Вы прекрасно знаете, что это неправильный ответ. Вы видите перед собой волшебника, того, у кого магия в крови. Вы же вымаггла, которой дали в руки палочку. Между нами огромная разница, грязнокровка, и поэтому я бы попросил вас не сравнивать себя со мной. Повторяю, что вы?
Боже, как это тяжело. Теперь это действительно личное: он даже тратит свое свободное время на то, чтобы преподать мне лишний урок.
Я должна быть сильной.
Ведьма.
Вопреки моим ожиданиям, он не проклинает меня, а просто внимательно смотрит, а потом оценивающе пробегает по мне взглядом. Сверху вниз.
Вы не задавались вопросом, почему я приказал вам надеть это платье?
Он делает взмах палочкой, и передо мной появляется зеркало в полный рост в богато украшенной резной раме.
Посмотрите на себя.
В памяти всплывает эпизод одного из прошлых дней.
Посмотри на себя едва ли тебя можно назвать красивой.
Эти слова выжжены в моем мозгу на всю оставшуюся жизнь. Что он собирается делать со мной в этот раз?
Я вижу наши отражения в зеркале: егоулыбающееся и холодное, и моебледное и испуганное.
Люциус отводит глаза от зеркала и берет меня за руку. От этого жеста я слегка вздрагиваю, но он лишь усмехается, поднимая мою руку и изучая синяки и ожоги на ней.
Вы всегда были непослушной девочкой. Сказать по правде, меня еще никто и никогда не приводил в такое бешенство. Я надеялся покончить с вами, как можно быстрее, но судьба, как оказалось любит преподносить сюрпризы, не так ли?
Я не отвечаю. Слишком сосредоточена на его пальцах, скользящих по моей руке. Он поглаживает розоватый ожог в центре моей ладони, а потом проводит пальцами вверх по запястью и рукаву, и вот он уже легкими движениями едва касается моего обнаженного плеча.
Что ж, я не ошибся, выбрав для вас это платье, тихо говорит Люциус. Очень тихо. Он стоит позади меня, пристально глядя в наше отражение, его пальцы все еще лежат на моем плече. Вам очень идет этот цвет. И сидит
Он замолкает, слова просто повисают в воздухе. И его рука движется от моего плеча. Даже через ткань я чувствую, как она спускается ниже по спине, а потом его рука задерживается на моей талии, буквально на секунду. Всего одна секунда, но кажется, будто прошла целая жизнь.
Но вам вероятно интересно, почему я выбрал его для вас, я внутренне содрогаюсь, потому что его голос внезапно вновь становится холодным и резким, и он убирает руку с моей талии. Все просто: я хотел, чтобы вы увидели, насколько такая одежда не соответствует вашему положению. Вымаггла, нет, даже хуже, чем просто маггла, выгрязнокровка. И вы не должны одеваться, как ведьма.
Он делает взмах волшебной палочкой, будто разрывает что-то надвое аккурат посередине, направив ее на меня.
Опускаю взгляд вниз.
Мое платье разорвано пополам.
Что вы делаете?
Пытаюсь запахнуть клочки материи, но Люциус хватает меня за волосы, а потом разворачивает и хватает за руки, сильно прижимая их к стене у меня за спиной.
Нет нет нет нет НЕТ!
Прекратите, пожалуйста, остановитесь
Будь любезна, заткнись, грязнокровка. Твой скулеж начинает действовать мне на нервы.
Боже, черт, что он собирается делать? Я никогда не думала, что он Никогда не думала, что он мог бы хотеть
Он срывает с меня платье, а другой рукой еще крепче прижимает запястья к стене, поэтому я не могу прикрыться. Он держит в руке красивую ткань.
Это было сшито для ведьмы, от звука его голоса у меня в глазах защипало. Тымаггла. И ты ниже домового эльфа. Ты не заслуживаешь носить такую одежду.
Он отшвыривает ткань в сторону, а потом толкает меня на пол, где я уже могу хоть немного прикрыться, свернувшись калачиком. Я хочу домой. Хочу к маме и к папе. Хочу, чтобы меня оставили одну.
Люциус наклоняется ко мне и переворачивает меня на спину, вновь хватая меня за запястья и прижимая их к полу. Я пинаю его, но он коленом удерживает мои бедра. И тогда я начинаю плакать, действительно плакать от ужаса.
Господи Иисусе, меня тошнит от этого, тихо говорит он, оглядывая меня с ног до головы.
