Предлагаю творчески подойти к исполнению указания. И добить этот чертов адрес.
Ваша простота начинает мне нравиться, хмыкнул Маслов и засел за телефон.
Через час в их наблюдательном пункте появился местный участковый, а еще через десять минут возникла Лиза, небесное создание. Она критически окинула взглядом логово. Брезгливо поморщилась, поглядев на застеленный оберточной бумагой и усеянный хлебными крошками стол, на котором одиноко лежала открытая упаковка печенья «Юбилейное». В центре стола стояло три стаканаодин из оперативников стащил их под чай из автомата с газированной водой. Так уж устроеностаканы от газировки крали все, включая милицию.
Ну у вас здесь и берлога, объявила Лиза.
Звиняйте, мадам, хмыкнул Маслов. Портьер и канделябров еще не завезли Итак, слушайте план действий, коллеги
А план был прост и прям, как чугунный лом. Тупо обходить квартиру за квартирой и проверять, кто там есть, одновременно проводя разведдопрос.
В те квартиры, где хозяев знаешь, заходишь под видом проверки проживания, проинструктировал Маслов участковогокапитана милиции с непропорционально широкими плечами, в слегка мятом форменном плаще. В неизвестные проникаем под видом работников ЖЭКа. Тут тебе, Лизонька, жэковскую стерву играть.
Она кивнула. Играть она любила, ощущая в себе нерастраченные артистические таланты.
Большинство местных жителей были на работе, что неудивительно, учитывая, что сейчас утро четверга. В паре квартир были дети, которые отказались открывать двери. В других хозяева знали участкового и открывали сразу.
Сотрудники милиции обошли первый подъезд. Ни в одной квартире никого, похожего на «гимнастов», не было. Никто таких людей не видел, не знал и знать не хотел.
Отрицательный результаттоже результат, философски отметила Лиза, когда с первым подъездом было покончено.
Лизонька, ты не права, покачал головой Маслов. Отрицательный результатни хрена не результат. Поэтому пошли долбить следующий подъезд
Во втором подъезде результаты были примерно те же самые. Настроение у муровцев и так было не слишком радостным, а теперь грозило перейти в стадию заморозки.
На девятом этаже участковый застыл перед предпоследней квартирой и нажал на кнопку звонка:
Мария Николаевна, открывайте.
О, Николай Павлович, с чем пожаловали? широко распахнув дверь, строго осведомилась пожилая, седая как лунь женщина с проницательным взглядом старой энкавэдэшницы.
Ищем незаконно проживающих.
И чего, у меня их искать собираетесь? искренне удивилась она.
Если вы не против.
Да заходите, смотрите. Чайку сделаю. Женщина подозрительно посмотрела на компанию.
Не время чаи гонять, отрезал участковый.
Ну чего, будешь квартиру смотреть? спросила хозяйка.
Да ладно, отмахнулся участковый, точно знавший, что у нее быть никого не можетне тот человек. Лучше скажите, посторонних в подъезде видели? Может, кто из чужих проживает?
У нас-то? Да что ты? У нас все люди приличные, ни пьянок, ни гулянок, ничего. Вот только у Рожковых сын из армии две недели назад вернулся. Ну отметили они хорошо. А так тихо. Не, это не к нам.
А к кому?
Да вон, к Нинке с одиннадцатого подъезда. Такая ладная красотка выросла, а ума не нажила. К ней постоянно мужики клеятся. Сама видела ее несколько раз с новым хахалем. Похоже, у нее квартируется. Они из подъезда под ручку выходили.
Какая квартира? спросил участковый.
Четыреста семнадцатая. Я к ней туда в прошлом году с домкомом ходила. За квартиру, дрянь такая, не платит. Зато духи французские, плащ польский, вся из себя
Ну что ж, бабуси в очередной раз подтвердили свою репутацию самых надежных источников информации.
Она в спецчасти МИДа работала всю жизнь. А потом в исполкоме. Наш человек, заявил участковый, когда шли к одиннадцатому подъезду.
Дом был построен буквой Г, и что творится с той стороны, оперативники из своей засады не видели и видеть не желаливедь фигурантов, по информации, там быть не должно.
Мог Геракл ошибиться и не тот подъезд указать? спросил Маслов.
Да черт его знает, пожал плечами Уланов. Сейчас и выясним.
