Мой вопрос остался без ответа.
Мне кажется, у него хорошенькое такое сотрясение, сильно двинулся, Брант оценивающе посмотрел на Роберта, но тот молча поднялся на ноги, при этом едва не потеряв равновесие, крылья тянули назад. Он зло зарычал и дёрнул плечом, но явно не от боли. Я смотрела на нефилима и в ужасе понимала, что с ним происходит.
Это не Роберт.
Ты чего? зато Брант явно не отличался сообразительностью, поэтому решил насильно усадить нефилима обратно на картон, на котором тот лежал до этого. Совсем идиот? Знаешь, чем грозит сотрясение? Свихнуться можно, у ангела сотрясение!
Роберт, заслышав слово «ангел», резко обернулся к нему и снова зарычал. Я испуганно вцепилась в руку друга, умоляя его успокоиться, но если бы.
Тут опасно, голос Роберта едва походил на тот, к которому я привыкла. Уходим.
Куда вы пойдёте в таком виде? Совсем сбрендили? Никуда я тебя не отпущу, пока ты так себя ткнуть пальцем в грудь нефилима оказалось крайне глупой идеей: тот попросту схватил бродягу за грудки и швырнул с размаху в ледяную реку с непринуждённой лёгкостью так, что тот перелетел через ограду и узкую мостовую.
Брант! я подбежала к ограде и в ужасе смотрела на расходящиеся круги. Роберт, ты идиот!
Мысли хаотично метались: я должна помочь Бранту, ведь он помог нам, но вряд ли я смогу вытащить его из воды. Опять это бессилие. Я зажмурилась и вытянула руку, пытаясь нащупать окружающую бродягу энергию. Схватить и потянуть вверх. Схватить и выдернуть из ледяной воды.
То ли моя магия сработала, то ли Бранту просто надело сидеть на дне. Заработав руками как сумасшедший, он вынырнул, хватая воздух ртом.
Я в порядке! Я умею плавать! крикнул он мне и тут же скрылся под водой, а когда его голова опять оказалась на поверхности, то добавил:Твой друг куда-то идёт! Не теряй его, он не в себе!
Я обернулась и увидела уже удаляющуюся спину Роберта. Он действительно куда-то шёл, волоча за собой крылья и качаясь на ходу так, что при каждом шаге казалось, что вот-вот, и он завалится на бок. За ним тянулся след из крови и перьев, поэтому потерять его было в какой-то степени сложно, но происходящее нефилима волновало мало. Точнее, он словно забыл о том, что у него сломаны крылья, и сейчас их может увидеть всякий, кто просто посмотрит в нашу сторону.
Роберт, вернись под мост. Это глупо, я попыталась говорить строго, словно он был ребёнком, но на меня не обратили никакого внимания. А стоило попробовать ухватиться за ладонь, как мужчина снова издал утробное рычание, даже не обернувшись ко мне. Я испуганно отпрыгнула на безопасное расстояние, но, видимо, это была просто своеобразная просьба его не трогать, а не прямая угроза моей жизни.
Мне не оставалось ничего другого, как идти следом. То и дело я пыталась уговорить его вернуться к Бранту, но это не увенчалось успехом. В конце концов Роберт пробрался среди строительного мусора под мостом, потом в прямом смысле слова уронил ограду, и мы очутились на дороге. Машин всё ещё не было, что-то подсказывало мне, что сегодня, скорее всего, воскресенье. Я, находясь на тротуаре, опасливо озиралась по сторонам и то и дело смотрела в небо, боясь различить среди свинцовых туч знакомые очертания крылатых созданий. Роберт же себя подобными действиями не утруждал, а вообще вывалился на открытое пространство и теперь шёл невесть куда.
Сзади засигналил нагнавший нас автомобиль, вынырнувший из-под моста, но нефилим никак на это не отреагировал. Он вообще мало на что реагировал, пока не сталкивался с дискомфортом в прямом смысле слова нос к носу. Мне даже подумалось на мгновение, что это из-за его плохого зрения.
Сэр! Сэр! У вас всё в порядке? автомобилист остановился и выбрался из машины, подбегая к нам. Вам нужен врач? Вызвать полицию?
Наличие крыльев он никак толком не прокомментировал, видимо приняв их за какой-то маскарадный костюм: мы вполне могли возвращаться с вечеринки, и по дороге нас вполне могли ограбить и избить. Роберта снова попытались насильно развернуть, но в этот раз, к счастью для незнакомца, тот лишь зло ударил по капоту, оставляя вмятину.
П-понял, быстро согласился с ним мужчина, испуганно пятясь назад. Возможно, вам стоит просто отдохнуть. Тут недалеко есть гостиница, он показал вперёд. С-совсем рядом. Второй мост, и вы на месте.
