И что, ты путешествовала по пустоши ночью? спросил он наконец.
Тысячу раз.
И?
Ну Это ужасно.
Не было никакого смысла ему врать.
Если только мы не находились совсем рядом с убежищем, у души шансов не было почти никаких. Слишком много призраков. Ты вообще не можешь с ними сражаться, а я не могу сражаться с ними со всеми разом.
Она подумала пару секунд.
Когда я переводила Майкла
Майкла?
Ну, душу. До тебя. Так вот, когда я переводила его, то заметила нечто странное в призраках
Продолжай, Джек слегка толкнул ее в плечо.
Ну Звучит дико, но, похоже, они работали сообща. Как команда, как стая. Когда пытались сбить меня с ног. Обычно они нападают вразнобой, поодиночке. Но с Майклом мне почти показалось, что они обдумали, как лучше действовать.
И что в этом странного?
То, что призраки не думают! воскликнула Сюзанна. Онидикие существа. В них ничего не осталось от людей, которыми они были.
Ты уверена?
Да. Абсолютно. И именно поэтому происходившее трудно объяснить.
Значит
Она перестала чувствовать прикосновение руки Джека и представила, как он запустил пальцы в волосы и яростно дернул. Он часто так делал.
Так ты говоришь, это невозможно.
Сюзанна кивнула. Было еще темно, но теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она подумала, что он наверняка может ее разглядеть.
Должен быть какой-то способ! настаивал Джек. У Дилан же получилосьа ведь она была одна.
Плечи Сюзанны поникли. Ей ведь не слышалось обвинение в голосе Джека? Они редко говорили про Дилан и Тристанаа зачем? Но мысль о них витала в воздухе непрерывно. В конце концов, это те двое втянули их в нынешний кошмар.
Нет, подумала Сюзанна. Это меня они втянули.
К сожалению, у нее не было времени расспросить Дилан, как ей удалось пересечь истинную пустошь в полном одиночестве.
Ну что ж. Я не Дилан, тихо отозвалась она.
Ага, совсем не Дилан, рявкнул Джек, и Сюзанна осунулась еще сильнее.
На крошечном диване ей было некуда деться от негои от истины в его словах. Особенно теперь, когда он прижал ее к себе.
Ты же паромщица, напомнил он. Ты умеешь всякое такое, чего не может она.
Сюзанна моргнула в полном замешательстве.
Это это что, комплимент?
Я бы на твоем месте к ним не привыкал, мрачно ответил Джек, и она заулыбалась. Я хотел сказать, он снова сжал ее в объятиях. Ты справишься.
Ты имеешь в виду, мы справимся?
Давай надеяться на лучшее.
Они долго лежали молча. Отдыхали. Ждали. В какой-то момент Джек встал, неловко перебрался через Сюзанну и отдернул шторы.
Хочу посмотреть, как поднимется солнце, сказал он, а потом лег обратно рядом с ней.
Небо мало-помалу, поначалу почти незаметно, начало светлеть. Призраков уже можно было отличить от неба: извивающиеся, колышущиеся сгустки черноты на фоне небес цвета жженой умбры, что постепенно загорелись оранжевым пламенем. Раскаленный уголек солнца поднялся над горизонтом.
Шум снаружи стихал: большинство призраковно не всеисчезли, отправившись на поиски новых жертв. Безопаснее уже не станет.
Сюзанна села и, свесив ноги, переместилась на самый край дивана. Джек за ее спиной тоже сел, а потом встал, потягиваясь. Он не проделал свое обычное путешествие к двери, не стал ее открывать и высовывать голову наружу, дразня оставшихся призраков. Вместо этого он пересек комнату, подошел к маленькому окошку, но не слишком близко, чтобы призраки его не видели (они время от времени натыкались на стены и крыши, словно переживали, что Джек с Сюзанной забудут об их существовании).
Готова? спросил Джек.
«Нет, подумала Сюзанна. Совсем, совсем не готова». Но это неважно: она никогда к этому не подготовится. На самом деле, было бы лучше, если бы они сразу попытались пересечь пустыню. Тогда она несла ответственность за Джека и чувствовала себя виноватой, но он еще был раздражительным, неуравновешенным засранцем. А теперь он стал ее другом. Даже больше. Она знала его так, как не знала никого раньшедаже Тристана. Он стал ей важен, и она знала, что тоже важна ему.
