Мне не требуется помощь, рассерженно фыркнул отец, а затем перевёл взгляд на меня. Энди, чего бы ты хотел?
Я посмотрел на отца, затем на Ласа, а затем снова на отца.
Думаю, я полежу ещё часик, а потом мы попробуем добраться домой. Не следует злоупотреблять чужим гостеприимством.
Энди! Похоже, Лас был искренне удивлён.
Как скажешь, сынок, довольно кивнул отец, словно я сделал единственно правильный выбор. Я побуду с тобой, и с этими словами он опустился на стул рядом с кроватью.
Он не обратил внимания на то, как мистер Варж незаметно переместился к сыну и что-то шепнул ему на ухо. Впрочем, мне было совсем не интересно.
Ласу я был благодарен за спасение и за то, что он каким-то чудом оставил мне жизнь, не высосав до конца. Но это никак не отменяло того обстоятельства, что он очень долго водил со мной дружбу, рассчитывая использовать в качестве бутылки.
К тому же, прикусив язык в первый раз и не выдав вампира после той вечеринки, я считал свой долг за спасение жизни уплаченным. Уже не говоря о том, что я собирался пожертвовать жизнью во второй раз уже добровольно.
Больше ничего не желаю знать о вампире и о его ударенном на всю голову женишке, потерявшем разум от глупой ревности. Мстить Ричу у меня тоже нет никакого желания. Пусть Лас, если сможет, будет счастлив с тем, кого выбрал. А я просто хочу уехать от этого всего. Уехать, как можно дальше и навсегда позабыть о грёбаном Истрет Виль, думал я, провожая мистера Варжа и Ласа взглядом.
Разбитый
После того как Варжи ушли, усталость навалилась с новой силой. Я откинулся на подушку, тяжело дыша. Отец не стал меня беспокоить, считая должно быть, что мне нужен отдых.
А я просто старался успокоиться.
Па, давай как-нибудь выбираться отсюда, спустя десять минут попросил я, не в состоянии выносить сладкий аромат, круживший голову. Розы напитали всё вокруг: каждый отдельный предмет, стены, сам воздух пах Ласом, забираясь под кожу, набиваясь в нос, тревожа грудь.
Я собирался целую вечность, пока отец рассказывал, что я был без сознания двое суток. К счастью, в этот раз кровопотеря не была такой серьёзной.
На этих словах я перестал натягивать штанину джинс вверх, только сейчас задумавшись о том, как Ласу удалось остановиться. В первый раз его кто-то остановил. Я так и не узнал, кто это был, стараясь вообще не думать о том случае. Но в этот раз в подвале никого не было. Мог ли вампир сознательно сохранить мне жизнь или кто-то неведомый явился и снова остановил судьбу, уже после того как я отключился.
Вопросов было много. Ответов не было никаких. Сил думать об этом тоже, поэтому я сосредоточился на собственной одежде, мечтая поскорее оказаться на воздухе.
Отец тем временем вызвал такси. Затем с лёгкостью поднял меня на руки и понёс прочь из дома Варжей.
Вампиры, кажется, услышали наши сборы и поджидали внизу. Я заблаговременно отвернулся, позволяя отцу разбираться самому. Может, я бы и не вёл себя как последний эгоист, но усталость отобрала всякое желание выглядеть достойно. Мне просто хотелось исчезнуть отсюда поскорее.
Никто нам так ничего и не сказал, позволяя спокойно уйти. Дорога заняла совсем немного времени и вот я уже лежу на своей узкой кровати, уставившись в белый потолок.
Голова разболелась сильнее, и я позволил себе провалиться в короткий беспокойный сон.
Зря я думал, что это лучший способ уйти от проблем.
Во сне я снова очутился в том подвале. Чёрная дыра присосалась ко мне намертво, не позволяя сдвинуться с места. Тени, огромные, с горящими глазами, обступали со всех сторон. Они шумно дышали и пялились на меня своими голодными углями глаз. Они не двигались, позволяя страху затягивать удавку на моей шее всё туже
Энди, Энди, звал меня отец.
Мне не сразу удалось вынырнуть из кошмара. Весь в холодном поту, я не мог остановить безумный взгляд, мечущийся по комнате в поисках монстров, притаившихся в тенях погашенного освещения.
Энди, всё хорошо, отец прижал меня к груди.
И внутри словно что-то прорвало.
