Безбожно, громким шёпотом, кивая, говорит парень в чёрной «бандане» у бритого за спиной. Противоестественно и безбожно вообще.
Смотри, Горту, говорит другой боец, эти, беловолосыеязычники. Позор.
Наши девочки превращаются в валькирий прямо на глазахих руки тянутся к эфесам сами собой. У Эткуру багровеет лицо.
А ну молчать! рявкает он, перебив Анну, не успевшего что-то сказать. Не сметь рассуждать в присутствии Пятого Львёнка Льва, собаки! Отребье! Я тут решаю! Лев Львовотец мне! Я решаю!
Да этовраньё, говорит пожилой боец из местных и тычет пальцем в Эткуру. У Львёнка Львачтоб в свите были безбожники и девки? Ониподдельные. Шпионы с севера.
Ты, братпока братслушай, говорит пожилому Анну, останавливая Эткуру, схватившегося за меч. Ты Львёнка Льва оскорбил. За такоесмерть. Мои люди убили бы тебя, если бы не земли приграничные. Я знаювы живёте в тревоге. Ноты оскорбил. Напрасно. Знаешь Печать Прайда?
Печатью Прайда отмечено оружие, она же вычеканена на упряжи. На рукоятях мечейсвященные львиные головки. Но ни они, ни Печать Прайда никого не убеждают: я вижу, что местные вояки сходу ввязались бы в стычку, будь нас меньше.
Враньё, повторяет пожилой. Чтопечать Львёноквиден в повадках. Какой Львёнок возьмёт в свиту девок? И безбожных тварей?
Это сказано верно, говорит бритый.
Вас всех надо убить? спрашивает Элсу. Вы предаёте Прайд?
Если ты вправду из Прайда, то ты и предал Прайд, говорит бритый. Это твоя рабыня? Да? С открытым лицом, без знаков Прайда, с оружием
Тысволочь, в тихой ярости говорит Кору. Сволочь, разнеженная без войны, волк, живущий в господском доме. Ты ничего не знаешь. Смертьза оскорбление Маленького Львёнка, лучшего из всех.
Заговорившая девочка воспринимается здешними волками, как Валаамова ослица. С одной разницейВалаам прислушался к ослициным словам.
Собака! скорее удивлённо, чем злобно восклицает бритый и тянет меч из ножен. Паршивая сука! И твой ряженый да я сам его
И Кору всаживает ему в переносицу метательный нож. Я даже не успел проследить, когда и как она его достала.
А, измена! кричит пожилой в ярости и ужасе. Его товарищи хватаются за мечи.
Всё. Драка.
Стойте!! голос у Анну такой, что его жеребец прижимает уши. Да, так можно командовать войсками. А ну стоять, псы! Оружиев ножны. Я тебе сказал, сын свиньи, оружие в ножны! Я всем приказал! Ты, старик. Проводишь меня и моих людей к Львёнку Хотуру. С негоотдых людям и корм лошадям. А что делать с тобойрешит твой господин.
Что со мной делать бормочет пожилой. Измена же девка убила Инху
Оруженосец Маленького Львёнка, любимого сына Льва Львов, говорит Анну презрительно. Повтори. А не девка. Поехали.
Местные мнутся. Наши блестят глазами и так и не убирают рук с эфесов.
Оруженосец женщина а Инху-то
Ты что, забыл, старик, что смертьза оскорбление Прайда, за оскорбление Львят? продолжает Анну. Что Львята решают, Львята из Прайда, а не волки? Мне надо было не удерживать людей, да? Чтобы вы передохли тут все?
Это мудрое слово, слышь, Ориту, робко говорит молоденький местный. Они бы могли всех убить их больше.
Трус! Шакалёнок! вопит Ориту на молодого, замахивается.
Наш Лорсу перехватывает его руку:
Не позорься, старик. Сам боишьсясам называешь младшего трусом?
Не понимаю! восклицает парень в «бандане». Не понимаю, как это возможно! Не похоже ни на что, не видел я такого никогда
Довольно, всё! командует Анну. Старик, ты меня слышал?
Местные укладывают труп бритого на седло. Косятся на Кору с ненавистью и страхом. Кору профессионально оценивает обстановку, прикрывая Элсу, как телохранитель.
Оэ бормочет Юу. Хорошо начали, Анну.
Хорошо, говорит Анну спокойно и жёстко. Один труп. Могло быть больше.
Мой добрый друг жалеет своих братьев, говорит Ар-Нель. Даже если братья морально готовы перерезать ему горло. Это очень и очень добродетельное поведение, я восхищён тобой.
