«Прат, передал он мысленно юному ученику из Дома Бэнр, жди нас в моем кабинете».
Ясраена стояла над мраморной чашей для прорицаний и смотрела, как образ Громфа Бэнра задрожал и растаял, когда он и его спутник-маг телепортировались с разрушенной торговой площади. Личдроу нигде не было и следа. Тело неумершего мага было полностью уничтожено.
Но не его душа, напомнила она себе, не его сущность, и это напоминание давало ей надежду.
Хотя сердце оглушительно стучало, Ясраена сохраняла внешнее спокойствие. Теперь, когда личдроу отсутствует, она была истинной и единственной главой Дома Аграч-Дирр. Выказывать свою тревогу непозволительно.
Две из ее четырех дочерей, Ларикаль и Эсвена, Третья и Четвертая Дочери Дома и обе низшие жрицы Ллос, стояли по обе стороны от нее. Ее Первая и Вторая Дочери были заняты: они наблюдали за обороной Дома против осаждающих его сил Хорларрин, так что именно Ларикаль и Эсвене выпало напрячь весь свой ум и следить за врагами Дома. Обе они были выше Ясраены, а Ларикальеще и крупнее, но ни одна не была столь крепко сложена, как их мать. Однако обе унаследовали честолюбие Ясраены. Обе были так же преисполнены решимости, как и любая жрица-дроу, любой ценой пробиться в лидеры своего Дома.
В кабинете, по другую сторону чаши, стояли также трое мужчин. Все они были выпускниками Магика и учениками личдроу. Казалось, поражение бессмертного повелителя ошеломило их. Бессильно опущенные руки их вяло свисали из рукавов пивафви. Ясраена видела страх в их позах, неуверенность в их красных глазах под капюшонами. Ей это было отвратительно, но ничего лучшего от мужчин она и не ожидала.
Архимаг укрылся в своем кабинете, сказала Ларикаль. Там мы не можем видеть его.
Ясраена сорвала свое недовольство на дочери:
Ты говоришь об очевидном так, будто изрекаешь некую мудрость. Молчи, пока не сможешь сказать что-нибудь полезное, дура.
Тонкогубый рот Ларикаль сжался от злости, но ее темно-красные глаза уставились в пол. Мужчины-маги тревожно зашевелились, переглядываясь украдкой. Ясраена с такой силой стиснула в руке свой жезл со щупальцами, что у нее заболели пальцы. Она задушила бы личдроу собственными руками, окажись он перед нею.
Полюбуйтесь, до чего его интриги довели ее Дом!
Она уставилась в темную воду в каменной чаше и задумалась.
Сражение за город окончено или будет окончено вскоре. Когда великие Дома соберут своих жрицжриц, вновь способных творить заклинания, накал боя быстро пойдет на спад. Дергары и танарукки будут разгромлены. Ее Дом останется один против объединенной силы всего Мензоберранзана.
Несмотря на отчаянную ситуацию, Ясраена старалась не терять надежды. В конце концов, за прошедшие столетия Дом Аграч-Дирр в одиночку уничтожил несколько знатных Домов, под управлением ее и ее сестры Ауро'пол, прежней Верховной Матери. Дом Дирр умеет сражаться.
Она быстро проанализировала другие возможности.
Она может бежать из города, но куда? Стать бездомной бродягой, скитающейся по Подземью или далеким Уровням с протянутой рукой? Эта мысль повергла ее в ужас. Она Верховная Мать Дома Аграч-Дирр, одного из великих Домов Мензоберранзана, а не какая-то нищенка!
Нет, она будет жить или умрет вместе со своим Домом. Она выдержит осаду, найдет способ сделать свой Дом полезным другому великому Дому и в конце концов договорится о перемирии. Разумеется, Дом Аграч-Дирр заставят выйти из Верховного Совета и на несколько веков покроют позором, но она и ее Дом будут жить. Это ее единственная цель. Придет время, Дом поднимется и вернется в Совет.
Но для того чтобы претворить в жизнь этот план, ей нужен личдроу. Без него Дом долго не продержится в осаде. Она знала, что неумерший маг спустя часы возродится, если будет цела его филактерия.
К несчастью, никто, похоже, не знал точно, где она может быть. Прорицания Ясраены были не способны обнаружить ее, хотя она пришла к выводу, что филактерия должна находиться где-то в Доме Аграч-Дирр, практически вся жизнь личдроу протекала в Доме. Он не стал бы прятать ее где-то в другом месте. Ясраена понимала, что Громф Бэнр придет к тому же заключению и явится за ней. Она должна найти ее первой или, по крайней мере, помешать Громфу Бэнру отыскать ее. Чтобы сделать это, ей необходимо знать, что делает Громф Бэнр в каждый конкретный момент.
