«Кельтилль из Агединкума теперь ваш преданный раб!»
«ВНИМАНИЕ! Кельтиллбеглый раб и преступник!»
«Поздравляем с изменением социального статуса!»
«Радамант из Лебадии теперь ваш спутник!»
«ВНИМАНИЕ! Радамантбеглый раб и преступник!»
Сделка небесная
Для начала слегка приоткрыв входную дверь, аккуратно выглянув и оценив обстановку, старший из наемников первым покинул дом. Следом, чуть потолкавшись, оказалась на улице вся наша компания. Наемники, не прощаясь, быстрым шагом двинулись вверх по мостовой, почти сразу растворившись в ночи.
Нас принцесса повела в другую сторонувниз по тихим ночным улочкам, стараясь держаться в тени, подальше от горевших на стенах факелов. Несколько раз пришлось пережидать в закоулках, пропуская отряды патрулирующей город стражи. Вскоре район особняков остался позади, и мы принялись пробираться по узким переулкам среди тесного нагромождения высокихиногда и по пять этажейинсул, первых человейников, предшественниц современных многоэтажек.
Здесь шатающегося народа было больше, и чувствовали мы себя теперь спокойнее. Двигаясь уже не перебежками, а тесной группой, шагали по тротуарувстреченные прохожие в основном старались уступать нашей компании дорогу.
Полученный от девушки меч держать оказалось неудобноклинок был окровавлен, и я пару раз дергался от липкого прикосновения к голой коже. Однако ножен не имелось, пояса тоже, и приходилось нести оружие, просто спрятав под плащом.
Миновав район инсул, оказались в окрестностях порта. Здесь было больше таверн, больше пьяниц, больше грязи на улицахи ни одного стражника. В лицо дохнуло свежестью моря и неприятным запахом гниющих водорослей. Подумав было, что мы направляемся к кораблям, я ощутил беспокойство: на корабли мне не нужно, ведь Катя находится здесь, в окрестностях городасовсем недалеко. Но принцесса, к моему облегчению, свернула в один из тесных проулков. По узкимедва вдвоем можно разойтисьулочкам мы петляли среди глухих переулков.
Сначала я вновь ощутил чарующий аромат цитруса и жасмина, а после почувствовал прикосновение плеча, принцесса, даже имени которой я пока не знал, шла совсем рядом.
Серторий или Аэций? спросила она неожиданно.
Что? не понял я вопроса.
Спрашиваю, Серторий или Аэций?
Я едва сдержался, чтобы не выругаться. Последние часы события развивались, как в буйном калейдоскопемне стреляли в голову, давили машиной, продавали в рабство любимую девушку, оценивали как вещь на рабском рынке, прямо на моих глазах принцессакажущаяся удивительно непосредственной и юнойхладнокровно убила мечом незнакомую женщину. Да я свинью, когда зарезал штык-ножом в первый раз, сутки потом в себя прийти не мог!
И она спрашивает, Серторий или Аэций?!
В голове у меня образовалась мешанина мыслей и тысяча вопросов, но едва открыв рот, столкнулся с заинтересованным и чуточку насмешливым взглядом удивительно больших лазурных глаз.
Не знаю, что здесь происходит, но, наверное, чтобы не сойти с ума, надо принять правила игры. Или, по ощущениям, моя голова может прямо сейчас буквально взорваться в попытке осмыслить происходящее.
Ты же знаток, на ходу склонила голову принцесса, даже не замечая моих внутренних терзаний. Или просто не обращая внимания.
Аэций, ответил я, даже не раздумывая над вопросомпостепенно отходя от мешанины мыслей.
Красс или Спартак?
Красс, конечно, даже чуть удивился.
Октавиан или Антоний?
А сейчас несколько задумался.
Ну? поторопила меня незнакомка.
Антоний.
Цезарь или Помпей?
Брут, если есть вариант. Помпей плохо кончил.
А Брут хорошо? смешливо подняла бровь принцесса, но почти сразу лицо ее изменило выражение. Так ты республиканец? разочарованно протянула она и закатила глаза: О боги, с кем я связалась!
Кассий Херея или Луций Катилина? поинтересовался я в свою очередь, постепенно стараясь отстраниться от происходящего и словно принимая правила игры.
Девушка покачала головой, недоуменно глянув, но вдруг озорно сверкнула глазами.
Держи в уме, сейчас будешь имя выбирать.
