Вселенная безумно вздымалась. Завизжала аварийная сигнализация, три четверти схемы корабля на задней переборке просто вспыхнули от зеленого до ярко-красного, быстрее, чем человеческий глаз мог уследить.
Что-то пронзило сердце флагманского мостика, что-то настолько огромное, настолько ужасное, что простой смертный не мог даже начать понимать это. Мостик разгерметизировался, не постепенно, как это происходило на симуляторах, мгновенно, со взрывной декомпрессией, адский вой, который пронзительно завыл в сенсорах шлема ее скафандра ... и затем внезапно, резко смолк.
А потом все закончилось.
Она почувствовала, что с трудом дышит. Когда поняла, что все еще жива. Что каким-то образом она пережила этот Холокост.
По крайней мере, пока. У корабля еще было время развалиться или взорваться. Видит Бог, она уже достаточно насмотрелась на это в этот ужасный день!
Гравитация внезапно исчезла, и ее ноздри раздулись, когда все основные осветительные элементы погасли и включились аварийные огни. Какое-то мгновение она сидела как парализованная, прежде чем поняла, что это, вероятно, хороший знак. Потеря мощности была намного лучше, чем отказ термоядерного реактора, и если не было энергии для гравитационных пластин, то не было энергии и для импеллеров, а это означало, что отказавший инерционный компенсатор не позволит импеллерному приводу Лепанто превратить весь его выживший экипаж в кашу.
Это означало, что она могла бы продолжать выживать...если только кто-то на стороне Манти не был в настроении для репрессий после нарушения Денебских соглашений вице-адмиралом Хайду.
- Ты ничего не сможешь с этим поделать, Сэнди", - сказала она себе. Лучше всего сосредоточиться на том, что вы можете предпринять.
Она отстегнула ударную раму и оттолкнулась от командирского кресла, делая пируэты в воздухе, в вакууме, предположила она, - пока ее глаза рассматривали сильно искалеченный мостик и дрейфующие тела, которые были ее друзьями тридцать секунд назад.
- Общекорабельный канал связи, - сказала она компьютеру своего скафандра.
- Корабельный канал связи отключен, - донеслось до нее музыкальное контральто скафандра.
- Затем общую связь через скафандры.
- Общий канал связи открыт, - сказал компьютер, и она глубоко вздохнула.
- Весь личный состав, это коммодор Хаскелл, - произнесла она так четко и спокойно, как только могла. - Флагманский мостик сильно пострадал. Мне срочно нужен поисково-спасательный отряд. Повторяю, флагманский мостик разрушен, и мне нужно ...
Она замолчала, едва успев подавить возглас удивления, когда что-то вцепилось ей в левую лодыжку. Она посмотрела вниз, и ее глаза расширились, когда она увидела Мартина Гогунова.
Контр-адмирал был еще жив. На самом деле, он, казалось, не был ранен вообще, что было замечательно, учитывая запутанные обломки, в которые превратилось его командирское кресло. Его ударная рама была сломана, искорежена и как она могла видеть заклинена, когда он вытащил аварийный штифт, вообще ничего не произошло, панель на правом наплечнике его скафандра была наполовину оторвана. Казалось невероятным, что он мог вынести столько повреждений, не разорвав скафандр насквозь, но, очевидно, это было не так. Глядя сквозь кристаллопласт его шлема, она могла видеть зеленое свечение, которое подтверждало хорошее давление в скафандре.
Но они никак не могли освободить его, не перерезав ему горло.
Это была ее первая мысль, но потом она задалась вопросом, почему он схватил ее за лодыжку вместо того, чтобы позвать на помощь по комму. Так бы оно и было.
Он поднял на нее глаза, встретился с ней взглядом, затем отпустил ее лодыжку и ударил правой рукой по шлему. Он ткнул пальцем в правое ухо и энергично закивал. Затем он открыл рот, явно что-то говоря, и с такой же силой покачал головой.
Ну конечно, подумала она. Ком был установлен за правым плечом в скафандре ФСЛ. Он все еще слышал ее, но не мог передавать.
Она кивнула, показывая, что поняла, но он снова указал на нее, и она нахмурилась. Он указал в третий раз, сильнее, чем когда-либо, и ее глаза расширились. Он указывал на тактическую секцию...где в кресле без головы сидел труп коммодора Грегори Хэма. Она снова посмотрела на него, и его губы снова зашевелились, произнося единственное слово, которое она не могла расслышать, произнося его достаточно медленно, чтобы она могла прочесть его.
