Учитель, южане с ума посходили? спрашивает Ри-Ё шёпотом, осторожно дёргая меня за рукав. Что это с ними?
Дорвались, говорит Дин-Ли, еле заметно улыбаясь. Сегодня следует спать вплоглаза. Неизвестно, что им взбредёт в голову.
Ча доиграется, ворчит Юу еле слышно. Руку по локоть суёт прямо в пасть
Я киваю. Ар-Нельлюбитель играть с огнём. Его авантюра так перевернула всё с ног на голову, что я пока не понимаю, хорошо ли, полезно ли то, что он делает.
Если лянчинцы заподозрят его в кощунствеАр-Нелю не жить.
Но вдруг он не кощунствует?
* * *
С тех пор, как люди Львят пересекли границу Лянчина, Кору слишком часто чувствовала страх.
Никак не получалось его в себе заглушить.
Иногда к нему примешивалась ледяная расчётливая злость, иногда злость проходила, сменившись приступом страстной нежности к командиру, но страх существовал фоном для всего. Такого страха Кору не ощущала ещё никогда, даже в том бою, который они вместе с Маленьким Львёнком проиграли, даже в плену, даже в моменты, которые казались ей самыми нестерпимыми в жизни.
В бою по-настоящему бояться некогда.
После последнего боя было слишком много всего.
Потом была надежда, настолько яркая и тёплая, что все неурядицы и мытарства казались мелкими препятствиями. Кору истово ждала. Дождалась. И все тяжёлые, грязные и унизительные события прошедшего года смыла любовь.
И вот теперь, с того момента, когда, кажется, можно было бы уже позволить себе стать счастливой, более счастливой, чем вообще возможно на земле, а не в эдемесчастье вытеснил страх.
И Кору печально призналась себе, что боится своих братьев гораздо сильнее, чем врагов.
Ей теперь снились ужасные сны. Окровавленные человеческие тела с содранной кожей, клубки кишок в крови на каменных плитах, отрезанные головы, слепо смотрящие с шестов слепыми глазницамии всё это имело отношение к ним: к Кору и её командиру.
Это с них сдерут кожу и бросят ещё живое мясо на корм собакам. За то, что выжили, хотя должны были умереть, за то, что они прикасались друг к другу, но хуже тогоза то, что они друг друга любят. Маленький Львёноки падшая тварь, военный трофей. Во сне Кору кричала, что её командир не виноватэто Творец сделал его великодушнее, чем смеет быть Львёнок Львано никто не слышал её воплей. Совсем как в жизни.
И за собственное тело, как и после того боя, Кору боялась меньше, чем за тело командира. Будто бы Маленький Львёнок стоял под дулами ружей в одной рубахе, а сама Кору смотрела на это, связанная по рукам и ногами не могла ничего сделать. Вот что было мучительнее всего.
Кору жалела, что не убедила своего командира остаться на северено понимала, что ей бы и не удалось его убедитькровного Львёнка, который не может прятаться по углам, когда нужно сражаться за истину.
У Кору вызывала нестерпимую тоску мысль о том, что она может не успеть родить от командира ребёнка. Этого больше всего хотелосьего ребёнка, ему ребёнка, облечь свою любовь и преданность в живое тело, в кровь из крови их обоих.
Кору парадоксальным образом радовала её новая ипостась. Оказалось, что метаморфоза уничтожает расстояние между любящими людьмиа всё, что Кору знала о метаморфозе раньше, оказалось ложью, выдуманной Наставниками-богоотступниками.
Когда командир сказал ей, что многие Наставники оказались лжецами и предателями, Кору поверила тут же и безоговорочно. Маленький Львёнок воспитывался среди Старших Прайда, он знать не знал о многих вещах, которые обсуждались кругом нижено Кору с детства слышала страшные сказки, в которых, кроме прочих чудовищ, описывались Наставники-отступники. Эти исчадья в человеческом облике сперва продавали за деньги собственную плоть, а потом, за властьи собственную душу. Об этом рассказывали старые бойцыа значит, это не могло быть ложью. Впрочем, сам Маленький Львёнок тем более не мог ошибатьсяКору не сомневалась в его непогрешимости.
