Похоже, что бригада получила карт-бланш на незаконные методы ведения следствия и в полной мере этим пользуются. Поэтому у них и нет никакого чувства страха за содеянное, от этого у них и уверенность в своей безнаказанности, которая меня так и удивляла. Как же можно говорить о презумпции невиновности и тут же повторять эту фразу. Как можно совмещать эти два понятия? И суд решает уголовные дела, исходя из таких позиций. К чему это может привести? Кто дал им право определять еще до рассмотрения дела, преступник этот человек или нет, если его вина не доказана. Получается так, что опер или следак, а вернее их руководство, и определяют «кому подбросить кошелек».
Не стал я с ним разговаривать, мразь он, и даже этого не понимает, считает себя порядочным, а гнилье так и прет из него.
19 декабря 2010 года (воскресенье)
Нахожусь пока в больнице, камеру еще ремонтируют. Тут можно жить, только телевизора не хватает, зато есть другое преимущество, как говорится: «Нет худа, без добра». Наши сокамерники, Андрей и Максим, уже уехали, остались мы с Женей вдвоем. Написал статью на тему «Вор должен сидеть в тюрьме». Вопрос, как бы ее опубликовать. В Питере появились статьи в отношении меня, положительные. Хорошо бы привлечь больше внимания, особенно центральных газет. Следствие боится публичности, тут чистая фальсификация. Тогда можно бороться.
21 декабря 2010 года (вторник)
Вчера вернули в спецблок, опять в 625 камеру. Там отремонтировали туалет, теперь уже, надеюсь, течь не будет. «Хата» пустая, и ее надо приводить в порядок. Холодно, обогревателями не разрешают пользоваться, якобы, у них старая проводка. Когда была жара, вентиляторами пользоваться можно было, а теперь холодно, но обогревателями нельзя. Очень интересная позиция у администрации. Мне купили обогреватель, но его отобрали и поместили в каптерку. Чтобы не пищал, дали телевизор. Правда показывает он очень плохо, и его надо чем-то настраивать. Но хоть что-то смотреть и слушать можно. Мы уже закаленные в жару, теперь нас испытывают холодом. Все нормально, старик, все в порядке.
Сегодня должен прийти адвокат, может принесет что-нибудь новенькое, хотя вряд ли. Как я понимаю, следствие надеется проскочить с нашим делом, так же как и с остальными, чтобы суд закрыл глаза на всю фальсификацию. Нужен шум, большой шум, с привлечением общественности, прессы, чтобы заставить Генпрокуратуру провести проверку по делу. Вся липа по делу лежит на поверхности, они даже прятать ее не пытались. На все мои заявления нет ответов.
25 декабря 2010 года (Суббота)
Все без изменений. Никаких ответов и никаких проверок, Генпрокуратура молчит, как будто никаких заявлений не получала. Опять пропал адвокат, статья готова, а толку мало. Жду.
29 декабря 2010 года (Среда)
Все без изменений. Адвокат пропал, повторяется старая история. Никакой связи, что делается на воле, что происходит? Самое интересное, что адвокат пропал после того, как я передал ему две статьи. Что ж будем ждать, я этому уже научился.
1 января 2011 года (Суббота)
Итак, я встретил Новый год в тюрьме. Судьбазлодейка, никогда не думал, что так может со мной случиться. Накануне Нового года раздавали передачи, и я ждал, что получу. Заказал еще и в ларьке продукты. Заходил зам. начальника, и я выяснял, есть ли мне передача. Он подтвердил, что есть. Но так получилось, что нам ничего не дали, и мы на Новый год оказались совсем без продуктов. Остался хвостик колбаски и зефир в шоколаде. Гуляем. Но прямо перед Новым годом нам занесли передачу, это скинулись с других камер: рыбу, шоколад, сыр. В порядке исключения разрешили передать. Тюремное братство! Вот так. Так что стол состоял из рыбы, колбасы и сыра. Телевизор разрешили смотреть до часу ночи. Мы с Жекой попили чай и завалились спать. Так я встретил Новый год.
В остальном все без изменений. Кассацию на продление ареста назначили на 19 января. Адвокат пропал, на все жалобы и заявленияни ответа, ни привета. Сиди дорогой! Надо же как-то оправдывать показатели следствия и обеспечивать им карьеру. Только мне неяснокто преступник, я, который арестован без вины, или те, кто заведомо арестовал невиновных? Я считаю, что не мешало бы поменять нас местами, так было бы более справедливо. Они хотя бы знали, за что сидят. Ну ладно, куда же делся адвокат?
