Понятия не имею. Но мы у него выясним, Франк. Не сомневайся.
Данг Тхан Бьян знала немноголишь то, что доктора Штайнхаузена часто не бывало дома. Поэтому он оставил ей ключ от квартиры. Вернее, не настоящий ключ, а код безопасности, который постоянно менялся.
Нет, у нее нет номера мобильного телефона господина доктора Штайнхаузена.
Анна Катрина обратила внимание на кое-какие подробности. Квартира была дорого обставлена, но в ней не наблюдалось ни единого намека на владельца. Никаких фотографий. Никакого компьютера.
Они осмотрели нечто вроде рабочего кабинета с письменным столом и канцелярскими шкафами из вишневого дерева. Канцелярские шкафы были с замками, но не заперты. Внутри лежало несколько пустых папок.
На столе раньше явно стоял компьютер. Он оставил четкие отпечатки на подкладке из зеленой кожи. Место, где лежала мышка, выглядело потертым, но не слишком.
Была подставка для письменных принадлежностей и даже чернильница, но без авторучки.
Анна Катрина выдвинула ящик стола.
Разве нам не нужен ордер на обыск? спросил Веллер.
Он использует поршневой наполнитель, сказала Анна Катрина вместо ответа, ты знаешь еще хоть кого-нибудь, кто пишет перьевой ручкой?
Я почти не знаю людей, которые вообще пишут ручкой, ответил Веллер и добавил:Ну может, кроме Уббо.
Анна Катрина представляла доктора Штайнхаузена пожилым господином, в хорошем смысле старомодным, но при этом вполне умеющим пользоваться компьютером.
Кухня отвечала самым высоким стандартам. Индукционная плита. Духовка, в которую поместился бы двадцатикилограммовый индюк. Ноникакой микроволновки.
Веллер обнаружил встроенный хьюмидор, но там было только три пустых коробки из-под «Коибы» и четыре сигары «Монтекристо 5».
Рядом были полки, на которых хранилось не меньше полусотни бутылок вина и около дюжины бутылок шампанского.
У него в квартире целый винный погреб, изумился Веллер. Но думаю, курить он бросил. Хьюмидор почти пуст.
Анна Катрина спросила уборщицу, всегда ли так выглядит квартира. Та восприняла вопрос как критику. Только когда госпожа Данг наконец поняла, что Анна Катрина пытается узнать, всегда ли папки в шкафу были пусты, то пожала плечами. В этой комнате она никогда не работала.
Водяная кровать Веллеру понравилась, и черный шелктоже. Зеркало на потолке показалось ему примечательным, и Анна Катрина спросила:
Заметил что-нибудь особенное?
Фраза: «Да, парень ведет активную сексуальную жизнь» вертелась на языке, но сейчас был не самый подходящий момент для шуток, и поэтому он просто пожал плечами.
Анна Катрина сама ответила на свой вопрос:
Спальняочень интимное место, сравнимое с кабинетом. В спальне люди хранят очень личные вещи.
Он посчитал сравнение странным, но вместе с тем вполне подходящим, и посмотрел на нее. Она продолжила:
Кто-то хранит фотографии любимых на рабочем столе, кто-товозле кровати. Здесь их нет вообще.
Может быть, предположил Веллер, у него нет детей.
Но подруга-то есть.
Веллер не смог удержаться и потрогал черное белье.
Ага, и сейчас она лежит в морге.
Анна Катрина выпрямилась, как свеча, и подняла взгляд к зеркалу на потолке.
Я хочу знать об этом человеке все. Все, повторила она.
* * *
Руперт сразу понял, что находится в доме художника. Множество картин на стенах привлекали внимание. В такой обстановке Руперт почувствовал себя еще более бездарным, чем когда-либо. Он не хотел прослыть невеждой и знал, что Анне Катрине очень нравится бохумский художник по дереву Хёрст-Дитер Гёльценлейхтер.
Поэтому Руперт спросил с видом знатока:
О, это ксилографии Гёльценлейхтера?
Манфред Ц. Шмидт удивленно на него посмотрел.
Это не ксилографии Гёльценлейхтера, это гравюры по металлу моей жены.
Вот как. Самодельные?
Шмидт ухмыльнулся.
Да, но не мои. Почти все сделала моя жена. Например, вот эту.
Она рисует рваные ботинки?
Каждый видит то, что хочет увидеть, господин комиссар. Чем могу служить?
Они направились на кухню. На столе лежали две книги. Новый роман Манфеда Ц. Шмидта и «Мои нераскрытые дела» Уббо Гейде.