«Какое имя?» вопрос я задал только мысленно, потому что очередной узкийедва шире плечпроулок уже вывел нас на небольшую пустую площадь, в центре которой расположилось одинокое приземистое строение. Нехарактерное, чужеродное окружающей городской архитектуре: грубые прямые линии, крупные блоки, по духу здание напоминало египетский храм. По мере приближения едва чадящие над крыльцом факелы самопроизвольно загорелись ярче. Точно, египетский стильрассмотрел я отблески огня на характерном орнаменте и лишь потом задумался о странном поведении факелов.
Стоило нам зайти на крыльцо, как из темноты вынырнули два стража. Я вздрогнулощущение было, будто невидимые до этого, они появились прямо из грубой кладки камней. Принцесса не удостоила безмолвных стражей даже взглядом, и наша процессия из шести человек, сопровождаемая молчаливыми охранниками, двинулась прямо ко входу. Подхватив факел из специальной стойки, моя (спасительница, провожатая, спутница? А последний ее удар? Ну уж точно не повелительница, в глазах ее иногда мелькает что-то неуловимо детское, как будто ей лет шестнадцать, не больше) двинулась внутрь. Пламя ее факела самопроизвольно вспыхнуло, освещая прямой коридор. Оглянувшись на спутников, я двинулся следом, услышав за спиной дружные шаги.
Внутри было пыльно и душно. Пахло затхлостью и неприятно сладковатым ароматом гниения. Тесные коридоры давили на стены, темнота из арок проходов пугалакак и крупные, грубые фрески с лицами богов. Почти сразу коридор пошел под уклон, и мы миновали несколько крутых поворотов, спускаясь все глубже под землю.
Рассматривая в свете факела фрески и статуи, я необычайно четко прочувствовал характерный дух египетских храмов и дворцовых строенийакцентуация собственной низменности перед лицом богов и повелителей.
Коридор неожиданно закончился, и мы оказались в большом зале. Яркодо рези в глазахвспыхнули факелы, освещая большое помещение. В центре, на троне, расположенном на небольшом постаменте, восседала аспидно-черная статуя с собачьей головой. Анубиспочти сразу вспомнил я имя бога, которого изображала скульптура. И голова у него не собачья, а шакалья, если уж быть точным.
Вдоль стен стояли человек десять послушников в плотных серых накидках и жрец в белом одеянии с золотым массивным воротником, обнимающим плечи. Жрец был побрит наголона коже его гладко умасленного лысого черепа бликовали отсветы пламени. Стоило только нам остановиться, как жрец двинулся вперед, рассматривая меня близко посаженными впалыми глазами. За нимстрого за плечамиследовали двое послушников. Принцесса шагнула на пути процессии, завладевая их вниманием.
Этот, показала она жрецу на меня, протягивая небольшой кошелек. Отобрав у меня меч, она отдала его Кельтиллю. Жрец между тем, спрятав кошелек в складках одеяния, воззрился на девушку.
Жизнь через смерть?
Жизнь через смерть, подтвердила она.
Ее звонкий, почти детский голос чужеродно свежо раздавался в мрачном помещении. Послушники между тем практически синхронно скинули капюшоны, поворачиваясь ко мне.
Конечно, есть джентльмены, которые, наступив в темноте на кошку, называют ее кошкой. Я же под взглядом слуг Анубиса выругался и едва не подпрыгнулу обоих послушников были собачьи головы! Длинные, вытянутые носы, стоящие торчком уши и покрытая жесткой щетиной кожа, а на плечах собачья шерсть плавно переходила в обычную, человеческую кожу. Очень неприятное, пугающее даже зрелище.
Не позорься, громким шепотом прошипела принцесса, реагируя на мой испуганный возглас. Пытаясь сохранить невозмутимость и избегая смотреть на страшных собаколюдей, я глянул на девушку.
Я пока пойду, встретимся у выхода, кивнула она и добавила, будто оправдываясь: Тяжелое зрелище, не очень его люблю.
Испуг оставался. Надеюсь, у меня получалось его не показывать, а вот невысказанный вопрос в моих глазах точно присутствовал. Вплотную приблизившись, принцесса в который раз окутала меня пьянящим ароматом цитруса и жасмина.
Да не бойся, все будет хорошо, прошептала она, едва-едва коснувшись губами моей щеки. Имя придумал? отстранилась она и подмигнула, прежде чем удалиться.
