Как ты представляешь себе ситуацию?
Агронски мог купить один из этих домиков. Сделка прошла незамеченной, если он появлялся здесь редко. Я думаю, что сейчас он сидит в одном из этих домов, имея запас всего необходимого, один на один со своим изобретением, и ждет, когда созреет, чтобы воспользоваться им.
Так в каком из них?
На этот вопрос будет сложновато ответить.
Мы подошли к концу дороги, и я увидел ряд электрических проводов, висящих на столбах, уходящих в обоих направлениях.
Смотри, Мейсон. Ко всем домикам подведены провода. По электрическим счетчикам мы сможем определить, в каком домике пользуются электроэнергией.
Снова послышался гул самолета и, как бы вторя ему, раздались раскаты грома. Небо затянуло тяжелыми облаками, надвигающимися с океана вместе со стеной дождя, словно плотный туман закрывавшими собой все пространство. Прошло немного времени, и самый дальний коттедж был уже поглощен им.
Мы стали осторожно пробираться к домикам, стараясь использовать волнистую поверхность дюн и укрываясь за каждым бугром. Дождь, уже настигший нас, тоже был хорошим укрытием, равно, однако, как и для наших врагов.
Мы добрались до первого домика, тщательно его осмотрели и, убедившись, что он необитаем, направились к другому, в сотне ярдов от первого. Двигались поодиночке с двух сторон, готовые в любую минуту к нападению и ответной атаке.
Мейсон первый увидел старый, побитый грузовой пикап, увязший колесами в песке. Автомобиль был закрыт кустами и деревьями, и его можно было увидеть только натолкнувшись.
Он здесь, сказал Мейсон.
Я кивнул.
Пойди посмотри, нет ли каких следов, а я проверю следующий домик. Если обнаружишь его, быстро беги ко мне, и мы возьмем его вместе.
Какого черта, Тайгер
Послушай, это профессионал. Он специально подготовленный убийца, а ты пилот. Он готов ко всему и знает, что мы у него на хвосте. Мы не должны допустить ошибки. Сам он не ошибается.
Ну а ты
Я тоже не ошибаюсь. Ну, а сейчас иди.
Он взмахнул рукой, как бы отдавая мне честь, и, повернувшись, пошел к машине сквозь завесу дождя, а я направился к следующему домику. Через пару минут мы потеряли друг друга из вида. Вскоре я подошел к покосившемуся на один бок дому. Вначале я осмотрелся, затем приблизился. Вид у строения был совершенно заброшенный, электрический счетчик не работал и был покрыт песчаной пылью. Дом был оставлен несколько месяцев назад, двери и окна заколочены.
Несколько минут я стоял, осматривая местность, стараясь понять, что беспокоило меня. Ни возле первого домика, ни здесь не было никаких следов. По неизвестным причинам Найдж Хопес шел другим путем. Почему? Он знал не больше, чем я.
И тут я понял, какой же я был идиот. На столбах, кроме электрических проводов, по самому низу шел телефонный провод, от которого не было отводов к этим домам. Луи Агронски находился здесь не для отдыха. Он специально выбрал это место для своих целей. Агронски привык к определенным удобствам и должен был обязательно установить себе телефон, чтобы иметь связь. Нечего было ждать Мейсона, Чтобы сообщить ему об этом. Нагнув голову против дождя и зажав покрепче пистолет, я побежал по наклонному скату дюн вдоль линии столбов, высматривая отвод от телефонного провода.
Мне оставалось немного добежать до последнего дома, стоявшего на сваях и имевшего такой же побитый непогодой вид, как в воздухе сухим треском раздался короткий выстрел, но тут же был заглушен дождем. Я попытался определить, с какой стороны он раздался, но это было бесполезно. Вокруг дома песчаные дюны словно набегали с океана, гонимые ветром. Я пополз к дому, прячась за их бугристой поверхностью, и продвинулся вперед как можно ближе. Стараясь не подставлять себя под выстрел со стороны дома, я был готов ответить огнем в любую минуту. Пробравшись еще немного вперед, я увидел Мейсона. Он лежал ничком, голова была повернута набок, из нее на песок струилась кровь. Падая, он скатился в ложбину между дюнами, проделанную ветром и покрытую ракушечником. Одна рука его еще шевелилась в бессознательных конвульсивных движениях.
