Форменные кроссовки остервенело били по полу. Топ! Топ! Топ! Вью-ить! Разворот.
Гравитация искривляет время в пользу того, кто идет к горизонту событий. Корабль должен быть молодым, а мысостариться. Не то!
Топ! Топ! Топ!
Допустим, искривление не в ту сторону. Отрицательная масса
Убью неуча!
Или новый, неизученный эффект. Весь мир тяжел, а корабль почему-то нет. Мир стал кораблем, зависшим у черной дыры, а корабль выпал из мира и продолжил движение в линейном потоке.
Вью-ить!
Либо, как вариант, Элина ткнула пальцем в голограмму звездной карты, под искривление попали мы. Мир ушел, а мы остались.
Тогда звездная карта должна измениться. Свет, радиоволны, работа пульсаров Все в норме.
А сфера не может?..
Не может.
Но траектория движения света вероятностна! Система частиц обладает необсчитываемой энтропией!
Не здесь. Я развернул карту, приблизил светило, возле которого мы оказались. Это звучит дико, но здесь даже случайный электрон, вылетая, не имеет вероятностной трассы. Его путь либо жестко определен, либо абсолютно непредсказуем, что означает отсутствие электрона как такового. И этоодновременно. Корабль поселенцев все прошедшее время занимался подсчетом лучей и песчинок и ни разу не сбился, как и не увидел изменяемой трассы. Этомир либо не существующий, либо детерминированный по Лапласу.
Одновременно живой и мертвый кот Шредингера, поделился компьютер. Еще замечу, что здесь не работает генератор случайных чисел. Точнее, работает в широком диапазоне, но абсолютно предсказуем. Отличное место для взламывания криптографии.
И плохоедля рулетки.
Лимб, с внезапной ненавистью прошептала Элина. Чертов лимб. Он все-таки достал меня.
И, не говоря больше ни слова, она вышла.
Я не выдержал и сходил за аварийным запасом. Выгрузил и разложил у моря палатку, еду, питьекакой-то нездоровый человек загрузил вместо пресной воды минералку, возможно, для нормализации солевого состава крови, но пить ее навигатору невозможно. По крайней мере, первые два дня. Похоже, проблема с пресной водой у космосахроническая.
В последнюю очередь я протянул из корабля «нить Ариадны». Такой особо прочный кабель передачи данных, который попутно используют в условиях плохой видимости. Еще один кабель был подключен к упавшему кораблю. Я провозился до вечера: луны здесь не было, так что подсвечивать пришлось поисковым дроном. Все бы ничего, но он тарахтел и портил всю романтику. Еще здесь не было ни птиц, ни водорослей: стерильный, неинтересный, неживой мир. Соленая вода и дюны.
Она возникла внезапно, будто выросла из-под земли или прилетела на крыльях.
Мы пока не знаем, что случилось с людьми.
Можем узнать. Присядь.
Бутерброды с ветчиной и минералка. Смертный кошмар навигатора в потоке. Но я уже чувствовал, что чувства притупились, уступив простым ценностям: еда, питье
На ней был легкий плащ, чуть волочившийся по песку, бог весть, где она его нашла. Может, сделала из одеяла и заколки. Но солнце скрылось, у моря было свежо, и дополнение к наряду казалось не только красивым, но и уместным.
Я боюсь, она ерзала на раскладном стуле, держа бутерброд в руке, что еще деньи я окончательно перестану слышать. Тонус проходит очень быстро.
У меня то же самое, поделился я. Зато здесь прекрасно машинам. Эти два парня
С чего это они «парни»?
В общем, две машины попытались найти, куда и почему пропали люди. Пока базовое предположениечто наша вселенная в этом месте распадается и, так как вселенная по-разному реагирует на силу искривления вероятности, то и машины она забросила в одну квазивероятность, а людейпростых, неподключенныхв другую.
А где тогда навигатор?
Вырубило при переходе. Он потерял связь с машиной.
Шлюпки? Они же тупые! Почему они здесь?
Корабль их выбросил уже внутри сферы, после перехода. Уже тогда они были пустыми. Аварийные системы это не проверилиони сами по себе очень простые.
А мы?
Мыдетали. Аналоговые преобразователи сигнала внутри усилителя.