Послушники шагнули навстречу. Было довольно неуютно, но я сохранил невозмутимость, когда они мягко подхватили меня за плечи и повели к восседающей на троне статуе. Чуть скосив глаза, обратил внимание на руку одного из послушниковвместо обычных человеческих ногтей пальцы венчали острые когти.
Втроем мы подошли к трону, а позадия чувствовал его присутствиенаходился жрец. Стоило мне остановиться напротив статуи богаего красные глаза из драгоценных камней были на одной линии с моими, как жрец положил мне руки на плечи, заставляя встать на колени. Послушники цепко подхватили мои запястья и вложили их в раскрытые ладони бога. Напрягшись, я попытался вспомнитьвроде бы, когда мы вошли, руки у статуи были скрещены на груди? Или нет?
Ай! только и успел воскликнуть я, когда послушники резким движением глубоко распороли когтями мои запястья. Щедро брызнувшая кровь начала заполнять ладони статуи, капая на пол, а послушники с силой прижали мои руки к холодному мрамору.
Я еле сдерживался, чтобы не начать вырываться и кричатьвнутри все похолодело от страха, крепиться помогали лишь звучавшие в ушах слова принцессы о том, что мы встретимся наверху. Неожиданно руки оказались стиснуты железной хваткойопустив взгляд, я с ужасом увидел, что статуя сомкнула пальцы на моих запястьях. Теперь уже я закричал, в ужасе вскакивая. Вернее, попыталсяиз горла вырвался лишь негромкий стон, а тело мне больше не повиновалось, налившись слабостью. С чрезвычайно четкостью я почувствовал, как вместе с кровью выходит жизнь. Перед глазами возникла темная пелена, и я мысленно обреченно выругался. Надо же быть таким наивным, поверить этой, этой
Но вдруг понял, что сквозь муть вижу два красных глаза совсем рядом; приблизив свое лицо, Анубис дохнул на меня, и сразу чувства, ощущения, жизненная силавсе вернулось с необычайной яркостью. Вырвавшись из хватки бога, я вскочил на ноги, стараясь и сохранить невозмутимость и осмотреться.
Статуя снова была статуейбог сидел на троне, сложив руки на мускулистой груди. Послушники шагнули в стороны, а передо мной появился жрецего впалые глаза буравили меня пристальным взглядом.
Назови свое новое имя, глухо, даже без вопросительной интонации произнес жрец.
Я задумался было, но тут перед глазами появились сразу четыре надписи: гражданин, перегрин, вольноотпущенник, раб.
Гражданин негромко произнес я. Неужто это вариации выбора?
«Поздравляем с изменением социального статуса!»
«Вы теперь гражданин Империи!»
Вновь передо мной материализовались различные варианты имен, причем имен типично римских. Но не трехсоставных, а плебейских, без третьего когномена.
Марк Юний, не особо задумываясь, произнес я.
«Поздравляем с изменением социального статуса!»
«Марк Юний, вы теперь адепт культа Анубиса!»
«Бог Анубисваш истинный покровитель!»
Привычная форма сообщения в этот раз была дополнена:
«Ваш предыдущий социальный и имущественный статус [Евгений Воронцов, аркадианец, Раб Квинта Остория Джонса] предан забвению в мире смертных. Внимание! Не распространяется на избранных, героев и детей богов!»
Пока я знакомился с мелким шрифтом, процедуру инициации уже проходил Кельтилл. Не зря принцесса решила подождать у выходасмотреть на то, как бог забирает вместе с кровью прежнюю жизнь, было действительно нелегко.
Когда Кельтилл поднялся, вопрос выбора встал передо мной. И вариантов оказалось два: вольноотпущенник и раб Марка Юния.
И зачем мне раб? Может быть, если я сделаю его вольноотпущенником, он будет служить с большей преданностью? А может, он и вовсе варварский рекс, и получится вместе с ним вернуться в леса Галлии и а имя ему какое выбрать?
«Поздравляем с изменением имущественного статуса!»
«Рекс из Галлии теперь ваш преданный раб!»
«Предыдущий социальный и имущественный статус Рекса из Галлии [Кельтилл из Агединкума, раб Квинта Остория Джонса] предан забвению в мире смертных. Внимание! Не распространяется на избранных, героев и детей богов! Внимание! При огласке предыдущего социального и имущественного статуса Рекса из Галлии ответственность будет нести его владелец!»
Может быть, идея с вольноотпущенником была не так уже и плоха.
