Они управились как надо.
Что ты собираешься делать?
Я приведу в действие Службу безопасности. Дам им обыграть это дело.
Думаешь, ты сможешь заставить их работать после дела Салви?
Было бы предложено.
Тогда слушай. Я уже связался с Мартином Грейди. Дела становятся слишком серьезными, чтобы их затягивать. Он обещает любую поддержку, какая тебе только понадобится. Он хочет, чтобы ты действовал безо всяких ограничений в расследовании.
Я постараюсь, Верджил. Проверю все здесь и в других местах.
Лучше пользуйся нашими собственными местами. Есть одно новое на 56-и улице недалеко от Седьмой авеню, второй этаж над Шиглеем. Все удобства, месячный запас еды с выпивкой, если тебе понадобится. Грейди владеет всем зданием. Ключи находятся у Шиглея. Пароль«Проба». Пользуйся этим местом один, мы хотим держать его в работе.
Кто заменит Дона?
Я уже отправил Мейсона в Детройт за Дейвом Элроем, если он устраивает тебя.
Хороший выбор. Он знает связи по наркотикам.
Поэтому я и выбрал его.
Тогда давай его прямо в дело вместо Дона.
Понял. Ты готов доложить?
Я ввел его в курс дела, убедился, что все было точно записано на магнитофон и закончил разговор. Я быстро упаковался, спустился вниз, заплатил по счету, нашел в сдаче монету в десять центов, позвонил из автомата Чарли Корбинету и сказал:
Мы потеряли еще одного, полковник. Дон Ла- войс он в моей комнате в «Салеме». Я думаю будет лучше, если ты подъедешь сюда до того, как администрация попытается убраться в комнате и подготовить историю для городской полиции.
Ты ведь знаешь, что Хал Рэндольф собирается делать.
Ты чертовски прав, поэтому я смываюсь.
Тебе лучше быть где-нибудь под рукой, могут возникнуть осложнения.
Сожалею, приятель.
Хорошо, я посмотрю, что смогу сделать.
Есть какие-нибудь новости от ребят?
Только то, что последний раз Агронски видели недалеко от Мирт Бич.
А как насчет проверки письма Дага Гамильтона?
Чарли немного помолчал, видимо, осмысливая вопрос.
Ты уверен, что такое письмо было?
Проверь сам. Хорошо?
Они проверили все станции доставки корреспонденции в Нью-Йорке, Джерси и Коннектикуте и ничего не обнаружили.
Пусть попробуют Пенсильванию.
Я уже попросил. Это сделают завтра. Так, ну а теперь, что насчет Лавойса?
Сегодня вечером я подготовлю отчет, но только для твоих глаз. Поступай с ним как знаешь.
Не бери на себя слишком много.
Похоже, что я всегда поступаю именно так.
Хорошо, держи со мной связь.
Я положил трубку, вышел из телефонной будки, вынес свой багаж и прошел два дома, прежде чем взял такси. Шофер подбросил меня к 56-и улице. Затем, убедившись, что за мной не следят, я попросил его ехать на восток. Мы ехали до тех пор, пока я не увидел яркую надпись «Ши- глей». Здесь я вышел, подождал, пока отъедет такси, затем нашел кнопку звонка у входной двери и нажал на нее.
Я и прежде видел странных людей, которых Мартин Грейди брал к себе на службу, потешные маленькие человечки, хорошо получавшие за молчание и исполнение всего, что им скажут. Я произнес слово «Проба», и маленький пожилой человек в поношенном свитере, скользнув по мне взглядом поверх очков, вынул обыкновенный ключ из кармана и предложил мне подняться вверх по лестнице.
Грейди хорошо заботился о своих людях. Трехкомнатная квартира имела все удобства и была полной противоположностью тем, в которых обитали жители этого района. Через кухонное окно можно было попасть на пожарную лестницу, ведущую на крышу, и, похоже, совсем недавно установленную. Можно было пробраться туда из ванной, причем эта лестница была заметна, только если выглянуть из окна ванной и посмотреть наверх.
Два выхода на случай бегства и защищенный вход. Внутренняя сторона входной двери, покрытая стальными пластинами, и коробка, укрепленная массивными болтами, давали жильцу время разобраться, что к чему, и принять меры, прежде чем дверь могли выбить.