Но я не мог подойти к нему. Хопес именно этого и ждал. Как только я открою себя, он не промахнется. Он не убил Мейсона продуманно, чтобы привлечь мое внимание и попытаться выманить меня. У него было немного времени, но достаточно, чтобы дождаться моего появления. Он хотел работать наверняка и выполнить то, ради чего сюда явился.
Но его расчет был неверным. Иногда приходится идти на жертву ради чего-то большего. Мейсон был скрыт впадиной, выстрелить в него еще раз нельзя было, не поднявшись на гребень дюны. Он мог оставаться здесь в безопасности, пока я не смогу прийти за ним позже. Если смогу.
Я осмотрелся. Хопес должен был тщательно выбрать себе позицию, заняв ключевое место, с которого он контролировал бы. все подходы к дому. Я всмотрелся в пространство между землей и полом дома. Расстояние равнялось примерно четырем футам, но я не увидел ничего подозрительного, человек не мог спрятаться за сваями под домом.
Следы, ведущие от крыльца к океану, вряд ли принадлежали Хопесу, там была невыгодная позиция. Он должен быть в дюнах.
Сколько раз ему приходилось убивать? А сколько раз мне?
Однажды пути пересекаются, и происходит встреча, после которой идти продолжает только один. Как бы ты ни был опытен и силен, всегда есть вероятность встретить более опытного и более сильного противника. Каждому из нас до настоящего момента удавалось убирать основных своих соперников, теперь мы встретились здесь. Ничто не должно быть упущено, иначе не победить и не получить во второй раз самый большой приз.
Я почти наткнулся на натянутую нить, прежде чем увидел ее, и усмехнулся поставленной западне. Зацепись я за нее, Хопес по движению водорослей узнал бы о моем приближении и приготовился к встрече. Не задевая ее, я перекатился через нить и пополз к воде по небольшой площадке между песчаными буграми. Это был не совсем логичный путь. Надежнее подбираться через дюны, но так было ближе к тому месту, где он засел. Человеку, который движется, всегда труднее подготовиться к неожиданной встрече, чем тому, кто сидит в засаде. Я хотел обогнуть Хопеса и зайти сбоку. Лавируя между песчаными буграми, я добрался до волнорезов, которые длинными языками под углом уходили в океан. Дюжина робких птиц, с любопытством поглядывая на меня, ни на минуту не останавливала своего бега.
Отсюда я стал медленно подниматься по склону дюны к дому. Он был закрыт и стоял как молчаливый свидетель происходящего. Окна, словно пустые глазницы, смотрели безучастно. Я остановился, старательно изучая окружающие меня дюны и пытаясь определить, какую из них выбрал Хопес.
Была только одна подходящаяс гребнем, похожим на рыбью спину. С нее простреливалось все пространство, и она могла укрыть человека от нападения. Я почувствовал, как капли дождя, стекая по щекам холодной струей, попадали мне на губы, словно поцелуй смерти.
Стараясь быть незамеченным, я стал подбираться к этой дюне. Над моей головой чайка пронеслась прямо к гребню дюны, но вдруг резко, на девяносто градусов, изменила направление и устремилась к воде. Этого для меня было достаточно. Чайка первая увидела его, он был там, за гребнем. Теперь я знал и где он, и как к нему подобраться. Ждать было нечего, и я побежал.
Он лежал в углублении, которое вырыл в песке, чувствуя себя в безопасности и сознавая, что он контролирует ситуацию. Он лежал, поджав ногу, дуло пистолета смотрело вправо, а улыбка на его лице походила на оскал смерти. Другой рукой он держал перед носом ингалятор «Безекс». В любое другое время его лицо было бы обычным лицом, каких много в толпе, но сейчас, из-за выражения удовольствия от предстоящего убийства, оно было похоже на те лица профессиональных убийц, которые мне приходилось видеть раньше. Тяжелый блеск прищуренных глаз и твердо сжатые бескровные губы, искривленные странной улыбкой предвкушения предстоящего, и в то же время непонятная расслабленность убийцы.
Он тоже имел способность ощущать опасность. Мы встретились глазами. На моем лице он увидел такое же выражение, как и я на его.
Он по-кошачьи изогнулся, повернул пистолет и выстрелил, скатываясь по склону к основанию дюны. Казалось, наши выстрелы прозвучали одновременно, слившись в единый мощный хлопок, который разорвал воздух с удвоенной силой. Я почувствовал толчок в бок, чуть ниже грудной клетки, пуля обожгла меня и, просвистев, ушла в туманный воздух над песками.
