А когда цветы первые сошли, да последние почки раскрылись, приехал к нам вдруг посетитель. Я с утра хотел сходить по бортям, мед кончался, а потом решил до завтра погодить, дома дел накопилось. Бог свидетель, никогда еще я о решении своем так не жалел! Ушли бы с Фиджетом, тот человек как приехал бы, так и уехал. А так
Топот конский я издалека услыхал, а прежде меня Фидж из-за дома прибежалогородик наш пропалывал, руки все в земле по локоть. Олени либо буйволы тихо ступают, только кусты трещат. А тут подковы звенят, не спутаешь. Я на крыльцо шасть, схватил тряпицу, которой волосы подвязываю, когда по хозяйству занимаюсь, и на Фиджета повязал. Тут и показался гость, коня в поводу ведет, иначе-то у нас не проехать. В бархат черный весь затянут, на груди крест серебряный, с камешками. На лицо молодой, нас увидал, улыбнулся. Ну, думаю, только священников мне тут не хватало А Фиджета поздно отсылать, совсем подозрительно будет
Здорово, хозяин!
И вам, ваше благородие, не хворать,отвечаю.
Он коня к забору привязал, и в калитку.
Ты, что ли, лесник здешний?
Я,отвечаю,а вам за каким делом-то? Кого травить собираетесь? Оленя иль медведя?
Он рукой махнул.
Я не охочусь, не до того мне,говорит,но владения свои знать надо Вот, объезжаю.
У меня внутри все морозом схватилось. Все, думаю, приехали. Вот он, хозяин наш новый, церковник А он к крыльцу идет, на Фиджета смотрит, улыбается, хотел его по голове потрепать, мальчонка увернулся, да ловко так, словно ручеек в сторону утек. А священник ничего, не рассердился. Воды спросил попить да ведроконя напоить. Я бровью не повел, дал ведро и на колодец указал. Посмотрим, что за человек А он и правда, сначала коню воды подал, потом и себе ковшик достал. Вернулся, отдал ведро, снова улыбается. Надо же, думаю, в бархате, а не боится руки-то запачкать.
Ладно. Фиджет убежал руки мытьза домом бочка стояла, с дождевой, для огорода. Растенья-то не годится колодезной ледяной поливатьзачахнут. А Фиджет любил в теплой воде руками бултыхать, ряску ловить. Один раз лилию вырастил там, прямо в бочке. Ма-аленькую, словно огонек какой на воде. Я и не понял сначала, что цветок это. А огород-то малец полол потому, что не различал спервоначалу какая трава сорная, а какая морковкой зовется. Для него все едино, а уж если цвететтак и подавно. Его волявместо овощей росли бы у нас одни фиалки да лилии лесные. Пришлось показывать, просить, чтоб не давал силу земле, а то все бурьяном зарастет, без еды останемся
Так вот, священник.
Меня,говорит,лорд Родни Уилленрой зовут. Епископ, рыцарь таких-сяких орденов. Я здесь порядков сверх необходимого менять не собираюсь. Как жили, так и живите, а понемногу, с Божьей помощью, и лучше заживем
Ну а я киваю, что говорить-то. Поживем-увидим. Боюсь только, что он скажет, егерь ему не нужен больше, раз привычки к охоте нет.
Ты оставайся, лесник в лесу пригодится,сказал, словно мысли мои прочел,охотиться и рыбу ловить, плоды лесные брать дозволяю, но только своим, здешним. Остальныхвон. И следи, чтоб поголовье зверей сохранялось, не все сразу выбили.
А я и так это делаю, народ-то тишком-тайком в лес всегда шастал, а теперь, выходит, и прятаться не надо. Да и охотников за нелюдью гонять проще станет, свои-то не промышляют.
А это сынок твой?спрашивает, на Фиджета кивает.
Племяш,отвечаю,сиротка, семью всю вычистили, один он остался.
Лорд Уилленрой нахмурился, будто что неприятное вспомнил, помолчал и говорит:За то, что сироту приютил, будешь получать серебряник сверх меры, я казначею скажу. Так же и остальным, если кто ребенка из чужих взял под опеку, тем монетка в луну положена будет.
А я не удержался, говорю:А не разоритесь, ваше благородие? Сирот-то в стране нынче, как собак бездомных
Он снова брови свел, говорит, твердо так:Не разорюсь. Вам незачем мои деньги считать, а что сказано, то исполню.
