В ванной запру, и ключ потеряю, предупредил меня нефилим, оборачиваясь следом, но я показала ему средний палец. Мне надоело с ним спорить, поэтому я не придумала ничего лучше, чем отвечать на агрессию агрессией. Правда, у меня с трудом получалось просчитать ситуацию на несколько ходов вперёд. Неожиданно это сработало, и мне ничего не сказали: Асмодей полностью переключился на своего гостя. Кристофер оказался не простым человеком. Впрочем, было бы странно, если бы Роберт, будучи на грани обморока, позвал какого-нибудь клерка. Это был сотрудник миграционной службы Великобритании. Причём один из руководителей, судя по тому, как он держался в разговоре с нефилимом, будучи одетым в дорогой костюм явно эксклюзивного пошива.
Немного неожиданно, если честно. Мне казалось, у вас последний раз было гражданство Польши, Кристофер развернул кресло в нашу сторону и сел, выложив из кожаного чемодана на стол ноутбук и какие-то бумаги. Хорошо, с твоими документами проблем не будет, сообщи только своё новое имя, и мне нужна будет твоя фотография. Я даже не знаю, как к тебе сейчас обращаться, ты уже пятнадцать лет на связь не выходил.
Пока что я Роберт, усмехнулся Асмодей. Но мне кажется, когда через границу поедет белокурая девица в сопровождении Роберта, это будет слишком заметно.
К слову, юная леди, какая беда случилась у вас?
А я паспорт забыла, честно призналась я.
В смысле, потеряли? переспросил Кристофер, скептически выгнув бровь.
В смысле забыла. В Америке, я махнула рукой в пространство, не будучи уверенной, что указываю в нужном направлении. Из-за облачности было сложно определиться со сторонами света.
Чему я удивляюсь, вы же не люди. Это у нас бюрократические проволочки: надо визы делать, паспорта, справки о доходах собирать, на границах досмотр проходить, чтобы куда-то попасть. А у васраз, и на другом континенте, мягко улыбнулся мужчина. Моргнуть не успел. Приятная экономия времени и средств.
Не то слово, согласился с ним Асмодей, пытаясь уложить крылья так, чтобы они не болели и не мешали. Сам не нарадуюсь. Мне интересно, каких собак навешали на нашу милую леди. Ты можешь посмотреть?
Кристофер кивнул, открыл ноутбук и вывел его из спящего режима.
Имя и фамилию, пожалуйста, он посмотрел на меня.
Нозоми Казадор, по слогам произнесла я. Между тем мне совсем не хотелось знать того, что мужчина увидит сейчас на экране. Даже не понадобилось называть дату своего рождения, чтобы найти меня в базах Интерпола. Догадка была верна: меня ищут всем миром и не для того, чтобы пожать руку и поблагодарить за хорошие дела.
Кристофер присвистнул, неожиданно потеряв всю свою статность, и посмотрел на меня с едва скрываемым ужасом.
Такая маленькая, а уже целый город уничтожила, хмыкнул Асмодей. С его стороны экран ноутбука был виден. Красный розыск. Задержать и выдать США. Нозоми, ради тебя всю полицию подняли на уши. Даже не знаю, наверно таким нужно гордиться. Когда я прихлопнул первый в жизни город, за мной разве что Эдем бегал, и то не особо активноих всех Велиал распугал.
Тут пометка, что при обнаружении разрешена ликвидация. Ребята, я не знаю, какое дерьмо вы натворили, но у меня нет желания ввязываться в это, руки Кристофера задрожали, и он начал хвататься за ладони, пытаясь их унять. Я человек, у меня всего одна жизнь. И если я позволю вам дальше шляться, где вам вздумается, безнаказанно, то мне точно уготован котёл в Аду.
На самом деле вопрос решается достаточно просто: сделаешь нам документы, и купишь личный остров где-нибудь в индийском океане. Вроде там продавали парочку. Бунгало, мои девочки. Ну, или мальчики, как тебе будет угодно, я заметила у Асмодея нож, который на мгновение тускло блеснул в пальцах. Обычный столовый нож из того набора, что лежал в номере на тот случай, если гости захотят заказать еду из какого-нибудь кафе рядом с отелем. Затупленный нож, который принесёт вначале много боли, а потом уже упокоение. Кристофер, не пытайся обелить своё имя, ты давно уже не «последователь Христа».