Разумеется, всё, чему отступники учили юных бойцов, было нашёптано им владыкой преисподней, мерзкой тварью, ненавидящей человеческий род. Из-за этого волчата не могли должным образом переносить удары судьбы, ломаясь при первом порыве урагана. Из-за этого сама Кору в начале метаморфозы чувствовала себя раздавленной крысой в крысоловке, а её командир был потерян, нервен и зол Впрочем, может, Маленький Львёнок вёл себя жестоко и несправедливо, потому что Кору безобразно расклеилась, как знать
А она расклеилась, распустила сопли и пала духом, потому что ей вдалбливали с раннего детства: пленный, а тем пачедевкавсего лишь шлак, отходы войны, помои, грязь Даже не страшно, просто безнадёжно и нестерпимобольно, стыдно, дико, одиноко настолько, будто все люди мира исчезли в одночасьеникто не поможет, да и не заслуживает она помощи, такое было отвратительное чувство И вдруг помогливраги.
Кору никогда и никому не призналась бы в этом, но с благодарностью северянам она не могла совладать. Их надо было ненавидетьони, язычники, отребья, похотливые гады, ломали её, как хищную зверушку, заставляя изменять собственные представления, впитанные в кровь Но Кору переломалась, и выздоровела, и раскрылась, как бутон раскрывается в цветок, и внезапно поняла, что ей ничто не мешает жить, чувствовать и думать, что думает она даже яснее и лучше, чем раньше.
А северяне, язычники, отребья и всё прочее, постепенно собрали её разбитое сердце из осколков. Они, враги, учили её управляться с собственным, вышедшим из-под контроля телом. Они учили её владеть собой, объясняли смысл странных знаков, подаваемых изнутрив конце концов Кору осознала, что такое женщина. Что такоеона сама.
Кору поняла, в чём заключаетсяи всегда заключалсясмысл её жизни. В любви и служении. В любви и служении командиру, Маленькому Львёнку, Элсу. И когда, во время последней встречи в пограничной крепости, Маленький Львёнок пообещал, что возьмёт её себеКору осознала окончательно: Творец создал её для него, и никакие бедствия не смогут помешать его промыслу.
Жить за командира, умереть за командира.
И с того дня Кору планомерно и методично возвращала себе слегка утраченную боевую форму. Северяне ей не мешали, даже большемолодые солдаты соглашались на спарринг с девкой на удивление легко. Варсу, её боевой товарищ и товарищ по несчастью, перестала быть девкой, отдала себя навсегда чужаку, молодому мужчине, младшему офицеру северян с трудным именем; другой офицер, уже не юный, спокойный человек, назвавший Кору Ласточкой, подарил ей отличный нож и предложил жить у него в доме. Кору отказаласьеё душа принадлежала Маленькому Львёнкуно нож взяла, и офицер не оскорбился. Когда рукоять ножа легла в ладоньКору тут же вспомнила, что когда-то до метаморфозы нож был для неё не намного меньшим символом, чем меч.
Враг вернул ей оружие. Ей, трофею, вернул священное стальное лезвие. Человеческую суть. Перестал быть врагом по-настоящему?
Разумеется, после такого жеста от северян, Кору и в голову не пришло начать убивать. К тому же её командир велел терпеть и ждатьпоэтому она каждый вечер швыряла нож в фанерную мишень для стрельбы на крепостном дворе, училась ласкать мужчин и мириться с собственным новым телом, перенимала у северян фехтовальные приёмыи ждала. Кору была хорошим солдатом, дисциплинированным и терпеливымМаленький Львёнок мог положиться на её способность выполнять приказы.
Зная, что командиру может понадобиться любой её навык, Кору училась у врагов каждой мелочи, которая казалась полезной. И в душе её не было страха.
Во Дворце Снежного Барса, оставшись с Кору наедине, командир сказал: «Не могу видеть, как ты плачешь. Сразу вспоминаю ту крепость и мне кажется, что всё кончено», Кору повинилась, да, её пробило на эти глупые слёзы, потому что она дождалась-таки и слишком счастлива видеть Маленького Львёнка живым. И всё, больше она не плакала, как не плакала, когда ещё была сыном своего отца.
Слёзыне от боли. Слёзыкогда сердце рвётся на части.
Ночью, после той встречи во Дворце, командир сказал: «У меня такое чувство, что ты снова учишь меня фехтованию», так улыбаясь, что Кору сгорела и возродилась из пепла. Только смущение помешало ей сказать, что любого северянина в своей постели она воспринимала, как инструктораа Маленький Львёнок всегда был солнцем внутри неё. Их первая же интимная встреча объяснила Кору, почему безмерно преданы северянки и глухо апатичны рабыни: телесно её сделали женщиной чужие солдаты, но душой она всегда была женщиной командира.