Я руками развел. Что тут ответишьмолодой, да, видать, хваткий. Посмотрим, сдержит ли слово, болтать-то все языком горазды. Лорд на крылечко сел, на небо глядит. Правда, туча с юга наплывает. Через минутку хлынуло. Фиджет из-за дома вышел, по травке ступает медленно, видно, как грозой наслаждается. Я на него крикнул, нечего под ливнем околачиваться Фидж в дом юркнул, в углу с бумагой своей заселпоследние листики остались. А лорд Уилленрой спрашивает, мол, войти можно? Ну а я что? Дождь на улице, молнии. Грозы весенние завсегда буйные, холодные
За столом уселись, я печку разжег, чаю ягодного налил. Думал, не станет пить лорд, к вину, небось, привык. Ан нет, еще и похвалил. Ароматный, говорит, только меду бы еще. Ну а мне не жаль, достал и мед. Фидж как горшок заветный увидали туда же. К столу шмыг, хлеба краюху стащил, медом залил, жуетжмурится. Так-то мы хлеб бережем, конечно. Но пусть уж его, раз гости в доме
А священник, смотрю, внимательно так на мальчишку глядит. Я уж и не знал, что придумать, как мальца отослать подальше. А куда тут отошлешькомната-то одна. Разве под крышу или в погреб Фидж у меня под боком уселся, и гостя в ответ рассматривает глазами своими зеленущими. На кресте взгляд задержал, как магнитом тянет его. Красивая штука, чего уж Вот только серебряная.
Лорд Уилленрой углядел рисунки на печи, подошел. А там и до книг дело дошлона полочке стояли, не прятал их я. Удивился наш хозяин.
Вы и грамотные, что ли?усмехается.чего я еще о своей земле не знаю?
Да много чего,бурчу, да проклинаю язык свой длинный.
А он рассмеялся и отвечает:Но узнаю все, как есть, будьте покойны. Не знать не стыдно, стыдно не спрашивать!
Я у себя в голове зарубочку поставил. Хорошая мысль, дельная.
Книги у тебя откуда? И кто мальца рисовать учил?
Я плечами пожал.
Никто не учил, сам научился. А книги от матери моей, она из благородных была. Умерла давно, лихорадка болотная унесла.
Лорд снова уселся за стол и говорит:Расскажи.
Ну, мне не жалко, тем более что все про нас как есть в бумагах замковых написано. Рассказал. Фиджет тоже пристроился, слушал. В который уж раз. Смотрели они друг на друга чаще, чем на меня, хоть я и рассказывать, вроде, горазд. Тут и дождь закончился. Встал наш хозяин уходить, во двор вышел. Землей пахнет, лесом, грозойзакачаешься Вдохнул он и к коню своему идет.
Фиджет провожать тоже вышел, осмелел и говорит:Можно потрогать?и ручонку к кресту тянет. Я и вздохнуть не успел А священник цепь свою перехватил, в сторону дернул. Посмотрел на меня и говорит:Думаю, лучше не стоитА потом Фиджу:Я лучше тебе в замке еще бумаги прикажу придержать, пусть в дело идет, чем в печи гореть.
Взял коня, скрылся в лесу. А я стою, воздух хватаю.
Ты чего делаешь-то?!Фиджу ору.Ум напрочь отшибло, к серебру тянуться?!
Малец плечами пожимает.
Не знаю,шепчет,зовет, удержаться не могу
Тут-то я и понял, как оно на нелюдей действует, проклятущее манит, а после сжигает, как костер бабочку. Обнял я своего несмышленыша, по рожкам пальцами провел. Вздохнули вместе.
Кто знает, что завтра будет?говорю.А сегодня у нас еще лепешки не печены
========== Скаллирау ==========
Лето приблизилось, в лугах сверчки запели, по ночам в лесу парко. Окно стал оставлять открытымя уж и забыл, когда в последний раз в ночи комариный писк слышал. Фиджет перестал в кровать помещаться, хотя делал я с запасом, на вырост. Пришлось ему взрослую койку сколачивать. Росточка-то он был уже мне по грудь. Хоть я и не из самых высоких, а все равно. А ну как лорд наш снова заявится? Он-то заподозрил что-то, как пить дать. Хотя ежели бы хотел, так и крест мальчонке дал быу них такое даже за честь почитается, собственным крестом нелюдя до смерти прижечь А пачкаться неохотатак давно бы солдат прислал. Странно все это. И радоваться, вроде, надо, да опыт жизненный не позволяет. Все подвох мерещится. Ну, там поглядим
Панты у Фиджа знатные уже отрослибархатистые, и веточка одна появилась. Скоро уже и под шляпой не спрячешь Что после делать будем, я и не думал. Вернее, думать-то думал, да путного ничего в голову не пришло. Только что обрезать, как коровам делают, но это уж не ко мнерука не поднимется. Разве если выбора совсем не останется
Другое меня беспокоить стало. Мальчик все чаще в лес уходил, пока тут, рядом, но с каждой неделей все дальше Лес-то его не обидит, он и сам дитя лесное, а вот за людей я крепко боялся, да еще за то, что, может, ловушку какую проглядел, хотя вблизи дома, кажется, все шишки да камешки уж на десятый раз перебрал. А главное не это. Гулять, зверей смотреть да цветы раститьладно. А вот возвращаться из лесу Фиджет стал задумчивым. Так-то он точно по имени своемуегоза, ни минутки не сидит, а после прогулок этих приходит тихий, странный какой-то.