Шмидт постучал по книге пальцем:
Ваш шеф подписал ее для меня.
Он больше не мой шеф, возразил Руперт и задался вопросом, растут ли книги в цене, если на них есть автограф автора.
Манфред Ц. Шмидт подтвердил показания Петера Гердеса до мельчайших подробностей.
Тогда Руперт показал ему фотографию рыбака.
Узнаете этого человека? Это он напал?
Шмидт покачал головой:
Нет, не думаю. Кроме того, я не видел преступника в лицо. Хотя хотел бы
Ему как следует врезать?
Именно! Но, к сожалению, он убежал слишком быстро, добавил Манфред Ц. Шмидт.
Если вы его нормально не рассмотрели, то почему исключаете этого мужчину? уточнил Руперт. Он начинал раздражаться.
Шмидт взял в руку фотографию.
Думаю, этому мужчине лет пятьдесят. Даже пятьдесят пять. Он производит, скажем так, громоздкое впечатление. Судя по движениям, преступник был гораздо моложе, максимум тридцать, и очень быстрый. Тренированный.
Руперт засомневался в его наблюдениях:
Вы смогли это рассмотреть? В темноте? Ночью? На расстоянии?
Нет, пояснил Шмидт, мы же гнались за ним, но он от нас убежал.
Поскольку Руперт по-прежнему выглядел не слишком убежденным, но массировал левой рукой спину и сидел с явным напряжением, Шмидт ухмыльнулся:
А от вас часто убегают люди вашего возраста или старше?
Руперт ничего не ответил, только схватился за спину еще и правой рукой и выгнулся назад.
Я имею в виду, продолжил Шмидт, когда вы в форме и у вас нет проблем с межпозвоночными дисками.
Я в форме! простонал Руперт.
Ясно. Оно и видно.
Шмидт встал, подошел к шкафу и положил на стол тюбик обезболивающего геля.
Это поможет, пообещал он.
Руперт отказался.
Значит, вы утверждаете, что преступник моложе вас, исходя из того факта, что он от вас убежал?
Шмидт похвалил сообразительность Руперта, но Руперт не уловил в интонациях иронии.
Руперт попытался встать, но не смог сдвинуться с места.
Шмидт ему помог.
В таком состоянии вы не сможете вести машину. Может, мне отвезти вас обратно в участок?
«Ну уж нет, подумал Руперт. Автор детективов совершает с сотрудником уголовной полиции прогулку за рулем полицейского автомобиля. История, достойная репортажа Хольгера Блёма. Я не позволю этой шайке писак водить меня под уздцы. Проще уж сразу показать им мои результаты теста Баума».
Руперт вспомнил о предложенной ему гимнастике. Спина заболела еще сильнее.
Не могли бы вы все-таки дать мне обезболивающий гель
К сожалению, Руперт больше не мог самостоятельно дотянуться до нужных мест, и поэтому Шмидту пришлось уложить его грудью на стол, приспустить штаны, задрать рубашку и собственноручно намазать.
В это время с рынка вернулась жена Шмидта. Сначала она удивилась полицейской машине, припаркованной возле двери, но увиденное на кухне вообще лишило ее дара речи. Она только вопросительно посмотрела на мужа, и тот пояснил:
Комиссар берет у меня показания по делу об убийстве в Лере.
Ясно, ответила она. Я так и подумала.
И закрыла дверь.
* * *
Они приехали на автобусе из Занде к причалу в Харлезиль.
В гавани, в здании кассы, был туалет для инвалидов. Подобные детали, на которые прежде он не обращал никакого внимания, стали вдруг очень важны для Уббо Гейде.
Он десятки раз проходил через турникет в автобус. Теперь он радовался существованию входа для колясочников.
Уббо Гейде вез с собой пять детективов пера своих новых коллег, которые хотел прочитать на Вангероге. Остальное можно будет купить в книжном прямо на острове.
Пока они ждали автобуса в Харлезиле, его мобильный звонил два раза. Возможно, он бы ответил, если бы жена Карола не посылала таких укоризненных взглядов. Слова были ни к чему. Ее глаза говорили: «Ты больше не на службе! Это не твое дело. Дальше пусть халтурят другие».
Да, он сидел в инвалидной коляске. Да, он вышел на пенсию. Но где-то в глубине души Уббо по-прежнему чувствовал себя шефом остфризской уголовной полиции. Это убийство в первый же вечер, который он провел в качестве писателя, или, как с таким удовольствием говорила его жена, в качестве частного лица, очень его взбудоражило. Словно кто-то отправил ему послание. Женщина, которая посетила его выступление, была убита вскоре после этого, всего в паре сотен метров от культурного центра.