Заткнись! Я так сильно ненавижу его, и надеюсь, что он умрет прямо здесь и сейчас.
Что вы делаете? слезы текут из глаз и теряются в моих волосах.
Люциус дает мне пощечину.
Не припоминаю, чтобы я разрешал тебе говорить, шипит он. Но так как ты уже спросила, то я должен напомнить тебе о том, что однажды уже говорил. Я не остановлюсь ни перед чем во имя достижения своих целей. Я сделаю все возможное и невозможное.
Пожалуйста, не
Он вновь ударяет меня по щеке, на этот раз по другой.
Черт побери, ты будешь говорить, когда я разрешу! Он направляет палочку мне в лицо. Итак, что ты?
Я молчу. Я так напугана, что не могу произнести ни слова.
Он рычит от злости, видя, что я не хочу говорить, и вновь бьет меня, а потомслава Богу! он поднимается и указывает палочкой на пол, где в ту же секунду появляется какая-то коричневая тряпка.
Встань и оденься, выплевывает он.
Я рывком хватаю выцветшее коричневое платье. Я так благодарна, что теперь могу укрыться от его взгляда, и быстро одеваю платье, а потом подтягиваю колени к груди. И я все еще напугана, потому что я действительно думала, что он может
Встань!
По его команде я поспешно встаю на ноги, не отрывая взгляда от своих ног.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!
Ты найдешь точно такую же одежду в своем гардеробе. Люциус берет меня за подбородок, заставляя поднять взгляд на его бледное и жестокое лицо. Ты будешь одеваться в соответствии со своим положением, ты поняла?
Я не отвечаю, потому что иначе мой голос дрогнет, а я не могу доставить ему такого удовольствия.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!
Он притягивает меня ближе.
Я спрашиваю, ты поняла?
Да, по щекам бегут слезы. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!
Он улыбается и отпускает меня.
Хорошо.
Он плавно взмахивает палочкой, и зеркало исчезает.
Отчаянно сжимаю губы, стараясь не произнести ни звука.
Итак, я снова спрашиваю, кто ты?
Ненавижу.
Ненавижу.
НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ!
Я скажу вам, кто вы! Порочный, отвратительный, больной ублюдок! Выкрикиваю я, и едва успеваю закончить, как он заклинанием отбрасывает меня назад, и я больно ударяюсь спиной о стену. Волна боли захлестывает меня. Я задыхаюсь от боли, падая на пол.
Не могу понять, как кто-то может быть столь упрямым, он подходит ко мне. Ближе. Черт, он слишком близко. А еще тебе не достает учтивости и благодарности.
Я не могу поверить в то, что он только что сказал.
Разве я не был достаточно доброжелательным, накормив тебя? продолжает он, не замечая отвращения на моем лице. Мы ужинали вместе, как цивилизованные люди, разве нет? Я почти уже было подумал, что ты могла бы быть более сговорчивой, ну или на худой конец проявить хоть какие-то хорошие манеры.
Он направляет на меня палочку.
Ты не заслужила этого ужина. Он был слишком хорош для такой как ты. Никакой благодарности в ответ. Тогда, почему ты съела его?
Люциус отступает от меня, и оранжевый луч срывается с кончика его палочки и бьет меня в живот
Внутри все скручивается и вертится, как в центрифуге и Боже, только не это! Меня выворачивает наизнанку, и все, что я недавно ела, оказывается на полу.
Едва все заканчивается, как я приседаю на корточки и делаю несколько глубоких вдохов. Люциус заклинанием очищает пол.
В его руке появляется стакан с водой, который он протягивает мне.
В отличие от тебя, грязнокровка, я могу быть иногда любезным. Выпей.
Мне так хочется плеснуть водой в это самодовольное лицо, но я не решаюсь. Вместо этого я выпиваю воду, чувствуя освежающую прохладу, и стакан исчезает у меня в руке, как будто его там и не было.
Встань.
На дрожащих ногах я поднимаюсь и смотрю ему прямо в глаза с достоинством. По крайней мере, с тем, что от него осталось.
Кто ты?
Бога ради, неужели оно того стоит? Какой в этом смысл? Если я не отвечу, этот кошмар будет продолжаться вечность.
Ну, так и позволь ему длиться вечность. Ты дала обещание, ты поклялась самой себе, что не дашь ему победить.
Подбираю остатки гордости и отвечаю.
Кажется, до вас плохо доходит то, что я говорю, короткий смешок. И вы еще называете меня глупой?
У него на лице заиграли желваки, но меня это не останавливает.