До этого прорицаниям ее дочерей и магов Дома не удавалось проникнуть за защиту, установленную вокруг кабинета Громфа в Магике, несмотря на многочисленные попытки. Но они должны отыскать способ сделать это, значит, они его отыщут. Ясраене необходимо знать, когда Архимаг нагрянет сюда.
Она взглянула поверх чаши на Геремиса, немолодого, плешивого ученика-личдроу. В этот миг его лишенная растительности лысина раздражала ее до невероятности.
Поройся в памяти насчет любых зацепок, Геремис, приказала она. Или я вытряхну из тебя мозги и собственными руками протру их через сито. Где личдроу мог спрятать свою филактерию?
Заметно дрожа, Геремис покачал головой, избегая встречаться с ней взглядом:
Верховная Мать, личдроу ни с кем не делился этим. Пожалуйста. Наши прорицания
Довольно! вскричала Ясраена, топнув ногой по каменному полу. Время для извинений прошло. Ларикаль, вы с Геремисом соберете команду и обыщете Дом. Вручную, хоть носом землю ройте, если будет нужно! Может, обычный обыск сумеет сделать то, чего не могут заклинания. Информируйте меня каждый час.
Она знала, что Геремис порой делит постель с Ларикаль. Оба были уродливы, и от мысли об их совокуплении ее затошнило.
Да, Верховная Мать, ответила Ларикаль, не осмеливаясь возражать. И приказала Геремису:Следуй за мной, мужчина.
Оба поспешили прочь из комнаты прорицаний, спеша убраться подальше от гнева Ясраены.
Когда они ушли, Ясраена взглянула на Эсвену:
Ты найди способ проникнуть за защиту вокруг кабинета Громфа Бэнра в Магике. Она оглядела двух оставшихся мужчин, глуповатых магов средних лет; она даже не знала их имен. Вы двое, поможете ей. И укрепите нашу собственную защиту. Если вы не сумеете проникнуть за защиту Архимага или если эта мразь из Дома Хорларрин пробьет нашу, я буду недовольна.
Ее угроза повисла в воздухе.
Один из мужчин откашлялся и начал:
Верховная Мать
Ясраена взмахнула жезлом со щупальцами. Две черные, будто резиновые, руки на конце жезла метнулись вперед и обернулись вокруг шеи мага. Он поперхнулся и ухватился за щупальца. Его красные глаза широко раскрылись; губы его двигались, но из них не доносилось ни звука. Ясраена мысленно приказала жезлу крепче сдавить шею мужчины.
Ты будешь говорить, лишь когда я прикажу тебе, бросила она и посмотрела в лицо другому мужчине. Он избегал ее взгляда. Как я уже сказала, время извинений прошло. Делайте то, что нужно делать.
Эсвена следила за происходящим с холодной улыбкой.
Свободной рукой Ясраена хлестнула дочь по губам. Младшая жрица отшатнулась, с ненавистью глядя на мать. На губе у нее выступила кровь.
Не смей улыбаться в моем присутствии! рявкнула Ясраена. Судьба нашего Дома висит на волоске. Своими жалкими развлечениями будешь забавляться, когда мы победим наших врагов.
Эсвена отерла кровь с губ и опустила взгляд.
Прости меня, Верховная Мать, произнесла она.
Ясраена понимала, что это извинение неискренне, но ничего другого и не ожидала. Она велела жезлу отпустить мужчину. Он повалился на колени рядом с чашей для прорицаний, хватая ртом воздух и задыхаясь.
Мы все будем жить или умрем с этим Домом, провозгласила Ясраена. Если я только заподозрю измену или недостаток старания, с вас заживо сдерут шкуру, потом воскресят и освежуют еще раз. И так будет продолжаться, пока не уляжется мой гнев. Можете не сомневаться, что так и будет.
Она посмотрела на дочь и увидела в ее глазах неподдельный страх. Мужчины всячески старались продемонстрировать свою покорность.
Продолжайте попытки увидеть, что происходит в кабинете Архимага, велела Ясраена, и не останавливайтесь, пока не преуспеете в этом. Громф Бэнр придет сюда, и я должна знать когда. Я буду проверять вас каждый час.
Она повернулась, чтобы покинуть комнату прорицаний, и тут Дом сотрясла дрожь, результат очередной атаки Хорларрин.
Благодаря магическим амулетам у нее была телепатическая связь с Первой и Второй дочерьми.