Несмотря на многочисленные сомнения, Уббо Гейде никогда не терял веры в Бога. И теперь терзался вопросом, не было ли это убийство знаком небес, что ему еще рано заканчивать карьеру. Что его задача на земле еще не выполнена.
Подобные вещи он мог обсудить с женой. Он это знал. Она не станет над ним смеяться. Они вместе смотрели на море. Моросящий дождь освежал побережье.
Карола стояла за ним, опираясь обеими руки на инвалидную коляску. Они не пытались укрыться от дождя, а подняли лица ему навстречу. Уббо поделился с Каролой своими мыслями. Она внимательно его выслушала и некоторое время молчала. Он знал эту ее черту. Она предпочитала сначала все взвесить, а потом уже отвечать. Наконец она заговорила, перекрикивая ветер:
Ты правда веришь, что небеса используют убийцу, пытаясь что-то тебе сказать?
Он улыбнулся. С этой точки зрения мысль действительно казалась абсурдной.
Почему такое происходит вообще? спросил он в ответ. Это какой-то план, или мы просто живем среди хаоса и мчимся к апокалипсису?
Приближался паром. Уббо знал, что на нем есть пандус. Он не раз видел инвалидов с помощниками, но теперь задался вопросом, как преодолеет на Вангероге четыре километра от причала до вокзала. Он часто стоял на смотровой площадке поезда, иногда с десятком других людей, несмотря на табличку о том, что там может находиться максимум четверо. Но как он будет передвигаться на своей коляске по вагону? Проходы такие узкие.
Самой поездкой он всегда наслаждался. Какой вид на пастбища и гнездящихся птиц!
Я не пролезу на своем спорткаре в поезд узкоколейки.
Карола рассмеялась.
Ты же не первый колясочник, который едет на Вангероге.
Да, но как заходят остальные?
Там есть два специальных вагона. В них достаточно места для детских и инвалидных колясок. Кроме того, с вокзала ходят электробусы, они доставляют прямо до жилья.
Уббо поразился подробности и точности ответа.
Ты туда звонила, догадался он.
Разумеется, мой хороший. Я задалась теми же вопросами, что и ты, только на две недели раньше. И заказала нам автобус прямо по телефону.
Он посмотрел на жену таким взглядом, словно влюбился в нее заново.
* * *
Анна Катрина ненавидела служебные совещания у старшего полицейского советника Дикманн. А ее высокомерная манера кривить губы и делать вид, будто этим все сказано По наблюдениям Анны Катрины, Ютта Дикманн судила о людях по их весу. Тех, кто не обладал идеальным в ее понимании индексом массы тела, она считала недисциплинированными, порочными и опустившимися до уровня скотасвиней, коров и гусей.
Она любила иметь дело с такими людьми. Считала, что ими легко управлять, и наслаждалась в их обществе своим превосходством.
Людей же с недостатком массы, худых, тренированных любителей бега, она воспринимала как угрозу для себя и своей карьеры. Их она старалась держать на расстоянии. Но здесь, в полицейском участке, таких людей не было, если не считать компьютерного фрика Чарли Тикеттера. Но он был не спортивным, а, наоборот, смертельно больным, и потерял из-за этого почти двадцать килограммов.
Госпожа Дикманн, как обычно, мерзла, и обогреватели работали на полную катушку. Она сидела почти вплотную к радиатору. Ногти на руках покрашены в темно-красный. Прическа безукоризненна. Она еще не знала, что людей с аккуратными прическами считают в Остфризии домоседами. Здесь предпочитают растрепанные ветром волосы.
Веллер, как подобает, стукнул бумагами по столу и начал:
Убитая Эске Таммена. 29 лет, есть пятилетний сын. Имя отца неизвестно. Если не считать именем прозвища вроде «тупой идиот».
Веллер огляделся. Сильвия Хоппе и Руперт ему кивнули. Старший советник Дикманн по-прежнему сидела прямо, как палка. Из-за этого Веллер почувствовал необходимость разъяснить:
Просто подруга сказала, что она постоянно так его называла.
Анна Катрина толкнула Веллера ногой под столом. Он вопросительно на нее посмотрел, и она сделала ему жест, призывающий подождать.
В любом случае, Фоконе сын ее нынешнего Как мне его называть? Приятеля? Спутника жизни? Любовника?