Спрашиваю:
Что такое?
Ничего.
Что делал-то в лесу?пытаюсь с другого боку подойти.
Ходил. Слушал.
И молчит опять, как воды в рот набрал. Один раз я его так и нашелсидит у дуба большого, в двух перестрелах от дома, замер, и глаза будто внутрь себя смотрят. Я его тормошу, а он ни в какую. Я уж испугался, думал, паралич, что ли хватил Как-то слышал о таком, от укуса какой-то твари ползучей, но сам, правда, не видал. Потом гляжуа ножки-то мохом оплетены, будто не час Фидж тут сидит, а десяток зим. По ладоням вьюнки, а солнце сквозь ветви так падает, будто не кожа, а шкура оленья пятнистая на нем. Я на колени сел перед ним, зову, чуть не плачу. А тут слышу шорох позади, не думая, стрелу выхватил, обернулся, а там та самая важенка светлая Я лук опустил, а она поглядела на нас, подошла близко-близко, я ее так близко и не видал. Смотрюглаза переливчатые, золотистые. Олениха уши навострила, словно услышала что, да и порскнула в кусты. А Фиджет очнулся, уже на меня глядит, а не в даль неведомую. От сердца отлегло Молча он встал, и вперед меня домой пошел. Идет, а трава высокая лесная так к нему и ластится, под ладони ложится
Лорд Уилленрой слово свое держал. Когда я за деньгами в замок ходил, лишняя рыбка серебряная в мою мошну прыгала, и связку бумаг неизменно мне казначей выдавал, упрежден был. Как-то и приспособу передал хитруюуголек-не уголек, перо-не перо, гладкий стерженек да востренький, для линий четких как раз. Фиджет только им и рисовал потом. Все лучше и лучше у него выходило, я уж стал рисунки его дырявить, в связку подшивать. Появились в них разные существа невиданные. Но гостей-то ночных я сразу узнал, получилось у мальчонки блеск глаз лунных единым светом да тенью передать. Значит, и остальные твари с картинок где-то живут. Иные и вовсе страшные, не дай Бог взаправду встретить.
Деревенские тоже довольны были новым хозяином, дорогу он в порядок привел, выгнал мужиков с лопатами тракт ровнять, а после бочку пива от себя прислал. Теперь хоть на телеге, хоть вскачьгладкая дорога, хорошая. Но перво-наперво Уилленрой деревенского капеллана взашея прогнал, сказал, пока другого кого не найдет на должность, сам служить будет Поделом прогнал, честно говоря. Много крови тот паразит выпил, но не о нем речь.
Церквушка-то там не чета замковой, деревянная, пол земляной. К лордову приходу разве только травой свежей застелили. А Уилленрой ничего, слова не сказал Отслужил мессу, как простой, и к себе вернулся. А вот с исповедями подождать приказал. Трудно это ему, честно признался. Бабы тут же разохались, прослезились, до чего он им понравился. Жалели, что молодым сан принял и сыновей не оставит, с таким лордом и жить легче кажется. Айра на ухо мне шептала, что покраснел он от таких разговоров. Ну а чего не покраснеть? Наши-то девки кого хошь в смущение ввести могут. Не каменный же он, в самом деле?
А потом вот что приключилось. Среди ночи вдруг чувствующипает меня кто-то, в ухо верещит. Вскинулся, гляжупикси на подушке лежит! Свалил я его, бедного, рывком своим. Он ничего, встал и давай снова пищать. Фиджет рядом со мной вынырнул, я аж вздрогнул. Лунный-то свет только на мою кровать падал, а мальчонка будто из тьмы явился.
Алиф говорит, в лесу беда. Скаллирау попала в ловушку.
Я брови хмурю, вспоминаю, где я это слово мудреное слышал. А он продолжает:
Охотники за ней придут. Торопиться надо.
Одеться недолго, топор взял, веревку и фонарь на пояс привесил. Шкуру свернутую Фиджу сунулпусть несет, вдруг понадобится тащить кого, я ж не знаю, какого размера эта ваша скаллирау Вышли. Пикси как в воздухе растворились. Я говорю:
Куда идти-то? Что ж они дорогу не показывают?
Фидж голову опустил и говорит:
Не надо. Я и так услышу.
И руки к коре осины приложил, замер. Потом сапоги разул, на краю поляны оставил, решительно вперед пошел, ну и я за ним. Не знал, как ему, босому, по темнотевдруг колючка какая? А потом вспомнил, как травка сама моему сынку под ноги стелется, и передумал тревожиться.