Мой старый друг 45-го калибра сработал лучше. Пуля выбила «магнум» из его руки и, оставив кровавый след, оторвала два пальца, которые упали в песок на обед песчаным крабам.
Он дико посмотрел на меня, не веря в реальность происходящего. Я поставил пистолет на предохранитель и положил его на песок. Хопес понял, что я хочу взять его голыми руками, и не стал дожидаться. Он шел на меня странной смешной походкой, кровь текла из его руки. Я был готов встретить его, зная, что у Хопеса в руке нож, который он готов пустить в ход. Первым схватил его за кисть руки и опрокинул на спину, вывернув руку так, что нож, блеснув, отлетел в песок.
Я ожидал, что он будет бороться до конца. Ему должны были внушить, что задание, которое он выполняет, стоит любых жертв и усилий. К тому же, он был достаточно хорошо подготовлен и, благодаря своим победам, имел богатый опыт. Единственное, к чему он не был готов, это к поражению. Он поднялся и побежал с каким-то полустоном-полукриком через дюны по направлению к пляжу, бешено работая ногами. Я настиг его почти у самой воды и ударил сзади по ногам. Он споткнулся и упал на мокрый песок, перекатившись на спину. Я навалился на него, успев схватить руками его ногу, которой он хотел ударить меня в лицо. Он сопротивлялся как бешеный, обрушивая на меня все приемы дзюдо и карате, которыми владел. Но ни один из них не достигал цели. Я отразил его удар, направленный мне в горло, и сильным ударом правой сбоку в челюсть послал его в нокдаун. Затем ударил с другой стороны, и он упал лицом в воду. Хопес понял, что я намереваюсь сделать, поэтому извивался и царапал землю руками с окровавленными обрубками пальцев, стараясь выбраться из-под моей ноги, которой я с силой давил ему на шею, держа его голову под водой. Он извивался всем телом, стремясь сбросить убивающую его тяжесть.
Когда после нескольких конвульсивных движений тело его затихло, я оставил Хопеса и пошел к дому. Я нашел Мейсона, перевязал рану на голове и приподнял его. Он был без сознания, но остался жив. Ему, как и мне, в этот раз повезло.
Глава XII
Дом был хорошо укреплен. Не так-то просто проникнуть в него. Окна закрывали тяжелая металлическая сетка, прибитая с внутренней стороны, и опущенные жалюзи. Обе двери, передняя и задняя, были обиты снаружи железом и скреплены болтами с внутренней обивкой. Такая защита вполне могла остановить любого убийцу, тем более, если он знал, что насильственное проникновение может привести человека, находящегося внутри, к непредсказуемым действиям. В этом случае убийца предпочтет выждать момент, когда он без проблем сможет проникнуть в дом.
Я захватил с собой отмычки, вставил одну в скважину замка и осторожно попробовал открыть. Замок не отреагировал. Я перебрал четыре штуки, прежде чем нашел нужную, открывшую замок. Дверь слегка поддалась, оставалось снять предохранительную цепочку. Она оказалась длиннее обычной, и я смог скинуть ее язычок, поддев цепь визитной карточкой, которую просунул в щель между дверью и косяком. Цепочка упала, звякнув, и я открыл дверь. Внутри тихо играло радио, звук прерывался потрескиванием, возникавшим из-за грозы. Мой пистолет был наготове. Я вошел, закрыл дверь и постоял немного, дав глазам привыкнуть к полумраку, царившему в доме. Наконец, я стал четче различать детали обстановки и увидел того, кого я так упорно искал.
В том углу, где играло радио, на стене висели часы, и на фоне их круглого блестящего циферблата виднелся контур изогнутой спинки кресла, повернутого к океану. По бокам кресла торчала пара острых локтей неподвижной фигуры, сидящей в кресле и смотрящей на океан через полуприкрытые жалюзи.
Он не слышал меня. Я сбросил туфли и осторожно двинулся вперед, соотнося каждый свой шаг с тем, чтобы в любую минуту быть готовым выстрелить, если понадобится. Заходя с боку, я увидел небольшой прибор с двумя светящимися красными огоньками. Агронски ни разу не шевельнулся, не повернул головы, он тихо сидел, держа в левой руке прибор размером с пачку сигарет, его большой палец замер на одной из двух кнопок.
Я поднял пистолет, целя ему прямо в голову, и тихо позвал:
Луи!
Он никак не отреагировал никакого движения. Я сделал еще шаг вперед, готовый уловить малейшее движение его пальца и сбросить руку с кнопки. Достаточно слабого нажатия на кнопку, и э/но случится.
