Девчонка дергалась поначалу, но скоро затихла.
Дар на Дар, прошептал Къятта, обращаясь к Тииу. Взамен его крови помоги ему взять эту.
Отбросил девчонку, приложил руку к груди брата. Сердце билось, глухо, неровно, однако достаточно сильно. Подхватил Кайе на руки, понес в дом.
Мальчишка очнулся у самого входа. Почувствовал соленый вкус на губах:
Кровь откуда?
Твоя.
Так много опять потерял сознание.
Стереть кровь оказалось простобольшая часть ее сама ушла в кожу. Снять одежду, и пусть лежит. Никто не посмеет войти. Не сразу осознал, что младший уже все воспринимает. Только молчит. Чувствовал дрожь. Не мог понятьпочему? Он чего-то боится? Или усталость такая сильная? Но разве он может устать от Огня?
Руки лежали поверх покрывала, мертвые.
Касается лбагорячего. Как и всегда. Впервые не знает, что говорить. Успокаивать? Незачем, он спокоен. Как никогда.
Скажи правдуты знал? устало и обреченно, и взгляда на старшего не поднял.
Нет. Я думал, что может быть так.
И отправил меня к Таличе?
Ты и сам бы пошел к ней.
Может быть Но почему? безнадежная и безудержная тоска, словно в голосе волка, умирающего в капкане.
Ну, когда ты поймешь смуглая сильная рука накрывает его руку. Огонь сжигает мотыльков и сухие былинки. А сдерживатьсяудовольствие маленькое. Да ты и не сможешь.
Ожидал возражений, но только вздох услышал. Вопрос:
Никогда? И когда стану старше?
Не знаюты не такой, как другие. Тогда и не захочешь, я думаю. Выбирай в пару тех, кто равен ну, пусть не равен, но не намного слабее. Или бери только для себякак пьешь воду, как съедаешь плоды. Та, что сгорела, просто была очень слабой. Научишься понимать. Все не так страшно, малыш.
Молчал. Тени под глазами, а губы темныеТииу приняла Дар.
Пойдешь к той своей девочке?
Нет. Я обещал, что не причиню ей вреда.
Никогда?
Никогда.
Таличе уходила из дома, садилась на круглый камень, торчащий макушкой из густой травы, слушала вечерних сверчков. Много-много дней. Никто не пришел.
Вот и правильно, сказал Арута, достраивая подъемник. Хорошо любоваться зверем, но нельзя жить с ним под одной кровлей. Рано или поздно он растерзает тебяи, может, так и не поймет, что натворил и зачем.
Дни в Астале текли ровно. Раз пришлось усмирить рабочих дальнего поселения, еще разловить две семьи, бежавшие к морю. Может, им и позволили бы уйти, если бы те держали язык за зубами. А то половине соседей рассказали, как хорошо будет жить им на побережье. Двоих молодых мужчин из беглецов отдали Башне, остальных выпустили в круг, добавив туда пару медведей. Красивых и юных не было в тех семьях, они бы пожили подольше.
Ахатта Тайау произволом согнал с привычного места собственного сводного брата и поставил на его место внука. Впрочем, шары льяти не ошибалисьКъятта и в самом деле был сильнее. Значит, достойнее. А опыт приложится, сказал Ахатта.
И Къятта был доволен жизнью, как никогда.
Все хорошо. Только брат его младший как с цепи сорвалсяметался по лесу в обличье энихи, приходил раненый и не позволял прикасаться к себе, дома то огрызался на любое слово, то утыкался лицом в подушкупопробуй, приведи в чувство. Ничего, примет, думал Къятта. Быть собой проще, чем быть другим. А именно собой он и станет. Только бы не натворил ничего. И посылал следить за ним тогда, когда сам не мог. Только попробуй уследи за энихи да и за Кайе в человечьем обличье тоже. Нъенна, которого мальчишка чуть не убил, долго кричал Къятте в лицо страшные ругательства, но не нашел в себе сил навсегда порвать с этим домом. Да и как порвешь? Родня.
Пришлось преподать братишке несколько уроков обращения с девушками. С «красными поясами»дед спокойно, как обычно говорил, пообещал оторвать старшему внуку голову, если тот выберет для забав младшего девчонок из обычных семей.
Успеет. Пусть пока поймет, что своите, кого защищают, а не берут силой. Дашь хищнику костьне отнимешь потом.
Да помню я! раздраженно сказал Къятта, и увел брата в город.