Теперь потерять его значило совсем не то, что раньше.
Она почувствовала в горле ком и поняла, что вот-вот расплачется.
Все хорошо? спросил Джек, увидев выражение на ее лице. Тебе страшно?
Нет, она покачала головой и, икнув, рассмеялась. Ну, то есть да, просто Она шагнула вперед и взяла Джека за руку. Держись поближе, ладно? Я не собираюсь тебя терять.
Джек кивнул, на сей раз не ответив колкостью. Он сильно сжал ей пальцы.
И когда мы выйдем наружу, сказала Сюзанна, вспоминая все разы, когда оказывалась на пустоши после захода солнца, все случаи, когда вытягивала души с самого края пропасти, не смотри на призраков. Притворись, что их не существует. Сражаться с ними ты не можешь, так что даже не пытайся. Просто игнорируй их и сосредоточься на мне. На том, куда мы идем, или, если совсем сложно будет, смотри себе под ноги.
А, то есть притворяться, что они как мой отчим, сухо ответил Джек. Да без проблем, я натренировался.
Сюзанна рассмеялась. Саркастичные шутки Джека снимали напряжение, от которого ей сводило спазмом плечи и ноги не слушались. Однако, быстро посерьезнев, она зашагала к двери. Джек тенью последовал за ней, все еще держа ее руку в своей. Сюзанна остановилась, положив пальцы на дверную ручку. На Джека она не оглядывалась.
Клянусь, прошептала она. Клянусь, Джек, я выведу тебя отсюда.
И распахнула дверь.
Глава 3
Тристан, ты скоро?
Настало время спросить прямо: никакие вздохи, пыхтения и кручения на стуле не помогли показать Тристану, что Дилан до смерти соскучилась.
Э ага.
Тристан, не отрывая взгляда от экрана, кликал мышкой, просматривая какой-то сайт. Щелк, щелк, щелк.
Я серьезно. Думаю, миссис Ламберт выгонит нас из библиотеки. Даже уборщики уже разошлись! Дилан подъехала к нему на стуле. Что ты там вообще изучаешь?
Они сидели в библиотеке с самого обеда. Учитель истории забронировал для класса компьютеры на сдвоенный урок, чтобы студенты нашли материалы для проекта по работорговле в Америке восемнадцатого века. Сейчас было почти пять, и Дилан не терпелось убежать подальше от странного запаха, что не выветривался из библиотеки, и удушающей атмосферы, которую создавала миссис Ламберт, самая недружелюбная в мире библиотекарша. Может, запах тоже исходил от нее.
А еще эти уродливые черные тучи, заволокшие небо в последние пятнадцать минут. Если не уйти прямо сейчас, по пути домой их наверняка вымочит ливень.
Да так, новости, пробормотал Тристан, переходя по очередной ссылке.
Новости? Тристан, мы можем посмотреть новости и дома! Ну, знаешь, там, где есть диван, телевизор и холодильник а вот мерзкого запаха как раз нет, негодовала Дилан. Можешь взять мой ноутбук. Или почитать со своего телефона. Или с папиного планшета.
Извини, голос у Тристана не выдавал ни капли сожалений. Я уже почти закончил, честно.
Он повернулся с виноватой улыбкой. Загрузилась очередная страница. Дилан кисло улыбнулась в ответ. Затем ее взгляд остановился на заголовке, и
Это еще что за хрень?!
Изображение было страшно размытым. Дилан кое-как различила четыре копыта, но кроме них просто какая-то груда из лохмотьев кожи, волос и мускулов. Ужасная гадость. Дилан отшатнулась и прочла заголовок.
НАПАДЕНИЕ НА ЛОШАДЬ
ФЕРМЕР В ПОЛНОМ ШОКЕ
Ну что ж, это была лошадь, ответил Тристан.
Дилан и сама догадалась по кричащему заголовку, однако на картинке смогла различить только копыта. Остальноеноги, туловище, головасливалось в кровавое месиво.
Что с ней случилось?
Наверно, можно было прочесть и самой, но Дилан не могла отвести взгляд от ужасающей картинки.
В этом-то и дело. Никто не знает. Что-то на нее напало.
Сомнений не оставалось. И многозначительный тон Тристана, и то, какие слова он подобрал Дилан посмотрела на него, потом снова на фотографию. «Нет, подумала она. Не может быть. Только не опять».
