То пусть брат старший сюда едет! С ним и решим.
Он махнул рукой сердюку, что-то пояснил. Тот кивнул. Ударили в наст копыта.
Ждали молча. Ярина пыталась понять, что задумал сотник. Неужто ребенка отберет? Но ведь этак и разбойники не поступают!
Подъехал Гринь, коротко поклонилсяи замер, увидев похитителей. Дите словно услышало: вновь подняло крик.
Так-так, Юдка удовлетворенно вздохнул. Ты ли Григорий, именуемый Чумаком?
Гринь кивнул, не отрывая взгляда от плачущего на руках у чернявой ведьмы ребенка.
Тот младеньтвой брат? Рука с плетью протянулась к вопящему свертку.
Да, пан, голос парня звучал сдавленно. То брат мой. Сын моей мамки
Так ли это, пан Рио?
Сотник резко повернулся, лицо на миг стало суровым, даже злым. Но Ярине вновь почудилось, что все этоигра.
Это так, господин Юдка, спокойно проговорил пан Рио. Но мы имеем права на этого ребенка.
Девушка хотела возмутиться, но Юдка опередил:
Так ли это, то пусть суд решает. А пока, пан Рио, пусть ясна пани, твоя спутница, отдаст дите этому брату его, чумаку Григорию.
Никто не возразил. Гринь недоверчиво покосился на сотника, соскочил с коня, медленно подошел к чернявой. Та молча передала чумаку сверток. Гринь глубоко вздохнул, прижал ребенка к груди. Тот вновь словно все понялзатих.
Я Я могу ехать? Парень нерешительно поглядел сперва на сотника, после на Ярину.
Кто же тебя держит, чумак? Юдка хмыкнул, пожал плечами. Возвращайся в свой Гонтов Яр! Думаю, камни там давно припасли! Вэй, может, и хату хворостом обложили!
Парень замер, словно камнем стал. Ярина и сама вздрогнула. А ведь верно! Гриня и так чортовым пасынком почитали, а после налета «чертей», да после того, как кровь пролилась!..
Я К соседям уйду, нерешительно проговорил Гринь. В Копинцы или в Минковку
Юдка только усмехнулся. Ярина и сама поняла: не выйдет. Слух о бесовом семени прошел по всей округе. Даже те, кто не поверил, побоятся принять парня. А вдруг «черти» вдругорядь налетят!
Так чего же?.. Гринь затравленно обернулся, отчаянно поглядел на Ярину.
Та не нашлась, что сказать. Отвезти парня в Валки? С чего бы это валковским обывателям быть храбрее соседей? Был бы дома батька, так нет его, и некому прикрикнуть на трусов.
А не поехать ли тебе с нами, Григорий? Юдка наивно моргнул и не выдержалусмехнулся во весь рот. От имени пана моего обещаю, что никто тебя и пальцем не тронет. Ни тебя, ни брата твоего. А ему мы бабу найдем, чтоб кормила. Ведь негожестолько часов дите на морозе держать!
И тут Ярина окончательно поняласговорились. Хитрый пан Рио что-то пообещал пану надворному сотнику. И ведь не придерешься, не станешь возражать! Все в своем праве: и Юдка, и Гринь Чумак.
То може, на денек-другой? Гринь вновь взглянул на девушку. Хоть успокоятся в селе? Как думаешь, панна сотникова?
Ярина видела: парень устал. Смертельно устал быть «чортовым пасынком». Устал боротьсяи за себя, и за жизнь брата. Впервые ему пообещали защиту.
Смотри сам, чумак!
Девушка отвернулась, не зная, что сказать. Происходило что-то плохое, может быть, даже страшное, но не поймешь, не пояснишь. И шаблю из ножен не выхватишь.
Гоже ли решили, панна зацная? Юдка подъехал, улыбнулся. Чумак с братом в усадьбе поживут, чтоб мугырей-дурней в соблазн не вводить, а разбойников, что младеня забрать хотели, мой пан по справедливости рассудит.
Сотник бросил быстрый взгляд на невозмутимого пана Рио, и Ярина почувствовала, как ее охватывает гнев. Страшный, унижающий гнев бессилия. Все было не так. Все было неправильно.
Нас четверо против твоей сотни, тихо проговорила она, стараясь не глядеть на ухмыляющегося Юдку. Будь у меня хлопцев поболе
Нас всего три десятка, панна зацная. Но ты права. Только
Сотник на миг умолк. Исчезла наглая усмешка, глаза стали серьезны, даже суровы:
Не держи на меня зла, Ярина Логиновна! Каждый свой приказ сполняет, а ежели что не так было, то прости! Кто знает, может, в следующий раз ты сама мне башку шаблюкой снесешь!