Запуск.
Она смотрела на него несколько секунд, а затем медленно покачала головой.
Он замер. Какое-то мгновение он, казалось, вообще не реагировал. Затем его лицо исказилось, потемнело от ярости, и губы снова зашевелились. Она знала, что он выкрикивает команду снова и снова, но только он мог слышать ее. И когда она не ответила, его губы начали формировать другие слова, поток брани.
Она посмотрела на него почти с сочувствием. Насколько она могла судить, он был невредим, а это означало, что он все еще командовал. Но чтобы командовать,он должен был мог командовать, а это требовало умения общаться.
Военные уставы были ясны. Она точно знала, что ее командир приказывает ей сделать, предполагая, что она сможет каким-то образом получить приказ за пределами разбитого корпуса Лепанто. Это означало, что у нее, как у главы его штаба, не было иного выбора, кроме как проследить за тем, чтобы приказ был передан и выполнен.
- Передача через общую связь скафандров, - снова сказала она компьютеру.
- Общий канал связи открыт, - ответил компьютер.
- Всему личному составу, - твердо сказала она, глядя в яростные голубые глаза Мартина Гогунова, - Коммодор Хаскелл. Если у кого-то есть доступ к работающему межпланетному комму, немедленно свяжитесь с контр-адмиралом Юнцем. Сообщите ему, что он командование перешло к нему. Повторяю, сообщите Адмиралу Юнцу, что он командует.
Гогунов яростно извивался, разрывая ударный каркас, выкрикивая проклятия, которых никто не слышал, и Хаскелл бросилась на палубу рядом с ним, вне досягаемости его молотящих рук. Она переключилась на командный канал флагмана, встроенный в ее ком-скафандр. Если он мог слышать общую связь, возможно, он мог слышать и эту тоже.
- Простите, сэр, - сказала она. - Мне очень жаль. Но я не могу тебе этого позволить. Я просто не могу, и я думаю, что Юнц не будет стрелять, без вашего особого приказа. Извините.
***
- Сэр, у меня есть запрос на связь, - странным голосом произнесла коммандер Голечкова.
- У меня их и так полно, Танана!- Томас Юнц рявкнул на своего офицера связи, и Бог знает, что это было правдой. В том числе и тот, который он чертовски хотел бы не получить, от капитана Индиры Тернер, передающей сообщение коммодора Хаскелл, передающей ему командование.
Он всегда хотел командовать оперативной группой, но не так! Хорошо только, что Гогунов не успел запустить "Флибустьер" до того, как его флагман был выведен из строя.
- Сэр, это от манти, - сказала Голечкова, и Юнц замер.
От манти? Этого не может быть! Залп, выпущенный Гогуновым до того, как Лепанто стал калекой, уничтожил обоих манти. Они получили положительное подтверждение этого от второй разведывательной платформы, направленной на их расположение! Даже обломков не осталось! Но...
- Ты уверен, что это не кто-то там, на Гипатии, не пытается нас обмануть?
- Сэр, он идет примерно в тридцати тысячах километров от Яшимы. Я полагаю, что это может быть Гипатианский трюк, но это не...ну, это не похоже на это, сэр. Голечкова покачала головой. - Я думаю, что это действительно манти, сэр.
- Черт, - пробормотал Юнц достаточно тихо, чтобы Голечкова могла притвориться, что не расслышала. Затем он встряхнулся
- В таком случае, полагаю, мне лучше ответить на звонок, не так ли?- Он пересек отсек и снова сел в свое командирское кресло. - Включите его.
- Да, сэр.
Мгновение спустя на дисплее появилось изображение крепко сложенной брюнетки с удивительно жесткими глазами, одетой в скафандр командующего Королевским флотом Мантикоры.
- Я контр-адмирал Томас Юнц, Соларианский флот, - представился он. - И вы...?
Он откинулся назад, чтобы переждать задержку передачи, затем дернулся, когда она ответила всего через семь секунд.
- Коммандер Меган Петерсен, Королевский Флот Мантикоры.- Ее голос был так же холоден, как и взгляд суров. - Полагаю, адмирал Гогунов получил мое сообщение?
