В других притонах картина была аналогичной. Такие же не запирающиеся на замки и еле держащиеся в разбитых дверных коробках входные двери; такие же обшарпанные стены; голые, давно никем не мытые полы; сломанная мебель и горы пустых бутылок. Вонь да тараканы.
Из притоносодержателей, кроме «бабы Лены», дома удалось застать мертвецки пьяного «Шустика»Шустова Виктора. Тот дрых на полу комнаты, в «произведенной» им луже. Его сон охраняли полчища усатых пруссаков, вольготно чувствовавших себе в этой квартире.
Остальных притонщиков дома не было.
Или «гостят» у таких же друзей, как сами, констатировал Ладыгин, или отираются возле магазинов в надежде на дармовой стакан винца.
В организации и предприятия, находившиеся на участке, заходить не стали. Еще успеется
3
Отмотав по участку не менее 20 километров (с непривычки даже дрожь появилась в ногах), составив несколько протоколов за антисанитарию, Паромов и Ладыгин возвратились в опорный пункт.
А там жизнь кипела во всю мощь.
Подушкин с двумя пришедшими внештатниками: Дульцевым и Гуковымв кабинете начальника штаба ДНД оформляли протоколы на двух продавцов, отпустивших спиртное несовершеннолетним.
С самими несовершеннолетними, прямо в зале, так как кабинет участковых был занят Черняевым, воспитывавшим какого-то семейного дебошира, занималась инспектор ПДН Матусова. Принимала письменные объяснения. Василий Иванович оказывал ей помощь, звоня по телефону и вызывая родителей.
Матусова была рассержена. Она резко покрикивала на пацанов, не желавших правдиво рассказывать о совершенном правонарушении, обещала по прибытии родителей надавать «хороших затрещин». Те упрямо запирались, хотя и понимали, что это бесполезно, так как были застигнуты внештатными сотрудниками непосредственно при моменте незаконного приобретения спиртного. Да и сами вещественные доказательствадве полулитровые бутылки вина «Солнцедар» стояли тут же, на столе. Упорство подростков бесило Матусову. Ее лицо стало под цвет «Солнцедара»пунцово-бардовым. Глазки зло поблескивали через стекла очков.
Бушует! шепнул Василий Иванович, кивнув головой в сторону Матусовой. Попались ее подопечные, пояснил причину гнева инспектора ПДН. А у тебя какие дела? Наверно, Ладыгин совсем затаскал. Он это любит. Но ничего, зато участок свой теперь будешь знать досконально. Как говорит пословица: «Тяжело в учениилегко в бою!»
Паромов неопределенно пожал плечами.
Ладно, иди к Виталию Васильевичу, доложи, что и как
Минаев, находясь в своем кабинете, выслушал отчет нового сотрудника об ознакомлении им с участком, о произведенных проверках подучетного «элемента» и полученных впечатлениях. А когда Паромов передал ему с десяток протоколов, то удовлетворенно хмыкнул и даже ладони потер одну о другую.
Молодец, похвалил, прочтя протоколы и убедив-шись в их грамотном составлении, возможно, из тебя получится со временем неплохой участковый.
Похвала всегда приятна, и Пахомов расплылся в улыбке.
Василий Иванович, зайдите-ка ко мне на минутку, крикнул Минаев через приоткрытую дверь в зал, желая поделиться своими соображениями. Полюбуйтесь на работу молодого инспектора, продолжил, показывая протоколы вошедшему Клепикову. Никто его не заставлял, а он по собственной инициативе взял и составил. Как вы считаете, получится ли из него настоящий участковый?
Думаю, что получится, если не зазнается, резюмировал Василий Иванович. Время покажет
Паромов понимал, что эта мизансцена специально разыграна для поднятия его настроения и морального духа. Только доброе словооно и кошке приятно
В кабинете старшего участкового Паромов и Ладыгин сели писать рапорта. Писанины предстояло много. Это только в фильмах милиционеры к ручке едва прикасаютсявсе на слух берут В действительностидобрую треть рабочего времени они занимаются писаниной. Тут хочешь, не хочешь, но по каждому факту исполненной работы требовалось в письменной форме обстоятельно довести до руководства отдела информацию. При этом дать исчерпывающую характеристику каждому фигуранту проверки, отметив его потенциальную склонность к совершению преступлений или, наоборот, отход от преступной деятельности и среды. Так что без писанины, как и без водыни «туды» и ни «сюды»
Не все сразу получалось. Приходилось почти исписанные листы рвать и выбрасывать в корзину. И начинать все сначала
Ничего, подбадривал Минаев, ранее немало проработавший следователем, в нашем деле терпение и усидчивостьне последнее место.