Яведьма! И вы ничего не можете сделать, чтобы изменить это. Жаль, что вам внушали обратное всю вашу жизнь, но это факт. То, что я магглорожденная, не делает меня менее волшебницей, чем вы.
Повисла долгая пауза, во время которой он просто смотрит на меня. А затем в воздухе появляется нож, и Люциус бережно берет его за рукоятку.
Я с трудом сглатываю, когда он нарочито лениво поворачивает лезвие.
Какой опасный инструмент, когда попадает не в те руки, он поднимает на меня взгляд и улыбается, как акула. Но вам ведь должно быть лучше меня известно об этом, не так ли?
Господи, он никогда не забудет об этом. Он собирается использовать этот факт как оправдание для себя за то, что причиняет мне боль. Снова и снова.
Как бы мне хотелось, чтобы я никогда не делала этого, либо воткнула нож ему не в руку, а в шею.
Его руку. О чем я думала?
Он подходит ко мне.
Ведьма, говоришь? Скажи, а ты бы могла отдать жизнь за эти убеждения?
Конечно, мне трудно дышать.
Конечно, повторяет он, и его голос слишком тихий. Я узнаю этот тон. Люциус поднимает нож и прижимает лезвие к моей щеке. Любая ведьма сделала бы то же самоене ты первая, не ты последняя. Но как магглорожденная ты знаешь это лучше всего, я прав?
Я хмурюсь.
О чем вы?
Его лицо озаряется улыбкой.
Я говорю о гонениях, которым подвергались мои предки, со стороны таких, как вы. О магглах я скажу только одноони, может быть, и глупцы, но в искусстве пыток и убийства они были весьма изобретательны. У них имелся широкий выбор пыточных средств и приемов, которыми они могли воспользоваться, чтобы избавиться от волшебников и ведьм. Думаю, для них это было, как игракаждый раз решать, к каким пыткам они прибегнут на этот раз. Утопить или задушить? Повесить или сжечь?
Я с трудом сглатываю.
Тогда были другие времена. Меня нельзя винить в том, что творили мои предки по вине своего невежества
Дело не в том, было это давно или же происходит сейчас, он обрывает меня, и теперь от его улыбки не осталось и следа. Факт остается фактом: такие же магглы, как и ваши мерзкие родители, из-за своей тупости, невежества и гордыни обрекли тысячи ведьм и волшебников на мучительную смерть. И у вас еще хватает наглости загрязнять наше общество своими отпрысками! Скажи мне, ты знаешь, сколько времени проходит, пока человек не сгорает заживо? Ты когда-нибудь чувствовала запах горелой плоти?
Я цепенею, не в силах говорить. Во рту пересохло. Я задыхаюсь в немом ужасе. Нож вот-вот порежет мою кожу, клянусь Богом
Они думали, что спасают их, это все, что я могу сказать. Они не знали об иной стороне магии. Их религия учила их, что единственный способ спасти душу ведьмыэто сжечь ее на костре заживо, и да, они фатально заблуждались, но они искренне верили в это
О, и я уверен их жертвы были им так признательны за то, что у них, в прямом смысле слова, земля горела под ногами, с издевкой произносит он, растягивая слова. Уверен, они думали только о благих намерениях своих убийц, когда умоляли своих родных положить побольше сухого дерева в костер, чтобы они могли умереть побыстрее.
Я оцепенело смотрю на него. Ненавижу!
Не смейте использовать упоминания о реальных людских страданиях как дешевый аргумент для убеждения
Я буду делать все, что мне нравится. Они бы не стали осуждать меня, я уверен в этом. Это ведь не мои предки убили их, ответный огонь с его стороны.
Секунда, чтобы восстановить дыхание. Стук сердца отдается в ушах.
Что вам нужно от меня? Хотите, чтобы я тоже сгорела заживо, чтобы отстоять свои убеждения?
Люциус удивленно приподнимает бровь.
А ты бы этого хотела?
Он улыбается.
Ну, возможно, пример с сожжением это уже слегка чересчур.
Он медленно проводит лезвием по моей щеке; давление на рукоятку не настолько сильное, чтобы поранить меня, но достаточное, чтобы чувствовать легкое покалывание от движения лезвия по моей коже. Оно почти не касается меня. Почти.
Ты бы желала умереть во имя нелепого убеждения, что тыведьма? Если бы это была безболезненная смерть, ты бы решилась на это? Умереть за свою веру и убеждения, не это ли вершина благородства? Полагаю, что все гриффиндорцы мечтают об этом.