И вдруг стало ясно: сотник не шутит. И когда прощения просит, и когда о шаблюке говорит.
Гнев исчез, словно не бывало. Внезапно навалилась усталостьсвинцовая, неподъемная. Весь день в седле, затемвечер, потомночь
К чему нам насмерть рубиться, пан Юдка? Или твой господин войску черкасскому враг? Но ты прав, будет еще следующий раз!
Будет
Слово упало тяжко, словно камень в черную воду. Словно приговор. И вновь Ярине стало не по себе. О чем это сотник? И почему ей самой так не хочется этой будущей встречи?
Конские копыта ударили в снег. Поляна осталась позади, но девушка еще долго чувствовала неотрывный тяжелый взгляд, которым провожал ее Юдка. Так провожают Смерть, заглянувшую в гости и пообещавшую вернуться
Юдка душегубец
Моя Смерть уезжала.
Худая плосконосая Смерть, ладно сидящая на кровном жеребце. Некрасивая девчонка, еще не знающая, но уже начинающая догадываться.
Я бы мог убить еелегко, одним взмахом клинка.
Мог заточить в подземелье и замуровать выход серым камнемнавечно, пока стоят стены замка.
Да только зачем? Смерть не обманешь!
Я прикрыл глаза, прогоняя Тени. Поляна засияла белизной, и только удаляющийся силуэт горел недоброй мерцающей синью. Как давно я не видел цветов! Да, так и обещаноСмерть оденется в синее
Все, хватит!
Ты знал, что так и будет, Иегуда бен-Иосиф, сопливый мальчишка из Умани. Знал о дне, когда встретятся Смерть, Двойник и Пленник, Дне Встречи. И нечего теперь бояться!
Пан сотник!
Михал, молодой десятник, которого я подобрал четыре года назад еще за Днепром, кивнул на дорогу.
Да! Пора!
Смерть ушладо поры до времени. И только Святой, благословен Он, знает, когда быть той поре: завтра или через полсотни лет. Сколько этой девчонке? Восемнадцать? Меньше?
Я кивнул, и Михал начал собирать хлопцев. День Встречи не кончился. Пан Станислав ждет, а мне еще надо решить. Решитьи решиться.
Можно ли обмануть Рубежных Малахов? И надо ли? Не станешь ли ты Б-гоборцем, глупый Юдка?
Отряд был выстроен, гости размещены там, где и должно, посередине. Я махнул рукой, и Михал поскакал вперед, чтобы возглавить колонну. Впрочем, в этом лесу ничего опасного не встретишь, сколько ни блуждай по заснеженным чащобам.
Самые опасные здесьмы.
С кем поговорить вначале? С чернявой бабой или с Двойником? Наверное, с ним. Онстарший.
Я направил коня к гостям. Хлопцы посторонились, и я занял место рядом с паном Рио. Понял ли он? Думаю, нет. Значит, можно не спешить. Сначалао пустяках.
Я хотел бы поблагодарить вас, господин сотник
Пустое, пан Рио!
Чужая речь сама собой ложилась на слух. Читать о таком часто приходилось, а вот встречатьредко. Прозрачное Имя, способное сделать понятным любую речь. Почти любую. Знают ли они?
Почему вы свернули в лес, пан Рио?
Легкое пожатие плеч. Кажется, он и сам не очень уверен.
Но За нами гнались, господин Юдка! Я подумал
Это я подумала! И не ошиблась, не правда ли?
Я обернулся. Чернявая баба усмехаласьзнала! Ну что же, так даже проще. Как бишь ее зовут? Сале? Да, кажется.
В таком случае, панове, вы не можете пожаловаться, что вас слишком поздно встретили.
Чернявая кивнула и ударила коня каблуками, пристроившись рядом.
Значит, с визой трудностей не будет?
Глаза Рио удивленно моргнули. Стало ясноне знал. Значит, Сале и есть КевальПроводник. Так я и думал!
В таком случае, позвольте еще раз представиться, пан Рио! Я не только надворный сотник, но и консул Рубежа.
Рад познакомиться, господин консул!
Отреагировал он на удивление быстро. Да, мой Двойникпарень не промах! Одно дивно
Прежде чем мы поговорим о деле, панове, позвольте узнать. Почему вы не взяли с собой хотя бы рушницу? Это не запрещено.
Не взяли что?
Да, этого он не знал.
В вашем Сосуде в вашем мире нет оружия огненного боя?
К сожалению, нет, ответила вместо Двойника Сале. Иначе бы мы не потеряли Хосту нашего спутника. Его схватили эти разбойники и, кажется, серьезно ранили
Я еле удержался, чтобы не рассмеяться. Над чем тут смеяться? Чужой Сосуд, чужие порядки, а они тут и суток не пробыли.