Как все складно выходит. Она впилась в бутерброд. Получилось «шкладно». Но, выходит, они сейчас болтаются в космосе
Поскольку среда детерминирована, машины точно рассчитали, как проникнуть в условную квазивселенную в нужный момент и забрать людей невредимыми. Весь вопросв несущей струне. Должна быть хотя бы одна нить, чтобы сплести из нее нужную вероятность.
Элина горько усмехнулась.
Предопределенность. Это называется именно так.
Она попросила помолчать и после не спеша ела бутерброд, глядя на темное море и слушая в плеске волн что-то свое. Наконец она встала:
Пора спать. Проводишь до корабля?
А палатка? Здесь можно спать.
Соблазнить решил? вновь усмехнулась она.
Нет Черт, конечно, нет! Господи! Я хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Я подумал, что слышать шум моря и видеть рассветэто хорошо, это красиво! Что нам это нужнотебе нужно, мне, что это поможет Ну, хотя бы снизит деградацию. Я же совершенно не подумал
«Не подумал»это так по-мужски.
Шутка старая, но голос другой. Взрослый, серьезный.
Мне не хватает луны, сказала она. Не хватает музыки, чтобы запеть. Не хватает запаха водорослей: здесь пахнет солью, но не морем. Твои компьютерыпрекрасные теоретики, но реальность проще: мы всего лишь умерли. Это Лимб. Смерть. Она абсолютно предопределена и не имеет будущеголишь распад.
Она вздохнула.
Прости, что втащила тебя в это. Я не знала
Я хотел сказать, что она бредит. Хотел, чтобы она взяла и перечитала тот учебник физики, которым хотела меня давеча огреть. Хотел, чтобы она посмотрела на меня пронзающей сталью глаз, хотел прижать, утешить, согреть
Но тут до меня дошло.
Ноги подкосились и уронили меня на холодный песок. Я пил, и тягучая минералка казалась отвратительно похожей на кровь. А потом я устал и стал просто смотреть на звезды, банальные и предсказуемые, как старое кино.
Тот навигатор, наверное, просто не вписался в звезду. Не было здесь никакой сферыэто смерть создала ее, когда мозг, усиленный мощью техники, в последние мгновения жизни отчаянно искал способ выжить. Может, и планеты не было, или была, но не она. Может, проблеск сознания успел создать еепланету, где есть земля, вода и воздух, но нет жизни.
Один случай даже не из сотнииз тысячи. Редчайший.
В теории со временем посмертный конструкт рассасывается, и тем быстрее, чем больше влияние внешней среды, чем сильнее действует энтропия. А вот в дальней части космоса раз десять можно умереть, пока дождешься.
Я невесело ухмыльнулся.
Зато можно провести исследования. Практики по конструктам мало: это больше теория, и слава богу. А уж репортаж изнутри вообще мало кто вел. Я даже и не помню таких.
Это же умереть надо
Элина! позвал я. Но она не отозвалась. Ушла.
На следующий день я скормил компьютерам новую гипотезу и пошел искать краски. Выбора особо не было: желтые дюны и синее море не особо располагают складами, так что пришлось разграбить пищеблок, а заодно испытать трехмерный принтер и слесарную мастерскую. И киберлекторий.
Дай мне ускоренный курс, ныл я возле терминала. Компьютер хмыкал.
Голова будет болеть, возражал он. К тому же я не вижу никакой целесообразности.
Тебе нужна несущая? возразил я. Хочешь выбраться?
В свете новой гипотезы
Попробуем пока старую. Послушай, это же не какие-то мозголомные технологии! В конце концов, тебе достаточно одной струны, а я даю шесть.
Ну хорошо, есть такой курс. Хранится рядом с кунг-фу. Может, боевые искусства предпочтительнее?
Нет. Заряжай, что сказал. И озаботься ракетой. Луна мне необходима.
Эх Жениться тебе надо, барин, делано вздохнул компьютер, разворачивая ко мне лежанку нейроэмиттера.
Через полчаса я уже все умел. Только что руки дрожали да координация стала дерганой. Нейроны протестовали против прямой записи в память.
А что пол дрожит и в ушах громыхаетэто надолго? пожаловался я.
Это стартовала ракета, был ответ. Пройдет через пару минут.
Вечером я нашел Элину на берегу моря. Она стояла и пыталась петь что-то волнамхрипло, глухо, не в такт.
Не получается, виновато улыбнулась она. Видишь Я весь день пыталась. Не то.