Я поставил свой чемодан за кровать, разделся и лег. Долго лежал, вспоминая времена, когда я и Дон Лавойс были вместе, начиная с первой высадки в оккупированной Франции в сорок третьем году. Но меня все время преследовала картина, как он лежит в гостинице на полу с раной от пули 22-го калибра, прошедшей через его череп.
Да, дружище. Старики постепенно уходят один за одним, но мы держим равнение в ряду. Верджил Адамс не сказал мне одну вещь, которую я знаю и сам Найдж Хо- пес был человеком без лица. Отпечатки его пальцев в картотеке имелись, но ни одной фотографии не было. Он мог появиться где угодно, и никто бы его не узнал, потому что никому неизвестно его лицо, кроме тех, кто был сам на его стороне.
Я встретил Дейва Элроя в Ньюаркском аэропорту, попросил Мейсона Армстронга постоять в стороне, а сам, прогуливаясь с Дейвом, ввел его в курс дела. Элройвысокий худой парень, с загорелым не по сезону лицом, внешне чуть старше своих тридцати двух лет. Он был довольно неразговорчив, предпочитая слушать и смотреть, но каждый его вопрос был краток и точен. Он знал большинство из тех людей, которые вовлечены в международный картель торговцев наркотиками и живут, недосягаемые для закона. Но Элрой был вполне доволен своей работой в Детройте на местном уровне, где его отношение к делу и способности приносили определенную выгоду для организации Грейди. Мне было незачем смотреть его личное делоя знал, что он прекрасно владеет пистолетом, быстр и точен в решениях. Каким-то непостижимым образом я завидовал тем десяти годам, которые разделяли нас. Именно на этот срок он был дальше от возраста, когда человеку уже хочется все оставить и спокойно доживать свой век где-нибудь в деревне.
Дейв ничего не записывал, полагаясь полностью на свою память, затем сказал:
Эта большая закупка героина, которую сделал Салви, должна быть прибыльной. Ни один из посредников не занимался этой партией, поэтому, возможно, она была получена непосредственно от тех, кто доставляет наркотики.
Знаешь кого-нибудь, с кем можно войти в контакт?
За те деньги, которые мне позволено потратить, могу найти многих.
Тогда хорошо. Бери деньги и действуй. Будем поддерживать связь через Ньюаркский контрольный центр. Адамс даст тебе расписание связи, можешь использовать его по своему усмотрению.
Как собираешься раскручивать дело?
Думаю, от Гамильтона. Он по-прежнему является ключом.
Я дал Дейву фотографии Агронски и смотрел, как он их изучает.
Покажи их тем, кому сочтешь нужным, и посмотри, что из этого получится. Если Салви преследовал Агронски и Салви же был вовлечен в покупку наркотиков, то между этим может быть связь. Мы не имеем права упускать ни одного шанса.
Если ты что-нибудь обнаружишь, обязательно свяжись со мной, прежде чем действовать.
Предположим, у меня не будет времени?
Что я могу тебе сказать на это. Постарайся дать знать, по крайней мере, если дело будет принимать такой же оборот, как с Доном. Черт, ты более удачлив, сказал Дейв, пряча улыбку.
Так было и раньше, ответил я ему.
Хорошо, Тайгер. Надеюсь, увижу тебя еще. Жаль, Дон погиб, но все мы знаем степень риска в этой игре. Я рад снова работать с тобой.
Взаимно.
Мы пожали друг другу руки и расстались у кассы.
Я направился было к машине, но у самых дверей передумал и пошел к автомату позвонить Чарли Корбинету. Полиции уже сообщили о теле в моей комнате, но Служба безопасности держалауконтроль над всеми новостями по нашей операции, и Хал Рэндольф был вне себя от того, что я замешан в этом убийстве, и угрожал всеми тяжкими, если я не объявлюсь.
Я сказал:
Расслабься, Чарли. Я появлюсь тогда, когда у меня что-нибудь будет стоящее. Послушай, я забыл спросить тебя кое о чем Даг Гамильтон вел досье на каждого, кого он проверял, включая и тех, кто не удовлетворял требованиям. Вашингтон получал копии его отчетов. Ты знаешь, какой отдел работал с этими отчетами?
Могу выяснить.
Тогда дай мне имена тех, кого нашли непригодными для работы по соображениям безопасности. Мне нужны отчеты только за последние два месяца. Сколько времени потребуется на это?
Если я позвоню сейчас и все это имеется в наличии, то отправят завтра утром и на следующий день я получу информацию.