Я почувствовал, как пот заструился по моей спине. За окном дома был целый живой мир, а здесь, внутри, его гибель.
Луи Агронски! снова позвал я. Сейчас я был совсем рядом с ним, мог видеть его широко открытые глаза и восторженную улыбку, застывшую на губах, как будто он наблюдал величайшее зрелище в своей жизни. Он был мертв.
Шприц лежал рядом с ним, игла воткнулась в обшивку кресла. Около приемника валялись три пустые капсулы, изогнутая ложка и огарок свечи на блюдце. Луи Агронски принял решение. Наконец он достиг цели. Он готовил всем смерть и умер сам, отравив себя сверхдозой героина, которого он так страстно желал.
Я ничего не тронул. Все осмотрят специалисты. Оставив Агронски сидящим, спрятал пистолет, мышцы мои облегченно ослабли, как будто с плен свалилась гора. Через секунду это прошло. Я посмотрел на часы и выругался в темноту.
Телефон стоял на столике возле стены. Я поднял трубку и назвал оператору номер квартиры в Нью-Йорке. Раздалось всего два гудка, и я услышал голос Рондины, сказавшей совсем просто:
Да?
Это Тайгер, дорогая.
Ее голос отозвался вздохом облегчения, которое я сам испытал минуту назад, но вслед за этим она испуганно заговорила:
Тайгер О Но где ты?
Я нашел его, детка. Мир опять может спать спокойно. На сей. раз он снова спасен. Ты можешь теперь больше не думать обо всем этом деле.
Нет, нет, Тайгер послушай. Я нашла письмо Дага Гамильтона. Он специально послал его по своему старому адресу, и оно, пройдя по всем его последующим адресам, пришло по последнему. Он все написал в нем.
Но все уже позади, дорогая.
Тайгер это Камилла Хант.
Будто ледяным ветром, пронизывающим до самых костей, повеяло от ее слов. Они произвели на меня ошеломляющее действие.
Камилла? повторил я опустошенно.
Что-то затрещало в трубке, затем опять раздался го-. л ос Рондины:
Генри Фрэнк явился в «Белт-Эйр» якобы наниматься на работу, но на самом деле он встретился с Камиллой Хант, чтобы рассказать ей о Луи Агронски. Гамильтон начал проверять Генри Фрэнка, как всякого нанимающегося, и узнал, что тот был активным коммунистом. Позднее он случайно увидел, как Камилла встречалась с Фрэнком. Они что-то обговаривали. Гамильтон заподозрил неладное и стал наблюдать за Камиллой. Он выследил, как она встречалась с Вито Салви, его словесный портрет он довольно точно дал в письме. Далее Гамильтон захотел выяснить, кто такой Вито Салви и в связи с чем он встречался с Камиллой Хант.
Голосом, далеким и холодным, я спросил:
Ссылался он на какие-то улики?
Генри Фрэнк был из О-Галли, и Камилла Хант несколько раз летала к нему. Гамильтон вложил в конверт фотокопии авиабилетов.
Да, все было прекрасно задумано. Подождать, пока Мартин Грейди не обнаружит, что он лично рекомендовал советского агента на ключевой пост одного из самых секретных производств. Как она попала к Грейди? Камилла Хант занималась издательским делом, что давало ей, как опытному разведчику, возможность проявить себя. Затем ее приглашают на работу в самое важное секретное производство, где она тихо сидела, дожидаясь нужного часа. Она, должно быть, занимала высокое положение в разведке, и ей были даны все полномочия, необходимые, чтобы задействовать большие силы, когда наступит соответствующий момент. И он наступил.
Человек сбился с пути и силой своего ума и больной психики создал ситуацию, способную уничтожить мир. Камилла Хант тут же воспользовалась этим. Она имела документы на имя Хелен Левис и запасную квартиру в другом городе. Она лично убедилась в настроениях и состоянии Луи Агронски, встретившись с ним. Ее хорошо научили разбираться в психологии поведения людей, использовать их слабые и сильные стороны. Ей было совсем нетрудно изменить внешность, небольшой грим и камуфляж могут сделать женщину неузнаваемой. Решив, что все готово, они подстроили ловушку, перекрыв каналы получения Агронски наркотика, и заставили его двигаться от одного места к другому, направляя к Нью- Йорку, в поисках героина. А в Нью-Йорке они подготовили все, чтобы за героин получить от Агронски информацию знания, накопленные его мозгом, разрушаемым наркотиком.