- Клод! - вопила тем временем хозяйка лиан. - Марита! Стимиииииий! Сюдааааа!
- Латка, прекрати! Чего кричишь?
- А чего вы деретесь?
- Что тут слу... ах, - Марита ошеломленно обозрела представшую глазам картину - причем Тир будто по-настоящему увидел в серых глазах свое голое колено, торчавшее из продранной штанины - и обернулась к "дорогой подруге". - Ой...
- Лата, ты... Дан? Тир?! - Клод возник вместе со Стимием. - Что произошло? Ты за что с ними так?
- А чего они?!
- Кстати, а чего они-то? - уточнил Стимий.
- Да тренировались мы! - Дан бросил попытки отцепить стебель от своего запястья и взялся за его хозяйку. - Тре-ни-ро-ва-лись! Пусти сейчас же!
- Правда, что ли? - сразу поверила Латка. - правда... Простите...
Лучше б она поверила не сразу. Может, тогда бы лианы втянулись не настолько резко. А так...
Бац. Увесистый пинок земли по "мыслящей части некоторых высокородных", как именовался зад по высказываниям сержанто Морица, такой же удар по локтю на пару ниток вышибли из Тира все мысли и слова, кроме ругательных. У Дана, приземлившегося рядом, судя по его шипению, проблема была та же. Латка вертелась рядом, извиняясь уже в четвертый или пятый раз и предлагая водички или взвара. Или каши, или какой-нито травки, если она понадобится Клоду на лечение пострадавших... или...
На пятое "или" Дан поднял на девушку зеленющие глаза - вылитый глубокий омут! - и попросил:
- Лат, изобрази из себя водяной пар, а?
- А?
- Испарись. А то Тир сейчас расплавится от смущения.
- А?
- Твоя лиана ему очередные штаны прикончила. А ты еще Мариту позвала полюбоваться...
- Дурак! - вспыхнула Латка. И с трудом отведя взгляд от помянутых штанов, девчонки убежали.
Дан проводил их глазами и бессильно откинулся на землю:
- Хвала Судьбине. Клод, оставь мои штаны в покое. Выше поднимись...
- Э-э.. насколько выше? - озадачился лекарь, отрываясь от прощупывания колена.
- А сам как думаешь?
- Ну...
- Придурок. Я, похоже, ребро сломал. Или два. И запястье. Злиш бы драл эти корни, которым вздумалось торчать именно тут. Не хотел, чтоб она видела...
- А это созвездие называется Перепутье. Пять крупных звезд, одна чуть в стороне. Вон та звезда - желтая, видишь? - зовется Вината, на старом языке - осколок солнца. Она всегда указывает на восток. Поэтому Перепутье считается путеводным.
- А у нас его звали Дарова ладонь. Пять пальцев, один наособицу, - вставил Стимий.
Марита не ответила. Продолжала гневаться. На этот раз из-за грубости Дана по отношению к дорогой подруге. Латка всех давно простила и вовсю болтала с Тиром (точнее, ездила по мозгам, уговаривая согласиться на новые штаны), а Марита обижалась за двоих. И поэтому вечером у костра взялась просвещать зартханца (а заодно тихоню-безымянного) по звездочкам, начисто игнорируя остальных, включая Дымка. Последний, правда, не подозревал, что его игнорируют, и нежился на коленях Клода, сопровождая лекцию дижонки умильным мурлыканьем...
- А в Рацее эти звезды зовут Конской Гривой. А желтую звезду глазом...- вздохнул Дан.
- Дан, давно хотел спросить, - Клод, перетиравший в чашке какую-то травку, поднял голову. - Ты же был в Рацее, да? А как там с магами?
На сонную компанию точно плеснули водой. Замер безымянный, перестал нанизывать на ветку рыбные кусочки Стимий. Даже Дымок перестал мурлыкать.
Клод смутился.
- Что вы? Я просто... ну, мы же все живем если не рядом, то близко. Почему в нашей звезде не выпало мага из Рацеи? Со Снежных островов? Ну и Корабельники ж еще есть. Или они все магов убивают?
- Почти. Женят их.
- В смысле?
- Как только магу исполняется пять лет, ему пару подбирают. Девочке жениха, мальчику - невесту. Мол, так Судьбиня сменит ему нить жизни, если с другими переплетет потеснее. А попозже женят...
- И что?
- И все. Сколько я по Рацее не ездил, ни одного мага старше двенадцати не видал. Их ценят, берегут, терема строят - заглядишься... самые красивые в селах терема - старосты да мага... да дом молельный. Их семьи уважаемые люди, но... До конца жизни ему за ворота ступить уже нельзя. Разве что по саду погулять. За высоким забором.