Они остановились у одиннадцатого подъезда.
Окна квартиры на ту сторону? спросил Маслов.
На ту, кивнул участковый. Нас сейчас с этой квартиры не видно.
Ну, тогда пошли.
Они поднялись на седьмой этаж. Маслов встал сбоку от двери с фирменным глазком. Прислонил ухо к дверной щели.
Кто-то есть, проинформировал через некоторое время. И кивнул Лизе: Давай.
Та встала перед глазком и нажала кнопку звонка Нет ответа. Нажала еще раз. Показалось, что в квартире что-то зашуршало. Мелькнул отблеск в глазкевидимо, кто-то в него смотрел.
А ну открывайте, голосом заправской стервы при исполнении потребовала Лиза. Из ЖЭКа. У вас залив идет. Скоро весь дом уплывет.
Ноль реакции.
Открывайте, говорю, вредители! Кто ремонт оплачивать будет? Сейчас с участковым дверь взломаю, если не дадите засор осмотреть
Лиза опять нажала на кнопку звонка и не отпускала до того момента, как дверь распахнулась. Густой баритон осведомился:
Чего воешь, как сирена? Нет у меня залива!
Тут Маслов и продемонстрировал свой коронный бросок. Он ринулся вперед, моментом срисовав, что перед ним Жорж, а значит, надо глушить его сразу и бескомпромиссно. И нанес свой излюбленный пушечный удар кулаком в лоб.
Жорж ударился о стенку и сполз по ней, отключившись на миг. Тут же заерзал, пытаясь подняться, все-таки был крепкий как бык. Но Маслов и участковый уже выворачивали руки, защелкивая наручники.
Уланов проскочил в комнатутам никого. На кухне тоже пусто.
Второго нет, сообщил он.
Жоржа оттащили в комнату и бросили на диван.
Тот встряхнул головой, возвращая резкость восприятия. Набрал воздуха в легкие и попытался заорать.
Маслов отвесил ему такую увесистую затрещину, что крик невольно захлебнулся:
Рот раззявишь, поганка, я тебя по-настоящему вырублю.
Жорж поверил и заткнулся.
А чего ты визг поднять хочешь? нагнулся над ним Маслов. Второго ждешь? Предупредить надеешься?
Пошел на прохрипел Жорж и скривился от боли в голове.
Оперативники быстро осмотрели однокомнатную квартиру. Обстановка была стандартнаямебельная стенка, люстра из чешского стекла, кресла и диван с деревянными подлокотниками, низкий журнальный столик. Все чистенько, аккуратноявно не притон. Планировка квартиры была улучшенная, с кухней в девять квадратных метров.
Ко всеобщему удовольствию, Уланов извлек из-под кровати обрез двуствольного ружья. В стволе был нагар.
Чистить оружие надо, сказал Уланов Жоржу.
Через десять минут зазвенел дверной звонок. И Маслов с Улановым, резко распахнув дверь, с силой вдернули в квартиру плечистого громилу. Хохол! Его-то и ждали!
Ему попытались заломить руки. Хохол молча сопротивлялся. Он оказался настолько силен, что Маслов не удержал его и чуть не получил кулаком в ответ. Уланов тоже удерживал жилистую руку с трудом, поэтому исхитрился и для расслабления наградил бандита таким ударом коленом в живот, которым слона можно снести. Хохол крякнул и потерял дыхание. После чего его запястья сковали браслеты.
Ну вот, все и в сборе, граждане дебоширы, бандиты и разбойники, оглядев задержанных, произнес Маслов. Продолжим спектакль
Понятые, следователи, осмотрпривычное мельтешение лиц, формальные слова, подписи на протоколах. К вечеру задержанных доставили в ИВС на Петровке.
Уланов беседовал с Жоржем. Того впечатлили уже первые эпизоды из перечня подвигов, на которые разговорились его соучастники. Соображал он быстро и конкретно, как и положено спортсмену. Голова его болела после удара, но это не помешало ему сообразить, в какую яму он угодил и что ему грозит обвинение в бандитизме, в покушении на сотрудников милиции, а в итогетак и вообще исключительная мера наказания. Поэтому, помассировав виски и отказавшись от услуг врача, он сказал:
Пиши, контора. Глядишь, еще звездочку накинут.
Твоими бы устами, хмыкнул Уланов.