14 января 2011 года (пятница)
Вчера исполнилось 65. Никогда не знаешь, что новый день тебе готовит. С другой стороны, чем дальше двигаешься по жизни, тем больше теряешь интерес к своим дням рождения. Жаль только, что в таком месте. Жаль и потерянных дней, не так уж много их осталось.
Сегодня появился адвокат, передал ему очередную статью на волю для публикации. Но с этим проблема, особенно никто не интересуется. Тишина полная, которая устраивает следствие. Гадить можно, и никто не мешает. Буду повторно обращаться к Генеральному прокурору, хотя они, конечно, без надзора, которого их лишили, мало что могут сделать. Все равно, буду сражаться до последнего.
В камеру въехал новый жилец, бывший госчиновник. Вот до чего дошла борьба с коррупцией. Налицо борьба различных кланов. Мужик сам себя посадил. Вот что значит, полная безграмотность и неумение себя защищать. Но его, наверное, выпустят, развели, как лоха, и заключили с ним досудебное соглашение.
21 января 2011 года (пятница)
19 января было рассмотрение кассации, должен прийти адвокат с документами, что-то опять задержался. А так, все без изменений. Пришли сразу, одна за другой, две передачи и мне, и Андрею тоже. Так что кушать есть что, не так, как на Новый год. Хотя по документам они должны были вручить эти передачи еще перед Новым годом, 28 декабря. Почти 20 дней жрать нечего было, на «следственной» диете сидели. Можешь жаловаться куда хочешь. Специально так делают, или этопросто безразличие?
Сегодня у Андрея суд, продление содержание под стражей. Очень нервничает, тяжело ему. Быть так высоко и оказаться в тюрьме, при этом подставили и развели, как мальчишку. Так что я не один такой. Надо держаться. Следствие обещает отправить назад в Питер, там легче будет, хоть родные рядом. Зачем нас вообще сюда привезли? Рассматривать должны дело в Питере, бригада работает сама в Питере. Может для того, чтобы могли домой ездить за «государев счет».
2 февраля 2011 года (Среда)
Дни идут однообразно, разве что меняют сокамерников. Андрея перевели из спецблока, видно, решили облегчить ему условия. У нас все-таки режим жесткий. Адвокат приходит, но редко. С его слов, 4 февраля должны перепредъявить обвинение, уже окончательное, а потом отправят в Питер. Отправил очередную жалобу на имя Президента, но надежды никакой, все очень надоело. Жду отправки. Хотя надо терпеть, другого варианта ведь нет.
6 февраля 2011 года (воскресенье)
4 февраля, как планировалось, перепредъявили обвинение. Все то же самое. Мне вменяют в вину рекомендацию Панова в качестве юриста. Предъявлял обвинение молодой следак Румянцев. Я у него спрашиваю, если бы я, даже, рекомендовал, то в чем заключается мой криминал? Он уклонился от всяких разговоров, заявил, что устал отвечать на вопросы. Я сидеть не устал, а этот соплякустал, и не чувствует своей вины за фальсификацию уголовного дела. Объявил мне, что переводить в Питер пока не будут. Думаю, что они боятся в Питере идти в суд за продлением ареста, там все-таки было много публикаций по данной бригаде, а в Москвевсе можно, Басманномувсе до лампочки. А выпускать меня они явно не хотят, как сказал следак: «Вы же не хотите идти на сделку со следствием». Да, не хочу, я не совершал никакого преступления, и каяться мне не в чем.
Приезжала Лариса, передала мне приветы от всех, говорит, что все относятся с пониманием, поздравляют с юбилеем и желают скорого освобождения. Даже руководство ГСУ звонило и передавало, чтобы я держался. Мне очень приятно, что следователи, сволочи, своего не добились, и мнение обо мне осталось прежним. Те, кто знают меня, убеждены, что на сделку со своей совестью я никогда бы не пошел, ни за какие деньги. Меня это здорово ободрило и поддержало. Так что, «держим хвост пистолетом».
Неожиданно перевели меня в другую камеру, потом в третью, теперь я в 618. Чехарда. Скоро здесь все камеры обойду. Это только нервирует.