«Аниваль, что происходит?»мысленно осведомилась она.
«Состоящие из огров ударные части Хорларрин, вооружившись усиленным магией тараном, попытались взломать ворота, раздался спокойный ментальный голос ее Первой Дочери. Все они мертвы, а таран уничтожен. Защита выстояла, и Хорларрин не сумели захватить даже ров. Кажется, они перегруппируются. Возможно, вскоре к ним присоединится еще какой-нибудь Дом, Верховная Мать».
Ясраена понимала это.
«Очень хорошо. Продолжайте и держите меня в курсе».
Ясраена не знала, как долго ее Дом сможет противостоять непрерывной осаде магов Хорларрин. Магическая защита и оборонительные заклинания охраняли ров, мост и адамантовую стену замка: некоторые из них накладывала Ясраена, другиеее предки, многиеличдроу, но любую защиту можно сокрушить. До сих пор Хорларрин это не удалось, но раньше или позже, если у них будет достаточно времени, они, вероятно, сделают это.
Ясраена безмолвно молила Ллос, чтобы защита выдержала еще немного, столько, чтобы личдроу сумел заново воплотиться и снова встать на ее сторону. Это все, что ей нужно, чтобы спасти Дом. Кроме
Возможно, есть и другой путь. Он уязвлял ее гордость, но зато мог спасти ее Дом.
Она должна связаться с Триль Бэнр. По крайней мере она, возможно, сумеет выиграть для Дома дополнительное время.
Не говоря больше ни слова, Ясраена покинула своих жалких сородичей и направилась в свои комнаты. Выходя из комнаты прорицаний, она слышала, как Эсвена бранит мужчин-магов.
ГЛАВА 5
Путь по каменистой, неровной равнине оказался трудным. Фарону и трем его спутникам все время приходилось обходить ямы, завалы и дымящиеся лужи кислоты. Они пробирались мимо каменных осыпей и воронок, между длинных черных башен окаменевших ног. Особенно Фарону не нравилось идти в тени каменных паучьих лап. У него было такое ощущение, что ноги в любой момент могут ожить и схватить их. На каменных конечностях было полно паутины и пауков, шныряющих по щелям и трещинам.
Ветер дул им в лицо, посвистывая в поющей паутине. Фарон взмок. Он чувствовал себя беззащитным.
Госпожа, обратился он к Квентл, время идет, и может наступить рассвет. Мы под открытым небом.
У Фарона не было желания вновь оказаться под палящими лучами восходящего солнца, как уже случалось в Верхнем Мире.
Квентл не взглянула на него. Одна из ее змейФарон был уверен, что это Ингот, на мгновение застыла возле ее уха. Квентл кивнула.
Солнце над Паутиной Демонов взойдет, отве тила она. Но оно тусклое, красное и далекое. Тебе нечего бояться, Мастер Миззрим. При его свете нам будет так же легко идти, как ночью.
Джеггред фыркнул:
Значит, змеи из плетки заполняют пробелы в твоем знании владения Паучьей Королевы, тетушка?
Данифай хихикнула, а может, это был кашель. Квентл ответила через плечо:
Порой да, племянник. Они демоны, служащие мне, и им известно многое о Низших Уровнях, о чем я и велю им сообщать мне. Может быть, госпожа Данифай сумеет помочь нам недостающей информацией?
Верховная жрица остановилась, обернулась и взглянула на Данифай.
Бывшая пленница не стала снимать капюшон.
Когда мне будет что добавить, ответила она, я это сделаю.
Квентл улыбнулась племяннику и пошла дальше.
Может, нам следовало бы прибегнуть к заклинаниям, чтобы они перенесли нас, госпожа? предложил Фарон Квентл, хотя и не очень представлял, куда они направляются.
Квентл покачала головой:
Нет, маг. Это царство Паучьей Королевы, и она хочет, чтобы мы познали его. Мы будем идти, пока я не распоряжусь иначе.
Фарон нахмурился, но ничего не ответил. Конечно, он мог бы лететь, воспользовавшись кольцом Белшазу, но решил не злить Квентл. Для него Паутина Демонов была препятствием, которое нужно преодолеть. Для Квентлэто испытание веры, которое надо пройти. Хитрость здесь равносильна ереси.
На протяжении всего их пути восемь звезд Ллос таращились на них сквозь прореху в облаках, которая перемещалась вместе с ними по ночному небу. Фарон ощущал взгляд Паучьей Королевы, коловший ему спину, будто наконечники восьми копий. Голос Ллосплач ветра в поющей паутинегудел у него в ушах. Фарона все это просто бесило, но он держал свои мысли при себе.