Хорошо. Как насчет того, чтобы нам встретиться в «Голубой ленте» за ленчем, скажем, в 12 часов?
Открыто? У меня такое ощущение, что Хал Рэндольф намеревается установить за мной слежку.
Скажу кое-что, это тебя немного успокоит. Ты знаешь, какое оружие было у убийцы Дона?
«Магнум» 22-го калибра, возможно, с глушителем, никто не слышал выстрела.
Надо искать Найджа Хопеса. Это его почерк и оружие, он сейчас здесь, у нас в стране.
Хопес!
Ты его помнишь?
Конечно. Его подозревали в убийстве нескольких ведущих политиков в Европе.
Сделай баллистическую экспертизу. Интерпол может представить телефото пулевых отверстий, и если они совпадут, мы будем знать наверняка, кого нам искать.
Никто никогда не видел его.
Дон Лавойс видел, сказал я. А может, кто-то еще. Полагаю, что я тоже видел.
Хорошо, Тайгер, если это так, то, по крайней мере, один вопрос тебе не зададут. Окажи мне одну услугу.
Какую?
Передавай любую информацию, не скрывай ничего.
Это слишком большая услуга, полковник. Не забывай, я теперь снова имею офицерское звание.
Но у меня оно более высокое.
Согласен, уступаю, засмеялся я и повесил трубку.
Опять начался дождь, мелкий, мерзкий, казалось, он высыпался из облаков, покрывая собой все. Меня бил озноб, но я не знал отчего: то ли оттого, что похолодало, то ли от моих мыслей.
О чем же я думал? Меня беспокоила возможная смертельная опасность. Иначе не могло и быть, ведь я играл в игру без правил и ограничений, если вообще можно было говорить о правилах и границах поведения в таком деле. Наверное, сейчас в Москве уже знают, как умер Вито Салви. У них есть свои каналы информации, как и у нас, и указания будут несомненно даны. Не важно, что я стану делать, где буду находиться, куда пойду, я стал для них целью. Может, они и не знают, каким образом я попал в это дело и что мне сказал Вито Салви перед смертью, пытаясь спасти свою жизнь. Но это и не важно, достаточно того, что я встал на пути Вито Салви к Луи Агронски и продолжаю стоять, поэтому меня необходимо убрать. И мое фото, в отличие от Найджа Хопеса, имеется у них в досье. Я был им довольно хорошо известен, и они могли достать меня без особых трудностей. Только одно могло замедлить выполнение их плана по моему уничтожению они прекрасно знали, что за мной стоит весь мощный аппарат Мартина Грейди. Это представляло для них определенную трудность, так как потребовалось бы снять с других операций множество людей, думаю, не менее десяти на одного. Но так дело обстояло вначале. Сейчас же высокая ставка в игре стоит этого риска. О, они хорошо знают свое дело. Они могут просто убить, могут подстроить несчастный случай, но результат должен быть один. Если они не достанут меня непосредственно, то доберутся каким-то другим образом, и в этом случае я должен отовсюду ожидать опасность. Опасность словно притаившаяся в тени змея, готовая неожиданно ужалить. Трудно, жить с такой мыслью в голове.
Сев в такси, я назвал шоферу адрес Рондипы и удобно устроился на сиденье, пока мы пробирались в потоке машин к тоннелю Линкольна. Таксист взял вправо на 42-и улице, повернул на север на Восьмой авеню, включил фары и остановился около дома Рондины.
Здоровенный привратник, узнав меня, кивнул головой. Его, большое помятое лицо ирландца, на котором были заметны следы многих драк, сразу изменило выражение, потому что он уже имел дело со мной раньше и знал результат. Я спросил:
Эдит Кейн дома?
Да, сэр. кивнул он. Пришла около часа назад.
Одна?
Ее доставила служебная машина ООН. Кто-то был с ней в машине, но не выходил, сказал он мне. Все в порядке?
Я знал, что он имеет в виду, и спросил:
Кто-нибудь следит за местом?
Он пожал огромными плечами под униформой, лицо сделалось задумчивым.
Не могу сказать уверенно.
Почему?
Я знаю всех, кто живет в доме
И что?
Знаю всех, кто обычно ходит по этой улице. Людей из других домов, торговцев, служащих, рабочихну и все такое прочее. Знаете, когда стоишь у дверей на улице в одном месте в течение многих лет, то начинаешь различать подобные вещи. Например, сегодня я заметил такси, разъезжавшее по улице, пассажир будто бы искал нужный ему номер дома.