Юнц сжал челюсти. Он гадал, что за причудливая судьба выбрала Лепанто в качестве мишени для этого одиночного залпа. Но, возможно, это была вовсе не судьба. Но если она всерьез утверждала, что намеренно нацелилась на флагман Оперативной группы 1030 и если она говорила правду, то как, черт возьми, ей это удалось? И как она вообще узнала, кто такой Мартин Гогунов?
Дурацкий вопрос, понял он мгновение спустя. Даже если бы мы не уничтожили корабли, которые стреляли, они должны быть по крайней мере в трех или четырех световых минутах отсюда, и это, черт возьми, не займет шесть минут для того, чтобы ответить, не так ли? Если у них достаточно достаточно быстрая сверхсветовая связь, чтобы передать сигнал через какой-нибудь буй или платформу всего в тридцати тысячах километров отсюда, а мы даже не видим эту чертову штуку, то она, вероятно, все это время поддерживала связь с Вангелисом! И если это правда, кто, черт возьми, знает, какие еще мерзкие маленькие сенсорные платформы плавают там?
Он сказал себе, что не может позволить себе приписывать сверхъестественные способности мантикорской технологии. Последнее, что он мог позволить сделать этой коммандер Петерсен, - убедить его, что она способна творить чудеса, выходящие за пределы его воображения.
Конечно, то, что она уже сделала, было достаточно плохо.
- Кто такой Адмирал Гогунов?- спросил он.
- Маньяк, который сказал президенту Вангелису, что собирается убить шесть миллионов граждан Гипатии примерно через тридцать семь минут, ледяным тоном ответила Петерсен. - Маньяк на борту КФСЛ Лепанто, который в настоящее время дрейфует без энергии и сбрасывает спасательные капсулы.
Юнц глубоко вздохнул. Так много для того, что другие "мерзкие маленькие сенсорные платформы" следили за ним. Вангелис мог бы сказать ей, кто такой Гогунов, но он не мог рассказать ей о нынешнем состоянии Лепанто.
- Но ведь ты и так это знаешь, - подумал он. Вы поняли это в тот момент, когда поняли, что она намеренно нацелилась на корабль Гогунова.
- Я не знаю, жив Адмирал или мертв, - услышал он свой ровный голос. - В настоящий момент я принял командование на себя. Так что, что бы ты ни хотела сказать, говори это мне.
- Хорошо, я так и сделаю.- Она слегка улыбнулась. Это выражение напомнило ему старую земную акулу.
Народ Гипатии решил отделиться от Солнечной Лиги, - сказала она ему. - Я понимаю, что Лига отрицает их право делать что-либо подобное. Очевидно, моя Звездная Империя и ее союзники не согласны с этой ... конституционной интерпретацией. Однако до сегодняшнего дня мне никогда не приходило в голову, что флот Солнечной Лиги, этот образец всех добродетелей, этот хранитель всего справедливого и истинного, может совершить преднамеренное нарушение Эриданского эдикта. С другой стороны, - эта улыбка сменилась выражением ледяной неприклонности, - Я бы так же не ожидала, что ФСЛ нарушит Денебские соглашения так грубо. Не знаю, почему бы и нет. Мы все знаем, что ваш флот время от времени делал на службе пограничной безопасности, не так ли?
Юнц почувствовал, как его лицо потемнело, но он не мог отрицать ее обвинения. На самом деле, он понял, что это была настоящая причина его гнева. Потому что она была права насчет того, что флот делал в протекторатах слишком часто...и насчет того, что Хайду Дьезо делал прямо здесь, в Гипатии.
- Я не стану лгать вам, Адмирал Юнц, - продолжала Петерсен после паузы. Мой корабль-единственный мантикорский корабль в системе ... по крайней мере сейчас. Но вы уже видели, что четыре Королевских корабля могут сделать с сотней соларианских линейных крейсеров, а я только что продемонстрировала, что могу сделать с одним выбранным, целевым линейным крейсером. Я могу сделать это снова. Я могу делать это снова так часто, как мне нужно, но в отличие от вице-адмирала Хайду и контр-адмирала Гогунова, я действительно не люблю убивать людей, когда мне это не нужно. Даже соларианцев, которые только что убили две тысячи моих друзей.
Ее взгляд впилися в его и что-то внутри него сжалось перед их ледяной угрозой.
