Тебя не хватятся? на всякий случай спросила Шиталь.
Еще чего! слегка возмущено он вскинул руку, словно заранее готовясь доказывать свое право на самостоятельность. Все здесьмой дом!
Тогда побежали, засмеялась она, и прыгнула вперед неестественным для человека движением, и через пару ударов сердца уже мчалась вперед в обличье громадной волчицы, белой, словно из облака сделанной.
Следом за ней понесся черный энихи, подросток, лишенный короткой гривы взрослого зверя. Он норовил догнать волчицу, коснуться ее боком или мордой, или перескочить через ее хребетно белая уворачивалась, сбивая с толку зверя-подростка.
Двое неслись по заросшим зеленью спящим улочкам. Если кто и видел зверей, не успел позвать домочадцев, как двое уже скрывались. Через бедные кварталы не побежали зверитам просыпались рано, а кто-то не спал и всю ночь.
Направлялись за пределы города, мимо полей, к лесу, к обрывам реки Читери.
Два часа сумасшедшего бега с редкими остановками, когда, тяжело дыша, звери стояли на расстоянии руки и смотрели глаза в глазажелтые с оранжевым волчьи и синие, неправильного цвета для зверя-энихи.
Ветер обрушился на них, принявших человеческий облик, когда двое стали на обрыве реки. Душный и плотный ветер трепал короткие широкие штаны и юбку, словно не только одежду хотел сорвать с людей, но и саму плоть.
О! задохнулся мальчишка, раскидывая руки и обнимая ветер.
А Шиталь скинула все, что было на ней, и прыгнула в реку.
Догоняй, аши!
Спохватившись, мальчишка бросился вслед за ней прямо в одежде. Шиталь плыла быстро, размашистыми сильными гребками рассекая заметно прохладную воду, и мальчишка, как ни старался, догнать женщину не мог. Холодная скользкая рыба задела ногу; он дернулся и отстал окончательно. Шиталь повернула к берегу.
Развернулась к мальчишке, нырнула, проплыла снизуи мгновение спустя была уже на берегу.
Глотая ртом воздух, мальчик выбрался из воды вслед за ней, встряхнув волосами, словно энихи отряхивал воду. Повалился на песок рядом, перекатился, оказавшись возле Шиталь. Та смеяласьсамую малость уставшая, с короткими мокрыми волосами и прилипшими к телу бесчисленными золотыми песчинками. Сосны качали ветками неподалеку.
Лежа, мальчишка поднял голову:
Ты красивей всех! Когда я стану взрослым, примешь меня?
Аши, я старше твоего брата, улыбнулась Шиталь.
Все равно! Примешь?
Да, Шиталь коснулась губами его щеки. Если не передумаешь, легко рассмеялась.
Дом Шиталь располагался на небольшом возвышении, и Кайе считал, что правильно этосолнце должно сиять свысока, а разве Шиталь не была для него солнцем?
Золотистый, просторный дом, как у всех Сильнейших. Несколько каменных строений, соединенных садом и террасами. В гостях у волчицы-оборотня былсловно у себя, как и повсюду, впрочем. Но здешнее все имело привкус сказки, медовой, текучей, в которую хочется погружаться с головой и не выныривать никогда.
Он сворачивался на шкуре или прямо на полу довольным котенком, хоть и в человечьем обличье, ладонями пытался накрыть блики света, скользящие пятнышки, смеялся и сердился, когда это упорно не удавалосьхоть и понимал, что никогда не удастся.
Им нельзя не залюбоваться, думала Шиталь. Хочется держать его подле себя, питаться его беспечностью и безудержностью, как растения питаются солнечным светом. Черты еще детски округлые, не разобрать, каким вырастетда и неважно, какие они: будь он уродлив, все равно лучше многих. Слишком живой нельзя не залюбоваться живым язычком пламени. Ни мига не посидит неподвижно; даже если спокоен внешне, под кожей пульсирует горячая кровь, и тело напряженовскочить, и горлозасмеяться, крикнуть
Я приду завтра! Мы побежим снова на реку, да?
Иди! чуть приподняла егосильная, опустила на гладкий пол. Взъерошила и без того непослушные волосы:Если захочешьвсегда!
И он умчался, раскинув руки, словно хотел поймать весь мир и унести с собой. Шиталь залпом выпила чашку воды, задумаласьно не сдержала улыбки. Кем бы он ни был такое дитя.
Дар или проклятие Рода Тайау, а то и всей Асталы.
