенный. Сильный.
Свет фонаря падал на его лицо, и Ворон хмыкнул:
Да у тебя, парень, Солнце в глазах?
Иногда. Ни один мускул не дрогнул на лице. А иногдаРека.
Глаза заволокло чернотой, посередине вспыхнули алые огни. Ворон изобразил улыбку:
Когда двум господам служишь, оступиться легко. Был у меня друг. Пошел он как-то в казематы, на конях кататься. Да решил сразу четырёх оседлать. Мне, говорит, всё нипочем. И что думаешь? Порвали на куски.
Солнце вернулось в глаза мальчишки. Он нахмурился. Видно, шутку не понял.
Как так?
Да привязали его, к каждому коню. А тем возьми, да и приспичь в разны стороны тянуть.
Ворон не сомневался, что сейчас его снова перегнут через борт, а потом меч князя отделит голову от шеи. Так отчего бы не посмеяться напоследок! Говорят, кто с шуткой умирает, тем на Той Стороне весело живется.
Он говорит о казни четвертованием, влез князь, испортив Ворону веселье. И заговаривает тебе зубы.
А табачку-то не найдется? спросил Ворон. На суше перед смертью затянуться предлагают.
Обойдешься! фыркнул Дигор.
Ты не умрешь, сказал мальчишка.
Левмир! повысил голос князь. Как ты можешь
Это по моей воле они здесь. Позволь мне за них и отвечать.
Человек, покусившийся на жизнь
Он не покушался. Он пришел говорить.
А ножи?
Это чтобы карабкаться на корабль. Не оружие.
Тут парень немного сбился, но Ворон не стал его поправлять. «Когти» были оружием, да ещё каким. Конечно, глотку по-тихому перерезатьлучше простой нож взять. Но если драка случится, то «когти» очень даже хороши.
Ворон слушал и запоминал. Лишь глупцы думают, что убийца только и делает, что убивает. Острый глаз (хотя бы один), чуткое ухо и крепкая памятьвот его главные друзья, а вовсе не нож. Сильнее ножа бывает слово, но чтобы узнать это слово, надо слушать, смотреть и запоминать.
Парня зовут Левмир. Он перебивает князя, и тот ему спускает вольность. Левмир явно главный, но не стремится этого показывать при стражниках. Парень добрый, сильный. Гнетёт его что-то. Будто вина. И эту вину он без толку искупить пытается. Вот и Ворон под раздачу попал: не в жилу почему-то Левмиру его смерть. Опять обратил он солнечные глаза свои к Ворону.
Что за ерунду ты говорил? Про женские платья?
Ворон прокашлялся и начал рассказывать. Про то, как поучили уму-разуму Зяблика, мальца безголового, что нож на борт пронес. Про то, как умер Чибис, про письмена на его теле. Про то, как странная хворь стала наваливаться на всех, кто косо смотрел на Зяблика или его дружка. Проснувшись утром, люди даже встать толком не моглибледные, слабые, с трясущимися руками. И все, как один, уверяли, что ночью к ним приходила девушка. И, разумеется, о Покровительнице рассказал Ворон.
Я ещё с Чибисом сказку детскую вспомнил, говорил он. Про вампира, что к девке по ночам являлся. Шею ощупалточно, ранки от клыков. А потом, когда резать его начал на куски, заметил, что крови в теле нет.
Что делать начал? сдавленным голосом спросил Дигор. Ты, скотина полоумная, сам-то понял, что сейчас сказал?
Ворон с недоумением посмотрел на него:
Так ведь приказ капитана. Как я ослушаюсь? Нам про пушки всё очень хорошо рассказали. И два других трупа тоже я разделывал, мне-то не привыкать. Да только не нравится мне это дело. Уж решили убитьтак казните по-человечески. А если мы вам нужнытак отстаньте, житьё у нас там и без того не мёд-пиво. А вот этопо ночам, тайком, да девкой притворяясьэто уж срамота сплошная. Вот о чем, князь, я с тобой поболтать хотел.
Ворон лишь мельком взглянул на князя, а такна Левмира смотрел. Лицо парнишки странно изменилось. Ворон, признаться, ждал, что тот смутится, или разозлится. Но он скорее взволновался. С жадным интересом слушал рассказ, иногда хмурясь.
И как это понимать? Теперь князь обращался к Левмиру, и голос его сделался грозным. Ворон затаил дыхание. Неужто схлестнутся? При страже, при нём? То-то потеха выйдет
Левмир поднялся на ноги.
Не знаю, сказал он, глядя в сторону корабля смертников. Но очень хочу узнать. Возвращайся.
Ворон склонил голову набок, посмотрел на Левмира.
Это я-то?
Плыви обратно на корабль. Я тебя услышал, мы выясним, в чём дело, обещаю.
Князь молчал, Дигор тоже. Ворон не стал спорить. Встав, он всмотрелся в лицо парнишки. Не любил Ворон таких. Вечно им какая-то великая цель весь мир застит. И смотрят будто сквозь тебя, и живут будто не здесь. А если у таких ещё и сила естьбеда. Нечем давить, ничего не боятся. И подкупить тоже нечемничего им не нужно. По крайней мере, ничего такого, что есть у Ворона.