22 февраля 2011 года (вторник)
Время бежит, только однообразно. Вчера показался врачу. В заднице чирей появился, и начало гноиться. Вернее, я думал, что это чирей, а врач говорит, что это киста, и ее надо удалять, иначе болеть будет постоянно. Вначале предложила вскрыть и удалить гной, а потом заявила, что надо оперировать. Так что, я опять попал в больницу. Вчера вскрыли и почистили, гной прямо брызгал, много скопилось. Лежу в камере 739, по соседству, где был с Женей. Сказали, что полежу у них несколько дней, в зависимости от самочувствия. Надо просить изменить меру пресечения, нужно ведь делать операцию, хотя для них это не повод.
26 февраля 2011 года (Суббота)
Вчера, неожиданно начался приступ мочекаменной болезни. Пошел песок. Боль ужасная. Такое уже было дома. Еле выпросил сделать мне уколы, только после этого стало легче. Ночью опять начались боли, правда, уже меньше, так и крутился. Сейчас утро, жду врача, болит, но терпеть можно.
2 Марта 2011 года (Среда)
28 февраля выписали из больницы. Медицинскую помощь там выпрашивать приходится. Один раз сделали уколы, а на следующий день уже дали две таблетки папаверина или что-то вроде этого. Я просил дать, хотя бы, но-шпу, чтобы боли снять, заявили, что у них нет. Потом я уже узнал, что родные хотели передать таблетки, так у них не приняли, сказали, что у них есть. Полнейшее безразличие.
В больнице много людей моего возраста. Идет полный беспредел, и все по мошенничеству. Рубят «палки», как хотят. Встретил одного из Казахстана, из оппонентов президента. Ему заявили, что до выборов в Казахстане его будут держать, потом отпустят. Вот так поддерживают своих друзей.
Вернули меня в свою камеру. Там двое: Евгений и новенький, Дима, бывший следователь прокуратуры. Расследовал дело Чичваркина, получил полтора года поселения за уничтожения телефонов. Уже своих сдают, главноесоздать видимость правосудия, если шум поднимается. Сюда привезли по другому делу в качестве свидетеля. Но, если он был в колонии-поселении, то почему держат в тюрьме? Как хотят, так закон и трактуют.
Приходил адвокат, новостей пока никаких, все по-старому. Жду продления ареста. Надо хоть справку из больницы получить, может хоть как-то отреагируют.
15 Марта 2011 года (вторник)
Вчера состоялся очередной Басманный суд по продлению ареста. Очередной фарс нашего правосудия. В суде встретился с Сопиным и Корневым. Сопин держится на удивление бодро, хотя ранее никогда не сталкивался с нашим правосудием. Все понимают, что все уже решено, и все равно борются до конца, несмотря ни на что. Если есть хоть 1 процент из 100, то все равно есть надежда, что правосудие и справедливость восторжествуют. Вот такие мы наивные.
Видел сына на суде, худой. Видно, что ему очень тяжело, переживает. Но я ведь ничего сделать не могу, и вины моей нет в том, что случилось. Вот так судьба распорядилась, чтобы какие-то отморозки захотели сделать меня преступником. По-другому я их назвать не могу. Прикрываясь тем, что они борются с преступностью, лепят дела и привлекают заведомо невиновных к уголовной ответственности.
Господи! Ничему нас история не учит. Были уже 30-е годы, лепили заговоры, расстреливали людей, потом их самих расстреливали, и все так же продолжается, хотя и без крови. Вообще-то, почему без крови? И кровь есть, есть погибшие. Когда же это кончится? Когда будет торжествовать справедливость? По-моему, у нас этого никогда не будет. Просто не хотят жить по-другому и все, и никто не верит в то, что это возможно.
Ну, как я понял из общения со следствием, они боятся нас везти в Питер. Видно, там они здорово подорвали свой авторитет, и суды уже не поддерживают их безоговорочно. Поэтому, сейчас они не знают, везти нас в Питер или нет, мудрят. Так что нужно набраться терпения и ждать любого результата. Ну, что ж, ничего другого не остается.
22 Марта 2011 года (вторник)
Все без изменений. Адвокат обещал во вторник появится, но не пришел. Разгильдяй какой-то. Получил я сразу же две передачи, так что с питанием все хорошо стало.