Да, онибратья, говорит Анну. Братьев не выбирают.
Этот старикон виноват, говорит Эткуру и морщится. Онпровокатор.
Их Львёнок решит, как с ним быть, режет Анну. Львёнок в ответе за своих людей.
Местные разворачивают лошадей. Мы отправляемся в резиденцию хозяина этих мест.
* * *
Ри-Ё подошёл к Второму Господину Л-Та в конюшне Дворца, перед самым отъездом.
Надо было раньше, но раньше у Ри-Ё не хватало смелости. Пришлось здорово собираться с духом. Тем более, что Учитель мог и не взять своего пажа с собойа тогда и разговаривать с Князем не понадобилось бы.
Князь перестал бы участвовать во всей этой истории, занятый делами посольства. А Ри-Ё уехал бы в Э-Чир, не остался бы в имении Учителя, конечнои так благодеяний предостаточно. И всё бы само собой кончилось.
Но вышло иначечто теперь раскладывать порванные страницы так и сяк?
Князь ведь тоже мог и не выслушать. Полное право имел, если уж быть до конца честным перед самим собой. Ри-Ё прекрасно понимал, что Князь мог терпеть его поблизости только из-за Учителя. Потому что Уважаемый Господин Ник, святой человексовсем особая статья. К его мнению прислушивается и Государь.
А значит, разговор, в сущности, может кончиться как угодно.
И начинать этот разговор Ри-Ё было неловко до слёз. Но Князь посмотрел вопросительнозаговорить пришлось.
Уважаемый Господин Л-Та, сказал Ри-Ё, взглянув Князю в лицо, я хочу, чтобы вы знали: у меня в мыслях не было оскорбить или подставить вашего брата. Тем болеея не думал, что что Господин Тви может судить о своём Официальном Партнёре настолько низко.
Князь кивнул.
Знаешь, Най, сказал он тоном вовсе не светским, простым, почти дружеским, тынеплохой человек, я тебя ни в чём не подозреваю. Мой Третий сам виноват, ему надо было соображать, что он делает. Уж тебе-то в чём себя винить? В расторжении помолвки? Тви сам виноват. Ты, можно сказать, спас моего родственникао каких оскорблениях речь?
Ри-Ё вздохнул облегчённо.
Я рад, что вы так поняли, Уважаемый Господин, сказал он. Мне бы не хотелось, чтобы вы меня подозревалиособенно теперь, когда Господин Вассал Ник и вы вместе покидаете Кши-На.
Князь махнул рукойи улыбнулся.
Ник видит людей насквозь. А я никогда о тебе плохо и не думал. Тычестный парень, Най, смелый, и тыхороший боец просто оказался не на месте и не вовремя. Не переживай из-за Третьего.
Как он себя чувствует? вырвалось у Ри-Ё само собой.
Хорошо, сказал Князь безмятежно. Почти выздоровел. Отец отказал родичам Тви от дома из-за его безумной выходки сейчас я думаю, что Тви мог бы убить Третьего на поединке, так чтовсё к лучшему. Да, никакой придворной карьеры Третий, конечно, не сделает но ты же знаешь, он да что говорить, ты и сам понимаешь. Не боец он.
Да.
Да, не боец. Воплощённая изысканность, поэт, художникно не боец. Самое прекрасное лицо на свете, после, разве что, Государынивоплощения Княгини Ночи на земле. Кисть, а не клинок. Неужели, думал Ри-Ё с сердечной болью, неужели Князь не понимает, что любой аристократ, гордящийся собственным родовым мечом, убьёт его чудесного брата на поединкеа не только этот Тви, благорождённый подлец?!
Князь коснулся плеча Ри-Ё кончиками пальцев.
У тебя такое лицо, будто ты присутствуешь на похоронах, Най, сказал он, смеясь. Не переживай так. Третийне сирота, слава Небесам, о нём есть кому позаботиться. Мать разговаривала с Господином Хе-И. Его единственный сын, последняя надежда рода, будет рубиться с Третьим, думая о сохранности его тела больше, чем о сохранности собственного, уверяю тебя. Он симпатичный парень, этот Ну-Эр из Семьи Хе-И, очень спокойный а Третий рождён продуть поединок, ты, мне кажется, догадался
Ри-Ё кивнул. Да, так и должно быть. Очень хорошо. Надо порадоваться. Снова кивнул и попытался улыбнуться. Князь сказал с сожалением:
Третьему не следовало писать тебе писем, Най, прости его. Он вообразил себя романтическим героеми, разумеется, не подумал о твоих чувствах. Я знаю, тебе досталось от аристократов ни за что Большей частью высокородные просто не берут чувств плебеев в расчёт, но в данном конкретном случае Третийвовсе не такой мерзавец, как может показаться. Дуралей просто. Дуралей с романтической блажью в голове.