Жорж выложил все подвиги, даже с верхомупомянул грабеж, про который забыли его друзья.
Уланов закончил писать протокол часа через три. И то изложил все конспективно. Сделал круговые движения кистью, рука отнималась от долгой писанины.
Жорж расписался на каждом листе.
Еще один принципиальный вопрос, произнес Уланов. Ты скидывал вещи?
Нет. Хохол. Его задача. Его люди.
А кому? В курсе?
В курсе. Лосю.
Это кто?
Игнатий Лосев. Его нумизматы и букинисты знают. Личность известная. Коллекционер.
А ему зачем столько было?
Не под запись, потому что мне еще одна статья не нужна. Но я слышал, он с дипломатами якшается. На какое-то барахло импортное иконы меняет. И раскидывает по комиссионным магазинам. Денег у него немерено. Но я на него показывать не буду. И Хохол тоже не будет.
Почему?
А он при каких-то очень мутных делах. Мне жизнь дороже.
Хорошо, кивнул Уланов. Ему и так было достаточно того, что наговорил задержанный.
Полученную информацию на Лосева Уланов на следующий день оформил агентурной запискойнужно же закрывать график встреч с источниками оперативной информации, которых у него насчитывалось десять человек. Большинство вообще не имели никаких разведывательных возможностей и числились для галочки, но с каждого нужно ежемесячное сообщение, притом результативное. Вот и тащили испокон веков оперативники всю собранную с миру по нитке информацию в агентурные дела, оформляя их липовыми сообщениями. Некоторые сообщения задним числом делали по уже раскрытым делам, когда те поднимались другими методами. Никто отчетность не отменял и никогда не отменит.
На агентурной записке по Лосеву появилась начальственная резолюция «Направить информацию в органы КГБ СССР».
И правильно. Их линия. Там есть кому заниматься такими субъектами
Часто после таких посланий чекисты выходили на Уланова, предлагали вместе подработать клиента, узнавали детали, которые не вошли в официальное письмо. Обычная работаглядишь, что-то и срастется, и на границе задержат очередного злодея. Но прошел месяц. Прошел другой. И была подозрительная тишинаЛосев оказался никому не нужен. Ну и ладно. Лезть в дела КГБэто себе дороже. У них в разрабатываемыхшпионы и предатели. У милициимилые сердцу воры и бандиты.
Тем более вскоре стало не до этого. Чередой пошли преступления в отношении иностранцевобычная мелочовка, но чреватая дипломатическими нотами и начальственным гневом.
А в конце сентября весь отдел подняли по тревоге. Произошло чрезвычайное происшествиена Ленинском проспекте в циничной форме была сломана челюсть военного атташе Федеративной Республики Германии.
Ох, и головную боль мы нажили, простонал Маслов, собрав личный состав. Похоже, голова у него уже болела не меньше, чем челюсть у атташе
Глава 6
Ситуация была как в анекдоте. Столкнулся «МАЗ» с «Мерседесом». Заляпанный грязью грузовик и породистый немецкий железный скакун не поделили полосу движения. Хрясь, бах, советская техника оказалась куда достойнее по массе и прочности. Бок у «Мерседеса» был смят, как будто его делали из фольги. Пару вмятин получил и грузовик, что вызвало бурю возмущения у его водителя.
Шофер «Мерседеса», он же по совместительству военный атташе ФРГ, начал гневно лепетать на ломаном русском:
Ви виноватый! Я шел по свой полоса!
Твоя полоса на неметчине, мать-перемать, забористо отвечал небритый, в телогрейке водитель алкогольно-запущенного вида.
Я дипломат. Ви будете иметь дело с посольством ФРГ, гордо изрек атташе и добавил несколько слов на немецком.
Последнее привело водителя «МАЗа» в ярость:
Мало вас, фрицев, под Сталинградом били? Так мы добавим, и раззуделось молодецкое плечо.
Хрясь! Перелом челюсти в двух местах.
Будешь знать, фашистская морда, с этими словами водитель «МАЗа» уселся в свой стальной монстр, который обдал верещащего немца выхлопными газами и исчез в неизвестности.
Ну а дальше для московской милиции были все тридцать три удовольствия. Нота Посольства Германии. Грозное требование МИД СССР немедленно найти виновных и покарать, ибо в противном случае отношениям с ФРГ будет нанесен непоправимый ущерб. Подключился отдел административных органов Московского горкома КПСС, руководители которого резонно полагали, что подобный инцидент позорит столицу в глазах мировой общественности.