Не сомневался, что вдали от старшего подобные развлечения все равно закончились бы смертью слабыхпока хоть малому подобию контроля не научится. Или пока не научится выбирать более сильных. А среди равных игрушек не ищут, а пару подыскать с его-то гоноромзадача нелепая. У Сильнейших своего хватает с избытком, правда, братишка их всех переплюнул.
Время Старой листвы подошло.
Выросла девочка, заметил как-то дед, поглядев на Киаль.
Она танцевала в саду, легко переступая ногами в плетеных кожаных сандалиях, звеня бесчисленными подвесками и браслетами, и птицы языками пламени кружились подле нее. Ненастоящие птицыКайе с детства пытался ухватить одну из них за хвост, но тот рассыпался искрами в пальцах.
Ну, чушь, а не Сила, обиженно говорил он всем домочадцам, и один раз дед взял его за ухо твердыми пальцами и велел смотреть, как, подчиненный движениям девушки, застывает пойманный волк, как начинают подрагивать его лапы и тело, а на морде появляется выражение ужаса, как фонтанчиком вырывается кровь из его пасти и ноздрей.
Медленноне всегда плохо, назидательно сказал дед и выпустил ухо внука.
Я не покину Род, сказала Киаль, поморщившись, когда до нее дошли слухи о младшем брате и девушках. Моя Силатанец, и ни мужчины, ни женщины мне не нужны.
Ну и дура, сказал братишка.
Ийа встретился подростку случайно: тот шел по улице, по торговым рядам, разглядывая ножи, а молодой человек возвращался откуда-то из поселений верхом на злой пегой грис. Нагнал сзади, с улыбкой поглядел сверху вниз. По несколько тонких косичек спадает с висков, закреплены на затылке, сзади широкая коса, украшенная золотой подвеской в виде дерущихся кессаль и волчонка. Серьги звенят насмешливо. Прохладный и свежий, словно не приехал невесть откуда, а собственные покои оставил только что.
Бедняга, протянул снисходительно-мягко, Раз братец твой не справляется, дам совет я. Твой огонь опасен для девушек Асталы, да? Так перекидывайся! В зверином обличье Сила твоя закрыта, а девушкам, думаю, все равновряд ли ты умеешь больше, чем зверь! расхохотался и ударил пятками в бока грис, сорвался с места.
Вовремядеревянные щитки и полог ближнего торговца вспыхнули синеватым огнем.
И слова жалобы торговец произнести не посмелсжался на земле, прикрывая голову руками. Плевать на товар, ладно, сам жив остался; хотя и волосы тлели.
Ахатта, узнав про случившееся, внука отчитывать не стал, но стоимость сгоревшего возместил полностью, а торговец чуть не ошалел от такого счастья.
Не настраивай Асталу против себя, сказал дед, отвечая на недоуменное фырканье внукаподумаешь! И Къятта кивнул согласно, задумчиво.
Да если б о тебе так, ты бы им всем уши пообрывал! рывком повернулся к брату, и челка почти закрыла глаза.
О тебе много болтают в народе; могу убить всех, кто не принадлежит другим Родам, пожал плечами Къятта, Но тогда говорить будут еще больше.
А зачем тебе нож понадобился? Своих не хватает? спросила Киаль, а Натиу, мать, и вовсе промолчала.
После этого Кайе снова надолго скрылся в лесах. И Къятта порой отправлялся искать следы энихине случилось ли что? Знал навернякаслед этого зверя ни с чьим другим не перепутает.
Понемногу братишка сам начал возвращаться, на мягкой постели ночевать, а не свернувшись клубочком среди папоротников или тростника.
Восемь Сильнейших Родов было в Астале. Когда лес велик, разные звери находят приют под сенью листвы и между корнейи хищники редко ссорятся из-за добычи. И даже олень может пастись под носом у энихи, ежели тот не голоден. У каждого Рода была своя территория, свои ремесленники, садоводы, охотники. Хозяева Асталы ни в чем не испытывали нужды. Ленивые хищники бродили один мимо другого, огрызались порой, но не стремились вцепиться в глотку. Не расчет, как у северян, руководили имикогда дичи хватает на всех, а солнце палит нещадно, и хищников одолевает лень.
Только юные, с горячей кровью, грызутся, невзирая на жаруесли что-то пришлось не по нраву.
Род Арайа, чьим знаком был свернувшийся ихи, понес потерюслишком много хмельной настойки выпил один из них, едва ступивший на порог зрелостии собственное пламя обратилось против него. Но Род оставался по-прежнему сильным.