- Значит, туда нам тоже нельзя... - Латка зябко обхватила себя за плечи.
- Ну, мы вроде туда и не собирались? В села-города, в смысле. Нам в сокровенное надо. Одно из мест, которые создавались специально для магов. Там Ордену нас достать будет затруднительно. Драконы обещают, что там нас вообще никто не почует. Как минимум, семь лет...
Много позже, когда костер почти прогорел, а драконье сонное порыкиванье стало восприниматься почти как колыбельная, Тир окликнул:
- Дан...
- Что? - отозвалась темнота.
- Чего ты все-таки хотел? Там, на поляне?
- Вариант "кулаки чесались" не подходит?
- Подходит. Но не тебе. Поделишься?
Неясно белеющее в темноте лицо. Оценивающий взгляд - очень темный.
- Ладно. Только скажи: тебе после драки полегчало?
Ах вот как. Интере-есно.
- Я вроде ничего не говорил.
- То-то и оно что много. В лагере шума сегодня было выше крыши. Сначала с рыбой, потом с рыбалкой. Помехи страже. А ты молчишь. Должен был хоть раз высказаться. Не к добру. И это твое...
- Что?
Дан перевернулся на спину.
- Стимий как-то говорил... да ерунда все это. Просто видно же, когда человеку паршиво. Ну я и подошел. Драка - тоже способ выпустить пар. Полегчало же?
- Полегчало, - Тир пристально смотрел на златоградца. Он что-то не досказал, но впервые это не злило. Словно эта вторая драка как-то стерла первую, и уравняла их. Не сделала друзьями, пока нет, но все впереди. Они еще будут соперниками, и не раз, вот врагами - вряд ли. Повезло ему с соратниками. Повезло. - Определенно, полегчало...
- Ну вот. И купеческое отродье может на что-то сгодиться, - несмотря на ехидство реплики, тон златоградца был исключительно мирный.
Злиться не хотелось. Ощетиниваться не хотелось. И не было страха, того, что приходилось глушить каждый вечер - страха перед утром... Было странно легко. И свободно.
- Вода гасит пламя...
Как ни странно, Дан понял. И даже согласился. Со смешком:
- Ага. Гасит. Только огонь сначала доведет воду до кипения.
- А еще семян, - сквозь сон услышал Тир.- Обязательно репу, да вашего златоградского овоща, да побольше клубней.
- Мой список в кармане, - холодноватый голос дижонки почему-то подрагивал. - То, что особенно нужно, подчеркнуто. Без остального можно обойтись..
- А еще зерна и хоть какую меленку ручную! И лук. А то дикий долго не хранится. И чеснок.
- Лат, помилосердствуй! Еще немного - и одного дракона просто не хватит на то, чтобы унести все ваши заказы!
- Заказы? - Тир проснулся окончательно. Одним взглядом охватил приодетого Дана в Клодовой куртке и вышитой шапочке - под улевскую моду - смутившихся девчонок и угрюмого Стимия. - Какие заказы?
Поразительно, но Дан смутился (видимо, сегодня в стане драконов есть потери - не иначе как от переедания).
- Понимаешь, Клод хочет кое-что попробовать с драконами, но ему нужны некоторые инструменты.
- На Клода не сваливай! - нахмурился Стимий. - Божья пара, за какие грехи мне это наказание - приглядывать за юнцами, у которых все мозги в штанах!
- ... и мы с одним драконом слетаем в небольшой городок... есть тут в трех часах полета довольно крупный...
- Ты рехнулся?
- И еще кое-что купим. Марите одежду и букварь, Латке - ты слышал, Сину что потеплеее, а то он у нас мерзнет постоянно, Стимию...
- Дан, ты...
- А еще порасспрошу местных про новости. Например, про род Собронов. Там много народу из Алты должно быть.
- Ты... - Тир умолк.
А ты наверное, был хорошим купцом, Дан. Умеешь зацепить за живое. Почуять - и зацепить. И воином был бы хорошим... у меня такая безжалостность не сразу появилась.
Потом он не раз жалел, что так легко уступил воднику. Потому ли, что хотелось узнать о своей семье? Или сработал ночной разговор и не захотел разрушать хрупкое пока доверие? Или дело было в чем-то еще?
Но он отступил, и долго смотрел из-под руки, как тает в небе радужный силуэт дракона...
А вечером Дан не вернулся.
4. Орден идет по пятам...
Тревога накрыла долину еще с обеда. Латка, так оживленно щебетавшая, как и где она посадит принесенные Даном семена, постепенно замолчала и все чаще поглядывала на светлое небо в серых полосках дыма. Стимий, который с самого начала был против "разведки", плел из веток рыболовную сетку, то и дело костеря кого-то неназываемого по имени. Смотрел он при этом на прутья, но судя по тому, что в перечне грехов этого "кого-то" поминались самонадеянность и щенячье нетерпение, имел в виду вовсе не их. Может быть, несчастные ветки и совершили при жизни какие-либо прегрешения, но вряд ли их вина могла состоять именно в этом...