Ну и что в этом показалось тебе необычным?
Послушайте, за пассажира это всегда делает таксист, уж он-то знает порядок расположения домов. А я видел, что парень в машине смотрел по сторонам, а водитель прямо перед собой так, словно ему приказали, и это необычно. Позже они появились еще раз, в стороне, не подъезжая к дому. Никакие полицейские агенты не работают в этом районе. Затем я увидел лицо этого парня, но уже в другой машине голубого цвета.
Ты сможешь узнать его?
Нет. Это было просто лицо. Я видел, что он делает. Но он смотрел украдкой, не желая, чтобы его лицо видели.
Когда он появлялся в последний раз?
Может быть, полчаса тому назад.
Я полез в карман, достал бумажку в десять долларов, сложил и передал ему.
Смотри в оба. Если что, я буду наверху. Не пускай в дом незнакомцев, если кто-нибудь появится и будет спрашивать кого-либо из жильцов, посмотри, на каком этаже остановится лифт, и тут же позвони мне.
Сделаю, как надо. Привратник положил деньги в карман и улыбнулся. Я могу задержать их здесь, чтобы вы на них взглянули, если хотите.
. Не беспокойся. Постарайся запомнить их, чтобы потом опознать.
Ожидаете неприятностей?
Все время, приятель.
Я на вашей стороне, сказал он. Если вам нужна помощь, я всегда могу позвать Берта из дома напротив или Германа из соседнего подъезда. Они оба были тяжеловесами несколько, лет назад и, к тому же, в долгу передо мной.
Хорошо, я буду иметь это в виду, ответил я, затем прошел и нажал кнопку звонка под табличкой «Кейн» и стал нетерпеливо ожидать, пока раздастся зуммер автоматического замка, открывающего входную дверь.
Дойдя до квартиры Рондины, я постучал, увидел, как в глазке появился свет и услышал ее низкое покашливание за дверью. Она открыла дверь, лицо засветилось радостью, и она бросилась ко мне в объятия.
Привет, мой милый, сказала она и прижалась губами к моим губам, прежде чем я успел прижать ее к себе со всем чувством желания, переполнявшим меня.
Ударом ноги я закрыл дверь и, немного отстраняя ее, с улыбкой промычал от удовольствия.
У вас, американцев, дикие реакции, например мычание.
Она взяла мою руку и, подобрав под свою, бессознательно положила на поднявшуюся от возбуждения грудь.
Я не ждала тебя сегодня.
Я тоже не собирался быть здесь.
Тогда в чем дело?
Я не хотел оставлять сейчас тебя одну, сказал я ей.
Она повернулась и серьезно взглянула на меня:
Я понимаю. Это, должно быть, связано с делом Гамильтона?
Приготовь мне немного выпить, сядь, и я все тебе расскажу.
Обычный?
Да. Пока она готовила выпивку, я на этот раз осмотрел все комнаты, желая знать наверняка, что мы одни, и проверил запоры на окнах и двери. Конечно, это не препятствие для тех, кто может силой проникнуть в любое место, по, по крайней мере, взлом замка или оконной задвижки обнаружит их и даст небольшой выигрыш во времени.
Когда я вернулся в гостиную, она передала мне стакан и уселась на подлокотник кресла, прижавшись ко мне и теребя рукой мои волосы.
Ты думаешь, что можешь, не нарушая секретности, рассказать мне?
Я попробовал виски и, усевшись поудобней в кресле, взглянул на нее.
На своем уровне я сам определяю, что можно делать. Ты была хорошо обучена в Британской разведке и имеешь опыт работы со мной. Черт с ним со всем. Сейчас нам очень нужны опытные люди.
Но это не совсем то, что ты хочешь мне сказать?
Да.
Ты полагаешь, что я могу быть для тебя камнем преткновения, это так? спросила она.
Некоторым образом. Я бы не хотел быть припертым к стенке из-за тебя. Не сейчас.
О?!
Понимаешь, все очень серьезно. Это больше, чем ты и я. Видишь ли, захватив тебя, они могут этим вынудить меня открыться или заманить в ловушку. Я не могу себе этого позволить.
Ее пальцы нежно прошлись по моей макушке, спустились к затылку и стали слегка поглаживать шею.