Я не отвечаю. Да он и не ждет от меня ответа. К тому же я не могу вздохнуть, воздух будто застрял в легких, и я не уверена, что смогла бы сделать это, даже если бы попыталась.
Лезвие ножа скользит вниз по моей ключице.
Разве ты не боишься смерти, грязнокровка?
Обретаю способность дышать и делаю резкий глубокий вдох. Нож колеблется на уровне моего бешено стучащего сердца.
Все умирают, мой голос неуверенно дрогнул.
Конечно, он усмехается. Кто может знать об этом лучше меня? Я готов отдать жизнь за то, во что верю, с тех самых пор, как едва научился говорить. Но меня вот что интересует, действительно ли ты готова сделать то же самое? Или это ты здесь настоящая трусиха, а не я?
Люциус берет меня за руку и поднимает ее вверх между нами, а потом, убрав нож от моей груди, он нежно проводит пальцами по ожогу и синякам на моей ладони.
Бедной маленькой ручке пришлось нелегко в последнее время, шепчет он. И у меня сердце разрывается от мысли, что придется причинить ей еще больше боли. Но ты просто не оставляешь мне иного выбора.
Слишком поздно приходит осознание того, что он собирается сделать. Он режет мне вены на запястье, и кровь медленно течет из раны по моей руке. Я вскрикиваю от боли, потому что это больно, так больно! И кровь. Ее слишком много, слишком
Красная теплая жидкость течет по моей руке. Возможно, я могла бы да, зажать рану и попытаться остановить кровь, которая течет тоненьким ручейком.
Что вам нужно? Чего вы ХОТИТЕ от меня?
Я хочу, чтобы ты признала, кем ты являешься, он растягивает слова в своей излюбленной манере и ему плевать. Ему всегда было плевать на меня. Я могу умереть, и он не почувствует ничего.
Скажи это. Ты знаешь, чего он хочет. Просто произнеси это!
НИКОГДА!
Яведьма!
В его глазах полыхает ярость, и он притягивает к себе другую мою руку и режет второе запястье. Но на этот раз рана намного глубже.
Боль? Нет, это не то слово. Не придумали еще определения, способного описать это.
Ты умрешь, если не признаешь это. И, несмотря на твои заверения, я не склонен верить тому, что ты полностью готова к этому. Так что признай. Скажи мне, кто ты.
Я не хочу умирать.
Эта мысль пронзает меня, и все остальное отходит на второй план. Я не хочу умирать. Я знаю, что они все равно убьют меня, но пока я жива, у меня еще остается надежда. И она стоит того, чтобы жить.
Кроме того, это не имеет никакого значения. От того, что я произнесу это вслух, ничего не изменится. Ведь так?
Так?
Я грязнокровка, выдыхаю я, прижимая запястья друг к другу в попытке хоть немного остановить кровотечение.
Люциус широко улыбается и разводит мои руки в стороны, позволяя крови стекать по моим рукам.
Что еще, мисс Грэйнджер? Что еще?
Я должна пойти дальше. Дать ему то, что он хочет. Как еще он меня называл?
Отребье. Урод. Маггла, вырядившаяся в ведьму.
Он улыбается еще шире, и на его лице такая дьявольская усмешка, какой я ни разу у него не видела. Он поднимает выше мои запястья имой Бог! малейшее движение отдает адской болью
И в тот же миг теплый, золотистый луч срывается с кончика его палочки, и раны на запястьях затягиваются, а кровь перестает течь.
Но остаются шрамы. Тонкие, розовые шрамы, что отныне идут вдоль моих запястий.
Думаю, мы оставим это, он медленно проводит пальцем вдоль шрамов, едва касаясь их, а потом отпускает мои руки. В качестве маленького напоминания, которое поможет тебе не забыть свое место.
Ублюдок. Что подумают люди, когда увидят эти шрамы?
Он заглядывает мне в глаза. Невидимая рука окутывает мой разум. Легиллименция.
Я правильно понял? Он вновь улыбается, но эта улыбка не касается его ледяных глаз. Ты правда думаешь, что кто-то увидит твои шрамы? Кого ты так боишься расстроить? Ты никогда не выйдешь отсюда. Улыбка исчезает с его лица, и он хватает меня за волосы, притягивая ближе к себе и глядя мне в глаза. Он слишком близко. Слишком. И он приставляет чертов нож к моей щеке. Ты умрешь здесь. Разве ты этого не понимаешь?