А тревога росла.
Давно затихла Марита, перестав доставать Латку повторением букв. Син и безымянный, отправленные спать, послушно лежали под навесом, но последние три часа оттуда не доносилось не то что храпа или звука - а даже и шороха. Тихо там было. Слишком тихо для спящих...
В сотый раз взглянув на небо, Клод едва не уронил чашку с растертой уже в пыль ромашкой и только тут заметил дрожь в пальцах.
Да что же это?
Он попробовал успокоиться. Уговорить себя, что пограничный город на скрестье торговых путей вполне удобное место, чтобы затеряться одному парню, что Дан с его опытом (и языком!) способен обвести вокруг пальца даже рысь из рацейских лесов.
Но тревога не отступала. Неотступная, давящая, она висела в воздухе отравленной дымкой... как болотный ядовитый туман, как моровое поветрие. Нет, надо отвлечься... хотя бы на драконов, что ли...
- Можешь его вообще отодвинуть?
- Что? Тут шумновато...
Это точно...
Давно голодавшие драконы, наконец-то поевшие досыта, с непривычки проснулись поздно, когда солнце уже всплыло в зенит и принялось припекать по-настоящему. И, растерянно порычав на себя за бессовестно долгий день и пропущенное время охоты, уже было засобирались в горы, чтобы перехватить хотя бы пару тощих коз... но Сахор-авар, местный патриарх, подал другую идею. Мол, козье ущелье неспроста назвали Ловушкой, скалы там торчат почаще шипов на гребне, и драконы там бились не раз, а тощая коза не стоит жизни. И раз так вышло, то следует потратить этот день на племенные дела. А заодно на отдых. Поэтому сегодня в драконьем лагере действительно было шумновато.
Племенные дела выразились в загадочных на первый взгляд действиях: выкапывании нескольких ям и в нагромождении бревен. То ли драконы строили укрепления, то ли убежище к зиме мастерили... зрелище, надо сказать, интересное, ни в одной книге не увидишь: тяжелые хвосты били по земле, вышибая в стороны тяжелую сероватую почву, лапы ее отгребали, да так слаженно и ловко, что яма росла на глазах. Еще одно озеро мастерят? Запасное?
На отдыхающих смотреть было еще интереснее. Клод на целых три нитки прикипел взглядом к молодому дракону, который лежал на земле, одним крылом спихивая со своего бока двух увесистых "малышат". И тут же ловил их, выставляя второе крыло - как ловчую сеть. А уж на ту группу, что развлекалась у самого озера, вообще можно было глядеть не отрываясь. Два парня (судя по размерам - еще не достигшие зрелости) ухаживают за девушкой, и каждый старается привлечь ее внимание к себе - меняет цвета, топорщит гребни и пытается говорить комплименты, а втихомолку парочка пихает друг друга хвостами и норовит оттеснить соперника прочь.
Такая тихая и мирная картина. Отчего кажется, что она очень ненадолго? Предсказатель у нас Марита, а не я. Хотя тут и без дара предсказания все ясно. Может, потому и не отпускает тревога? Орден не охотники, горы его не остановят. Зря драконы нас приютили... ищут нас, а доберутся до них.
- Раз-два-три-четыре-пять! - вдохновенно вопит тем временем дракончик, пока малышня разбегалась, а дракон постарше закрывал глаза и совал голову под крыло.
Надо солнышку вставать!
А мы спрячемся в кусты.
Прячься, звездочка, и ты!
Шесть, семь, восемь, девять, десять!
Солнце спит, на небе месяц.
Будем бегать и летать,
Все равно тебе искать.
После слова "искать" полянка вымирала, потому что детвора растворялась в невидимости, а взрослый, осторожно оглядывая поляну, принимался за поиски.
- У куста маренницы... Дарги. У песчаной кочки - Нари и Урти.
- Я последний, я в этот раз последний! - вопит счастливый голосок. - Меня покатают! - и, не дожидаясь позволения, лезет на старшего дракона...
Клод невольно фыркает, вспомнив собственное детство и прятки в каменном лабиринте улевских улочек. Даже считалочка была похожая...
- Тебя что-то рассмешило? - Архант-Ри наконец убрал крыло, открывая спину целиком, и заинтересованно повернул голову.
- Что? А, да. Просто вспомнил... у нас была похожая игра.
- Игра? - шевельнулась под ладонью жесткая чешуя. - Хорошая тренировка на искусство маскировки. Нам рано приходится ее осваивать. Вам тоже пора.
