Из всех нас повезло в этом плане только Макс, похоже. И то, мне кажется, слово «везение» тут не очень-то подходило. Жизнь вообще имеет обыкновение превращать безоблачные детские мечты во что-то страшное, грязное и кровавое. Отчего так?
Жизньбезжалостная сука, это вырвалось как-то само собой, не относясь ни к чему, но Малышка услышала и пожала плечами.
Жизньэто то, вот что ты ее превратишь. Мне так кажется.
А во что ты хочешь превратить свою. И с кем?
Она молчала долго, очень долго. Минуты две. У меня уже давно закончился и тот дерьмовый йогурт, и даже шоколадки. А еще вокруг стало по-настоящему темно, и только неровные круги белого света с заправки намекали, что мы еще не провалились в чертову преисподнюю.
С другой стороны, может, у чертей снизу просто в ходу такие же фонари?
Не знаю, Хлоя. Пока пока я не готова ответить.
А кто готов?
* * *
Некоторые думают, что американцыэто кровь с молоком, лучшее в мире питание, постоянный спорт и рассчитываемое на калькуляторе ежедневное потребление калорий. Может быть, в богемных районах Большого Яблока так и естьтам вообще все немного иначе, словно на другой планете. Но Нью-Йоркне все Соединенные Штаты, имеющий такое же отношение к стране, что чипсы со вкусом беконак настоящей, шипящей на сковородке по утрам ароматной вкуснотище.
Поезжайте в Детройт, пройдите по хрупким останкам автомобильного сердца страны и задумайтесь, что такое смерть. Заверните в шахтерский городок где-нибудь в центральных штатах, посмотрите на лица работяг, на их изуродованные руки, на легкие, выплевывающие вместо воздуха влажную черную пыль. Зайдите на чай в один из маленьких трейлерных парков в береговой зоне Флориды, посмотрите на выщербленные временем лица их обитателей. Этим людям уже хорошо, слишком хорошо за семьдесят, но они работают, потому что только так знают, что живут.
Мы разныездоровые и больные, со вздутыми от варикоза венами и трясущимися от Альцгеймера руками. Молодые и старые, в грязных домашних халатах и остатками химической завивки в редеющих волосах. Счастливые и несчастные, слишком рано увидевшие слишком много из того, что злая стерва жизнь готовилась нам предложить.
И будь проклят Голливуд, так долго рассказывавший, что мы живем в сказке, что в конце концов и сам это поверил.
Это я к тому, что наше возвращение к «Юкону» выглядело точно, как в каком-нибудь голливудском боевике подешевле: резкий и дешевый монтаж плюс повороты сюжета, которые могли присниться только обкуренному торчку-сценаристу после пригоршни барбитуратов, запитой пинтой «Джима Бима». Ничего более бессмысленного я в своей жизни не виделаа я, как говорится, успела повидать некоторое дерьмо.
Вот мыдва колеблющихся неверных силуэта в плотной сухой тьмеподходим к автомобилю, внутри которого по-прежнему играет музыка, ребята из «Бостон» рубят «Больше, чем чувство», и кажется, что на сегодня приключений уже достаточно, и осталось только доехать до ближайшего мотеля и упасть без сил на не слишком новые, но все же чистые простыни и забыться здоровым десятичасовым сном, как вдруг
Едва случившаяся ночь рвется в клочья. Вспыхивают фарыс непривычки кажется, что их десяток или даже больше, настоящее светопреставление. Мы замираем, словно пришпиленные к бумаге бабочки. Окрестности полузаброшенной стоянки начинают напоминать подиум модного дома, настолько здесь становится ярко и людно.
Стоять! Замереть! Ни с места! команды сыплются со всех сторон, хотя мы и так стоим, но это стандартная тактикаоглушить и огорошить, подавить волю к сопротивлению. Копы в Аркадия-Бэй вели себя точно так же, да и в других городках, где мне приходилось бывать, тоже.
Значит, это снова копы?
Навернякаесли только теперь полиция штата вместо формы начала носить черные костюмы и модные красные галстуки. Готова поспорить, будь на дворе день, они бы еще и черные очки нацепили, все до единого.
Федералы?