Но когти ледяного ужаса уже царапали ей внутренности.
Где это произошло? еле выдавила она.
Вот тут, Тристан перешел на уже загруженную вкладку с картой и указал на маленькую красную точку в центре. Рядом с местечком под названием Килсит.
Килсит?
Изморозь страха у Дилан в животе чуть подтаяла. Девушка глядела на карту, и паника отступала под напором логики. Килсит, небольшая деревушка рядом с Камбернолдом, располагалась вдали от железнодорожного туннеля, где произошла авария. И от Денни, где умер Джек. Дилан облегченно выдохнула.
Значит, это не ну, ты знаешь миссис Ламберт бы ее не услышала, и других посетителей в библиотеке не было, но все же Дилан не хотелось произносить это слово. Так ведь? Там слишком далекоот обеих дыр.
И, в любом случае, они же закрыли оба прорыва. Призракам было не пробраться сквозь завесу, отделявшую мир живых от пустоши.
Ты права, негромко отозвался Тристан.
Он закрыл вкладку с картой, и на экране снова появился труп несчастной лошади.
Наверно, это дикий зверь или стая собак. В мире полно придурков, которые натаскивают питбулей, мастифов, всяких таких псов Это гораздо вероятнее, Тристан, правда, настаивала Дилан.
Хотя тот и кивал на ее слова, выражение его лица говорило, что он не верит в ее теорию.
Ладно, пойдем, сказала она.
Ей хотелось сбежать от фотографии, от этих жалких останков. Дилан затошнило: она представила, как напугана была лошадь, как паниковала, как пыталась спрятаться
Ну пожалуйста, запросила она. Уже поздно.
На этот раз Тристан не стал спорить и быстро закрыл страницы. Он молчал, когда они выходили из библиотеки; молчал, пока шли пустыми школьными коридорами; молчал, когда оказались в вестибюле. Свет в администрации не горел. Здание казалось зловеще пустым.
Тристан заговорил лишь тогда, когда они спустились с крыльца и остановились под навесом, наблюдая за тем, как тяжелые капли дождя одна за другой срываются со свинцового неба.
Он повернулся к Дилан с озорной улыбкой.
Упс, прости, только и сказал Тристан.
Дорога тянулась целую вечность. Дождь не переставал, и хотя было только полшестого, когда они добрались домой, совсем стемнело. Впрочем, домойэто не вполне верное слово. У Дилан в окне торчала огромная уродливая вывеска «ПРОДАЕТСЯ». Джеймс настоял, что семье нужен новый домнастоящий дом, не квартира. А пока покупатель не нашелся, они каждый день взбирались по лестнице в свою арендованную квартиру и проходили через пролет, где Тристан когда-то упал замертво, истекая кровью от ран, которые открывались всякий раз, как они с Дилан отходили друг от друга на приличное расстояние. Хотя их с Тристаном кровь уже давно отскребли с пола, Дилан каждый раз вздрагивала, проходя по лестничной клетке. Воспоминания были одной из причин, почему ей не терпелось съехать.
Когда они зашли внутрь, родителей не было дома. Дилан не удивилась: хотя они поженились, все равно часто ходили на свидания то в кино, то на концерт, то на ужин, то пропустить по стаканчику пива в Уэст-Энде. Дилан совершенно не волновалась: она была в восторге, что родители веселятся вместе и что они с Тристаном могут проводить время наедине. Прямо как сейчас.
Ну вот, теперь всю одежду менять придется! жалобно протянула она, стягивая куртку. Я вся насквозь промокла.
Прости, сочувственно отозвался Тристан.
Его куртка была поновее и справилась с потоками ливня куда лучше, но Дилан заметила темные пятна на его форменных брюках. Он сбросил ботинки и коварно ей улыбнулся:
Обещаю загладить вину.
И он вразвалку направился к ней в спальню.
Дилан пару секунд смотрела ему вслед, но когда из открытой двери донеслись звуки музыки, она пришла в себя и принялась яростно стягивать сапоги. Они не поддавались, и в итоге пришлось снять их вместе с носками. Дилан оставила их на полу и босиком помчалась в комнату.
Тристан уже примостился на кровати. Увидев, что он держит в руках, Дилан остановилась как вкопанная. Пухлый блокнот с синей обложкой, украшенной затейливым черным узором. Его альбом для рисования, куда он ни разу не позволял ей даже заглянуть.