Я ревел так отчаянно, ощущая, как зёрна злости, непонимания, предательства, досады, страха и губительных надежд расползаются в груди, заполняя каждую свободную клеточку моего тела. Всё то, что я так отчаянно подавлял эти пару месяцев, перехлестнуло через край одной гигантской волной, топя меня в пучине беспросветности. Заливаясь в уши, рот и нос. Заливаясь в душу и отчаянно придавливая ко дну.
Было больно. Обидно. И горько.
Эта боль была несравнима с той, что причиняли мне эти монстры, но она ощущалась ничуть не легче. Звери уничтожали моё тело. Сейчас страдало то, что люди зовут душой. Если она действительно была энергетической субстанцией переплетённых нитей, то сейчас эти нити расползались во все стороны под страшным давлением изнутри. Обвисали лохмотьями, превращались в жалкую тряпку.
Отец был со мной, пока я не затих, излив часть своих несчастий на его домашнюю клетчатую рубашку.
Он ни о чём не спрашивал. Не знаю, что он решил. Наверное, думал, что это шок после пережитого. Так оно, в сущности, и было, не считая той незначительной детали, что этот шок затрагивал всё то время, что я прожил в чёртовом Истрет Виль.
Больше мне ничего не снилось, и я спокойно дремал до вечера, приходя в себя только чтобы выпить воды и лекарства, которые папа купил заранее по рецепту.
Мысль о стоимости скользнула по краешку сознания, и я пообещал себе, что непременно спрошу об этом отца.
Завтра. Я непременно сделаю это завтра, вздохнул я про себя, вертя блистер в руке, и вернулся к себе в комнату.
Но подремать до утра мне не удалось. Звук работающего телевизора разбудил около полуночи. Отец заснул на диване, свернувшись калачиком, словно подросток, который так и не нашёл в себе силы отклеиться от экрана.
Я разбудил его и отправил в постель, а сам, дождавшись пока он скроется в спальне, присел на нагретую поверхность продавленного дивана и с вожделением уткнулся носом в набивку. Она пахла отцом и папой. Запах папы жил здесь, я не ошибался.
Поджав ноги, я свернулся на том же месте, что и отец, впервые понимая, что не я один вижу призраков.
Как же хотелось вернуться в прошлое. Там я был счастлив. Там не было проблем, с которыми я не мог справиться.
Мне казалось, со смертью папы я сильно повзрослел. Многое понял, выучил все уроки, подкинутые жизнью. Но вот я очутился в проклятом Истрет Виль, и моя прежняя уверенность развеялась словно дым.
Эти пару месяцев я только и делал, что метался между тем, что должен, и тем, чего мне действительно хотелось, раз за разом находя оправдания своим поступкам.
Мне нужно было пресечь общение с Ласом, как только вампир стал отираться в округе. Мне следовало заткнуть себе уши, когда он со мной заговорил. Нужно было смотреть в другую сторону, когда он возникал в поле зрения. Нужно было послать его подальше и не продолжать эту дурацкую игру влюблённых, даже ради того чтобы спасти меня от насмешек
Но было слишком поздно.
Я позволил собственным желаниям распахнуть двери шире. Энди-романтик и Энди-добряк, которых мне почти всегда удавалось игнорировать, ускользнули из-под надзора и придержали створку, когда Лас вошёл в мою жизнь уверенной походкой. Но ведь это случилось только потому, что я сам пожелал этого. Я сам согласился играть в игры Ласа.
Сам. И теперь теперь я за это расплачивался
Я тяжело вздохнул и глубже уткнулся носом в сидение.
С Ласом так легко было чувствовать себя омегой. Он покорял своим обхождением и вниманием И я купился, сдав оборону и полностью капитулировав.
Как же я просчитался с тем, что считал невинными заблуждениями, снами наяву, чуть не окончившими мою жизнь так глупо. И словно этого было недостаточно, судьба решила, что именно Лас станет тем, о ком мне придётся грезить ближайшее время. Понятия не имею, как долго. Не представляю, что делать, чтобы выкинуть вампира из головы. Как не думать о том, что он будет с Ричем, которого я ненавидел всей своей душой.
Смешно, но ненавидел я его не за покушение, хотя именно об этом говорил здравый смысл. Я ненавидел его совсем не за это
Рыдать не было сил. Я просто лежал в немом оцепенении, надеясь, что скоро усну и забуду обо всем ненадолго.
Увы, у меня снова ничего не вышло. Похоже, жизнь не желала идти на уступки ни в чём.