Они не разбойники, уважаемая пани! Та девица с плоским носомдочь здешнего сотника
Но ведь сотниквы? вмешался в разговор третий, парень в зеленом плаще. Выслуга здешнего князя!
Не совсем
Только сейчас я понял, что значит попасть в чужой Сосуд. Хорош был бы я сам в их мирес рушницей и пистолями! А может, в их Сосуде и порох не горит?
Власть в нашей земле принадлежит гетьману, а тут, в Валках, сотнику. Панна Ярина Загаржецкаего дочь. А мой господин пан Мацапуразацный владелец, но все-таки не князь. Так что вашего друга скорее всего будут судить.
Они переглянулись, пан Рио поджал губы.
Я Я не хотел бы, чтобы с ним что-нибудь случилось. Если надо, я сам пойду на суд, объясню
Оставалось пожать плечами. Долго же объясняться придется!
Про то у нас еще будет время поговорить, панове. А сейчас о главном. Мне поручено оформить вам обратные визы через Рубеж. Могу это сделать в любой момент, хоть сегодня. На васи на ребенка.
Рио кивнул, и я еще раз подумал, что Двойник действительно похож на меня. Вырвать дитя из рук братаи даже не поморщиться! Смог бы я такое? Наверное, смог.
Благодарим вас, господин Юдка! Полагаю, надо оформить визу и на его старшего брата
Ах вот оно что! Пан Рио решил быть добрым! Точнее, добреньким! Вэй, так не бывает!
Увы, панове, только что я сказал панне Загаржецкой, что все мы подчиняемся приказам. Могу добавитьк сожалению. Я уполномочен выписать визы на вас четверых и на ребенка. Его брат не имеет права перейти Рубеж.
И кто это решил? Мы потребуем!
В голосе пана Рио слышалось раздражение, и я вновь едва удержался от усмешки. Двойник ничего не знает о Малахах. Интересно, Сале нарочно оставила его в неведении?
Я оглянулся. Дорога пуста, заснеженный лес тих и спокоен. А вот и Веселый Дуб! Говорят, при батюшке пана Станислава его ветки никогда не пустовали, причем вешали не реже раза в неделю. А теперьтолько ржавая цепь свисает. Пан Станислав приказал не снимать: пусть смотрят. Увидятвспомнят, все польза будет.
Вы первый раз перешли Рубеж?
Янет, негромко ответила чернявая, и все стало ясно. Когда-то я тоже был таким, как мой Двойник. Потребовать у Малахов? А хорошо бы!
Но Как я понял, у его брата здесь неприятности, неуверенно проговорил пан Рио. Может, будет лучше, если мы отвезем парня в безопасное место?
В его голосе слышалось сомнение, и я еле сдержал вопрос: есть ли у него самого братья? Хотя кто знает? Если бы тогда мне предложили отправить Ицыка и Шлему с таким вот паном Рио? Но мне не предложили
Есть еще кое-что, панове.
Я вздохнул и вновь прикрыл глаза, чтобы Тени ушли. Яркий белый свет, чисто и пусто. Но я зналменя слышат. Можно ли обмануть Малахов?
У вас хорошее Прозрачное Имя, пани Сале! Отлично действует!
Она улыбнулась, явно польщенная, хотя ничего особенного в этом нет. Рабби Моше Кордоверо понимал любой язык без всяких ухищрений. И рабби Ицхак Луриятоже.
А понятно ли тебе будет то, что я скажу сейчас? Ибо не все прозрачноепрозрачно!
Пан Рио недоуменно оглянулся, хотел переспросить, но я предостерегающе поднял руку. С моим Двойником все ясноне знает. Не знает язык, на котором я заговорил, не знает и о Великом Исключении. Сейчас меня интересовал не он, а чернявая.
Кажется она поджала губы, помолчала. Кажется, понимаю. Меня немного учили этому. Но разве язык имеет какое-либо значение?..
Я облегченно вздохнул. Легко ли обманывать Малахов? Иногда легко, особенно если знаешь Язык Исключения.
Язык, непонятный ангелам.
Слушай меня внимательно, Сале. Слушай и не перебивай, иначе за головыи за твою, и за моюне дадут и шекеля
Впереди послышался крик. Я привстал в седлеподъезжаем! Сторожа на месте. В доме ли пан Станислав? Кажется, он собирался в замок
Язык, на котором мы говорим, единственный, который неизвестен Малахам. У нас его зовут арамейским. На нем написаны наши священные книги
Я заставил себя остановиться. Что толку рассказывать чернявой о книге «Зогар»! Если в ее Сосуде она есть, то ей поведаютв свой срок. Если нетто и говорить не о чем.