Может быть. Их человек шесть-семь, потому что машины тричерные угрюмые внедорожники, галогеновые фары режут темноту холодными синеватыми ножами. Я не слышу лязганья оружия, но у парней оно наверняка естьтакие никогда не приезжает на встречу пустыми. А то, что они приехали сюда конкретно за нами, уже понятно. И почему я не утащила ствол у того полицейского в Нескауине? Да один хрен, разве здесь убежишь? Да еще и пешком, да еще и от внедорожников
Хм внедорожники, говорите?
Мисс Прайс, мисс Колфилд, звучит из темноты голос, и я рефлекторно пытаюсь отыскать его источник, щуря слезящиеся глаза. Пожалуйста, не делайте резких движений и оставайтесь на месте. Здесь вам не причинят никакого вреда.
А если мы не подчинимся? я не то, чтобы собираюсь кидаться в драку, просто тяну время и выясняю их намерения. Стрельнете? Примените тазер? Изобьете битами до смерти?
При необходимости, голос не медлит и особенно не стесняется. Достаточно и того, что вы натворили в том полицейском участке. Офицер Ода Тумстоун находится в больнице с пожизненной инвалидностью, здание снесено чуть ли не под основание.
Значит, копа звали Ода, редкое такое имя. Библейское, что ли? Но интересно тут другое
А что, участок тоже мы развалили? интересуюсь невинно. Две могучие девушки, сестры Халк, так вы это видите?
Неважно, из-за ослепительного света приближаются уверенные шаги. Это не тема для обсуждения. Собственно, все дискуссии вы сможете вести после того, как встретитесь
Я начинаю, шепчет мне Малышка. И исчезает. Черт!
Я вообще-то думала, что перемещение во времени выглядит несколько иначекакие-нибудь тикающие часы, бегущие задом наперед люди, летящие снизу вверх капли, в таком вот духе. Ну, я никогда подобного не видела, откуда мне знать!
Малышка поступает иначе. Она приходит к разумному выводу, что возвращение на пять минут назада хоть бы и на пятнадцатьничего не решит, парни в костюмах все равно уже будут на пути сюда, и большого выигрыша по времени не получится. Поэтому она переходит в наступление.
Первый парень, из тех, что направлялся к нам, получает ногой сзади под коленку и падает, взвизгнув неожиданно высоким голосом. Второйтут уже я вступаю в игруловит пустой башкой встречу с моим кулаком. Кулак у меня слабый, это правда, но на пальцах тускло поблескивает латунный кастет, а это уже намного лучше. Тяжелые нынче времена настали, девушкам приходится уметь постоять за себя!
Пока я разбираюсь с одним-единственным простаком, а заодно добавляю головной боли писклявому парню, Малышка успевает решить свои проблемы еще с двумяодному она бьет замком сомкнутых рук по основанию шеи, а другому не разглядела, все случилось слишком быстро, а у меня были и свои заботы, помните?
Слишком быстро она мелькает в свете ксеноновых фар, словно голограмма. Ни черта не понятно, да? Ладно, давайте иначе: представьте иголку, которая то ныряет в ткань и пропадает из виду, то снова выскакивает, светя отраженным светом из своего крепкого стального тельца. Вот как-то так я видела Малышку: она пропадалаи тут же появлялась в другом месте, каждый раз новом. Парни в костюмах явно не ожидали такого и теперь только беспомощно озирались, паникующие и беспомощные, как кролики в свете фар приближающегося грузовика.
Пока я формулировала предыдущую мысль, на сцене остается всего двоеодин в освещенном салоне внедорожника, и другой, тот самый, что высокомерно диктовал нам свои условия. Только теперь с диктантом что-то не сложилось, он стоит, замерев, будто скрипач из того квартета на «Титанике», с лицом как у снулой рыбы. Совсем нестарый еще, наверное, еще и тридцати не исполнилось. Из нагрудного карманаа я знала, знала! виднеются дужки черных очков. Пижон.
Парень настолько рассинхронизирован с окружающим миром, что начинает двигаться только когда я уже оказываюсь совсем рядом. Высокое самомнение и уверенность в собственном превосходстве, это тебе не «Твикс», дружок, эта сладкая парочка никогда не доводит до добра.
Он пытается нырнуть на водительское сидение, но я быстрее даже безо всякой паранормальщиныи мой верный кастет прилетает пижону прямо в челюсть. Он мычит и утыкается виском в подголовник. Я ныряю в салон и по-хозяйски усаживаюсь к нему на колени. Зацени мой лэп-дэнс, приятель, когда еще посмотришь на такое?