Звонкие голоса раздавались из-за поворота одной из улочек. Кайе пробежал несколько шагов и остановился. На маленькой площадке шестеро детей играли в мячвстрепанные, пыльные, смеющиеся. Мальчика заметили, стихли, рассматривая. Потом одна девочка улыбнулась ему и сделала приглашающий знак. Одеты все были в штаны, даже девочкиудобнее для игры, чем запашные юбки; на девочках кофточки-челле. Кайе подошел к детям, всматриваясь в лица. Дети почуяли в новичке вожака, настроенного благожелательно.
Иди на нашу половину, позвал один мальчик.
И вскрикнул другой. Пальцем показал на золотой знак, украшающий плечо. Дети застыли, не смея пошевелиться.
Кайе скривился презрительно, шагнул к девочке, державшей мяч. Взглянул в упор. Она была красивасмуглая почти до черноты, тугие кольца волос. Прижимала к себе мяч, словно пыталась спрятаться за ним.
Дай, приказал.
Девочка дрожащей рукой протянула войлочный шар, оплетенный тонкой веревкой.
Кайе зло усмехнулся и с разворота швырнул мяч в щиток, намеренно сильно, снеся его со стойки.
Повернулся и пошел прочь.
Астала быладля Сильнейших. Астала была его. Одиннадцать весен прожил, и никто не вставал на пути. Но дома всегда тесно мальчишке, даже если доммного-много тысяч шагов протяженностью.
Когда новый перевал открыли в горах и Къятта собрался к немуне просился, просто сказал: я тоже поеду. Услышав «нет», отмахнулся. Как это нет? Не бывает такого слова.
Я хочу в горы. По-настоящему. И к морю
Отстань.
Мальчишка разозлился, как и следовало ожидать, влез на дерево и просидел на ветке полднядомочадцы так хорошо себя чувствовали, пока он торчал на вершине у всех на виду и далеко ото всех. Потом слез и начал собираться в дорогу. Янтарные глаза старшего наблюдали за ним, внимательнотак ястреб следит за тенями добычи в поле.
Так простопопроси, постарайся уговорить, разве не затем язык тебе дан? сказала Киаль.
Не понял ее. Уговариватьэто как, и зачем? Проще бежать следом за грис, раз уж захотелось.
Посади его под замок, нажаловалась деду Киаль.
Это еще к чему?
Къятта его брать не хочет, так он все равно сбежит. Моря ему захотелось! А Къятта говорит, что не станут спускаться к морю, до верхней точки дойдут, и обратно, а то и меньше, если для грис тяжело подниматься.
Дед потрепал внучку по подбородку и велел быть свободной. А вечером долго смеялсяу мальчишки, похоже, было чутье на ябедников, и Киаль обнаружила здоровенную сколопендру у себя под подушкой. И ведь как-то прокрался мимо служанок!
Паршивца внука ждало серьезное наказаниеедва ли не впервые в жизни. Соображать надо, ядовитую многоножку подкладывать! Это у него кровь такая, что все укусы нипочем, кроме разве что особо опасных змей. А девочка могла заболеть серьезно. Ахатта задумался, что бы с ним сделать такоеболь перенесет не пикнув, ограничить его в чемеще больше взбесится, и Киаль тогда совсем несладко придется.
В конце концов позвал к себе взъерошенное сокровище и объяснил, что оно могло лишиться сестры из-за собственной дурости. Ласково так. Чуть преувеличив, но почти незаметносколопендры и впрямь опасны, а Киаль девочка хрупкая. Сокровище кусало губы, сверкая исподлобья синими глазищами, а потом внучка нашла у себя на подушке розовую водяную лилию.
Поедет со мной, сказал Къятта.
Не стоит. Словно поощрение ему, отрезал дед.
Да брось, молодой человек лениво смотрел на облака. Тоже оборотни как братишка. Если не возьму, он тут никому жизни не даст. Нужны тебе лишние хлопоты? И ему пора ума набираться.
Путь, занявший около десяти дней по лесам и открытой местности, показался недолгимлишь одна ночь выдалась не слишком спокойной. На ровном плато, где заночевали, были словно сверху огромной рукой рассыпаны стоячие камникруглые и длинные, высотой в рост человека. Может, небесный гигант ожерелье порвал.
Камни протянул Нъенна, обозревая плато. И движутся наверняка. Следызаметили?
Бороздкискорее, дорожки углубленныебыли отчетливо видны, словно большая тяжелая улитка ползала туда и сюда.