Сотрудник миграционной службы нервно передёрнул плечом, но всё же решился объясниться:
Асмодей, я не хочу ввязываться в это дерьмо. Твоя подруга уничтожила город. Ладно бы это были делишки, связанные с подпольным рынком. Можно было бы заглушить совесть, сказав, что люди сами виноваты, что ведутся на провокации и соблазны. Ладно бы она убила одного-двух человек. Да пусть десяток. Но Атланта! Ты помнишь, что было одиннадцатого сентября? Я не знаю, что у вас норма, но у людей это ни черта не норма.
Я не убивала людей. Орден спровоцировал Дикую Охоту, отозвалась я со своей койки, между тем стараясь не смотреть ему в глаза. Мне было стыдно перед всем человечеством в том, в чём виновата я, по сути, не была. Но, по крайней мере, теперь я понимала, что чувствует большинство падших, которых объявляют монстрами просто потому, что они не люди. Это несколько облегчало терзания моей совести. Но тебе придётся сделать мне паспорт на новое имя и фамилию, Кристофер. Иначе обещаю, что котёл в Аду у тебя будет персональный. Я лично позабочусь об этом.
Скорее я стану мучеником, обречённо рассмеялся мужчина, захлопнув крышку ноутбука и поднимаясь со своего места. Извините, ребята, но мне с вами не по пути. Можете убить меня, но помогать я вам не стану просто из этических соображений. Пусть я продажный бюрократ, но у меня есть совесть.
И она не вовремя у тебя проснулась, малыш, Асмодей поднялся следом и сделал шаг по направлению к Кристоферу, вытягивая руку, правда, ту, в которой ножа не было.
Если моё слово что-то для вас значит, то я не убила ни одного человека в своей жизни, я медленно выдохнула, стараясь не злиться.
К сожалению, не значат, подтвердил мои слова Кристофер.
Меня обвиняют в том, чего я не делала.
Сочувствую, но это уже решать суду.
Асмодей поступил так, как я ожидала: схватил Кристофера точно так же, как и того парня, что встретил нас сегодня утром за стойкой администратора этой гостиницы. Мужчина сначала хотел было взбрыкнуть, но очень скоро обмяк и плюхнулся обратно в кресло, уронив при этом и ноутбук, и дипломат с бумагами. Я мысленно похвалила себя за то, что предусмотрительно наложила печати по всему номеру: за этот вечер соседи могли уже раз пять вызвать полицию и, в общем-то, не ошиблись бы. Может быть, даже получили бы вознаграждение за бдительность. Понятия не имею, что там обещано за мою голову, если честно.
Ты не оставляешь мне выбора, Кристофер, улыбнулся Асмодей. Поэтому мы поступим так: хочешь ты или нет, но тебе придётся выполнить мою просьбу, и при этом будешь всё осознавать. Клетка разума, я так это называю. Ты ведь меня сейчас прекрасно слышишь, да мой милый?
Мужчина ничего не ответил, продолжая смотреть на нефилима, вытаращив глаза, словно рыба, которую выбросило на берег. Поэтому Асмодей поднял с пола ноутбук и протянул ему:
Ты знаешь, что делать. Нам нужно покинуть Англию как можно скорее. Постарайся не доставить проблем.
Хорошо, наконец согласился с ним Кристофер. Мне понадобится две недели, чтобы это не выглядело подозрительным. Но я бы посоветовал ей, он кивнул на меня, перекрасить волосы. Девочка слишком уж бросается в глаза.
Я вздохнула. Асмодей, плутовато улыбнулся, глядя на мою реакцию, стоило заслышать данное предложение:
Не хочешь быть брюнеткой?
Покрашусь в рыжий. Буду, как твоя бывшая, огрызнулась я.
Спишу это на то, что ты скучаешь по своей сестрёнке, невозмутимо отозвался нефилим.
Туше, я подняла руки, признавая поражение. Роберт казался всё более невыносимым.
Подданный английской короны покинул нас лишь под утро, на прощанье попросив нас быть благоразумными и при первой же возможности выслать фотографии для документов. Всё время, пока Асмодей разговаривал с ним насчёт того, что нам нужно получить и с кем ещё надо связаться, мне пришлось в гордом одиночестве придумывать фальшивую биографию. Во-первых, теперь меня зовут Гвен, а не Нозоми. Во-вторых, мне пришлось взять фамилию Роберта, став его супругой. Имя он себе оставил, правда, прежнее, сказав, что у него и так болит голова, а ещё одно имя в копилке попросту сведёт его с ума.