Тебя как звать, мальчик? интересуюсь покровительственно. Мой собеседник не потерял сознания, но находится в состоянии «грогги», ему сейчас все кажется нечетким, расплывающимся похожим на сон.
Дэвид
Так вот, Дэвид, важный вопрос: кто тебя послал?
Босс
У босса есть имя?
Мисс Прайс зря вы так
Ладно, мне становится ясно, что ничего путного от него уже не добиться. Последнее: знаешь, сколько сейчас времени?
Что?
Пора баиньки! я выбираюсь с сиденья и с силой прикладываю своего нового друга Дэйва о приборную доску. Голова у него оказывается прочной, а вот сознаниенет. Он валится на пассажирское сиденье, как подрубленное дерево.
Двигатели всех трех автомобилей все еще работают, расходуя высокооктановое топливо; это шумное, грохочущее варварство. Макс тем временем заканчивает свои переговоры с последним из этой отнюдь не великолепной шестеркипереговоры, как и следовало ожидать, проходят для нас удачно.
Уф-ф-ф-ф! выдыхаю я, кажется, впервые за все время нашей краткой переделки. Все это занялосколько? Минуту? Это если считать наш разговор с Дэвидом, конечноно по ощущениям в остальном мире прошли годы. Определенно, этого более чем достаточно на один чертов день. Макс, ты как?
Малышка выходит из-за автомобиля. Вполне, вполнеиз носа стекает одинокая струйка крови, но в целом она выглядит в тысячу раз лучше, чем в полицейском участке, под бдительным присмотром офицера со странным именем Ода.
Я в порядке, слабо машет она ладошкой, которая тоже испачкана чем-то темным. Но нам надо сматываться. И быстро.
По радио продолжает звучать жизнерадостный роксейчас, например, «Грин Дэй» поют «Знай своего врага». Словом, все как нельзя более кстати.
Не вопрос, дорогая! Может, возьмем их тачки? Выбор у нас теперь весьма широк, прямо завидки берут, а выглядят они всяко получше нашего рыдвана.
Нет Внутри наверняка системы геолокации. Слишком рискованно.
И то верно. Тогда прыгай в «Юкон» и врубай первую передачу, а я пока подберу пушки у наших щедрых друзей. Интуиция подсказывает, что им они теперь совершенно без надобности. Намасте, сучки!
Часть 4
Что если бы я не захотела быть как все? Безглазая серая масса, пустые зомби, прущие вперед, словно тесто, вылезающее из кастрюлиразве она похожа на меня? И разве я похожа на них? Чего это вообще стоитстоять на своем, не сдвигаясь ни на дюйм, плевать на сморщенные в неодобрении носы, усмехаться в прищуренные злые глаза, совать средний палец в осуждающие лица, похожие друг на друга, словно китайская штамповка?
Некоторые боятся. Опасаются даже пробовать, так и живут всю жизнь в своем уютном теплом конформизме. «А что если будет хуже?» Да, черт возьми, вы ухватили самую сутьможет стать хуже. Но ведь может стать и лучше! Вы же цари природы, потомки самых опасных хищников на планете, откуда в вас эта тупая овечья покорность?
И их все больше. С каждым годом. С каждой минутой. Их стало больше, пока вы читаете эти строки. Вот в чём ужас-то.
В Линкольн мы въехали, раздвигая кромешную тьму широким корпусом автомобиляи я долго не могла отделаться от впечатления, что городок вымер. Одинокие фонари да редкие магазинывот и вся иллюминация. В отдалении был едва слышен вечный шум прибояесли живешь на побережье, он очень быстро становится частью окружающего шума вроде дыхания или стука сердцано в целом здесь царила полнейшая тишина. Древний принцип отцов-основателей, до сих пор практикуемый в глуши вроде нашей: «солнце зашло, значит, пора спать, а по улицам с наступлением ночи шляются только грешники и прочие пропащие люди».
Аллилуйя, братья и сестры. Возьмите свет. А если нет света, то возьмите хотя бы печеньку.
Будь моя воля, мы бы вообще держались от населенных пунктов подальшеи либо рванули бы дальше юг по Орегон Кост Хайвей, либо свернули на совсем уже мелкую Силетц Хайвей, либо вообще бросили машину и затаились где-нибудь в парке на пару дней, рядом как раз был подходящий, неподалеку от Девилз Лейк.