Нефилим что-то невнятно проворчал и двинулся вперёд, я, коротко кивнув мужчине, устремилась за ним, боясь, что тот выкинет какой-нибудь очередной фокус. Перед автомобилистом было очень стыдно, точно так же, как и перед бродягой Брантом, но я ничем не могла им помочь. Разве что попробовать оттащить Роберта от них, если он потеряет над собой контроль окончательно. Я со страхом разглядывала спину своего друга.
Ты не знаешь, во что я превращусь, если не смогу себя сдерживать. И лучше тебе никогда этого не узнать.
Так далеко в личную бездну мы ещё не забирались. И что-то мне подсказывало, что это ещё цветочки. Асмодей может быть гораздо опаснее и агрессивнее, чем сейчас. К счастью, пока что он не ломает людям позвоночники и не давит головы, словно переспевшие фрукты. Но что мне делать, если начнёт? Что я смогу ему противопоставить? И где гарантия, что увидев меня, он остановится?
Все сценарии, которые я пыталась выстроить у себя в голове, не приводили ни к чему хорошему: раз за разом я терпела неудачу. Это только в фильмах и сказках великая любовь спасала города, возвращала к жизни и вообще была вещью универсальной для разрешения всякой проблемы. На деле же я прекрасно понимала, что чувство у Роберта по отношению ко мне хоть и есть, но оно очень сильно искажено. Если не от рождения, то от влияния таких, как Велиал, уж точно. Хотя я вполне могла убедить его, что он идёт против воли Короны. Уж чего-чего, а преданности любимому королю ему не занимать.
Слева за деревьями и рекой снова прогрохотал поезд. Я мысленно радовалась тому, что мы упали с неба в воскресенье, а не, например, в понедельник в час пик. Тогда проблем было бы куда больше, и Роберт точно бы разнёс город в пух и прах из-за одной только ненависти к автомобильным клаксонам. К счастью, мост, ведущий к гостинице, о которой сказал водитель, который всё ещё ехал за нами, хоть теперь и на приличном расстоянии, действительно оказался относительно рядом. Нефилима, похоже, удалось убедить в том, что ему нужно отдохнуть, поэтому он свернул туда. Я облегчённо вздохнула, когда он пересёк тротуар, проходя мимо меня, помахала рукой и показала большой палец мужчине, чтобы тот не переживал. Тот очень странно посмотрел на нас в последний раз и поехал дальше по своим делам, решив, что теперь с нами уж точно ничего не случится, и его совету мы последовали.
Ты ведёшь себя, как Халк, сказала я нефилиму, когда наконец нашла в себе смелость и нагнала его. Рычишь и крушишь всё, до чего можешь дотянуться. Нельзя ли быть чуть-чуть сдержаннее?
Роберт посмотрел на меня и оскалился. По лбу и шее текла кровь, он разбил голову при падении. На переносице была солидная царапина, а губа распухла. Весь его вид если не вызывал опасения, то точно вызывал жалость. Здорово же его потрепало. И это только голова. Я перевела взгляд на крылья, которые с каждым шагом выглядели всё хуже:
Тебе не больно так их таскать? Наверное, стоит спрятать, напомнила я на всякий случай, хотя звучало это глупо. Когда человек ломает руку, он не может неожиданно об этом забыть и продолжать бегать, не пытаясь унять боль хоть как-то. Если только у него в крови не столько адреналина, что он заглушает боль.
Больно, но Роберт замолчал, остановившись, видимо, на парковке гостиницы. Машин было мало. Табличка около входа сообщала, что гостиница называется «Travelodge Bath Waterside», две с половиной звезды. Больно, повторил он и, поднявшись по ступенькам, тяжело опираясь на перила, толкнул дверь.
Снаружи гостиница выглядела спокойнее, чем внутри: на фоне зимней природы, пожухлой травы и голых деревьев жёлто-песочный кирпич выглядел приятно. Внутри же нас ждало буйство красок. Преимущественно синей, словно таким образом владелец пытался компенсировать количество безоблачных дней в году. Завидев нас, администратор на стойке регистрации постояльцев, молодой светловолосый парень, которому сложно дать больше двадцати пяти, вначале приветливо улыбнулся, но через мгновение выражение лица сменилось на ужас. Но спросить о том, что с нами произошло, он не успел. Роберт не церемонился, у него словно открылось второе дыханиебыстро просто пересёк холл и, нависая над столом, схватил молодого парня за лицо, накрывая грязной ладонью глаза.