Малахи (их у нас еще называют по-гречески«ангелами») стражи Рубежа. Я выполняю их волю. Но ячеловек, и вылюди, поэтому я решился заговорить о тайном. А теперьглавное. Вы не должны просить визы. Это понятно?
Она подумала и кивнула. Темные глаза блеснули.
Кажется, ты догадываешься, в чем дело, Сале. Вы нарушили таможенные правила. Ты дала взятку стражам. Тот, кто нарушил долг, уже наказан, а теперь Малахи ждут вас, дабы сурово покаратьтак, чтобы это стало уроком прочим. Поняла ли ты?
Сале вновь кивнула, затем нерешительно посмотрела на пана Рио.
Потом расскажешь ему, понял я. А лучше напишешь, чтобы не произносить вслух. Вам придется пока остаться здесь.
Навсегда? Ее голос дрогнул.
Я понимал ее. Застрять в чужом Сосудехуже, чем в чужой стране. Но что делать? Малахи не ведают пощады. Сорок тысяч погибло, когда кто-то излишне любопытный посмел сунуть нос в Ковчег.
Поговорим позже, Сале. Есть обходные пути. Их я не знаю, но их может знать пан Станислав, мой господин. Но об этомпозже.
Она вновь кивнула. Я отвернулся, чтобы не смотреть на ее лицо. Так, наверное, выглядел я, когда встретился глазами с Яриной Загаржецкой и понял, кто передо мной
* * *
Пан Станислав не спал. В этом не было ничего удивительногоего странные привычки известны всем в округе. Спать днем, ночью бодрствоватьговорят, так жил еще его отец. Правда, ночи он обычно проводит в замке, но на сей раз господин оказался в доме, и я облегченно вздохнул. Кое-что надо решить немедленно. Хотя бы для того, чтобы шептуны не успели перекрутить все по-своему. Конечно, пан Мацапура верит мне, но мой предшественник тоже был в этом убежден. А теперь никто и не скажет, где гниют его кости. Да и остались ли от него хотя бы кости?
Сердюк у дверей библиотеки щелкнул каблуками, пропуская меня. В доме яединственный, кто может входить к пану Станиславу в любое время. Но только в доме. В замок мне хода нет, да я и не особо прошусь. Меньше знаешьбольше живешь! А я и так знаю очень много о зацном пане Мацапуре-Коложанском! Пожалуй, даже слишком много!
Пан Станислав сидел в углу под лампой зеленого стекла и читал «Лембергскую газету». Глядя на него в этот миг, самые злые недруги завязали бы узлами свои языки: само добродушие восседало в старом массивном кресле. Толстые вывернутые губы улыбались, на пухлых щеках проступили ямочки, стекла окуляр скрыли привычный острый блеск маленьких глаз, и даже черные нафабренные усы словно опали, бессильно свесившись вниз. Пожилой пан, добрый, немного усталый, пришел почитать газету. Наверное, у доброго пана бессонницане иначе весь день милостыню раздавал и утирал слезы вдовам
Шолом, пан Станислав!
Глазки добродушно моргнули, улыбка стала шире:
Вечер добрый, пан Юдка! Там, в поставце, гданьская вудка, выпей, ты же с мороза! Выпейи садись.
Вудка обожгла горло, и я только головой помотал. Ну и пойло! Куда там местной горелке или даже пейсаховке!
Пан Станислав со вздохом отложил газету, поглядел на принесенную мною бутыль, протянул рукуи тут же опустил.
Цо занадтото не здрово. А я, как видишь, скучаю!
На такое отвечать не полагалось, и я молча присел на тяжелый дубовый табурет. И тут только заметил, что кресло, в котором восседает пан Мацапура, переставлено. Раньше оно стояло ближе к окну, теперь же каким-то дивом оказалось прямо под старым портретом.
Портрет этотзагадка. Чья-то умелая кисть изобразила худого узкоплечего юношу в испанском платье с большим кружевным воротником, как носили полвека назад. На боку шпага, в рукетолстая книга с золотым обрезом. И не было бы тут ничего странного, если бы не герб Апданк в верхнем углугерб рода Мацапур. Не просто герб, а еще и буквицы «L.M-K». И цепьзнакомая золотая цепь давней работы на груди. Эту цепь с огромным красным камнем пан Мацапура частенько надевает, особенно когда гости случаются. Видать, фамильная. Правда, на портрете камень другой, ну так не камень же художник рисовал! Ясное делородич изображен, и родич близкий. Батюшку пана Станислава звали Леопольдом, так что и дивного вроде бы ничего нет, если бы