Зато я немного порисовал, похвастался я. Не шедевр, конечно, но для набивки руки неплохо. Посмотришь?
Давай. Она не спеша побрела к палатке. Кстати, что за ракету ты запустил?
Небольшой эксперимент из подручных средств. Я обдумывал твои слова вчера, вспоминал все, что знаю о конструктах. Не так много, конечно, но выходит, что он слабеет под внешним воздействием. А мы попробуем взломать его изнутри.
Она вяло улыбнулась:
Спасибо
Тымое главное оружие, шепнул я. Просто тебе нужен голос. И вместе мы справимся.
Знаешь, я должна
И сегодня у нас свидание при луне.
Луне?
Про костер я ей не сказал. Это был маленький шедеврособым образом подготовленный углерод, подкрашенный и структурированный так, чтобы хоть немного напоминать дерево. Собирать его пришлось из еды, при этом выкинув все белковые компоненты, которые ужасно воняют и чадят. Я очень надеялся, что нескольких бревнышек хватит хотя бы на час. Еще биоавтомат расщедрился на шашлык и свежие овощино этого следовало ожидать.
Вот луна подкачала. Она оказалась слишком маленькой, несмотря на то что раскладное зеркало удалось приблизить на предельно возможную дистанцию до планеты. Через пару недель искусственный рефлектор сгорит в атмосфере, но сегодня он мне послужит.
Света луны и костра хватит.
Я рисовал ее.
Я создавал свою вселенную. Форменную одежду девушки сменило полупрозрачное, словно сотканное из света луны, платье, а в игривых волнах моря едва заметно читались таинственные подводные создания. Песок наполнился жизнью: волна лизала принесенные ракушки, сбоку тихо полз, прячась, краб.
Девушка на картине пела.
Был ли то плач скорби или гимн луне, мне было неведомо. Я лишь старался слушатьи слышать то, что видел на картине. Я смотрел в себя и чувствовал, как где-то глубоко возникает знакомое чувство, как руку ведет тонкая линия, что говорит: послушай, ведь это обязательно будет
Это Безумно красиво
В шепоте Элины я слышал плач.
Я бы хотела быть там, сказала она.
Ты уже там, ответил я. Платья не обещаю, но кое-что
Под светлой вуалью она нашла гитару. Недоуменно посмотрела на меня:
Ну ладно, распустил штору. А это?
Кресла первого класса. Все равно не нужны.
Ты хоть умеешь играть на ней?
А то! Полдня учился!
Нейроэмиссия? Боже Бедный! В ее взгляде было неподдельное сочувствие.
Ты же не скажешь, что это зря?
Нет, прошептала она. Только Прости, что ятвоя головная боль.
Ой, да ладно, полдня поболело
Двое суток, Егор, двое суток.
Я поморщился.
Мужчина должен превозмогать и преодолевать. А художникеще и страдать. Иначе искусство станет пресным. Споешь?
Я играл ей, а она пела. Это была чистая импровизация: я начинал, она вспоминала что-то своеу нее была отличная память, или же она тоже когда-то прожигала свою память машиной, и я подстраивался под ее ритм, слова, движения и чувствовал, как медленно, со скрипом, звездный механизм приводит в движение свои шестеренки. Я слушал и видел, как из песка поднимаются снежинки и летят вверх, бьют в мое лицо, как где-то высоко уносятся ветром
Потому что не будет выше, смелее и слаще,
Потому что жизнь перешла на бег
Мы бежим друг от друга все дальше и дальше
Я видел птиц, чертящих в небесах реверсивные трассы, я чувствовал острый запах горючего, пластиковый ковер под ногами, черный кофе на своих губах. И винона ее.
Мне не все равно,
Что думаешь ты
Кофе Вино Мои пальцы путались между головной болью и гитарой и вновь находили свое место. И мир менялся.
Обними меня. Я соскучилась
Мы разбивались на части и снова соединялись под вечно хмурым дождем древнего города, зажигая свечи и рисуя на окнах.
Это все, что останется после меня,
Это все, что возьму я с собой
Мы бродили по трамвайным рельсам внутри нагромождений бетонных коробов, дыма заводских труб и ползли по шпалам, ведущим за облака к темной синеве космоса.