У Ри-Ё хватило сил улыбнуться по-настоящему.
Видите ли, Уважаемый Господин Л-Та, сказал он, стараясь быть великолепно непринуждённым, как юные придворные кавалеры, ваш Третий Брат, конечно, не совершал никаких опрометчивых поступков. Он просто развлекался, пытаясь научить меня салонному стихосложению а потом убедился, что ремесло даётся мне лучше, чем светский лоск. Вот и всё.
Жаль, что ты не аристократ, Най, задумчиво сказал Князь. Каким бы был аристократом лучше многих здешних фанфаронов, шикарных и пустоголовых Можешь рассчитывать на меня, если что.
Ри-Ё ритуально поклонился, забрал седельные сумки и ушёл. Он шёл, держа на лице нейтральную мину, как маску на палочкеи только в покоях Учителя разрешил себе бросить сумки на пол, кинуться на постель и кусать пальцы.
Мирнесправедлив. Жесток и несправедлив.
И-Цупредал. Да, скажут иначе, но не Ри-Ё предал И-Цу, а наоборот. Если ты считаешь кого-то другом, наречённым, Официальным Партнёромразве поверишь в злую и грязную ложь о нём? Разве И-Цу плохо знал Ри-Ё? Как он легко отказался стоило его родителям приказатьи он отказался, не сочтя необходимым даже поговорить или ответить на письмо. И бесполезно говорить, что сам Ри-Ё никогда не поступил бы так. Будь со своим другомхоть вдвоём против целого мира. Верь любимому Да какая разница!
Уважаемый Господин Ма-И
Князь Ма-И
Хорошо поиграли? Обоимбольно. Нет сил в чём-то его обвинять, подозревать, да и злиться как Букашка может принять всерьёз слишком любезные слова Звезды? Стихи на веере, пришедшиеся близко к сердцу сам виноват.
К приходу Учителя Ри-Ё успел взять себя в руки. Когда человек приходит в мир, никто ему справедливости и не обещает. Простонет судьбы.
И глядя, как Учитель пишет письмо, Ри-Ё думал о нём с нежной признательностью. Двор мог сколько угодно болтать, что Учительчужак и урод; никто из придворных болтунов даже изобразить не сможет такого бескорыстного благородства. Те, кто знает Учителя близкоГосударыня, умный и злой насмешник Господин Ча, Князья Л-Та, чудесная девчонка Ви-Эникогда не отзывались о нём непочтительно за глаза.
Онвовсе не урод, хотя сам, кажется, верит в то, что безобразен. Боится связывать себя любовью. Ноне урод. Простонемолод, не породист, как многие в Столице. Зато добр и умёнразве это меньше, чем смазливое лицо?
У него ведь тоже нет судьбы, как и у Ри-Ё и он ни разу не высказывал сожалений вслух. Как же можно распускать при нём сопли?
Ри-Ё решил делать то, что надлежити будь, что будет. От прежней жизни всё равно остались только осколкиосколки иллюзий, осколки цветного стекла в пятнах крови
В этом походе говорили по-лянчински.
Ри-Ё две луны подряд так часто слышал эту речь, что понималс пятого на десятое, без оттенков и тонкостей, но смысл схватывал. Говорить мучительно стеснялся. Слыша, как лянчинцы коверкают его язык, Ри-Ё легко представлял себе, как будет выглядеть его собственная попытка заговорить с ними на языке юга. Смешно и глупо как минимум. Ри-Ё не хотел быть смешным и глупым в глазах южан, в особенностижестоких и заносчивых лянчинских аристократов.
Поэтому разговаривал он лишь с Учителем и Господами Ча и Л-Та. Или молчал. Только слушал. До тех пор, пока в приграничной деревушке, на постоялом дворе, не объявился Господин Дин-Ли и освобождённые военнопленные с юга.
Изнанка войнывот как Ри-Ё это увидел. Изнанка северных победтак даже вернее.
Север возвращал Югу рабынь. Вернее, Государь возвращал солдат Принцу Эткуруу которого хватило храбрости, дерзости и наглости заключить с Кши-На мирный договор от собственного имени, против воли Льва, Государя Лянчина. Так говорили при дворе в Тай-ЕРи-Ё надо было ослепнуть и оглохнуть, чтобы не слышать.