Камни движутся? глаза мальчишки приобрели сходство с колесами.
По всей Лиме есть такие камни. Опасныхмало.
Опасных?
Могут убить во сне, если лечь рядом. Проедет по тебе, словно по ровному месту.
Чушь! покривился мальчишка. Любой проснется!
Отчего-то не просыпаются
Кайе представил, как через него спящего переползает огромный валун, и движется дальше, оставляя кровавую лепешкуи мальчика передернуло. Умереть в бою, или сгореть в собственном пламеник такому можно только стремиться, но быть раздавленным тупым камнем это уж чересчур.
Но как? Почему они ползают?
А как движется статуя Грома? ухмыльнулся, заметив, что глаза брата стали еще больше.
Никто не помнит, изготовили ее еще по ту сторону Восточного хребта, или здесь. Видят и северяне тоже Золотая, в половинный рост человекаи человека изображает. В головном уборе древнего жреца, такомраскрытым цветочным венчиком.
А почему гром?
Написано. Мастер посвятил ее Громуверно, она в Доме Земли стояла. Старая, судя по видумастера сейчас работают иначе. Ее видят разные люди то здесь, то там. И в тех местах, где ее точно быть не могло.
Может, таскает кто! чуть свысока сказал Кайе.
Золотую? Тяжеловато для простой забавы.
А почему я не знал о ней? возмущение в голосе мешалось с обидой.
А ты не стремишься узнать. Мог бы и старые свитки прочесть, и расспросить старших.
Мальчишка отмахнулся только, отвернулся и замотался с головой в тонкое тканое одеяло; но старший знал, видел прекрасно, что Кайе не спит. И мало тоговремя от времени край одеяла откидывался, открывая окошко для любопытного и настороженного глаза. В жизни не признается ведь, что не по себе
Только когда небо стало розоветь, мальчик заснул по-настоящему, успокоенный.
К вечеру следующего темные сгорбленные фигурки замелькали между камней. Нечесаные, низколобые, они боялись приблизитьсяно приближались, с каждым мигом смелея.
Норреки презрительно сказал Къятта, пальцем погладив рукоять метательного ножа. Младший брат сразу вскинулсякак же, еще не забыл своих дикарок-близнецов.
Хотят напасть, дурачье. Ну, пусть пробуют
А огня они не боятся? подал голос один из спутников.
Нет.
А если пламя направить на них?
Не выйдетсухая трава, сами пожар не удержим.
Дикари осторожно смыкали кольцо. Слишком далеко для удара чекели, но достаточно для броска булыжника.
На лице мальчика не было и намека на страхлишь интерес. Дикие звери хотят напасть на них. Будет здорово показать им, кто на самом деле хозяин Лимы!
Держись подле меня. Не смей перекидываться, сквозь зубы сказал Къятта, видя загоревшиеся глаза ребенка.
Почему? обиженно вскинулся брат.
Слишком долго потом придется лечить своих же от когтей энихи.
Да я..! начал было мальчишка, но умолк, кусая нижнюю губу.
Тебе в радость побегать и побить хвостом по бокам, Къятта отстранил брата и помахал Нъенне.
Надо всем двинуться к одной стороне. Так мы достанем их, а камни сзади не долетят. А пока стойте кольцом. Пусть приблизятся.
Нъенна кивнулмолодой человек чувствовал его страх. Дикарей было много десятка четыре. Къятта может защититься от каменного града, поставив невидимый щит, но щитом можно закрыть самое большее двоих. И нет сомнений, кого он закроет. Если этот «кто-то» усидит на месте. А щит Нъенны куда слабее остальные почти не в счет. Кусая губы, юноша смотрел на крадущихся дикарейдвижения их обретали все большую уверенность.
Они никогда не встречали юва, сказал Хлау.
Его первым ударил каменьсзади. Южанин сдержал крика дикари осмелели, видя, что незнакомцы не сопротивляются. Град камней обрушился со всех сторон.
Къятта с невеликой помощью Нъенны удерживал камни, позволяя им лишь коснуться кожи, не причинив вреда. Но совсем отгораживаться от них не стал правильно, понял Нъенна. Дикарей много, перебьют остальныхи Къятте с мальчишкой не прорваться. Выбрав сторону, где норреки держались кучно, отделенные от остальных, Къятта обронил, словно отдавая приказ собственной грис:
Вперед.