Ты увидишь небо,
Я увижу землю на твоих подошвах
Мы летели с небес, будто дождь. Мы сражались друг с другом и друг за друга. Мы прощались и встречались снова. Мы
Мы
Стыдливые и смелые,
Смиренные и гордые,
Вечно влюбленные в рассвет
Я сточил пальцы до ссадин, а она, кажется, сорвала горлохотя кого я обманываю, это я сорвал, пытаясь подпевать. И ведь не ошибался, хотя понятия не имел, какие нужны слова. Это было, словно мы по-прежнему связаны
Морская владычица, дева в прозрачном одеянии, впилась в мои губы, обхватила руками, и мое тело ответило само.
Не думай ни о чем, прошептала она, просто будь со мной. Ты мне нужен!
Она ушла, едва забрезжил рассвет. Я еще попритворялся, больше для себя, что сплю, но взбитый песок в палатке был не лучшим местом. Огоньки «нити Ариадны» подсвечивали путь до корабля: там, под толстым белым носом, я и нашел Элину. Она сидела на песке, перебирала струны моей гитары и что-то пела. Я прислушался.
Ее узнаешь ты,
Видя, что все не так.
Свой лик откроет тем,
Чья вера разбилась в прах.
По чаяньям твоим благой тиран,
держа в горсти,
Ведет тебя путем
Сквозь тени вечности.
Я хотел было намекнуть, что рядом и слышу, но она чувствовала это самабросила на меня краткий взгляд, кивнула, приглашая присесть.
Не бросай меня внутри
На погибшем корабле
Идти ко дну.
Тишина немой воды
Скроет путь моей мольбе,
Все, что найду,
Все, что я буду
Я дослушал песню до конца, и лишь тогда она отложила гитару.
Однажды мне стало очень трудно, сказала она. Знаешь Бывает так, что в твоей жизни все не получается. Я хотела петь, мне безумно нравилось создавать миры и видеть, как от ритма, песни, музыки вселенная меняется Это ведь не у всех есть, верно? Когда-то не было у меня.
Она вздохнула.
Когда я поступила в академию Ну, ты знаешь, все мы были бестолочами. Но я считала, что должна быть лучше всехкак же, школа с отличием, родители смотрят, нет права на ошибку Знаешь, как иногда нагоняют страха. Особенно когда решила сделать что-то наперекор, доказать, что можешь решать за себя сама, взлететьи обжечься. Сколько себя помню, я всегда жила в напряжении: вдруг не справлюсь, вдруг опозорю своих родителейкак я посмотрю им в глаза? Вроде выросла, а все равно А училась так себе, неважно, и постоянно грызла себя за это. И в личной жизнивечные нелады, и на работу я поначалу устроилась не тупосчитала, что не дотягиваю до навигатора, и сидела мелким клерком, составляла карты. А ночами слушала музыку, мечтала и пыталась летать. Без усилителя, понимаешь? Она невесело рассмеялась. А когда нашла в себе силы попробовать навигацию, то не получалось ни черта. Точнее, мне так казалось. Тогда-то я и сломалась. Знаешь Нет, наверное, тьмы сильнее, чем та, что меня накрыла. У меня просто руки опускались, я не могла ничего делать, ни с кем общаться Знаешь, я ведь всерьез думала о самоубийстве! Однажды я взяла корабль, летела по трассе и почувствовала что-то тяжелое, не нанесенное на картупланетоид или звезду, не важно. Ты, наверное, понялэто было здесь, это после меня место пометили на карте. И вот Так мне тогда захотелось втесаться в эту штуку, в самое сердцечтобы разнесло на всю вселенную, будто и не было меня никогда, не рождалась такая девочка. Знаешь, что меня тогда остановило?
Элина прикрыла глаза, словно вспоминая.
Корабль, наконец продолжила она. Мне стало жалко его. Он ведь не виноват, что я такая дура А те, кто готовится лететь на нем, как им без него? А компания? Сколько сил других людей вложено в это корабль!
Она вздохнула.
Я отвернула в последний момент. А потом возвратилась домой и занялась собой. Пропила таблетки, занялась аутотренингом, с врачами побеседовала. А самое главноезапретила себе печалиться, думать о плохом, оценивать себя так, будто ясамая большая неудачница во вселенной, никчемный, ненужный человек. Запретила, и все. Заставила себя любить. Вот только мне снится иногда ночами, что Что не успела я.