- Я не могу заставить вас сделать что-либо, не уничтожив еще больше ваших кораблей, Адмирал, - сказала она решительно, - и между нами говоря, я думаю, что сегодня уже погибло достаточно людей. Итак, вот мое предложение. Ты берешь свои уцелевшие корабли и убираешься к черту из Гипатии. Я уверена, что Гипатийцы позаботятся о спасении всего вашего выжившего персонала, предполагая, что они могут прекратить попытки спасти гражданских лиц и детей которых Солнечная лига готова убить, чтобы сделать политическое заявление. Если ты не хочешь этого делать, то все в порядке. У тебя есть десять минут, чтобы принять решение. Если вы решите остаться, тогда, я полагаю, мы с вами выясним, сколько еще ваших линейных крейсеров я смогу уничтожить, один за другим, пока вы или ваш преемник, наконец не поймете, где я на самом деле нахожусь, и не сумеете открыть ответный огонь. Конечно, даже когда вы это делаете, моя защита рассчитана на то, чтобы противостоять мантикорскому ракетному обстрелу, не так ли? И поверь мне, я чертовски быстрее, чем все, что у тебя есть.
Вы не можете найти меня, вы не можете атаковать меня, вы не можете поймать меня, и вы черт возьми, не можете убежать от меня.
- Итак, вы принимаете решение, Адмирал Юнц. Скажи мне, что ты собираешься делать и должна ли я начать убивать еще больше солли сегодня, в конце концов.
ГКП (Космический патруль Гипатии) Челнок Астерия
Система Гипатия
Полетт Килгор должна была быть отозвана Центрорм управления полетами. Если уж на то пошло, ей следовало бы, черт побери, хорошенько отдохнуть, и она это знала. Уставшие пилоты совершали ошибки, измученные пилоты допусткали ошибки катастрофического характера.
К черту все, устало подумала она. На борту никого нет, кроме нас с Джоном, и он разозлится еще больше, если кто-нибудь попытается нас отозвать.
- Есть кое-что на ноль-три-восемь, - сказала сержант Дебнам, как будто ее мысли вызвали это сообщение.
- Например, что?- Спросила Килгор, автоматически поворачивая нос в указанном направлении. Она поняла, что вопрос прозвучал невнятно из-за усталости, но Дебнам, казалось, ничего не заметил.
- Не знаю, - ответил он. - Может быть, это просто еще один кусок обломков-видит Бог, этого достаточно, - добавил он с горечью.
- Правильно, Джон", - подумала она с такой же горечью. Четыре из последних пяти радиолокационных целей, которые они перехватили, были именно такими, обломками. Пятая была спасательной капсулой, ее передатчик был так же мертв, как и молодая женщина в скафандре коммандера. Килгор не хотелось думать о том, как эта молодая женщина умерла, одна в мертвой капсуле, медленно истекая кровью от внутренних повреждений. Но Дебнам пошел за оборудованием, чтобы поднять ее на борт, а Килгор поднялась с командного кресла, чтобы помочь уложить ее, мягко и почтительно, в пассажирском отсеке рядом с двумя трупами в контактных скафандрах, которые они уже нашли.
- У него нет транспондера, но он примерно такого размера, - продолжал Дебнам. - Дальность ... сорок три и шесть десятых тысячи километров. У нас начальная скорость около двухсот километров в секунду.
- Время нашего перехвата?
Этот вопрос был мертвым свидетельством ее усталости. Такое решение она принимала в своей голове каждый день.
- Примерно ... пятьдесят секунд, чтобы достичь скорости в 400g, а затем три целых восемь десятых минуты, чтобы поймать его, - ответил Дебнам.
- Ну что ж, пойдем узнаем, не повезло ли кому-нибудь на этот раз, - сказал Килгор и включила двигатели.
***
- Полетт, я должен видеть, о чем идет речь, - сказал Дебнам четыре с половиной минуты спустя, и Килгор кивнула.
Однако она не отрывала глаз от своей панели. Поле обломков, проходящее через систему Гипатия, казалось крошечным и заброшенным, как последний памятник двум тысячам или около того мужчин и женщин, отдавших свои жизни, чтобы шесть миллионов могли жить, но его компоненты двигались по системе со скоростью более 15 000 км/с и распространялись в стороны со скоростью более 90 км/с. Это означало, что на самом деле он был больше миллиона километров в диаметре, полусфера с объемом почти одиннадцать кубических световых секунд. Несмотря на свое распространение, обломки были достаточно плотными, чтобы представлять реальную опасность для навигации, а защитные экраны Астерии не были такими мощными, как у более крупных судов.