Гвен Уэлсли, повторила я, глядя на копию анкеты, которую испортила, когда заполняла, поэтому её оставили мне, попросив потом сжечь. Жена Роберта Уэлсли. Теперь мне двадцать четыре. Вот так вот кончается детство.
Асмодей оторвался от очередной попытки привести в порядок крылья и посмотрел на меня. Последние полчаса он молчал и, к счастью, перестал вести себя как последний мудак.
Если бы я указал, что ты моя сестра или дочь, то у полиции было бы гораздо больше вопросов при встрече, честно ответил он. Списать всё на твою детскую внешность проще, чем таскать с собой ворох бумаг с разрешением родителей на твоё передвижение. К тому же, мне хочется смотреть, прикасаться и обращаться к тебе ни как к сестре и тем более дочери.
Вы убили обоих моих родителей, мрачно заметила я. Ты мог оформить опекунство. В жизни б за такого, как ты, не вышла бы замуж!
Мне приятнее думать о том, что при заезде в отели нам будут предоставлять номер для новобрачных, усмехнулся нефилим и тут же схлопотал подушкой в голову. Нозоми, право слово, хотел бы, давно б уже сделал своё тёмное дельце. Не провоцируй меня ещё больше и переоденься. На нервы действует!
Я растерянно посмотрела на свою одежду: халат был мне велик и то и дело грозился распахнуться, а под ним красовался очередной подарок от Адрэчёрный кружевной бюстгальтер, который больше показывал, чем скрывал.
Идиот! выпалила я, на этот раз швыряя в нефилима наспех скомканной анкетой.
* * *
То, что душевное состояние Роберта казалось мне фатальнымоказалось грубой ошибкой. Несмотря на изменившийся стиль общения со мной, он продолжал контролировать ситуацию настолько, насколько это вообще было возможным в его состоянии. Утром, как только я проснулась, мне было предложена чашка горячего латте, невесть откуда взявшегося в номере. Отказываться я не стала, да и сладость напитка перебивала чувство голода.
Где ты его вообще достал, спросила я, размешивая деревянной палочкой очередной пакетик сахара, третий по счёту.
Эти несколько часов, что я смогла потратить на сон, я удобно разместилась на одноместной кровати, всё ещё не убирая меч: в какой-то степени причиной моей паранойи теперь выступал и мой спутник, но ему знать об этом было совсем не обязательно.
Если идти прямо от входа в отель, то наткнёшься на бар, без тени смущения ответил нефилим, доставая из бумажного пакета с заказом солёные орешки.
То есть ты туда в таком виде ходил? почему-то я ни на секунду не сомневалась в том, что так оно и было: Асмодей явно не чувствовал дискомфорта в практически полном отсутствии одежды, шляясь по номеру в одних штанах и подволакивая за собой огромные коричневые крылья. И их все видели?
Только пара человек, но теперь считай, что не видели, пожал плечами мужчина, открыв окно нараспашку, и теперь наслаждаясь свежим морозным воздухом и запахом поздней осени. Из-за того, что очки оказались безнадёжно сломанными, Асмодею приходилось щуриться, но это почти не помогало, а каждый раз делать «китайские глазки» не доставляло ему удовольствия. Поэтому я то и дело ощущала тонкие нити энергии, которые нефилим распространял вокруг в качестве ещё одного способа чувствовать мир.
Я надеюсь, ты оставил их в живых, проворчала я, между тем представляя, что какой-нибудь семье могли испортить отпуск. Легко расстроиться, когда твой родственник неожиданно пропал без вести по дороге к бару, не дойдя каких-то три сотни шагов внутри здания.
Контролировать человеческий разум не так уж сложно, чуть позже научу тебя этому Нам прислали подарочки. Забрал на стойке администрации по дороге обратно.
Мне на колени опустился бумажный пакет зелёного цвета в фирменном оформлении одной из курьерских компаний. Он был подозрительно тонким, так что я на мгновение даже подумала, что там письмо от кого-нибудь из наших общих друзей или хотя бы какая-то весточка о делах в Геенне, но моё новое имя в поле адресата подсказывало, что это не так.