Была создана следственно-оперативная группа, в которую включили сотрудников одиннадцатого отдела МУРа, занимавшегося, кроме антиквариата, еще и преступлениями в отношении иностранных граждан. Оперативники работали сутки напролет. Отрабатывали автопредприятия, базы данных ГАИ. И ничего не находили.
Уланову с самого начала дело казалось каким-то мутноватым. На оживленной трассе не оказалось ни одного милиционера, ни одной машины патрульно-постовой службы или ГАИ. И этот летучий голландецнепонятный «МАЗ». Никто из свидетелей не мог вспомнить его номер. Атташе потом припомнил, что номер был заляпан грязью, впрочем, как и весь грузовикказалось, он вынырнул прямо из глубины подмосковных болот, чтобы нанести несмываемое оскорбление тевтонскому рыцарству. Обычно ГАИ следит за грязными машинами и нещадно штрафует. А тут не заметили.
Голова у Уланова шла кругом. Работа по нападению на атташе была какая-то бесполезная. Все нити обрывались.
Субботним вечером Уланов приехал со службы в восемь часов. Жена с сыном эти выходные проводили у тещи в подмосковном Калининграде. Так что он безраздельно хозяйничал в квартире, которая без родных людей казалась ему неуютной и пустой.
По первой программе шла пятая серия «Семнадцати мгновений весны». Фильм про ставшего героем анекдотов советского разведчика Штирлица был хорош, но смотрен неоднократно. По второй программе показывали «Международную панораму» с ведущим Валентином Зориным. Эта передача всегда вызывала у Уланова скуку. Он неоднократно ловил себя на том, что его совершенно не интересует борьба доблестных африканцев с неоколониализмом и забастовки горняков в Англии. Несмотря на то что по долгу службы он общался с иностранцами, их мир воспринимал вообще как какой-то игрушечный, отгороженный непробиваемой стеной, ненастоящий После программы «Время» будет «Что, где, когда?». Там умненькие и причесанные участники станут жестоко биться с телезрителями, задающими коварные вопросы, победителям вручат дефицитные книжки. Можно посмотретьбывает очень забавно.
Можно еще лечь на диван и дочитать «Сказку о Тройке» продолжение любимой им фантастической повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». «Сказка» была почему-то признана клеветнической на советский строй и с 1968 года, когда появилась в журнале «Ангара», не переиздавалась. Журнал этот какими-то правдами и неправдами достал Маслов, являвшийся фанатиком хорошей фантастики, и дал почитать Уланову. У того произведение шло с трудом. В отличие от «Понедельника» в нем появилась тяжеловесность и некоторая озлобленность, сдобренная щепоткой презрения к окружающему миру. Может, и правильно запретили
На журнальном столике зазвонил новый красный телефон с мигающей во время звонка лампочкой.
Весь внимание, сказал Уланов, подняв трубку.
Ну что, племяш, как у вас в разбойном приказе? услышал он голос своего дяди.
Да никак. Все как-то так
Замучили дела?
Замучили.
Никак по атташе работаете? в трубке послышался радостный смешок.
Ты в курсе уже.
Ха. Спрашиваешь Что делаешь?
Телевизор смотрю. «Спокойной ночи, малыши».
Дело полезное Давай заеду. Прямо сейчас.
Жду с нетерпением
Георгий Петрович Уланов появился через сорок минут. Хлопнула на автостоянке во дворе длинного девятиэтажного дома на Севастопольском проспекте дверца его личной белой, с навороченными противотуманными фарами «Волги». Потом машина отъехалаэто значит, дядя сегодня не за рулем, следовательно, решил напиться за компанию
Вскоре и сам старший Уланов возник на пороге квартиры. Его двухметровая фигура сразу заняла всю прихожую. Он был мощен и представителен как мамонт. Лицо у него было с правильными крупными чертами, на головепышная черная грива волос. Михаил Уланов в детстве честно полагал, что дядя работает кем-то вроде испанского гранда. Очень уж ему подошла бы шпага и широкополая шляпа. Если смотреть в корень, то ребенок не слишком ошибался. Георгий Петрович всю жизнь был рыцарем Скромным рыцарем плаща и кинжала.