Ийа же в последнее время все чаще появлялся в обществе Олиикималенькой смуглой красавицы, племянницы Тарры Икуи. Появлялсяне то слово, скорее, водил ее за собой на незримой цепочке. А девчонка, круглолицая, с глазами цвета терновых ягод, смотрела на молодого человека с обожанием запредельным. Словно и не из Сильнейших.
Тарра морщился, когда заходила речь о племяннице. Слишком ее любил.
Ради Олиики готов многое сделать, да? спросил Ахатта. Вот и прекрасно, Ийа тоже это понимает. И начинает с малого, умница. Смотри, чтобы Род Икуи не стал ковриком под его ногами.
С чего бы? хмуро осведомился Тарра.
А с того, что родственник твой стар и скоро Совет покинет. А на замену поставят болвана, который тоже души в девчонке не чает. И вертеть она им сможет с превеликим удовольствием, а ты и слова не скажешь, поскольку тоже обожаешь свою Олиику.
Кайе впервые за много-много дней соизволил не шарахаться по лесам, а быть в составе Рода на празднике Солнцеворота. Правда, кривился, когда Киаль помогала ему одеватьсяне выносил то, что называл тряпками. Штаны из тонкой шерстипривычны, передник расшитый, единое целое с пелеринойеще куда ни шло, но от широченного наборного ожерелья наотрез отказался.
Я не статуя, чтобы увешивать меня невесть чем!
Киаль, любившая наряды и украшения, всерьез оскорбилась.
Тебе не ожерелья, тебе цепь и ошейник нужны!
Ну, попробуй, надень! расхохотался и наклонил взъерошенную голову. Густые волосы, блестящиетолько сколь ни расчесывай, все равно лежат, как им хочется. И срезает сам, когда считает, что чрезмерно отросливот и выходит неровно.
Праздники он любил, но плохо владел собой в бесконечные часы ихсмех, цепочки ярко одетых людей, пенье свирелей, рожков-тари и рокот барабанов возбуждали вначале, и это было приятно; потом не выдерживалодновременно хотелось мчаться куда-то, укрыться ото всех, чтобы не слышать музыки, и убивать. Громкие звуки вызывали во рту привкус крови, солоноватый и мягкийзнал его хорошо. Не один зверь вблизи Асталы погиб от когтей черного энихи.
Город казался огромным живым существом, тысячеглазым, дышащим полной грудью и готовым проглотить любого.
Трудно было старшему сохранять здравый рассудок среди мельтешащих теней и пятен, но приходилосьтолько Къятта мог остановить Дитя Огня, пока тот не натворил непоправимого.
Оранжевый и желтый дым шеили, одуряющий запах огромных цветов, движениеритмичное, и ритмичные напевы, то жалобные, то повелительные. И среди наполовину счастливой, наполовину безумной толпыфигурка с короткими волосами, гибкая, поджигающая факелы на расстояниивесело ему, смеется. Покавесело, еще не вскинулся в его душе зверь, испуганный и возбужденный грохотом и толпой, движением тел.
Увидел его другими глазами. Ростом до уха старшему: ну, да высоким он никогда не будет, хотя еще подрастети уже не ребенок. Не взрослый, но и не дитя, совсем не дитя. Впервые Къятта понял отчетливоперед ним хищник, и скоро зверь заявит о себе во весь голос. Прав был дед, ой как прав. Можно играть с энихи, пока тот мал. Но взрослого нужно крепко держать, и при том не сдерживать его естество; иначе неясно, как и где оно прорвется.
Мальчишка кружился в танце с золотой цепьюзабава избранной молодежи, защитников Асталы, пока старший брат не ухватил его за плечо и не оттащил от змейки из человеческих тел:
Все, довольно.
Дернулся было, зашипев и зубами сверкнувно сильная уверенная рука не пустила.
Остынь.
Цепь распаласьтолпа, разгоряченная горькими настойками и айка, рванулась к Башне, отдать должное Хранительнице. В Доме Земли плоды и другие дары, творения человеческих рук, были уже возложены на алтарь, стихиям Дома Солнца дары были ни к чемуони сами брали, что им хотелось, и те, кого позвали во сне, добровольно исполняли их приказ. В этот разговор и Сильнейшие не вмешивались. Натиу и некоторые другие знали, кто был избранником, и на другой день они заверяли Совет, что все удачно прошло.
А если меня позовут Стихии? спросил Кайе, глядя вслед уходящей толпеяркой, громкой, горячей, пахнущей человеческой жизнью. Облизнул губычастицы дурманящего дыма оседали на них.