Дилан чуть с ума не сходила от любопытства, когда он забивался в угол с альбомом в руках, но он стеснялся показывать ей рисунки, а она, несмотря на многочисленные (и очень соблазнительные!) возможности, никогда не брала блокнот без его разрешения. Ей очень, очень хотелось, но она сдерживалась. Раньше у Тристана не было ничего своего; ни угла, ни личных вещей. Этот альбом стал первым подарком Дилан Тристану: мелочь, зато от всей души.
До чего же ей хотелось посмотреть! Блокнот обычно лежал на верхней полке книжного шкафаДилан отдала эту полку Тристану, потому что не могла до нее дотянуться без стремянки. Изрисованные листы манили ее с каждым днем все сильнее. Искушали, соблазняли.
Тристан лишь недавно открыл для себя рисование. Дилан не ходила на ИЗО в школе: у нее совершенно не было таланта ни к карандашам, ни к кисти. Как только обязательный курс изобразительных искусств закончился, она оставила это дело. Однако Тристан, наоборот, заинтересовался, и Дилан на Рождество подарила ему все необходимое. Казалось, он был прирожденным художником впрочем, Дилан ни разу не видела его рисунков и понятия не имела, хорошо ли у него получалось. Но процесс ему нравился, а ведь это было главным.
Любопытство продолжало ее пожирать.
Он постучал пальцами по спирали переплета и протянул ей альбом.
Держи. Возмещение морального ущерба.
Правда? Дилан в притворном изумлении приподняла брови, хотя и правда была удивлена. Мне можно посмотреть?
Да.
Прежде, чем он успел бы передумать, Дилан присела рядом на кровать, не замечая, как холодит ей кожу промокшая одежда. Она осторожно перевернула первую страницу.
На нее уставилось ее собственное лицо. Широко распахнутые глаза сияли из-под широких бровей. Губы изогнулись в дразнящей, загадочной полуулыбке. Она была такой прелестной. На рисунке.
Подняв глаза, она увидела, что Тристан пристально наблюдает за ней. Под его внимательным взглядом сложно было сохранять спокойствие, но она старалась изо всех сил, стирая смущение со своего лица и усилием воли убирая румянец со щек. Непослушными пальцами она перелистнула страницу. Следующий набросок был сделан углем: она в профиль, уставилась на что-то за пределами листа. Ее волосы развеваются за спиной длинными роскошными волнами.
Следующая страница. Следующий рисунок. Дилан в инвалидном кресле, на лице написаны нетерпение и подавленность: она пытается удобно расположить на подножке загипсованную ногу.
Линии коляски получились слегка кривыми, и перспектива Тристану тоже не удалась, но Дилан сразу распознала упрямое выражение на своем лице.
На следующем рисунке была не она сама, а ее родители на старом диване. Джоан смотрела прямо перед собойвозможно, в телевизор? а Джеймс смотрел на Джоан. И выражение на его лице То самое, которое Дилан видела тысячи раз до того, как поняла, что оно значит. Тоскующее, любящее. Надеющееся. Тристану оно удалось.
Следующее изображение даже нельзя было назвать рисунком: скорее, шесть грубых набросков
Это что, мое ухо? Дилан в замешательстве склонила голову набок.
Конечно, само ухо она бы не узналауши ведь все похожи, не так ли, но ей в глаза бросилась сережка в форме ромашки.
Эмм ага.
Тристан потянулся, чтобы забрать у нее блокнот, но Дилан повернулась, не давая ему выхватить страницы из рук.
Подожди, я еще не закончила.
Она пролистала дальше. Вот она смеется. Глаза превратились в узкие щелочки, подбородок приподнят (ничего привлекательного!). Дилан улыбнулась. Рисунок словно искрился радостью.
Тристан, ты прекрасно рисуешь, тихо сказала она, поняв, что не прокомментировала ничего, кроме наброска с ушами. На месте Тристана она бы уже вся извелась, желая узнать, что же он думает о ее работах. То есть правда прекрасно. Рисунки как живые.
Следующая страница была пуста, и она пролистала альбом обратно.
Как это ты так точно схватываешь детали? Ты ведь все это видел не дольше пары секунд!
Не знаю, Тристан пожал плечами и снова потянулся к блокноту. На сей раз Дилан не стала возражать. Просто увидел то, что мне понравилось, а потом набросал по памяти.