За этим занятием пролетел почти весь остаток дня.
Впрочем, Паромов успел на пару минут заскочить в филиал библиотеки и с помощью молоденькой библиотекарши Леночки и словаря Ожегова выяснить, что «притонэто место тайных преступных сборищ».
Заходите к нам почаще, вместо обычного «до свидания» серебристым голоском пропела Леночка.
Библиотекарша была стройненькой, как серебристый тополек, с добрыми и застенчивыми карими глазами за широкими стеклами очков и веснушчатым носиком.
Обязательно! не зная, почему, звонко и радостно отозвался участковый. Обязательно!
Случилось так, что с первых минут знакомства юная библиотекарша и молодой участковый почувствовали взаимную симпатию.
«Да, недурна Леночка, даже очень недурна»шагая к опорному пункту, размышлял участковый.
Образ молодой девушки навязчиво стоял у него перед глазами.
«А жена?.. робко вкралась мысль. А что жена?!. Не стенаподвинется. Впрочем, женаэто жена, а Леночкаэто Леночка. Хотя Еленане самое удачное имя для тех, кто имеет дело с обладательницей этого красивого и звучного имени, услужливо преподнесла память. К примеру, царица Елена Троянская не только несколько мужей своих погубила, но и явилась причиной гибели целого древнего царства. Будем надеяться, что эта Леночка моей погибелью не станет А кембудет? Было бы неплохо, если подружкой но и другом сойдет».
Но вот он перешагнул порог опорного, и от мыслей о Леночке не осталось следа.
4
На разводе дружинников и постовых Паромов вновь не присутствовалписанина не отпускала. Минаев и Подушкин сделали все сами. Несколько раз в кабинет заходил Черняев в форменной, прекрасно выглаженной одежде. Сразу бросалось в глаза, что форму он любил, и она его тоже. Сидела, как «вылитая из металла»нигде не измятая и без единой складочки. Рассказал пару анекдотов, в том числе, один, соответствующий моменту: «Приходит один алкаш в гости к другому. А тот сидит и что-то пишет, прямо, как сейчас ты, Паромов. Первый спрашивает: чем, мол, занимаешься? Да, вот, оперу пишу. А про меня напишешь? Уже написал».
Вся соль анекдота заключалась в смысловой нагрузке слова «опера». Посмеиваясь, Черняев уходил к себе в кабинету самого писанины хватало.
Черняев был не только мастер анекдоты рассказывать, но и любое дело делать быстро и аккуратно. Заводной, он долго на месте не сидел: то с дружинниками о чем-то шушукается, то спорит с Матусовой, то Подушкину очередную «лапшу на уши бросает». И если Подушкин уличал его во лжи, то не тушевался, а, смеясь, приговаривал, что самая длинная лапшаэто индийская. Только с Минаевым и Василием Ивановичем вел себя сдержанней. Но и тут нет-нет, да подпустит какую-нибудь загогулину.
Все это время жизнь на опорном пункте кипела: приходили и уходили дружинники, доставив очередного нарушителя; тяжело топали сапожищами постовыетоже были не без улова; что-то в сторонке планировали внештатные сотрудники милиции; нескончаемо трещал телефон. Крики, гам, шум. Нередко слышался крутой мат доставленных нарушителей. Их пытались успокоить пожилые дружинницы, призывая к совести и порядку. Некоторые подчинялись и притихали. На других это не действовалослишком были пьяны. Таких старались как можно быстрее отправить в медвытрезвитель.
Минаев, словно дирижер, чутко воспринимал каждую ноту, каждую тональность, каждое движение этого странного оркестра. И, к удивлению Паромова, успевал везде, где требовалось его немедленное вмешательство. То составлял протоколы, фиксируя нарушение, то успокаивал не в меру разошедшегося хулигана, то удерживал от рукоприкладства оскорбленных и скорых на расправу дружинников. А еще звонил в отдел и требовал ускорения прибытия автопатруля или автомобиля медвытрезвителя.