Рыжеволосые Талия и Далия получили имена Тэя и Вэяфантазии у меня катастрофически не хватало. А вот с Радамантом возникли проблемы.
Когда карлик прошел процесс инициации, имя он себе выбирал самостоятельно.
Как это так получается, он не мой раб?
«Поздравляем с изменением социального статуса!»
«Перегрин Радагаст из Арморики теперь ваш преданный спутник!»
Сделка земная
Почему так долго? раздраженно поинтересовалась принцесса, уже пританцовывающая от нетерпения. Я лишь пожал плечами, взглядом выразив недовольствоведь задерживаться в темном помещении подземного храма никто не собирался.
Как тебя зовут? поинтересовался, прервав открывшую рот девушку. Видно было, что она хотела ответить резкостью, но в последний момент сдержалась.
Юлия.
Приятно познакомиться, дежурно произнес я, обращаясь к ее спинелегко сбежав с крыльца, Юлия уже шагала прочь. Ускорив шаг, последовал за ней, лишь коротко оглянувшись и убедившись, что Рекс, рабыни и семенящий короткими ножками карлик двигаются следом. Вновь замелькала череда тесных переулков, по которым нас вела принцесса. Как она только ориентируется? Уличного освещения нет, темень хоть глаз выколи. Шли недолгоу одного невзрачного, покосившегося крыльца пятиэтажного, будто с силой стиснутого соседними строениями, дома Юлия остановилась.
Ждите, бросила она рабам и жестом поманила меня за собой.
Только за спиной захлопнулась дверь, как я оказался полностью во мраке. На улице хоть и было темно, но мелькали блики факелов и чадящих кое-где светильников, а через нагромождение балконов сверху пробивался мягкий свет луны. Столь немногочисленных и скудных отсветов там хватало, для того чтобы хоть как-то ориентироваться. Здесьстоило захлопнуться входной дверитемнота стала кромешной. Неожиданно почувствовал, как Юлия взяла меня за руку и повела вперед. Двигалась она медленносудя по всемуна ощупь. Заскрипели рассохшиеся ступени, и мы начали подниматься по кривой и ненадежной по ощущениям лестнице.
На третьем этаже Юлия потянула меня в сторону и распахнула дверь, заходя в комнату. На пороге она отпустила мою рукуосталось только озираться, бессмысленно вглядываясь в темноту. Из-за стен раздавались странные стоны, неразборчивые голоса, приглушенные крики, а Юлии слышно не было. Я уже хотел окликнуть ее, но передо мной вспыхнула лампада, ярко осветив небольшую комнату.
Юлия поставила светильник на пол и подошла к сундукуединственному предмету мебели в комнате, не считая узкой кровати. Открыв крышку, девушка достала охапку скомканных вещей и кинула в меня.
Переодевайся, деловито произнесла она и, не дожидаясь реакции, сама принялась раздеваться.
Меня хватило лишь на то, чтобы мельком бросить взгляд на вещи в руках: белоснежная туника, широкий кожаный пояс и калигивысокие кожаные сандалии. Юлия в это время кинула в открытую крышку сундука перчатки, плащ, пояс, куртку и присела, одним легким движением расшнуровывая завязки сапог.
Под курткой у нее ничего не было. Когда девушка изящно изогнулась, снимая штаны, я невольно сглотнул. Нижнего белья под штанами тоже не имелось.
У нее была не только красивая фигура; пусть даже идеальные формы груди, бедерэто все анатомия, учебник биологии. В ней горела огнем живая грациядевушка двигалась с врожденной или приобретенной пластикой, и ее движения невольно притягивали взгляд, заставляя любоваться.
Эй! прозвучал резкий оклики я еле оторвал взгляд от маленьких ярких сосков, смотревших прямо на меня. Ты чего уставился? Голую девушку не видел никогда?
Юлия специально сделала вид, что стряхивает с груди невидимую пылинку.
Не отвечая, я потупился. Сняв сумку, положив меч на пол, и, сбросив плащ, накинул на себя тунику; подпоясавшись, присел, обуваясь. Завязывая ремешки высоких калиг, краем глаза наблюдал, как Юлия накинула на себя длиннуюдо щиколотокбелую тунику и подвязала ее под грудью. После достала из сундука два широких золотыхедва ли не на все предплечьебраслета. Ее наряд завершили высокие греческие сандалии и накинутый сверху плотный ярко-красный плащ.