Не треснувший глиняный горшок с помоями. Ножныклинку.
А потом Кору подумала, чтосерьёзнее, чем ножны. Нож в рукаве. Маленькому Львёнку понадобится нож в рукаве или в сапоге. Кругомизмена.
Политикане солдатское дело, но политический расклад был ей очевиден. Лев Львов приказал Пятому Львёнку убить её командира. Эткуру, настоящий Львёнок, блюдущий Истинный Путь и честно верующий в Творца, не смог убить брата, ослушавшись отцатем поставив и себя вне закона.
Человеческого, неправого, а не небесного закона.
Вся болтовня о лживых советникахпросто болтовня для отвода глаз, хотя советники лживы, конечно. Истина в том, что сам Лев Львов предал Истинный Путь. Против земных и небесных запретов приказал брату убить брата. К тому и шло: Кору достаточно знала об обрезанных Львятах, о проданных Львятах, о Львятах, брошенных на поле боя умирать или что похужеи о подлых интригах в тени Престола Прайда. Не питала иллюзий.
И вот теперь трое Львят решились на отчаянное дело, которое должно восстановить справедливость. Пятый Львёнок должен будет вызвать самого Льва Львов, Повелителя Воды, Огня и Ветров, Владыку Вселенной, на бой. Собственного отца, забывшего Истинный Путьна смертный поединок за правду. Аннуполководец Пятого, должен будет поддержать старшего брата со своими верными волками. А Маленький Львёнокобщее знамя, чистота и честь. Причина.
И Кору осознала, что присягнёт Пятому Львёнку, или даже Анну, если так повернётся жизнь, как Льву Львов на собственном ноже, ни на мгновение не задумавшись. Не колеблясь. Деяния падшего владыки переполнили чашу гнева Отца Небесного: Лев волен в жизни и смерти детей, но не волен грязнить чистоту их душ, подстрекая к братоубийству. Ей было понятно, почему волкам ничего не сказали прямовсё-таки для осознания такой ужасной вещи, как падение Льва Львов и будущий переворот, требуется время. Она во всём соглашалась со Старшими Львятами, которым заведомо виднее, как правильнее поступать, только против воли смертельно боялась за своего командира, потому что он был ещё очень болен, страшно утомлёни самая яркая мишень красовалась именно на его сердце.
Момент слабостипопытка намекнуть, что хорошо бы остаться на севере, хотя бы до тех пор, пока не исчезнет этот румянец пятнами, зловещая тень лихорадки Момент слабостиженской. Отметён. Больше слабости не будет.
Командир Кору решил воевать. Кору заняла своё обычное местослева и чуть сзадиа Маленький Львёнок не спорил. Кору по-прежнему оруженосец.
До самой границы Кору была совершенно спокойна.
Она познакомилась с людьми Анну. В начале дороги волки смотрели на Кору, как на двухголовую лошадь, но их молчаливое неодобрение её не смущало, потому что командир совершенно игнорировал все эти мрачные взгляды в спину.
Маленький Львёнок стал почти таким же, как дома, до войныдаже, пожалуй, лучше, чем до войны. Он по-прежнему верил Кору, он так же, как раньше, болтал с Кору, доверяя свои тайные мысли, уверенный, что его секреты умрут вместе с оруженосцемно теперь Маленький Львёнок относился к ней гораздо ласковее, иногда обнимал даже днём, называл «моя Кору» Их связь стала глубже, а секреты друг от друга совсем сходили на нет: по ночам, когда все, кроме них, спалиКору и её командир шёпотом раскрывали друг другу душу. Настежь.
Маленький Львёнок признался, что там, в приграничной крепости, в подвале, в первый день плена, был смертельно перепуган и с трудом понимал, что делаетКору догадалась, что о таком не говорят даже родным братьям, и сама впервые в жизни рассказала о своих давних снах, в которых она проигрывала бесценному командиру запретный спарринг на боевом оружии; даже во сне она не могла себе представить, что выиграет такой бой, но и проигравшая, чувствовала запредельное счастье. В ответ Маленький Львёнок прижал её к себе, так что кости хрустнули, и прошептал, чуть не касаясь уха губами: «Несчастные мы дураки, вот что»
Могло ли чьё-то недоброжелательство хоть чему-то помешать в таком счастливом случае?