Кончив писать рапорта, Паромов и Ладыгин, прихватив с собой пару дружинников, отправились проверять поднадзорных. Жили проверяемые недалеко от опорного пункта, поэтому дежурный автомобиль, выделяемый администрацией завода РТИ, брать не стали, а опять пешочком пробежали по участку.
Все поднадзорные были дома. Встретили по-разному. Одни с деланным безразличием, другиесо скрежетом зубным. И выглядели разно: однисплошь покрыты татуировками, другиес рабочими мозолями на руках. Сразу видно, кто случайно оступился и не рад тому, а кто крепко связал себя с криминалом.
Вкратце побеседовав с каждым и их родственниками, уточнив место работы, Паромов пригласил поднадзорных в опорный пункт.
Для более детального знакомства.
Большой радости поднадзорные от данного предложения не испытывали. Да деваться куда? Вот и согласились, уточнив время прибытия.
Внештатник и дружинникикрепкие заводские парниролью статистов не ограничивались. Тоже интересовались житьем-бытьем проверяемых. По-доброму советовали выдержать срок надзора и навсегда «завязать» с прошлым.
Жизнь-то на свободе лучше, чем в неволе.
В ответ или краткое «спасибо», или злобное зырканье глаз, говорившее красноречивее слов, что это «не ваше собачье дело».
Но вот проверен последний поднадзорный из списка. Рабочий день подходил к завершению. И молодой участковый весело зашагал со своими помощниками в опорный пункт.
Несмотря на глубокую осень, снежный покров отсутствовал. Зато морозец уже несколько дней сковывал землю. Кругом было сухо и свежо.
Улицы поселка были освещены как светом фонарей, так и светом, пробивавшимся из многочисленных квартир. Это бодрило, настраивало на размышления.
«Не так страшен черт, как его малюют», размышлял про себя Паромов. Сейчас приду в опорный пункт, напишу последние рапортаи к Раечке с Гелинкой. Дочь, конечно, опять спит. А Раяждет. Переживает не меньше моего. Устает на работебудь здоров. Целый день на ногах. Сотни покупателей. И каждый со своими капризами: то не столько взвесила, то продуктыфрукты и овощине нравятся Можно подумать, что продает со своего огорода. Сотни килограммов за день переворачивает Тяжело, но вида не показывает. Теперь и ужин сготовила, поджидая меня. И будет как раз к местуза весь день во рту маковой росинки не было. Закрутились с Ладыгиным, и про обед забыли. Вчера хоть пару бутербродов перекусил, спасибо ребятам. А сегодня весь день натощак. Но, надо полагать, все образумится».
5
Прибыв в опорный, Паромов приступил к написанию рапортов. Предполагал, что за этим занятием пробудет до конца работы. Но долго не засиделся. В очередной раз зазвонил телефон. Минаев, подняв трубку, стал слушать. Лицо его постепенно наливалось злостью.
Опять у Колесниковых резня идет, в сердцах бросил он трубку на аппарат. Черняев, ну когда ты с ними разберешься, срывая досаду, накинулся на подчиненного. По Валерику тюрьма давно плачет Да и Вовану туда поралишний год на свободе задержался. От обоих пользыноль! Только небо коптят А ты все ходишь, сопли жуешь. Бери Паромова, Подушкина, внештатников, парочку дружинников и усмиряй это проклятое семейство.
Нечего, товарищ майор, с больной головы на здоровую перекладывать, возмутился несправедливостью Черняев. Они живут не на моем участке, а на вашем. Впрочем, в этой семейке сам черт ногу сломит, но не разберется. Вы же хорошо мамашу их чокнутую знаете то одно требует, то другое
Хватит демагогией заниматься. Идите живее. Вон уже Зоя Ивановна благим матом на всю улицу орет, потребовал Минаев.
Нет, Василич, хоть наказывай, хоть не наказывай, но я к этим сумасшедшим не пойду, «закусил удила» Черняев.