В вышине над ними беззвучно текла вдаль река душ. В небе продолжали сиять водовороты силы, выплевывая все новые души умерших.
Фарона удивляло количество душ дроу. Он понимал, что все они должны были умереть уже после того, как Ллос умолкла. Откуда они все взялись? Сколько миров населено детьми Ллос? Он надеялся, что много. В противном случае он боялся по возвращении обнаружить, что в Мензоберранзане пусто, как в том месте, что у Джеггреда между ушей. И тот факт, что Громф перестал отвечать на его послания, не уменьшал его беспокойства. Возможно, Архимаг слишком занят в осажденном городе, чтобы отвечать, а может быть, Громф мертв.
Он покачал головой, отгоняя сомнения, и сосредоточился на том, что происходило вокруг.
Магические башмаки позволяли Фарону шагать и прыгать с большей легкостью, нежели остальные, но даже ему идти было непросто. Острые, как кинжалы, края каменных глыб, валуны размером с дом, крутые спуски, замаскированные ямы и целые поля без конца меняющих очертания каменных осыпей подстерегали на каждом шагу. Большая часть ям оказывалась на поверку затянутыми паутиной входами в туннели, змеившиеся в темноту подземелий. Фарон пришел к выводу, что ими, должно быть, проточен насквозь весь Уровень. Из темных глубин неслись гнилостная вонь и тихое, едва слышное пощелкивание каких-то насекомых. Фарону не хотелось думать о том, что, возможно, рыщет сейчас у них под ногами.
Через несколько часов пути они ненадолго остановились на краю ямы, диаметр которой был примерно равен размаху рук огра, чтобы перекусить грибным хлебом, сыром и вяленым рофьим мясом. Откуда-то из темных недр ямы донеслось неприятное пощелкивание. Пахнуло плесенью.
Что это за звук? спросил Джеггред с набитым мясом слюнявым ртом, перекрикивая шум ветра.
Ты хотел сказать, что это за вонь, поправил его Фарон. Она почти столь же отвратительна, сколь твое дыхание, Джеггред. Это я тебе по-братски говорю.
Джеггред сверкнул на него глазами и впился в очередной кусок рофьего мяса.
Это голос детей Ллос, прошептала Данифай из-под капюшона.
Я бы сказала, что это гнезда, поучающе заявила Квентл и откусила кусочек вяленого мяса.
Она выставила перед собой плеть, и змеи вытянули головы в яму и зашипели.
Пощелкивание смолкло. В тот же самый миг ветер стих и плач поющей паутины оборвался. Ночь сделалась безмолвной.
Кожа Фарона покрылась пупырышками, все четверо застыли, уставившись в яму и ожидая, когда оттуда покажется ужас. Но ничего не произошло, и вскоре ветер возобновился, а с ним вместе и плач.
Фарон поспешно завершил трапезу и поднялся.
Идем дальше? спросил он.
Квентл кивнула, Джеггред напоследок набил полный рот рофятины, и они двинулись в путь, оставив яму позади. На ходу Данифай, глядя на Фарона, улыбалась из-под капюшона с нескрываемым презрением. Ее явно потешало, как неловко он себя чувствует на этом Уровне.
Фарон не обращал на нее внимания, он думал о том, что никогда даже представить не мог, что ему будет настолько не хватать Вейласа Хьюна. Без сомнения, проводник-наемник смог бы провести их по наименее трудному пути. Может, на самом деле Фарону не хватало Рилда, который, по крайней мере, был бы хорошим собеседником. А теперь Квентл и Данифай просто тащились в молчании вслед за душами, не обращая внимания на трудности пути. С Джеггредом же можно было разговаривать, лишь чтобы поиздеваться над ним.
Паутина была повсюду, ее становилось все больше и больше. Ею было окутано все, начиная от обычных сетей «черной вдовы» и до чудовищных, с толстенными нитями серебряных занавесей размером с кожаные паруса корабля хаоса. Башмаки Фарона были облеплены паутиной. Казалось, сам воздух, густой и щекочущий горло, был заполнен невидимыми нитями.
После еще нескольких изнурительных часов пути паутина облепила их всех наподобие кокона. Фарону приходилось ежеминутно стирать тонкие пряди с лица, чтобы иметь возможность дышать. Ему казалось, что весь этот Уровень был на самом деле гигантским пауком, который обматывает их всех коконами так медленно, чтобы они не почувствовали опасности до тех пор, пока не окажутся полностью спеленаты и неподвижны в ожидании укуса ядовитых жвал.