На кухне я заварил себе чаю и уставился в окно. Небо было тёмнымни луны, ни звёзд. Только ветер шумел на улице, забивая ноготки тощих пальцев в щели старых рам.
Ой! вздрогнул я от испуга, когда прямо передо мной, из ниоткуда, возникло бледное лицо.
Это был Лас.
Сладкий кошмар
Мы уставились друг на друга сквозь стекло. Я не сразу вспомнил о чашке в руке, только когда горячая поверхность пластика обожгла кожу. Прикусив язык, отставил её в сторону и на цыпочках пробрался в коридор, молясь, чтобы скрип петель не разбудил отца.
Выбравшись за дверь, я нос к носу столкнулся с вампиром.
Привет, шепнул от неожиданности, не зная, что ещё сказать. Отойти от вампира подальше я не могпозади оказалась стена дома, сбоку обитая скамейка.
Лас молчал, продолжая сверлить меня тяжёлым взглядом. То ли от этого взгляда, то ли от холода, тут же покусавшего оголённые руки и ступни, по коже побежали мурашки.
Почему ты не захотел остаться? глухо спросил он.
Голос Ласа звучал по-другому. Не так как всегда. Не было в нём обычных мягких ноток, придававших голосу очарование, которым он так беззастенчиво пользовался в разговоре, завоёвывая собеседника с первых фраз.
Мне нечего делать в твоём доме, собравшись с мыслями, озвучил я очевидную истину.
Так ли уж необходимо мучить меня дурацкими вопросами? И почему я никак не могу игнорировать сладкий запах роз, шепчущих о лете
Если нечего, после паузы заговорил он, то зачем ты предложил свою кровь?
Мне было нечего сказать. Вернее, то, чем я мог бы оправдаться, никак не подходило для ушей вампира.
Я ведь мог не остановиться.
Порог замело сухой листвой. Нужно будет подмести завтра.
Энди, зачем ты это сделал? очень медленно и очень отчётливо повторил свой вопрос Лас.
Он сделал крошечный шаг ближе, сократив между нами расстояние.
Ты пришёл помочь мне. И я не захотел оставаться в долгу.
Свист ветра наполнил уши, срывая со лба чёлку и заставляя жмуриться.
Только поэтому?
На миг мне показалось, что этот день никогда не кончится.
Энди, ты не дал мне умереть только из благодарности? Вопросы Ласа словно пытались зацепить правду крюком и стащить её с моего языка.
Этого мало? почти с мольбой спросил я, желая, чтобы этот разговор наконец закончился и Лас исчез с моего крыльца. Исчез из моей жизни.
Мало, не задумываясь, ответил он.
Я умоляюще смотрел на вампира, надеясь, что он увидит, как я устал. И устал не только из-за приключившегося с нами.
Лас, что ты хочешь?
Сил играть в кошки-мышки-альфы не было.
Зудящее желание прекратить всё здесь и сейчас стало почти нестерпимым, свербя под кожей.
Хочу тебя. Тёмные глаза не дрогнули, когда вампир озвучил своё желание.
Как же я хотел, чтобы это оказалось правдой, но
Пока не кончится моя кровь? с горчившей в горле иронией уточнил я.
Пока не кончится моя жизнь, всё так же не отводя взгляд, произнёс вампир.
Это было почти невыносимо. Он пытал меня. Пытал! А я ничего не мог поделать, желая обмануться ещё на минутку. На одну самую последнюю минутку, чтобы потом ещё долго вспоминать этот вечер и эту встречу.
Вряд ли твой жених будет рад услышать это.
У меня нет никакого жениха, чуть нахмурился Лас. С тобой говорил Рич?
Не важно.
Но Лас не позволил отвести взгляд, ухватив меня за подбородок и заставляя смотреть на себя.
Энди, у меня нет жениха. Наши с Ричем родители действительно вели переговоры о договорном браке, но прийти к согласию не успели. Так случилось, что я натолкнулся на лойде.
Вампир произнёс это очень тихо, словно это странное слово имело значение.
Что значит лойде? спросил я, не в силах отвести взгляд.
Это значит «поющий». Тот, чья кровь поёт для тебя.
Я мог едва услышать слова Ласа, различая сказанное по губам, оказавшимся так близко от моих
Тымой лойде, Энди. Твоя кровь несёт жизнь. Для меня это живительный эликсир. Источник вечной жизни или молодости, как говорят ваши человеческие сказки. Поэтому я не смог остановиться в первый раз, чуть не убив тебя. Я не поверил себе, когда ощутил на языке твой нектар. Я потерялся в ощущениях, забыл где нахожусь и что происходит.