Как в лес вступили, ни зги не видать. Я лампу запалил, да так еще хуже: идем-то мы мимо моих троп, иной раз и по бурелому, а свет лишь глаза слепит, не дает разглядеть что впереди. Погасил я огонь, проморгался кое-как и смотрюсветится что-то. Никак, к болоту нас Фидж ведет? Хотя чувствую, что далеко еще до воды. Я мальца за плечо придержал, куда ночью в трясину соваться?! А он ладошку протянул, болотный огонек из-за ствола выплыл, и к нам. За спиной у мальчонки повис, разгорелся, чисто лунные лучи. И глаза не слепит. Понял я, что от болота-то мы еще и правда неблизко, а это огонек на зов Фиджета приплыл. Для меня старался, сам-то Фидж в темноте как кошка видит, давно замечено. Прошли мы порядочно, почитай, почти до границы дошли, там, за вырубкой восточной, чужие владения начинаются. Живет там виконт Феррерс, тот еще скряга. Три зимы назад у него две деревни с голодухи померли, всего ничего людей осталось. А ему хоть бы что, главное, чтоб хозяйских зайцев да карасей не ловили. Наш-то прошлый лорд Майкел был даром, что дурак молодой, зато мало в наши дела совался, скучно ему было счета сверять. А виконт не то, цепных псов в егеря понаставил, каждому пойманному бедняге-охотнику руку отрубает. Ну, Бог с ним
Пришли, а там у реки что-то светится-переливается, на открытом-то месте и огонек не нужен, ночи светлые, летние Смотрим, кто-то у водопоя самого сеть натянул дорогущую, серебряную. И лежит в той сети девушка. Я спервоначалу подумал, никак, русалку поймали. Но девы-то речные из воды не выходят, она у них в венах заместо крови течет, оторвешь такую, коли сил хватит, от потока, на землю поставишьвраз увидишь, что труп это, а не красавица. Только и хоронить
Фидж тут же к сетишасть, насилу я успел его удержать. Только по пальцам красный след остался. Отшвырнул я мальчонку назад, повернулся, а у него глаза ошалелые, мне за спину смотрит тут-то веревка и пригодилась. Нехорошо я себя чувствовал, пока родное, почитай, дите, к сосне прибрежной привязывал Но надо прежде блеск этот проклятущий с глаз долой спрятать. Тогда-то я и понял, зачем меня пикси за ухо тянул. Не справился бы мой скаллирау один тут-то я и вспомнил! Это ж его еще зимой так алиф назвали.
Подошел я к сети, а она крепко привязана, мертвыми узлами к двум ивовым ветвям. Рубить пришлось, чтоб побыстрей эту пакость с глаз убрать. Смотрю, из-под пленницы по песку речному пятно темное расплывается. Я скорей ее выпутывать. Вся в полосах, будто ножом раскаленным резали, в иных местах до кости Пока сеть снимал, еще обжег, не без этого А нитки серебряные, заразы, и сворачиваться не хотят как следует, путаются. Ну я так смотал, не глядя, подошел к Фиджу, шкуру взял и завернул в нее сеть от греха Как подошел, малец напрягся весь, на сверток блескучий глядит, шепчет что-то. Ну, думаю, точно колдовство тут какое-то, не простая нитка серебряная А как в шкуру свернулФиджет проснулся словно. На меня глядит, на веревку Мол, это еще что? Выпустил я его, вместе к девушке кинулись. А она трепыхаться перестала. Лежит комок, волосы по песку перепутаны, не хуже серебра блестят На теленичего, окромя волос. Перевернул я ее, смотрю, а из бока обломок стрелы торчит. Так вот откуда пятно-то! Ну и что делать? До лекаря, почитай, к рассвету дойдем, через кочки да бурелом Да и опасно, опять же. Айра хоть старуха и неплохая, а порог все же солью от нечисти посыпает да и помрет девушка по дороге, вон сколько жизни уже в песок утекло.
А тут Фидж говорит:К лесу ее неси. Там я могу силу брать
Поднял я осторожно, волосы по песку волокутся. Длиннющие! Я таких не видал еще. В голове две мысли, и опять обе не к месту: Рубашку последнюю кровью изгваздаю и Из тех волос хорошие лески рыбьи вышли бы. В общем, донес на полянку, к дереву прислонил. Фиджет чего-то там над девушкой щебечет, руками по лицу водит. Я отошел, чтоб не мешать. Вроде и не случилось ничего, а глядь, малец-то мой еле стоит, будто из него все косточки вынули, о деревце опирается.
Все,говорит,теперь не помрет. Не сейчас.
Меня зло взяло.
Мне что, теперь вас обоих, что ли, на горбу волочь?!говорю.Обещался силу у леса брать!
А он улыбается, жалобно так
Не умею я еще,говорит,знаю, что можно, а вот как верно сделатьнеоткуда знать