Но Малышка настояла на том, чтобы обязательно заехать в местный «Макдональдс». Чем он ее так манил, ума не приложу. Чудесам нет конца.
Думаю, сейчас самое время, объявила она, когда огни злополучной заправки растаяли в зеркальце заднего вида. Конусы света из фар «Юкона» накрепко вцепились в ночную дорогу.
Для чего? затупила я. Малышка хихикнула.
Рассказать, до чего все это было круто, и как я была похожа на супергероя, когда одним махом раскидала всех этих уродов что-нибудь такое, главное, чтобы это звучало искренне.
Я невольно хихикнула.
Извини, Макс я не сильна в комплиментах, ты же знаешь.
Ну вот, надулась она, после такого и подвиги совершать не хочется. Никакой обратной связи с неблагодарным спасенным населением. Стимул, подруга, дай мне его!
Хм-м-м-м сказать хотелось многое, но не сейчас, не в этой дурацкой гонке, не вовремя, черт, до чего же все не вовремя Давай я скажу, что Наташа Романофф по сравнению с тобойпросто старая, дряхлая курица, да еще и страшная, как жаба, при этом.
Это и так было известно, фыркнула Малышка. Даже до всей этой истории. Давай еще.
Я фыркнула.
Тогда так: надрав задницы парням на заправке, ты показала всем дурочкам-феминисткам, как должна выглядеть настоящая сильная женщина. Решительная, независимая, серьезная И красивая. Очень красивая.
По-моему, я покраснела, сказала Малышка смеющимся голосом. Но это было приятно. Даже зная, что ты врешь, потому что я вижу себя в зеркало и понимаю, что я бледная и страшная, да еще и вся в крови, как зомби в том сериале
Меня это совершенно не волнует. Даже пускай ты и правда страшная.
Вот спасибо!
Я же сказалане сильна в комплиментах.
«Юкон» сыто порыкивал, разменивая широкие пустые улицы по цене электричества в чертовом социалистическом Торонто. Малышка широко раскрытыми глазами уставилась на дорогу. На щеке у нее подсыхала струйка крови.
Хлоя наши подвигиэто, конечно, круто и достойны записи в анналы истории «Дорогой дневник, сегодня я раздала поджопников еще шестерым. Думаю, мне пора прикупить жевательной резинки». Но все же Сначала это был просто один грязный коп. Надеюсь, его фамилия не стала грустным каламбуром. Теперь это кто? ФБР? Что будет дальше? Если у нас на хвосте кто-то крупный, то куда бы мы ни бросилисьони всегда будут наступать нам на пятки. Разве что в Мексику податься Но я не очень люблю буррито и чимичанга.
О нет, сказала я густым голосом Джеймса Эрла Джонса. Вот тут-то ты и ошибаешься, детка. Это никакие не федералы.
Что? Откуда
Элементарно, мой милый Шерлок, в голове толкались, хихикая, маленькие веселые мысли. Химическая эйфория. Черт, мне определенно нужен косяк. Ты заметила, что у них были за машины?
Только то, что это были внедорожники, как у нас
Айртон Сенна не пожал бы тебе руку, дорогая. Там были «Хюндай Тусон», «Гранд Чероки» ислушай внимательно«Ниссан Квест». О чем это тебе говорит?
Подожди-ка Вот же срань!
И это правильный ответ! Федеральные агентства используют одинаковые машины, обычно «форды» или «шевроле». А эти парни пытались выглядеть как федералы. Маловероятно, чтобы ФБР маскировалось под само себя, не находишь?
Получается, это просто охранники. Мальчики на побегушках для частного лица.
Верно, меня окатила теплая волна удовлетворения. Помнишь, как сказал тот коп: «Сюда едет важный человек поговорить с вами». Ну или что-то в этом духе.
И у любого важного человека есть границы влияния, осенило Малышку. Типа предел могущества, как у Капитана Атома! Поэтому
Да, надо не останавливаться. Как минимум до границы штата. В Калифорнии затеряться нам будет уже малость полегче. Кстати, мы могли бы быть уже на пути туда, если бы не твои изысканные вкусовые пристрастия.
Ага, вот и «Макдональдс», не похоже было, что Малышка обратила на мои слова больше внимания, чем Стиви Уандер на новую помаду своей персональной ассистентки. Хлоя, дай мне бутылку с водой и салфетку побольше.