О Принце Эткуру говорили, что он предал интересы собственной страны ради северной женщины. Что он восхищён Кши-На. Что он ненавидит собственного отца и метит на трон в обход законных наследников. Что он безумен, что он слишком умён для южного варвара, что он считает Государя Кши-На своим личным другом, что ему было приказано убить собственного брата И всё это было обычной смесью искажённых слухов, лжи и сплетен.
Ри-Ё никогда прежде не пытался разобраться в политике, но всегда разбирался в людях. Принц Эткуру казался ему усталым, нервным и не слишком-то сильным духом. Большого ума в нём не замечалось, но и безумным принц явно не был. И ещё: Эткуру не шёл против ветрапросто его ветер переменился. Ви-Э выглядела сильной и разумной не по годамно Ри-Ё не мог представить себе отчаянную актриску в роли провокатора международного масштаба.
Мир или война между Лянчином и Кши-На, предательства и перевороты, какая-то глубокая трещина в нынешнем положении и временивсё это было делом Господина Анну, а не Принца Эткуру. В сердце Господина Анну тоже горел образ некоей особы, ради которой он мог многим поступиться, но уж не любовь к великолепному Господину Ча и даже не жажда власти, а мотивы куда более глубокие и сложные заставили мрачного лянчинца совершать безумные и отчаянные поступки.
И он не предавал своей страны, как бы это не выглядело.
Хотя бы потому, что принял бывших пленных, даже никудышников. Человек, который думает о пленных, о детях своего народа, оказавшихся среди враждебных чужаковне может быть предателем всей страны в целом. Предатель не думает о падших и попавших в бедуон думает о себе.
А они оба болели судьбами пленныхи Господин Анну, и Принц Элсу. И по тому, как Господин Анну принимал командование отрядом женщин и никудышников, Ри-Ё понял: возможно, именно в пленных, в их судьбах, всё и дело. В том, что Младший Принц, которого ещё звали Маленьким Львёнком, лянчинский аристократ, которого Ри-Ё считал лучшим из всех, сам хлебнул превратностей войны и невзгод плена. Юная женщина, смуглая гибкая лянчинка с всегда настороженным хмурым лицом, освещавшимся лишь когда к ней обращался её возлюбленныйбывшая в своё время телохранителем Принца Элсу, как говорилиследовала за ним, как тень. Её любовь, самоотверженная до самопожертвования, казалась Ри-Ё идеальной; то, как Младший Принц, невзирая ни на какие сословные правила, до готовности поступиться решительно всем, отвечает на эту любовь, вызывало у Ри-Ё восторг, смешанный с душевной болью.
Южане, думал он, могут пронести дружбу, любовь и верность через войну, плен, пытки, унижения и ужас. Их Принц принял девочку из солдат, совсем не ровню, почти плебейку. Только нашим хватает простого навета или сплетни, чтобы расторгнуть все данные обетыа сословная разница разделяет людей, как стена бушующего огня.
И Ри-Ё восхищённо наблюдал за южными бойцами. Но они словно специально решили вести себя так, чтобы опровергнуть его очередную иллюзию.
Странно было видеть, как смущались телохранители послов. Бывшие пленные, прошедшие все ступени унижения, боли и бесчестья, выглядели более уверенно, смело и весело, чем привилегированные воины из свиты Принцев. Ри-Ё никак не мог понять, чем это вызвано: то ли нестерпимым чувством вины у тех, кто прожил более благополучно, то ли той странной смесью страха, похоти и злости, с которой многие из лянчинцев смотрят на любых чужих женщин вообще. Только присутствие Господина Анну в корне пресекало любые конфликты.
Свита послов угрюмо молчала и следила за любыми действиями женщин с болезненным любопытством. Бывшие пленные болтали и смеялисьможет быть, чересчур весело, а оттогонервно. У каждого и каждой была своя драматическая история; Ри-Ё, одолеваемый любопытством, не посмел заговорить с незнакомой женщиной, но набрался храбрости и обратился к северянину, высокому, бледному, темноволосому парню по имени И-Кен. И-Кен, конечно, не бывал в пленуон состоял в отряде вместе со своей подругой, милейшей Лурху, у которой вороные локоны вились колечками, а от улыбки появлялись ямочки на смуглых щеках.
Северянин, с точки зрения Ри-Ё, оказался не на месте. Северян среди освобождённых было человек десятьи да, Ри-Ё понимал, что они пришли вместе со своими подругами но всё равно они все оказались не на месте. Что делать гражданам Кши-На в междоусобных варварских дрязгах? Это настолько хотелось выяснить, что Ри-Ё преодолел природную застенчивость.