30 Марта 2011 года (Среда)
Был следователь. Выполнил ст. 215 УПК, т. е. мне объявили, что расследование по делу окончено, и будет начато ознакомление. Объявили, что знакомить будут в Москве, т. е. везти в Питер следствие боится, так как могут выпустить. Уж очень они себя отрицательно там зарекомендовали. Мое обращение к Президенту и Премьеру пока остается без ответа, да я на это особо и не рассчитываю. Придется объявить голодовку, иначе никак не привлечь внимания и не получить хоть какой-то ответ.
2 апреля 2011 года (Суббота)
С понедельника объявил голодовку и требую встречи с сотрудником Генеральной прокуратуры, а там видно будет. Сын категорически был против, боится за меня, что я не выдержу.
10 апреля 2011 года (воскресенье)
С 4 по 7 апреля 2011 года голодал. Направили сообщения в прессу, в Интернет. Думаете, кто-то забеспокоился и пришел поговорить? Как бы ни так. Судьба человека никого не волнует, если нет никакого «интереса». Кроме администрации тюрьмы, это никого не беспокоило, и, несмотря на мои требования о появлении сотрудника Генеральной прокуратуры, чтобы вручить мои заявления о противоправности действий следствия, никто так и не появился. Я уступил только по настоянию родных.
7 апреля 2011 года (четверг)
Начали ознакомление с материалами уголовного дела. Появился бригадир, Мурвалов. Поговорил с ним. Спрашиваю его: «Почему вы держите меня в тюрьме, ведь я, даже по вашей версии, являюсь пятым колесом в телеге?» На что он мне отвечает: «Не пятым, а десятым». Но вопрос об изменении меры пресечения решает не он. Если я обещаю, что не спрячусь в больнице и быстро ознакомлюсь с материалами дела, то он переговорит. На что я ответил, что не в моих интересах куда-то прятаться, и чем быстрее будет слушаться дело, тем лучше для меня. Посмотрим, что будет дальше.
21 апреля 2011 года (четверг)
Идет ознакомление с материалами дела. Освобождать меня никто не стал, ведь не для того сажали. Опять приходил опер Климов, убеждал меня дать показания на Владыковского. Наглый, как танк. Убежден в своей безнаказанности. Я объяснил ему, что он преступник, а не я. Он фальсифицирует уголовные дела и должен за это ответить. Хорошо еще, что при этом был следак, при нем он вел себя сдержанно. В Питер везти уже точно нас не будут. Не удивительно. Явно боятся, что всех выпустят, так себя зарекомендовали. Кому нужно такое следствие?
25 апреля 2011 года (понедельник)
Идет ознакомление. Адвокат опять пропал. Следак говорит, что какие-то проблемы с оплатой. Мог бы прийти и сказать. Наверное, решили бы.
7 Мая 2011 года (Суббота)
5 и 6 мая следствие получило очередную отсрочку на продление ареста в Мосгорсуде до 17 сентября. Для этого нас в Москве и держали. Не зря бродит про суд прозвище «Мос горштамп». Судья все выслушала внимательно, даже спросила у следователя: «А для чего вы его держите под стражей, изменили бы сами меру пресечения». Перенесла вынесение решения на следующий день, у меня даже надежда возникла на освобождение, но напрасно, продлила. Повторила все слово в слово то, что пишет следствие. Даже про наличие загранпаспорта и возможность скрыться за границей, хотя я на суде предъявил сам паспорт и то, что он уже не действующий. Даже думать не хочет. Что же это такое? Когда судья будет самостоятельно принимать решение? Что за правосудие? Видно, ей для принятия решения необходимо было проконсультироваться у председателя. Бред какой-то. Хотя, честно говоря, я на другое решение и не рассчитывал, для этого в Москве и держали.
Переговорил с Мурваловым, обещал приехать в изолятор и побеседовать. Говорит, что они решают в отношении меня об изменении меры пресечения после подписания мною протокола об ознакомлении с делом. Врет. Лишь бы побыстрей я подписал протокол.
Видел Шипинова, держится неплохо, пишет стихи. Все держатся, никто не признал своей вины. Ситуация интересная: те, кто совершил преступление, находятся на свободе, а те, кто оказывал или хотел оказать помощь потерпевшим, находятся в тюрьме. Вот такое у нас следствие.
Находясь на «сборке» (небольшие камеры) в суде, я на стене прочитал фразу: «Сильнее тот, кто себя не жалеет. Братья, будем же сильнее». Как хорошо сказано. Да, действительно сильнее себя чувствуешь, когда перестаешь себя жалеть. Если хочешь бороться, независимо какова цель, надо себя не жалеть и думать только о победе.