Южане в три прыжка преодолели расстояние, отделявшее от дикарей; сверкнули молнии чекели и дротики. Дикари на другой стороне не успели понять, что происходит, лишь двое наиболее сообразительных кинулись напасть сзади, пока чужаки заняты.
Кайе оглянулсяи метнулся туда.
Видя несущегося на них мальчишку, двое дикарей одновременно бросили увесистые камни. Кайе легко увернулся. Правый норрек замахнулся дубиной, перекинув ее из левой руки в другую. Крик Къятты и обоих норреков прозвучали одновременно. Правый упал с дротиком Къятты во лбу, левый, завывая, катался по земле, пытаясь унять боль от огромного ожога на плече.
Къятта и остальные стояли среди тел. Между ними и живыми дикарями нахохлилась мальчишечья фигурка.
Идиот, негромко проговорил старший из Тайау. Даже убить врага толком не способен. Только детишек-игрушек.
Норреки молча смотрели на страшных чужаков, не решаясь вновь нападать. Потом один из них бросил камень в мальчишку. Булыжник попал по ноге, сильно; Кайе упал на одно колено, и словно факелом вспыхнулближайший дикарь с воплем схватился за лицо.
Скоро все закончилось.
Меньше половины дикарей покинули площадку, остальные лежали мертвые. Вовремя для южандаже у Къятты уже не осталось силы на щит и чекели, а отбиваться от камней было невозможно.
Только мальчишка, хоть и дышал прерывисто, рвался продолжить схватку. Он весь горелдотронувшись до его руки, брат изумленно присвистнул.
Сгреб Кайе в охапку и потащил в тень валуна, не обращая внимания на попытки вырваться.
Они еще не ушли! отчаянно выкрикивал мальчик.
Они не ушли, а от тебя останется одна оболочка, если не прекратишь дурить, отрезал брат. Сиди!
Вырвал с корнем колючий куст и сунул в руки мальчишке. Кайе взвыл, уколовшись; листья на кусте скрутились, как от близости пламени. Впившись в оставленную наиболее крупным шипом ранку, мальчишка промычал что-то злобное. Къятта довольно усмехнулся, видя, что тот уже не рвется догонять дикарей.
Я тебе не ребенок! наконец выпалил брат.
Уже нет, старший по-хозяйски и одновременно успокаивающе положил руку на его плечо. Ты был в настоящей стычке, хоть и несерьезной.
Несерьезной?! оскорблено надулся мальчик, демонстративно отвернувшись, и начал обламывать ветки с куста. Осторожноэто снова вызвало улыбку у старшего. Значит, остыл.
Бегло оглядев мальчишку и оценив, что серьезных ушибов нет, Къятта оставил его. У него самого на плече был заметный след от булыжника, в остальном камни его не задели. Нъенне и еще одному повезло меньше, особенно Нъеннетот сидел, пытаясь унять льющуюся на глаза кровь.
У меня крепкий череп, немного неестественно рассмеялся юноша. Перед глазами его растекались алые круги, и каждый звук отдавался металлическим звоном.
Собираешься умирать? Къятта присел рядом.
Не хочу.
Къятта оглядел остальныхони занимались своим ушибами. У второго серьезно раненого была повреждена рука и сломано ребро. Ехать верхом он бы не смог.
Придется вам двоим побыть в одиночестве, пока мы не вернемся.
Только не здесь. Дикари могут снова явиться.
Тогда уж убей их сейчас, вставил Хлау, глядя исподлобья.
Ты и останешься с ними. Отсюда перевезем а дальше как выйдет.
Собираешься ехать к перевалу втроем? спросил Нъенна.
Вчетвером. Уж не моего ли брата ты позабыл? спокойно поинтересовался Къятта.
Но он ребенок. Проще вернуться всем
Этот ребенок разогнал тех дикарей, что ты упустил, ласково сказал старший из Тайау. Уж сегодня он научился многому. И не забудет.
Мальчишка за валуном слышал всеи не мог сдержать довольной улыбки.
Но там могут быть эсса.
Вот и посмотрит на крыс.
Крысы оказались похожими на южан. Кайе представлял себе эсса как дикарейну, быть может, чуть более на человека похожих. А встретиллюдей с серовато-смуглой кожей и бледными волосами. И глаза у них были блеклыми, не то что у юва. Неинтересно Правда, смотрели они так, словно право имели высоко голову задирать. За каждый такой взгляд хотелось ударитьи Къятта отослал брата подальше, на лесную опушку, пока разбирался с эсса.