Тем более, что на границе вдруг объявился отряд освобождённых пленных. У Кору сразу отлегло от сердца: во-первых, среди них оказался Мидоху, надёжный, спокойный парень, а во-вторых, появление других воюющих женщин сделало саму Кору не исключением, а правилом.
Мидоху улучил момент перекинуться с Кору парой слов.
Как ты можешь жить? спросил он скорбно.
Кору это неожиданно рассмешило.
Очень хорошо, сказала она. Не хочу тебя обидеть, брат, но твой печальный голосэто жутко смешно. Скажи, что хужелишиться того, чего мы лишились, или лишиться правой руки?
Мидоху смутился.
Ну без в общем, без руки тыне солдат. А такнет.
Кору хлопнула его по плечу.
Вот видишь. Мы с тобойсолдаты, значит, не всё ещё потеряно.
Тебе грудь не мешает? спросил Мидоху, смущаясь ещё больше.
Мешает, Кору подумала, что это глупо отрицать. Переучивалась двигаться из-за неё. Долго. Но она, понимаешь, нравится командиру.
Ты всегда была фанатичным служакой, улыбнулся Мидоху.
Я всегда его любила, сказала Кору. Я могу рассчитывать на тебя, когда понадобится защищать командира? Я страшно рада видеть тебя живым и рядом с нами, брат. Ты всегда был хорошим бойцом; лишний меч ещё никому не мешал.
Ты так ведёшь себя, словно метаморфоза не понизила, а возвысила тебя, сказал Мидоху озадаченно.
Это так, брат, кивнула Кору. Теперь я больше, чем просто телохранитель. Теперь яидеальный телохранитель, брат. Вездеи в спальне тоже.
Бесстыдница, пробормотал Мидоху, смущаясь вконец, даже краснея. Похабничаешь, как северянка.
Конечно, кивнула Кору весело. Поживёшь в хлевупропахнешь навозом. Ничего не поделаешь!
Кору думала, что этот разговор может настроить Мидоху против неёно он странным образом напомнил её товарищу-бестелесному старую боевую дружбу и укрепил отношения. Кору сочла Мидоху «нашим человеком» и решила, что при случае ему можно будет довериться. Ещё, по её разумению, можно было доверять послам-северянам, особенно Барсёнку Ча, совсем уж «нашему», и кое-кому из лянчинских женщин с хорошими лицами людей, спокойно идущих на смерть. Ночь в приграничной северной деревушке, подслушанные обрывки разговоров и общий душевный подъём заставили Кору заподозрить, что многие волки догадываются об истинной цели Старших Львят.
Догадываютсяи идут с ними. Значит, тоже готовы присягнуть Пятому Львёнку. Это внушало радость и надежду.
Но когда утром чудесного весеннего дня отряд, наконец, пересёк границу, страх вдруг воткнулся в сердце Кору, как длинный стилет.
Она смотрела на деревенские постройки, закрытые наглухо, как женские телаименно от взглядов волков, смотрела на лица соотечественников, напряжённые, привычно испуганные, смотрела на суровые лики Творца, вырезанные из дерева и камня, на звезду Элавиль на синих знамёнах Лянчинаи вдруг подумала
Неожиданно. Творец, Отец Небесный, милостивыйникак, тут всё так же, как всегда?! Больше полугода прошло, столько всего произошлои ничего не изменилось? Никто не радуется? Никто не встречает, не приносит воды и мёда, никто не улыбается «нашим» Львятам, которые вернулись, чтобы всех освободить?
Что же получается?
Нас ведь действительно могут проклясть, подумала Коруи ужас окатил её жаркой волной. Война. С братьями, которые будут жесточе врагов. Это, наконец, осозналось в полной мере.
И с этого момента мучительный страх за Маленького Львёнка так её и преследовал. И Кору была каждый миг готова закрыть командира собой, потому что ждала удара с любой стороны.
Кору пришлось очень недолго гадать, сможет ли она убить брата по вере.
«Брат» попытался обнажить меч против её командира. И она убила. Без малейших колебаний, без угрызений совести, без жалости. И когда отвратительный труп выскользнул из седла на молодую траву, Кору понялапри жизни он и не был её братом по вере. Она уже приняла другую веру. Более истинную.
Потому что вера в Творца, похоже, раскололась на части. На одной половине оказались рабы Наставников-отступников, готовые предать и быть преданными, на другой«наши» Львята, верующие в истинную братскую любовь.