Слова вампира сами походили на сказку. Таинственную, завораживающую и, в то же время, очень страшную сказку.
Значит, я редкая бутылка? не мог остановиться я, чувствуя, что стою на краю чёрной пропасти.
Тыдар, Энди.
Время между нами остановилось.
Мне ведь не сбежать от тебя? со всей ясностью вдруг осознал я.
Ни за что. Лас наклонился ближе, обжигая дыханием мои губы. Даже не пытайся.
Иначе ты найдёшь меня где угодно.
И под землёй и на краю земли.
И
И очень жестоко тебя накажу.
Ты угрожаешь. Мне следует обратиться в полицию.
Тебе просто не следует убегать, Энди
Разговор должен был быть шутливым, вот только
Последний клочок пространства между нами наконец исчез, и я попробовал розы на вкус. Во второй раз.
Поцелуй не был нежным, как тогда, на парковке. Он обжигал силой и напором. Был немного груб в желании получить как можно больше и как можно скорее. И мне это нравилось.
В этом поцелуе был весь Лас. Всё было идеально.
Спина ударилась о деревянную стену. Пальцы закопались в копну длинных курчавых волос. Мне не давали вздохнуть, придавливая грудь мощным телом, так сильно, что ещё немного, и я мог задохнуться.
Я потерялся в этих диких ощущениях, не представляя, что значит почувствовать на себе всю страсть альфы. Нет. Всю страсть Ласаальфы, вампира и моего собственного наваждения.
Не помню, почему и как мы сумели оторваться друг от друга. Только в какой-то момент перед глазами снова возникло его лицо.
Энди, ты отдал кровь из благодарности? в третий раз спросил он.
Я почти забыл, что Лас всегда получает что хочет. А нужен ему был мой ответ, словно это имело значение.
Я покачал головой, не в силах признаться в глупых чувствах.
Тогда почему?
Жар вампира горел у меня внутри.
Потому что я тебя ненавижу, с досадой произнёс я, понимая, что правда и так читается на моём лице алым цветом.
Очень?
Я бы взвыл, если бы за меня это не сделал ветер. Толкнув вампира в грудь, я хотел было вернуться в дом.
Но, конечно, мне не позволили.
Лас смял меня с новой силой, впиваясь поцелуем-укусом.
Я пробовал сопротивляться хотел попробовать, но чёртовы розы в этом чёртовом Истрет Виль были хуже самого текучего и смертоносного яда. Они пропитали меня до костей.
Я не сбегу.
Я не смогу.
Я врос в сладкий кошмар.
Семь десять
Руки Ласа обхватывали меня за пояс, прижимая к себе. И, несмотря на настойчивость его губ и неприличное поведение его языка, хозяйничавшего во рту так, словно за один-единственный раз Лас хотел установить правила, его руки не позволяли себе лишнего. За это я был благодарен, потому что вряд ли смог бы сопротивляться.
Ты замёрз? спросил Лас, оторвавшись от меня на миг.
Голова кружилась от эйфории, я почти не соображал. Только сейчас я вспомнил, что мы стоим на крыльце. На дворе ноябрь. Должно быть, холодно, но огонь, струившийся по венам, грел лучше всяких одежд.
Энди, где обувь? прошипел вампир, заметив, что я стою босиком.
Я не знал, что ответить.
Обуйся, возьми куртку. Нам нужно поговорить. Я буду ждать здесь, отдавал он чёткие приказы.
Мне бы следовало возмутиться и напомнить Ласу, что на улице глубокая ночь и отец вряд ли одобрит прогулку, да ещё в компании вампира, дважды оказавшегося рядом, когда я чуть не погиб. Но у меня были тысячи вопросов и ещё столько же глупых надежд. Я отчаянно нуждался в том, чтобы во всем разобраться.
И потому снова решил поступить, как настоящий идиот: отмахнулся от Энди-реалиста, вопившего, что я сошёл с ума, и пошёл за курткой.
На всё у меня ушло около десяти минут. И вот я уже снова вижу Ласа. Его взгляд мечет молниия слишком долго собирался. Я молчу, будить отца у меня не было никакого желания.
Мы оказались в машине, и Лас завёл двигатель. Фары не вспыхнули и на этот раз. Машина тихонько исчезла с нашей улицынепогода прекрасно скрыла шум двигателя. Оказавшись у знакомого особняка, свернули на подъездную дорожку.