- Маскироваться? - усмехнулся лекарь, прикрывая глаза. Вот она, оранжевая сеточка - прямо под кожей, совсем близко, даже под ладонью ощущается... как бы ее подрастить?
- Тренироваться.
- Согласен...
- Слетаем?
Клод забыл про "сеточку".
- Сейчас?
- Я просто покажу вам его. На всякий случай.
"Они тоже думают, что Орден найдет нас. Они ждут.." - понял Клод. И вдруг он увидел "племенные дела" по-новому. Ну конечно! Вот эта яма, которую сейчас аккуратно маскируют травой и ветками - это же ловушка! Бревна тоже. И шалаши...
- Архант, что-то случилось?
- Пока нет.
- Здесь, - Архант распахнул крылья и скользнул вниз, так что Стимий, уже раскрывший рот, чтобы что-то спросить, подавился воздухом и, судорожно вцепившись в чешую, молча смотрел на лес под крылом - тот слился в сплошные зеленые полосы.
- Вы уверены? - Тира даже не шатнуло - бывший рыцарь сидел на спине дракона так спокойно, словно это был его боевой конь, причем не в скачке, а на пастбище. - Здесь только лес. И холм...
- И болото, - любезно подсказал зеленый Стимий. - Ох, божья пара...
Приземление было не из мягких - все-таки четыре человека груз для дракона немалый. Клод едва удержался на спине. По ноге больно хлестнули какие-то ветки, а рот чудом разминулся с ошалевшим жуком, вознамерившимся спрятаться от опасных громадин. Правда, взамен жук, кажется, провалился за шиворот, так что убежище он, похоже, нашел... Лекарю было не до него. Он смотрел на местность. Кривоватые незнакомые деревья, длинный мох неопрятными лохмами свисает с веток и едва проступающий над болотом холм невнятных очертаний.
Лесная глушь... без малейших признаков жилья.
- А ты не ошибся? Может, оно не тут?
Дракон каверзно блеснул черным глазом и вдруг сделался страшно похожим на отца. Не обликом, нет, конечно, а вот этой хитринкой... Таким бывал мастер-лекарь Эрнесто, в те нечастые моменты, когда возвращался домой рано и приносил детям подарки "от акватико", то есть водяного. Дети не слишком верили в существование акватико - вряд ли водяной, который по словам папы, жил в лагуне и время от времени выныривал на берег погреться на солнышке, имел возможность хранить под водой хилву, мармеладо и винные ягоды. Но отец рассказывал про него с таким невозмутимым видом (только глаза хитро блестели), что ребячьи рожицы сами собой расплывались в ответных заговорщицких улыбках. Они прекрасно понимали, что водяной был оправданием для мамы, которая южных сладостей не одобряла. Как давно это было...
А дракон тем временем раскрыл и поднял крылья. Суховато шелестнув, они сошлись перед чешуйчатой шеей, и точно рамой отделили для пассажиров кусочек пространства - вершину холма с тощим искривленным сухим деревцем.
- Смотрите внимательно...
- Ничего не ви... ох...
Холм. Он менялся.
Так тает лед под лучами солнца, так расцветают розы- слишком медленно для человечьего глаза, но пройдет время - и ты увидишь, что льдинка уменьшилась... и распустился на ветке нарядный бутон. А в холме проступило светлое окно.
Вялая от жаркого летнего солнца трава будто растворилась вместе с землей, кривое деревце пропало из вида, открывая темный купол. Словно флакон, отлитый из темного стекла, только увеличенный в тысячи раз. Не отрываясь, Клод смотрел, смотрел... видел, как отзывается он на их присутствие, как разгорается там, внутри, свет, сначала едва заметный, потом ярче... как будто протаивает изнутри арка двери. И только когда ощутил под рукой неровные комья земли, понял, что стоит прямо у двери. Когда он успел слезть с дракона и когда подошел - в памяти не сохранилось.
Сокровенное скрыто от чужих. От людей и зверей, от жадных орденцев и скованных магов. Утаенные под толщей земли, спят библиотека и накопители, спят заготовки для формер, переходов и лечебных амулетов. Замерли под чарами остановленного времени семена и теплицы. Тихо в тренировочном зале, куда уже столетия не ступала ничья нога.
Лишь в присутствии свободного мага или вольного дракона сокровенное "просыпается" и позволяет себя увидеть. А потом оживает...
И открывает дверь.
Сначала показалось, что здесь темно - человеческие глаза не сразу привыкают к разнице в освещении, и свет искусственный был заметно тусклее дневного... Потом - что даже слишком ярко, когда на сияние светильников отозвались блеском непривычно гладкие стены. Как зеркало, как темное каменное зеркало...