Старший полицейский советник Дикманн холодно посмотрела на Веллера. От ее взгляда он едва не начал заикаться. Не выдержав, он опустил глаза, ища помощи в бумагах.
Официально Эске Таммена еще студентка. По показаниям подруги, это скорее формальность, чтобы дешевле платить за страховку.
Анна Катрина вставила:
При сегодняшних ценах на обучение, я бы сочла это неудачной шуткой
Дальше Веллер просто зачитал свои записи:
Во всяком случае, она находилась в близких отношениях с доктором Вольфгангом Штайнхаузеном. Он ее финансово обеспечивал и купил ей машину«Фольксваген Гольф». Штайнхаузенважный свидетель, но найти его пока не удалось. Он живет в роскошном пентхаусе над крышами Лера, с сауной, спортзалом и встроенным хьюмидором.
Руперт посмотрел на него с упреком.
Это шкаф для сигар, в котором поддерживается необходимая влажность и
Руперт махнул рукой, словно давным-давно знал ответ и теперь смог составить для себя полную картину личности доктора Штайнхаузена.
Дикманн ясно продемонстрировала свое недовольство по поводу разъяснительного отступления Веллера. Веллер откашлялся и продолжил:
Квартира выглядит так, будто ее спешно покинули. Никаких личных вещей. Никаких фотографий или документов. Ничего.
Но зачем убегать, если убили твою подружку? спросил Руперт.
Напрашивается вывод, что он и есть преступник, заметила Сильвия Хоппе.
Анна Катрина возразила:
По совпадающим показаниям писателей, после нападения она хотела вернуться к своему другу. Значит, вряд ли это он. Плюс у него были более подходящие возможности ее убить, чем посреди ночи рядом с собственной квартирой
Согласен, подтвердил Руперт, бытовые убийства обычно совершают в собственных стенах. Убить любовницу в спальне куда удобнее, чем нападать на нее ночью в гавани.
Ютта Дикманн постучала карандашом по столу и укоризненно посмотрела на Руперта. Тот принялся защищаться:
Это не мое мнение, а сухая статистика!
Не думаю, вступила Анна Катрина, что доктор Штайнхаузеннаш преступник, но стоит обратить на него внимание. Предполагаю, Вольфганг Штайнхаузенне его настоящее имя. У него рыльце в пушку, и он убежал, потому что боится попасть к нам в лапы.
Госпожа Дикманн язвительно скривила губы. Снова постучала карандашом по столу. На этот раз она даже снизошла до комментария:
Давайте не будем отвлекаться от сути. Мы ищем убийцу. Не прелюбодея, который свил в Лере гнездышко для своей маленькой интрижки и теперь боится, что все это станет достоянием общественности. Оставьте господина доктора Штайнхаузена в покое и сосредоточьтесь на расследовании. Делается жутко при мысли о том, что по Остфризии разгуливает убийца женщин, который вымещает ненависть к матери при помощи стальной лески!
Руперт, который мгновенно ломался и превращался в маленького мальчика, если женщины начинали разговаривать в таком тоне, решил набрать очков и напомнил:
Еще мы задержали того рыбака
Анна Катрина вспылила:
При чем здесь вообще ненависть к матери?
Дикманн высоко подняла тонкие брови и прокашлялась:
Мне казалось, когда мужчина применяет насилие к женщинам, причина всегда в этом?
Веллер знал, что лучше промолчать, но не смог сдержаться:
Иногда причина в том, что он просто глупый, несдержанный ублюдок!
Анна Катрина наклонилась к Дикманн через стол:
Я правильно вас поняла, нам не следует дальше копать в сторону доктора Вольфганга Штайнхаузена?
Ютта Дикманн прекрасно уловила вкрадчивый тон и ответила подчеркнуто деловито:
Как вы верно заметили, госпожа Клаазен, убийцей он быть не может. А мы сейчас ищем убийцу, и никого кроме!
Анна Катрина выпрямилась и твердо поставила ноги на пол, одну рядом с другой. Она выдохнула:
На Эске Таммену напали дважды, практически в одном и том же месте в гавани. В первый раз ее спасли писатели, во второй, к сожалению, она была одна. Никто не смог ей помочь! Анна Катрина подняла палец: Два нападения на одного и того же человека за ночь. Значит, она была неслучайной жертвой. На нее охотились. Мы должны узнать все о ее окружении, друзьях и семье. И вполне логично заняться господином Штайнхаузеном.