Мне подумалось, что он решил таким образом избавиться от ненужного свидетеля, но через секунду нефилим отпустил парня, и тот отшатнулся от него, и взгляд был совершенно пустым.
Ключи, коротко сказал Роберт.
Незамедлительно ключ-карта оказалась на столешнице.
Сто третий номер. Первый этаж, отчеканил администратор, не улыбнувшись. Если честно, он даже не моргал, что меня несколько пугало.
Позвони Кристоферу, приказал ему библиотекарь. Парень мотнул головой, словно пытался вырваться из-под контроля, но в итоге согласно кивнул.
Будет сделано, ответил тот, словно мог знать, о ком речь.
Я молча обошла стойку регистрации и, покопавшись, нашла аптечку. Сомневаюсь, что в номере будет что-то подобное в том количестве, что мне понадобится сейчас. Когда мы уходили, из носа администратора капала кровь, словно давление подскочило. К счастью, мне хватило ума оставить бедняге немного бинтов и ваты, чтобы он смог справиться с неприятностью.
Ты ему мозг сожжёшь так, с сомнением пробормотала я в спину нефилиму, который теперь волочился в номер, обходя, видимо, холл для ожидающих въезд, полный разноцветных кресел. После роскоши дворца это всё выглядело несколько убого, но меня радовал тот факт, что я очутилась в родном мире, хоть Роберт и творит невесть что.
Мне снова не ответили. По дороге мы наткнулись на уборщицу, которую в итоге точно так же оглушило магией подчинения сознания. Я прихватила несколько дополнительных чистых полотенец из её тележки, ведь вряд ли она согласится убирать наш номер уже через час после заезда.
Две с половиной звезды давали о себе знать: места слишком мало. Если бы Роберт убрал крылья, то его было бы куда больше, но нефилим упрямо игнорировал этот факт, поэтому, пока мы шли по коридору, я собирала выпавшие перья. Хотелось пошутить, что у меня волос выпадает меньше, но я молчала, потому что в действительности было не до шуток. Хотя, возможно, это бы немного подняло нам настроение.
Номер начинался крохотной прихожей, в которой был шкаф для вещей. Дверь справа вела в ванную комнату, а за коридором была спальня, она же гостиная. К счастью, номер оказался трёхместным: Роберт, не воспользовавшись ключ-картой, открыл дверь, словно та не была заперта, и, кое-как дойдя до двухместной кровати, рухнул лицом вниз, не произнеся ни звука.
Я закрыла дверь, проверила, что теперь она точно заблокирована, подошла к окну, зашторила его, наспех глянув наружу и убедившись, что на улице никого нет: вид был милыйкрохотное озеро, ивы на берегу, камыш, и даже шпиль церкви виден. Летом тут должно быть красиво. Постояв с секунду, посмотрев на нефилима, я кинула на столик у зеркала свежие полотенца и села на вторую кровать. Роберт едва подавал признаки жизни. Иногда мне казалось, что он не дышит, но я понимала, что каждый раз, когда он получает такие повреждения тела, то, скорее всего, самый простой способ как можно быстрее восстановитьсявпадать в некое подобие анабиоза. Несколько радовало наступившее ощущение некоторой безопасности. Если исключить тот факт, что Роберт прошёлся под открытым небом, продемонстрировав всем свои крылья, то нахождение в тёплом, хоть теперь уже и относительно чистом, номере, запертом на ключ, действовало успокаивающе. Единственное, что меня беспокоило, так это кто такой Кристофер, и как скоро Роберт придёт в себя.
Если можно проснуться в другом месте. Если можно проснуться в другое время. Почему бы однажды не проснуться другим человеком? *я едва поняла, что пробормотал Роберт, когда он на мгновение открыл глаза. Не забывай есть.
Кто такой Кристофер? поспешила узнать я, но библиотекарь снова отключился, оставляя меня в одиночестве со всеми вопросами, страхами и сомнениями.
Заказать еду в номер я в итоге так и не решилась: нашла в одном из отсеков стола встроенный холодильник, в котором были бутылки с водой и дешёвым пивом, несколько шоколадных батончиков, пара пакетиков с арахисом, упаковка печенья, и, зачем-то, пачка презервативов. Там же заботливо лежал ламинированный прайс-лист на все эти сокровища. Я не ела уже чёрт знает сколько времени, и шоколад был для меня просто спасением. Несмотря на то, что я умудрилась отравиться во время прогулки во владениях Баала, чувствовала я себя более-менее сносно, и, как только в поле взгляда попалась потенциальная еда, желудок судорожно сжался, напоминая о себе.