Обещаю, повторил Левмир и протянул руку. Ворон её пожал, стараясь не выказать удивления.
Смотри, бросил он напоследок. Ты сказал.
Прыгнул за борт, с легким плеском вошел в теплую волну и превратился в движение. Мыслипотом.
Глянь-ка, живой прилетел! услышал Ворон, перевалившись через борт своего корабля.
Огляделся. Орёл, Бекас и Кречет сидят, курят самокрутки.
Убежали отсюда, прохрипел Ворон.
Не шелохнулись. Наглость.
Да вот добьеми спать, сказал Орёл. Ты расскажи, как слетал-то? Решится чего? Эх, дожилисьсвои вопросы через князя решаем
Ворон махнул «когтями». Самокрутка, выбитая из расслабленной руки Орла, улетела за борт. Орёл вскрикнул и посмотрел на глубокую царапину на пальце.
Убежали. Отсюда, тихо повторил Ворон. Утром будет разговор.
Теперь услышали, встали, исчезли с глаз. Ненадолго, но удалось вернуть утраченное было уважение. Однако семена посеяны, и почва плодородная. Ворон со вздохом посмотрел вверх, на «воронье гнездо». И даром бы не сдалось, а придётся теперь за него руки пачкать.
IIIКлятва
1
Давно потерялся счет дням. Варготос сожгли не то в прошлой жизни, не то десяток жизней назад. Иногда Ирабиль ещё вспоминала, как стояла в окружении призраков и смотрела на погибающий город, но воспоминание это становилось всё тусклее и тусклее. Да и воспоминание ли? Может, просто фантазия? Одна из детских глупых фантазий, вроде той, что папа любит её, и что человека можно насильно сделать счастливым. На самом деле нет ничего, кроме бесконечного пути.
Степь. Лес. Сгоревшая деревня. Лес. Степь. Лес
Иногда кто-нибудькак правило, Роткир, приставал к ней и спрашивал, не устала ли она. Ирабиль кивала, и они устраивали привал. Поначалу она пыталась объяснить, что ей не это нужно. Что устала она где-то невыносимо глубже, и, полежав на мягкой траве, силы не восстановить. Но Роткир не слушал ее. Махал рукой, зевал и уходил заниматься своими делами. А Кастилос
Кастилос всё понимал, и от этого было лишь хуже. В его глазах Ирабиль видела ту же самую бесконечную потерянность и усталость, граничащие с отчаянием. Они не могли помочь друг другу, оба тонули в одном болоте, а Роткир этого даже не замечал. Он, опытный в темных делах, считал, что «всё пройдет, вот только погоди!».
И всё же Ирабиль была ему благодарна. Без его непринужденной болтовни и шуточек их с Кастилосом путь был бы вовсе невыносимым.
Шли в направлении Кармаигса, как утверждал Кастилос. Сама Ирабиль под страхом смерти не смогла бы сказать, где они находятся и куда идут. Кастилос же был уверен. Говорил, что Левмир обязательно придет туда же, и они встретятся. Левмирвот ещё одно имя из сказки. От этого имени продирала дрожь, а на глаза наворачивались слезы. Было ли всё, что пытается подсунуть память? Или это лишь морок, созданный Алой Рекой? Ирабиль помнила, что когда-то не мыслила себя без Левмира. Брала его за руку и бежала вперёд без оглядки. Они были единым целым, и казалось, что так будет всегда. А теперькто она? Зачем она? Бессмысленный осколок зеленого стекла. Красив, пока блестит на солнце, но вдави его сапогом в грязь, и вся красота закончится.
Последние два дня шли по степи. Поднялись на пригорок и там остановились, глядя вниз, на очередную лесную чащу, простертую перед ними. Ирабиль молчала. Ей хотелось сказать, что они будто кругами ходят. Одно и то же.
Наконец-то, тихим, каким-то непривычно серьезным голосом произнес Роткир. С этим местом связана одна древняя легенда.
Ирабиль и Кастилос повернулись к нему. Роткир выдержал паузу, продолжая созерцать лес, потом вздохнул:
Правда, я не успел её придумать. Но легенда была бы очень интересная. Обязательно с красивой девкой, и чтоб из-за нее поножовщина всякая. И проклятие там какое-нибудь.
Ирабиль изрядно пожила среди людей и шутников встречала немало. Обычно они шутили напоказ. Скажут чегои в рот заглядывают, ждут, засмеешься ли. Если долго не смеяться, рукой махнут и уйдут другого слушателя искать. Роткир же был не такой. Шутил он всегда с серьезнейшим выражением лица, и ему было сто раз плевать, засмеется ли кто, поймет ли хотя бы. Он будто бы как мыслил, так и говорил. Вот и сейчас: Кастилос отвернулся молча, Ирабиль попыталась улыбнуться, но Роткир на них не обратил внимания. Он подзатянул пояс и, пощурившись на заходящее солнце, сказал:
Врать не буду: легенда страшная, и в этом лесу наверняка всякая напасть обитает. Можно тут, на холме заночевать. Оно и обзор хороший, если враги нападать начнутсразу увидим. Лично ятак даже во сне увижу, у меня глаз на врагов намётанный О, ты, я вижу, всё решил? Ну и правильно, что нам та напасть, мы отважные, отобьёмся.