Внутри оказался белый конверт с пластиковой картой местного банка: практически полностью чёрная. И тоже с моим именем, тиснённым серебряными буквами. Записка, написанная от руки, которая прилагалась к конверту, гласила, что пин-код я должна сменить сама в банкомате, там же были написаны четыре цифры, которые обозначались, как стандартный пароль от карты на случай, если у меня нет времени. Ещё там лежала сим-карта, скорее всего тоже оформленная на новое имя и документы.
Это ещё что? я продемонстрировала кредитку Асмодею.
Ты моя жена, напомнил он мне.
Как подставная информация связана с банковской картой?
Тебе принадлежат моя рука, моё сердце и мой кошелёк, Нозоми. Но прежде чем ты погрузишься в счастливый мир человеческого прогресса, нам нужно сделать несколько вещей: перво-наперво, нормально поесть. Во-вторых, достать новую одежду и, в-третьих, купить кольца.
Я закашлялась, подавившись кофе:
Ч-чего?
Ты моя жена, я твой муж, невозмутимо повторил нефилим. По документам, дорогая. Если мы не будем соблюдать правила, то это вызовет вопросы.
Что ещё входит в твоём понимании в список этих самых правил? Скажи заранее, чтобы я успела подать на развод, этот разговор подозрительно напоминал разговор с Велиалом едва ли не в первый день после переворота, разве что сейчас меня не пытались открыто совратить, и Асмодей явно не насмехался над моей беспомощностью в сложившейся ситуации. И прекрати называть меня «дорогой».
Как минимум нам надо пересмотреть наши отношения, хотя бы на публике, нефилим взял у меня стаканчик с кофе и сделал щедрый глоток. С Велиалом ты неплохо сработалась, а потом тут же добавил, милая.
Выкрутился, зараза. Я поморщилась: король вёл свою игру, изредка ставя меня в известность о том, какую я должна исполнять роль. К моему немалому удивлению, он даже не вспоминал о том, что хотел убить Марбаса, словно их разногласия остались в прошлом.
Велиал последнее время меня не унижал и не хамил мне, как только привык, напомнила я. Ты же последние двадцать четыре часа только этим и занимаешься, хотя мы знакомы куда дольше.
Если бы ты знала, что творится в моей голове, ты бы радовалась, что я тебе хамлю, а не пытаюсь никого убить, Нозоми, мне показалось, что на мгновение лицо нефилима разгладилось, он перестал хмуриться, и я снова увидела Роберта, но видимо только показалось.
И тебе никак нельзя помочь? осторожно поинтересовалась я.
Я не очень люблю, когда копаются в моей башке, Нозоми. Особенно маленькие девочки, у которых нет никакого опыта в подобных вещах и хотя бы диплома психиатра.
Тема была закрыта. Судя по тону Асмодеяесли не навсегда, то очень надолго. В какой-то степени я его понимала: мне самой не нравилось, когда мне пытались влезть в душу и что-то советовали, исходя исключительно из своего опыта. Я решила, что пока что будет лучше действительно держать язык за зубами. В конце концов, если нефилима лишний раз не нервировать, то он был достаточно спокойным. На мгновение проскользнула мысль о том, что было бы, если бы на месте Роберта был не он, а какой-нибудь другой нефилим, о которых говорится в легендах. Я ведь множество раз слышала от остальных падших, что в отличие от большинства потомков ангелов, именно Зухар вполне может держать себя в руках и способен к переговорам, хотя и требуется делать ему некоторые поблажки.
Единственное, что смущало меня во всей ситуации не то, что я была в международном розыске и меня искал Эдем, а то, что Асмодей продолжал держать крылья на виду. Так мы с трудом выберемся куда-то дальше гостиницы: если магия подчинения сознания и распространялась на людей, то против ангелов она никакой силы не имела. На мой вопрос об этом Асмодей предложил для начала позавтракать.
То есть ты считаешь, что бродить так у всех на виду нормально? поинтересовалась я уже в ресторане, который так же оказался в отеле и располагался рядом с баром. В качестве завтрака был предложен «шведский стол», что несколько облегчало задачу с выбором перекуса. Кто бы мог подумать, что девочки могут радоваться не только шоколаду, но и банальной яичнице с тостами. Мы расположились у окна, и Асмодею пришлось постараться, чтобы никто из постояльцев отеля не запнулся о его крылья. Еды он набрал в разы больше меня и теперь ел с таким видом, словно голодал пару месяцев.