Для начала я решила принять душ, потому что после всех злоключений выглядела я крайне плачевно, а звать горничную для того, чтобы поменять постельное бельё просто из-за того, что я села на кровать в одежде, в которой прибыла в Гайю, очень не хотелось. Тем более, мне пришлось бы объяснять ей, почему Роберт выглядит именно так, как выглядит. Сомневаюсь, что у меня получилось бы внушить ей, что она ничего такого не видела, и при этом не зажарить ей мозг.
Внутри мне было очень плохо: стоило хотя бы не мгновение вернуться мыслями ко всему произошедшему, как осознание того, что произошло всего пару часов назад, сваливалось на голову просто чудовищно тяжёлым грузом. Заган мёртв, Шакс, Жиль, Хернемертвы, Велиал и остальные пытаются хоть как-то сдержать ангелов и сберечь Геенну. Мои друзья умирают, а возможно, уже все, кого я знаю, погибли. Завидев ту силу, которую представляет собой Эдем, я понимала, что уничтожение Адавопрос времени. И никто не спасёт их, даже Братство. Я стояла под горячей струёй воды, обжигающей настолько, что кожа сделалась красной и начала болеть, и пыталась прийти в себя, не дать панике подмять разум под себя. Нельзя терять контроль над эмоциями, иначе я тоже погибну. Сейчас каждый за себя. Пора воспринимать всё так, как учил меня Марбася могу скучать по погибшим, но нельзя расслабляться или отдаваться на волю случая. Одна неверная эмоцияи мне конец. Перво-напервоникаких истерик и посыпаний головы пеплом. Оплакивать буду тогда, когда война закончится. Лучший способ поблагодарить уже погибших друзейвыжить в этой грёбаной бойне, которую затеял Эдем, просто потому что кто-то посмел не выполнить их приказ.
И тут же я потеряла контроль над эмоциями и с силой ударила кулаком по кафелю. А потом снова и снова, до тех пор, пока по нему не потекла вниз кровь. Я выплёскивала всю боль, тихо давясь слезами и надеясь, что избавлюсь от неё. Совсем не хотелось, чтобы наши соседи прибежали узнавать, что тут происходит. Сейчас у меня есть время передохнуть, но никому не известно, чем это всё закончится. Настал мой очередной предел, когда я больше не могла сдерживать себя, но мне и не хотелось. Все эти сожаления были совсем не к месту сейчас, потому что они были смертельно опасны. Нельзя сражаться ради мёртвых, нужно биться ради живых, потому что мёртвым уже всё равно. Они не увидят никакого финала, потому что они уже завершили свой путь. Проиграли.
Какими бы не были их пути и желанияони проиграли.
Вначале, когда я вернулась в комнату, я решила попробовать поспать, на всякий случай материализовав меч и положив его рядом с собой, между тем усмехнувшись про себя, что у меня развивается какое-то подобие паранойи. Но что может быть плохого в предосторожности? Но сон всё не шёл, поэтому я просто лежала на боку, спиной к стене, разглядывая потрёпанные крылья Роберта. Но в итоге я потеряла счёт времени и не нашла ничего лучше, чем включить телевизор в надежде найти какой-нибудь канал, по которому будут крутить не новости, а какой-нибудь сериал. Неожиданно пришло осознание, что я едва ли скучала по телевидению, хотя мне, конечно, было интересно, что нового придумали за то время, пока меня не было. Канал сменялся каналом, пока я наконец не нашла совершенно унылое шоу с типично английским юмором. Местные знаменитости группой упражнялись в остроумии, между тем обсуждая какие-то новости и факты из истории. Местами было забавно, но большую часть экранного времени я просто пыталась хоть как-то отвлечься от происходящего вокруг. Подвинув кресло так, чтобы можно было закинуть ноги на стол, и прислонив меч к подлокотнику, я потягивала воду из бутылки и жевала печенье, другую же ладонь держа на рукояти. Так было спокойнее.
Несколько раз я всё же задремала, так убивая время. Просыпалась лишь когда из коридора доносились звуки проходящих мимо постояльцев и сотрудников. Утром, когда солнце уже поднялось, но всё ещё было сокрыто облаками, в коридоре смеялись дети, спеша с родителями на завтрак. Почему-то мне стало очень тоскливо: я вспомнила и Люция, и ангелов, которые вели себя так же шумно и жизнерадостно. Обернувшись на кровать, я поняла, что Роберт всё ещё спит. Так, периодически впадая в беспамятство, я провела весь день, сквозь пелену сна слушая телевизор. Пару раз я уснула настолько крепко, что мне даже начал сниться сон, какие-то визуальные обрывки: я сжимала в одной руке нож, а в другой меч и, кажется, пыталась кого-то убить, но, к счастью, проснулась быстрее, чем вновь ощутила на языке металлический привкус крови.