Если позовут, приходи сначала ко мнезначит, ты слишком много выпил айка. Я помогу тебе вернуть голову на место.
Я вообще ничего не пью! обиделся младший. Он прерывисто дышал, и тело напряженовот-вот, и рванется следом, позабыв, что надо сохранять человеческий облик.
Пьяная кошкаэто уж слишком, согласился старший. И нелепо вдобавок.
Притянул брата к себе, перебирая густые прядипальцы норовили сжаться сильней, не отпускать. Не смотреть на него лучше бы и не касаться, но тогда не удержатьумчится вслед за толпой.
А громкие звуки понемногу удалялись, и дым развеивался. Мальчишка стал успокаиватьсяне совсем, совсем спокойным он и во сне не бывает, но все же разум вернулся. Ни на кого не кинется и сам с Башни не прыгнет. А перед глазами старшего плыли радужные пятнапочти невозможно оставаться в здравом рассудке, когда барабаны рокочут, и отчаянно-призывно вскрикивают рожки, пусть и вдалеке ужеэхо звучит во всем теле. Южанинуневозможно, энихи остыл куда быстрее, нежели человек. Мальчишка смотрит вслед тем, кто ушел, вздрагивают ноздриот ароматного дыма будет болеть голова, но пока он доволен. Къятта приложил руку к его груди.
Бьется я видел человеческие сердца, но ни разу не подумал взглянуть, какое оно у энихи.
Посмотри мальчишка развернулся к брату спиной, прислонился, словно к стене. Надежной Он все еще дышал слишком неровно, и бока вздымались. Мне не жаль. А хочешьзавтра принесу тебе из леса? Я видел следы самки у Атуили.
Пальцы пробежали по груди оборотня, очерчивая круг:
На что похоже твое
Старший очнулся, вскинулся:
Поравозвращаются, слышишь? Будет тебе энихи сегодня.
Какой праздник без игр и круга, и без диких зверей? А человектоже хищник, и весело наблюдать, кто кого. Нет нужды брать для круга простых жителей, есть и преступившие закон.
Так человеку дают возможность сохранить себе жизньпочему бы нет? Сумеет продержаться в круге, тем более убить хищникаотпустят живым, изгонят за пределы Асталы. Развлечение хорошее, яркое.
Сколько раз видел подобное И медведь был, и волки. Да мало ли забав можно изобрести! Сегодня молодого энихи выпустили. Преступившему закон все равно умирать, так хоть надежда есть. А Къятта впервые спросил:
А ты не хочешь быть на месте этого зверя?
Нет.
Почему?
Потому что мне просто справиться с ним, кивнул, указывая на пригнувшуюся в ожидании хищника фигуру человека.
Неинтересно, да? короткий смешок.
У него ведь тогда не будет шанса спастись, пробормотал, опуская лицо.
У него и так нет. Если он победит зверя, его отпустят до первого поворота в лесу. Нечего преступникам делать вблизи Асталы.
Заметив, как исказилось лицо младшего, добавил сожалеюще:
Ты совсем не умеешь думать.
Я Вскочил, встряхнул головой, Я другое умею!
Вылетел в круг, срывая с себя лишние тряпки. Прямо между энихи, который изготовился к прыжку, и человеком. И человек, и зверь замерли от неожиданности. И другие люди вскочили, или наклонились вперед. Через пару ударов сердца черная тень скользнула над песком, бросилась вперед, и осужденный, ошарашенный неожиданным превращением, позабыл о сопротивлении. Он умер мгновенно. Второй энихи ударил хвостом по бокам, изготовляясь к прыжкуно не успел. Черное гладкое тело снова взвилось в броске, прямо на копья стражи. Тренированные воины, стражники круга успели отвести в сторону смертоносные острия, и пригнулись, когда огромный зверь пролетел над ними. Прямо на зрителей прыгнул кана, и кто-то закричал от боли в сломанной рукеа Кайе уже бежал прочь, в облике человека, и люди расступались много раньше, чем он приближался.
Къятта добрался до дома вечеромпришлось решать споры среди пьяных охотников. Проще всего было распутать узел, оторвав пару голов; но охотники сцепились и вправду искусные, жаль. Кто на чьей территории понаставил ловушек и поймал пару пятнистых ихи, Къятту мало заботилода хоть татхе поймайте. Но дед косо посмотрит, если допустит свару, не позаботившись уладить. Людей нужно к себе привязывать, а не позволять твориться чему попало.