С улицы то и дело доносился истошный крик женщины: «Убивают! Милиция! Убивают!» Даже стены не могли заглушить этот пронзительный крик. Но Черняева это мало трогало. Он, смачно выругавшись, гнул свое:
Иначе всем головы поотрываю. А Зое Ивановнев первую очередь. Нарожала выблюдков, а ума не дала. Что ни день, то драки да мордобой А заберешь коготут же бежит прямо к генералу или прокурору: «Спасите, помогите! Участковый семью затерроризировал, житья не дает, маленьких деток обижает», горячился Черняев. За последний разбор их семейного скандала до сих пор в прокуратуру отписаться не могу. Побыстрей бы друг друга насмерть побили: мертвыхв морг, живыхв тюрьму! И все разборки. Тогда бы хоть знал, за что нагоняй получаю
Ладно, черт с тобой. Потом разберемся, набрасывая шинель на плечи, зло бросил Минаев. Пошли, ребята, а то и вправду кого-нибудь там прибьют Да будьте поосторожней: эти козлы с ножами не расстаются.
Все, находившиеся на тот момент в опорном пункте, за исключением Черняева, скорым шагом направились к соседнему от опорного пункта дому. Впереди шагал Минаев. Его распахнутая шинель, словно кавалерийская бурка, парусом билась за плечами.
Вот и дом, во дворе которого происходила суматоха. Несмотря на позднее время, сюда сбежалась толпа зевак. Видно, многим интересно посмотреть на бесплатный концерт, систематически устраиваемый проклятым семейством.
Никто никого уже не бил. Но шесть или семь человек, измазанных землей и с кровавыми юшками под носами, гонялись друг за другом. Со стороныиграли в чехарду. При этом матерились на чем свет стоит.
«А вот, кажется и сама Зоя Ивановна»определил Паромов основную виновницу суматохи в пожилой женщине.
Та, не прекращая бега, то оглашала окрестности воплями «Убивают! Люди, помогите! Убивают!», то материлась не хуже ее сыновей и дочери.
Комичность ситуации заключалась в том, что Зоя Ивановна была без верхней теплой одежды, но в жакете, увешанном какими-то медалями. Престарелая матрона даже во время семейного скандала не забывала лишний раз напомнить окружающим, что она фронтовичка.
Как выяснилось, подрались два старших брата: Валерик и Вован. Обнажённые по пояс, они продолжали гоняться друг за другом. Остальным перепало, когда те пытались разнять братцев.
Прекратить! растягивая слово по слогам, как на плацу перед строем солдат, зычно крикнул Минаев. Прекратить! повторил он.
Но его крик только подстегнул семейку. Зоя Ивановна, увидев Минаева, сразу же повисла на нем, продолжая орать благим матом: «Убил! Убил Валерик Вовку! Арестуйте его, змея подколодного! В тюрьму его!»
Минаев попытался вырватьсяда куда там! Зоя Ива-новна, словно бульдог, вцепилась в мертвой хваткой. Не вырваться! Дружинники, в основном женщины, бросились выручать майора от столь яростных объятий. Получилась настоящая куча-мала!
Бей ментов! пьяно и дико заорал окровавленный Валерик и кинулся на дружинников.
Бей! подхватил Вован, бестолково размахивая руками.
Но дружинники и внештатники не дрогнули. Привычные к таким поворотам, разом набросились и на Валерика, и на Вована. Пытались повалить и скрутить за спиной руки. Те отчаянно отбивались. Кто-то из внештатных сотрудников милиции, пользуясь неразберихой, исподтишка наносил дебоширам короткие удары под дых. Но в свалке больше доставалось своим, чем преступному объекту.
Никаких спецсредств: ни наручников, ни обыкновенных веревоку блюстителей порядка не было. Но Подушкин, действуя одной рукой, вторая по-прежнему участвовала в борьбе, уже вынимал свой брючной ремень. Ладыгин, не менее опытный в таких делах, совершал аналогичные манипуляции.
Возня.
Сопение.
Чертыханье.
Треск разрываемой одежды.
Топот множества ног.
Мат.
Матерились уже не только нарушители, но и дружинники.
Убивают! не отпуская Минаева, рвала горло Зоя Ивановна. Ратуйте, люди добрые, милиция убивает!
Убивают! вторили ей ее младшие сыновьяпод-ростки.
Они, окровавленные и исцарапанные, рассерженными волчатами кружились возле разозленных и тяжело дышавших дружинников. Но участия в общей свалке все же не принимали.
«Достойная смена растет, машинально отметил Паромов эти центрические кружения малолеток, не прекращая попыток сломить сопротивления одного из старших братцев.
Убью! Зарежу! орали Валерик и Вован, пытаясь вырваться из крепких рук дружинников.